Ты помнишь, Когда мы влюбились? Мы были молоды И невинны тогда... Ты помнишь, Как это все начиