Emmanuelle

Выйдя из спальни дочери, Арнольд направился вслед за Джексоном, который почти бегом спускался по лестнице на первый этаж. Нагнав его на лестничном пролете второго этажа, он, оглянувшись и убедившись, что их никто не видит, схватил Майкла за китель и швырнул к стене, после чего буквально вжал его в стену своим телом. Смерив певца угрожающим взглядом, он цыкнул и, стараясь сохранять самоконтроль, тихим голосом сказал: — Если я еще раз увижу тебя рядом с моей дочерью - я превращу твою жизнь в ад. Ты понял меня? — Я люблю ее, – спокойно ответил Джексон, не обращая внимания на грубость бизнесмена. Он знал, что Арни не позволит ему покинуть особняк так просто. – Я действительно люблю ее. И я ничего не могу с этим сделать. Арнольд рассмеялся ему в лицо. — Ты? Как будто ты знаешь, что такое любовь! — Хочешь сказать, что ты знаешь об этом чувстве больше? – С нотами иронии спросил Майкл. Бизнесмен схватил его за воротник и прорычал в ответ, кажется, приподняв певца на пару сантиметров над полом: — Ты - типичный извращенец и полоумный чудик, свихнувшийся из-за детских психологических травм, и если я терплю твои загоны в работе, это совсем не значит, что я позволю тебе использовать мою глупую дочь для сексуальных утех! Он больше не мог контролировать свой гнев. Чтобы избежать масштабной драки при свидетелях, он резко отпустил воротник рубашки и кителя Майкла, после чего силой толкнул его к лестнице, приказывая убираться прочь. Джексон же, сначала оцепеневший от услышанного, посмотрел на старого друга разочарованным взглядом, после чего быстро побежал по ступенькам вниз, еле сдерживая накатывающие на глаза слезы обиды. Так вот, значит, каким он считал его все это время... Это было унизительно. Он вихрем пронесся через гостиную, где продолжали праздновать приглашенные хозяином дома гости, в коридор и, схватив легкое черное пальто из рук дворецкого, покинул особняк. Арнольд, поправив дорогой костюм, неторопливо спустился на первый этаж и вернулся за стол к гостям, которые, кажется, даже не заметили его отсутствия. Налив в стакан двойной виски, он осушил его залпом и, закусив лимончиком, попытался вникнуть в светскую беседу, но у него ничего не вышло. Все его мысли были заняты лишь увиденной в спальне Эммануэль картиной, что никак не хотела выходить из головы. Он посмотрел на два пустых стула, стоящих рядом, и плеснул себе еще виски, решив, что напиться - это единственное спасение на данный момент. Эммануэль видела через окно, как Майкл пулей вылетел из дома и тут же сел в машину, что стояла недалеко от въездных ворот. В очередной раз всхлипнув, она взяла салфетку и утерла текущие по щекам слезы, с ужасом осознавая, что теперь может ожидать возлюбленного. Она знала папу слишком хорошо, и она понимала, что он не спустит им обоим это с рук. Эмма была удивлена, что отец не ударил ее за проступок и не устроил скандал, но ведь еще не вечер... Единственное, на что она надеялась, так это на то, что он выместит всю злобу на ней и оставит его в покое, чтобы не мешать совместной работе. Ради больших денег ее отец всегда был готов пойти на компромисс. Пусть он лучше запретит им общаться, чем как-либо навредит ему... Взяв телефон, она набрала личный номер Джексона, который знала наизусть, и нажала кнопку вызова, поднося трубку к уху. Ей хотелось убедиться, что отец ничего ему не сделал, и он успел уйти прежде, чем тот спустился вниз. Напряжение внутри нее нарастало с каждым гудком, но неожиданно звонок оборвался. Он сбросил вызов, не пожелав на него отвечать. Она разочарованно выдохнула. Ну, а чего еще она ожидала? Если бы она была на его месте, она наверняка поступила бы также... Тяжело вздохнув, она убрала телефон на тумбу и села на кровать, утирая слезы и раздумывая, что же ей теперь делать. Арнольд тем временем продолжал напиваться. К концу вечера он уже не мог членораздельно говорить и стоять на ногах без помощи посторонних. Однако, когда все приглашенные на праздничный ужин покинули его дом, он, измученный собственными мыслями, еле как поднялся на ноги и решительно направился в комнату дочери, на ходу вытаскивая ремень из своих брюк. Стоило ему дойти до лестницы, как он вдруг остановился и, развернувшись, пошел в свой кабинет. Ему не хотелось верить в то, что его дочь - дешевая малолетняя шлюха. Он решил, что вся вина лежит только на этом сумасшедшем извращенце: он наверняка запудрил ей мозги, а она по-глупости поддалась этому. Он ведь нянчил ее с детства... Как он мог так с ней поступить?! Ну, конечно! Глупая малолетняя одинокая девочка - самая легкая добыча для извращенца! Зайдя в свой кабинет, он сел за письменный стол и нажал кнопку вызова охраны. Он надеялся, что этот ублюдок не зашел дальше поцелуев, но уверен быть в этом не мог. Когда в кабинет зашли двое двухметровых головорезов, он, вальяжно развалившись на кресле, подозвал их к себе пальцем, и сказал: — Мне нужны все записи с видеокамеры из комнаты Эммануэль за последние пять-шесть месяцев. — Все? – Переспросил один из мужчин. – Там же несколько тысяч часов! С Вашим рабочим графиком Вы будете просматривать эти записи несколько лет! — И то верно, – Арнольд кивнул. – Тогда ВЫ их просмотрите, и если заметите что-то странное - доложите мне. Поняли? Переглянувшись, охранники кивнули. — И если это странное как-то связано Джексоном - вы обязаны доложить мне об этом немедленно, – добавил он. – Чем быстрее вы это сделаете - тем выше будут ваши премиальные. — Хорошо, Сэр. — Идите отсюда, – он небрежно указал рукой в сторону двери. Мужчина тяжело вздохнул, когда охрана покинула кабинет. Он не знал, как пережить глупость собственной дочери. Он был обязан проучить ее, но понятия не имел, как это сделать. Он мог бы отхлестать ее ремнем до кровавых соплей, чтобы она наверняка поняла, что поступила неправильно, но он осознавал, что порка уже ничего не изменит. Здесь нужны были более радикальные методы. Злобно сведя брови вместе, он посмотрел на семейное фото, стоящее на письменном столе, после чего взял рамку и положил ее лицевой стороной вниз. Наказать дочь, конечно, было важно, но не менее важно было проучить этого черножопого полудурка. Разрывать рабочий контракт и лишать его финансирования было невыгодно на данный момент. Тогда что же делать? Ответ пришел в голову моментально. Если Эмме что-либо хлыстом объяснять было бесполезно, то на этого женоподобного такие методы должны были подействовать хорошо. Учитывая, что ему пришлось пережить в детстве, Арнольд был уверен, что "объяснение" Джексону неверных аспектов его поведения методом силы отобьет у него какое-либо желание появляться рядом с малышкой Эммануэль. По крайней мере, он на это надеялся. Поднявшись из-за стола, бизнесмен пошел в свою спальню, продолжая думать об увиденном в спальне дочери. Несмотря на поздний час, Эмма продолжала звонить Майклу, надеясь, что он все-таки ей ответит. Она набирала его номер снова и снова, но длинные гудки каждый раз внезапно обрывались, как будто он намеренно сбрасывал ее звонки... Неужели отец уже успел запугать его? А если он что-нибудь с ним сделал?! В очередной раз всхлипнув, девушка вытерла мокрые от слез глаза салфеткой и, встав с кровати, подошла к комоду, вспоминая, куда она спрятала свой ежедневник. В нем должен был быть номер начальника службы безопасности Джексона... Она надеялась, что хотя бы он возьмет трубку и прояснит ситуацию. Найдя под одеждой бледно-розовый маленький ежедневник, Эммануэль стала быстро перелистывать страницы, пробегая по записанным там телефонным номерам глазами. Где же он?! Она нервно закусила нижнюю губу, вспоминая, где примерно записала его. О! Наконец-то! Увидя на одной из последних страниц нужный номер, она быстро набрала цифры на трубке и приложила телефон к уху, внимательно вслушиваясь в долгие гудки. Ну же, пожалуйста, ответь! Она продолжала нервно закусывать губу до того, пока в трубке неожиданно не послышался чей-то тяжелый вздох. — Он сказал, что вам лучше некоторое время не общаться, – известил ее серьезный, но мягкий баритон Шона. – Он обещал перезвонить сам, когда решит проблему с твоим отцом. — Дай ему трубку! – Решительно потребовала девушка. – Мне нужно поговорить с ним! — Нет, – спокойно ответил охранник. – Сейчас не лучшее время для этого. Она разочарованно выдохнула. Неужели он действительно решил ее игнорировать? Но зачем?! Он правда верит, что это может хоть как-то исправить положение? Ей стало до жути обидно. Она лишь хотела убедиться, что он в порядке, и отец ничего ему не сделал, а он просто взял и отказался от общения с ней, пусть и "временно". Им бы не мешало все обсудить и наметить план дальнейших действий, а не в молчанку играть... — Понятно. Значит, со мной разговаривать он не хочет. Круто. — Извини. Ему что-нибудь передать? – Как ни в чем не бывало поинтересовался Шеннон. — Нет, не стоит. Я лишь хотела убедиться, что все в порядке, – Эмма шумно вздохнула, вперив взгляд в пол. – Надеюсь, что он себя хорошо чувствует, и ничего не случилось по дороге домой. В трубке на минуту повисло молчание. — Он просил узнать, все ли хорошо с тобой, – чуть тише обычного сказал Шон. – Он очень сильно переживает за тебя. "Ага. Переживает, говоришь? Именно поэтому заставляет тебя со мной разговаривать, а сам сидит рядом и подслушивает, вместо того, чтобы обсудить все один на один!" — Если бы переживал - позвонил бы мне сам, а не мои звонки игнорировал, – с обидой в голосе ответила она. – Ладно, я все поняла. Доброй ночи. — Спокойной ночи, Эмма. Она сбросила вызов. Прекрасное завершение Рождества! Самое лучшее, какое только можно было пожелать. Бросив телефон на тумбу, она упала лицом в подушку и заплакала, раздираемая изнутри чувством обиды и разочарования, а также переживаниями за любимого. Она не знала, что задумал отец, но была уверена, что он определенно планирует как-то навредить ему, если он до сих пор не выместил злобу на ней... Вечер прошел подозрительно спокойно, хотя она ждала, когда он заявится к ней в спальню со скандалом. То, что он не сделал этого сразу, могло значить лишь то, что он задумал что-то намного более жестокое, чем стандартная порка ремнем, и осознание этого повергало девушку в ужас... Она знала своего отца настолько хорошо, что даже боялась представить, чего от него можно было ожидать в этот раз. Проплакав всю ночь, Эммануэль заснула с рассветом. Стоило ей вырубиться, как дверь в спальню неожиданно приоткрылась, и на пороге появился Арнольд. Заспанный и помятый, он прошел в спальню дочери и замер напротив ее постели, держась рукой на гудящую от похмелья голову. Спящей она казалась такой невинной и беззащитной, что у него рука не поднялась разбудить ее и устроить серьезный разговор. Вместо этого он тяжело вздохнул и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Он все же любил ее, даже если редко проявлял эту любовь. Он решил дать ей шанс исправиться. Возможно, если этот ублюдок пропадет из ее жизни, она больше не будет совершать глупых поступков. Спустившись по лестнице на первый этаж, он зашел в свой кабинет и подошел к столу, сразу заметив лежащую на нем дискету. Неужели они уже успели просмотреть все материалы и что-то нарыть? Невероятно! Усевшись в кресло, он нажал кнопку включения монитора и вставил дискету в компьютер, поморщившись от невыносимой головной боли. Ему срочно нужен был алкозельцер... Или бутылка водки. Для опохмела, так сказать. Клацнув челюстями, он открыл нижний ящик стола и достал оттуда начатую бутылку виски, которую когда-то припрятал для подобных случав. Компьютер загружался слишком медленно, поэтому он решил не терять времени зря. Открыв бутылку, он сделал пару глотков с горла и облегченно выдохнул. Наконец-то загрузка системы была завершена. Положив руку на мышку, он кликом подтвердил открытие материалов с неизвестного носителя, после чего на мониторе всплыло окошко с видеозаписью. Устроившись поудобнее в кожаном кресле, он сделал еще один глоток виски и нажал кнопку "play", внимательно уставившись в экран. На записи была сцена, предшествующая его появлению в спальне Эммануэль вчера вечером. Неужели это единственная вещь, которую они смогли найти? Может, они особо-то и не заморачивались по этому заданию? Уж слишком быстро они его выполнили. Хотя... Они бы не стали рисковать, отдавая сырой материал, потому что прекрасно знали, что им не сносить головы, если они упустили даже какую-то, казалось бы, незначительную мелочь. Он смотрел на то, как Джексон, крадучись, зашел в ее комнату и закрыл дверь, после чего начал оглядываться по сторонам. Перед тем, как в спальне появилась Эмма, он успел проверить ее прикроватную тумбочку, комод и туалетный столик, как будто он что-то искал. Когда же, наконец, дверь заскрипела и начала открываться, он схватил обернутый бантом предмет и быстро сел на кровать, притворившись, что все это время разглядывал подарок. Интересно, что он пытался найти в ее шкафах? Когда она вошла, он медленно поднялся на ноги и подошел к ней сзади. Видео вдруг начало рябить, а Арни скрипнул челюстью и посмотрел на кнопку вызова охраны. Он и так знал, что было дальше. Нажав на кнопку, он перевел взгляд на монитор, где воспроизводилась сцена поцелуя его дочери с этим извращенцем. Не выдержав такого зрелища, он со злобой пнул системный блок по кнопке экстренного отключения, из-за чего тот моментально выключился. Экран погас. Глотнув еще виски, он поставил бутылку на стол и вставил ключ в средний ящик стола, в котором хранил оружие. Открыв замок, он выдвинул ящичек и вынул оттуда серебряного цвета пистолет с гравировкой его инициалов, начав вертеть его в руках. Было бы неплохо отстрелить этому черномазому яйца этим кольтом... А потом выставить их как лот на аукционную продажу, чтобы срубить пару миллионов зелени. Он усмехнулся своей идее, смотря на блестящий кольт, когда в кабинет зашли двое широкоплечих мужчин. — Это все, что вы смогли найти? – Серьезно спросил О'Дэйл, вопросительно приподняв бровь и посмотрев на них. — Да, сэр, – ответил один из мужчин. – Мы проверили все, начиная с середины лета. — Вы хотите сказать, что сделали это за ночь? – Скептично хмыкнул бизнесмен. – Вы ведь понимаете, что с вами будет, если вы что-нибудь упустили? Второй мужчина, хранивший молчание, нервно сглотнул. — Да, босс. Мы все проверили, – сказал охранник. – Ваша дочь редко бывает дома из-за учебы, поэтому просмотреть весь материал за ночь не составило никакого труда. Там нет было абсолютно ничего интересного, кроме того, что мы записали для Вас на дискету. Арнольд кашлянул, прочищая горло, после чего произнес: — Хорошо. Тогда можете собираться, у меня для вас есть задание. — Какое задание? – С интересом спросил второй телохранитель. О'Дэйл скрипнул челюстью, посмотрев прямо в глаза собеседнику. — Найти этого ублюдка и уничтожить. Чем быстрее, тем лучше. — Уничтожить? – Переспросил мужчина. – В прямом смысле этого слова или в переносном? — Вам решать, – неожиданно ответил босс. – Делайте, что хотите, но втолкуйте ему то, что он больше не должен появляться рядом с моей дочерью. Поняли? Они синхронно кивнули. — У него оставалось два плановых концерта в Токио, – продолжил он. – Если мне не изменяет память, они должны пройти тридцатого и тридцать первого декабря. Вы могли бы поймать его сразу же после последнего выступления. — Я думал, Вы хотите, чтобы мы разобрались с ним здесь, на месте, – недоуменно сказал второй охранник, почесав затылок. – Зачем ждать? Арни тяжело вздохнул, смотря на него, как на идиота. — Потому что я не собираюсь нести убытки, придурок. Он должен отработать контракт. После делайте с ним, что хотите. — Ясно, босс, – ответил другой мужчина. – Можем приступать? — Да, – Арнольд кивнул и взял в руки бутылку виски. – Только сделайте все чисто. Пусть окружающие грешат на хейтеров. Он поймет, за что получил и от кого. — Есть, сэр. Обменявшись взглядами, мужчины вышли из кабинета, а Арнольд, проводив их взглядом, сделал пару глотков виски, после чего тяжело вздохнул.

***

Майкл очень сильно переживал за Эммануэль. Несмотря на то, что ему нужно было доработать два концерта, он никак не мог сфокусироваться и целиком отдаться процессу, потому что его мысли все время крутились вокруг возможного развития дальнейших событий. Он был уверен, что Арнольд избил ее сразу после его ухода, и он осознавал, что мужчина не спустит ему это с рук тоже... Он понятия не имел, как доказать ему, что чувства между ними истинны, но не собирался отступать. Он очень сильно любил Эмму и верил, что сможет добиться благословения ее отца, если не сейчас, то хотя бы после ее восемнадцатилетия. Выходя на сцену для заключительной песни, он осматривал внимательным взглядом зрительный зал. Его сердце было не на месте. — Я должен раз и навсегда изменить свою жизнь... Он начал петь, продолжая рассматривать людей в первых рядах. Чуть подняв взгляд, он вдруг заметил два знакомых лица на втором ряду, из-за чего слегка прищурился. Подойдя почти к краю сцены, он стал внимательно изучать их, продолжая петь. Двое мужчин в черных куртках стояли и переговаривались, краем глаза следя за его шоу, и выглядели крайне подозрительно. Если сначала Джексон еще сомневался, не обознался ли он, то, разглядев их с края сцены, он уже был уверен, что это они - два личных телохранителя О'Дэйла. Похоже, они пришли за ним... Вернувшись на середину сцены, он постарался сосредоточиться на песне, но переживания об Эмме и их совместном будущем заполонили его мысли, из-за чего слезы немедленно подкатили к глазам. Ему не было страшно за себя - он боялся за нее. Ведь если ее отец послал сюда их, чтобы разобраться с ним, то с нее он мог содрать шкуру самостоятельно... — Я начинаю с человека в зеркале! – Распевал Майкл со слезами на глазах, смотря на публику, раскачивающуюся в ритм песни с зажженными зажигалками. – Я прошу его измениться!... — Неплохо поет, – заключил высокий лысый мужчина, шмыгнув носом. – И зачем он к его дочери привязался? — Не знаю, Джон, – пожал плечами чернобровый пузатый мужчина, больше похожий на шкаф, поправляя черную куртку. – Говорят, что он извращенец, и что он спит в барокамере. Если это так, то не удивительно, почему он к малышке приставать начал. Джонатан посмотрел на сцену, где Майкл продолжал петь финальную песню. — На видео у них, вроде как, все по обоюдному согласию было, Фрэнк. По крайней мере, принуждения с его стороны я лично не заметил. — Это не наше дело, – недовольно фыркнул второй охранник. – Босс приказал научить его хорошим манерам. Наша работа - исполнять его поручения, а не обсуждать, что и у кого как было. — И то верно... – Мужчина вздохнул, наблюдая за тем, как вся группа Джексона выходит на сцену для поклона. – Ну, что? Все по плану? — Да, – кивнул второй. – Все, как договаривались. Переглянувшись, они разошлись в разные стороны через толпы беснующихся в экстазе людей, чтобы покинуть Токио Доум незамеченными. Выйдя оттуда, они обошли стадион с двух сторон и подобрались к гримёркам, которые на тот момент, можно сказать, никем не охранялись. Небольшие вагончики стояли на огороженным пространстве за зданием, а все двадцать человек охраны были сконцентрированы у сцены и за сценой, где выступал певец, потому что атаки можно было ждать с любой стороны. Добравшись до ограды, Джон схватился за верхушку забора и, подтянувшись, перелез через него, предварительно натянув на лицо черную балаклаву. Спрыгнув на землю, он внимательно огляделся по сторонам, как вдруг ему в лицо засветил чей-то фонарь. Черт! Похоже, они немного просчитались: не вся охрана была возле сцены... — Стоять! – Приказал мужчина, намеренно ослепляя незнакомца фонариком, и направил на него пистолет. Вдруг сзади на него с удавкой накинулся вовремя подоспевший Фрэнк и начал душить его, купируя все попытки освободиться, которые предпринимал этот бедняга. — Не убивай его, только не убивай! Мы обещали сделать все чисто! – Крикнул лысый напарнику. — А мы и сделаем чисто, не ссы, – ответил ему тот, опуская на землю почти бездыханное тело охранника Джексона. Вдруг за их спинами раздался чей-то возглас, а пространство озарил свет очередного фонаря. Второй охранник, присматривающий за трейлерами, возник будто из неоткуда; услышав переговоры незнакомых голосов, он поспешил проверить территорию, обнаружив происходящую там борьбу. — Что здесь происходит?! — Черт, чувак, зря ты сюда вышел, – недовольно простонал Джон и резко кинулся на второго охранника, выбив из его рук фонарь и повалив на землю. – Теперь у нас точно не получится сделать всё чисто! Лысый ловко оседлал свою жертву и принялся душить его, сдавливая сильными руками горло. Мужчина же, бывший полицейский, побагровел от недостатка воздуха, но начал пытаться отбиваться, чтобы отвлечь его внимание. Когда насильник наконец-то отвлекся на его рывки и чуть ослабил хватку, телохранитель сделал резкий поворот на бок и свалил его с себя, после чего сам навалился на него сверху, нанеся несколько ударов по лицу преступника. Он только хотел нанести ему еще один удар, чтобы вырубить, как вдруг кто-то схватил его руку сзади и резко вывернул кисть в обратную сторону, ломая ее. Мужчина вскрикнул от боли. Фрэнк тут же схватил его за горло и одним поворотом свернул ему шею. Охранник упал замертво на лежащего на земле Джона, который пытался прийти в себя после нанесенных ему ударов. — Да уж, однозначно "чистая" работа, – на вздохе произнес он, откинув с себя мертвое тело на землю. – У нас уже два трупа. Что будет к концу вечера? — Будем надеяться, что мы ограничимся только этими двумя, – с иронией ответил Фрэнк, но тут же посерьезнел и посмотрел на наручные часы. – У нас есть около восьми-десяти минут до того, как он отправится со сцены сюда, в трейлер. Ты подгони машину к воротам, а я пока подтащу туда этих двоих. Загрузим их, переоденемся и пойдем к нему. — Заметано, – сказал второй. – Ты же вырубил здесь камеры слежения? — Конечно! Я же не конченный идиот, чтобы пойти на дело и самого себя с потрохами выдать. — Прекрасно. Тогда тащи их, я пошел за машиной. Пока Джон подгонял стоящую в ста метрах машину к воротам, Фрэнк снял с мужчин пиджаки и бейджи, после чего поочередно подтащил их к автомобилю, держа за ноги. Оглядевшись, мужчины быстро закинули трупы в багажник и, закрыв его, сняли с себя куртки, кинув их на заднее сидение, и надели их пиджаки и бейджи. Убедившись, что с одеждой все в порядке, они поправили балаклавы и вернулись на территорию, беглым взглядом осматривая гримерные вагончики. На одном из трейлеров, что располагался как раз недалеко от забора, висела табличка "Майкл Джексон". Обменявшись взглядами, они направились прямо туда, надеясь, что там нет никого из детей, которых певец обычно таскал с собой в туры. Убедившись, что внутри никого, они закрыли дверь и затаились по разные стороны от нее, ожидая прихода артиста. Народ постепенно покидал стадион через два боковых выхода. Некоторые фанаты рвались за автографами через толпу телохранителей, загородивших певца со всех сторон, другие криками признавались ему в любви, но все они были оттолкнуты охраной, из-за чего начали расходиться. Когда большая часть людей покинула здание, мужчины осторожно вывели артиста через черный ход на огороженную территорию и пошли вместе с ним к трейлеру, как вдруг Майкл остановился и сказал: — Идите отдыхать, я сам дойду. Я позову вас, когда соберу все вещи. Недоуменно переглянувшись, телохранители кивнули и разошлись, давая начальнику хоть немного личного пространства. Переведя дыхание, Джексон глянул на свой трейлер и медленно пошел к нему. Он знал, что они ждали его там. Он чувствовал это. Он лишь надеялся, что все обойдется только разговором, без рукоприкладства. Шагая к вагончику, он нервно кусал губы и пытался придумать слова, которые скажет им, чтобы избежать драки. Открыв дверь трейлера, он шагнул внутрь, но вдруг запнулся о подставленную ему подножку и рухнул на пол, взвизгнув от боли. Слезы автоматически потекли из его глаз, а ногу пронзила острая боль, которая на секунду выкинула его из реальности. Лишь спустя секунду, когда включился свет, он пришел к себя и, обернувшись, увидел перед собой тех двоих мужчин, которых приметил еще в зрительном зале. Они стояли в униформе его личных телохранителей, сжав руки в кулаки, и пронзали его взглядами, видимо, готовясь к нападению. Он же, утерев слезы рукой, взмолился, стараясь не обращать внимания на адский болевой синдром в неестественно лежащей ноге: — Подождите, не бейте меня! Давайте поговорим! — Нам не о чем разговаривать, – сказал Фрэнк, чуть сдвинув брови. – Зря ты домогался его дочери. Очень зря. — Послушайте! – Воскликнул Джексон, отодвигаясь назад. – Я все понял, я знаю, что он не хочет, чтобы мы общались. Я обещаю, я не буду доставать Эмму, но если она пойдет ко мне сама - я не смогу ее выгнать! Неужели вы никогда не любили?! — Ты просто манипулируешь ею, – заявил Джон, подступая к нему. – Ты должен оставить ее в покое! Майкл вытер слезы рукавом золотого боди и посмотрел ему в глаза, сказав в ответ: — Я обещаю, я клянусь, что оставлю ее в покое. Клянусь! Но если она сама захочет ко мне - я не буду ее отталкивать. Но она ведь не пойдет ко мне, потому что отец запугал ее. Вы оба знаете это. Пожалуйста... – Он мысленно молился на то, чтобы эти бугаи поняли его. – Поймите вы, что избиение ничего не решит. Я все осознаю и так... Мужчины переглянулись. Они видели, что он был искренним, и оба видели, что поцелуй между ним и девушкой действительно был по взаимному согласию... Они видели, как Эмма тянулась к нему. Да и Джон жалел его - уж слишком хило Джексон выглядел. Шумно выдохнув, он сказал: — Я видел, что она потянулась к тебе. И я действительно не хочу ломать тебе кости - ты и так жизнью обиженный. Но я прошу тебя: оставь ее в покое. Даже если она сама к тебе прибежит. Побереги себя! В следующий раз он не оставит от тебя и мокрого места. Ты понял? Певец кивнул, посмотрев на второго мужчину, который стоял молча. — Фрэнки, ты согласен? Нам не стоит в это вмешиваться. На нас и так два трупа! Если мы еще и его искалечим, с нас потом шкуру сдерут, – сказал Джон, смотря на друга. – Он ведь просил, чтобы мы объяснили ему, что к чему. Мы сделали это. Давай не будем рисковать? — Нахрена мы тогда с теми двумя расправились, если этого валтузить не собираемся? – Фрэнк слегка сдвинул брови. – Я вообще не понимаю, зачем мы здесь в этом случае. Арнольд с нас шкуру сдерет, если узнает, что мы не выполнили его задание. — Ты прав... – Он пожал плечами и резко пнул ногу Джексона, из-за чего тот вскрикнул. – Прости, Майкл. Резко схватив его за волосы, Фрэнк с силой ударил певца головой о стену, из-за чего тот немедленно отключился, а после начал избивать его ногами, не обращая внимания на то, что он стонал от боли...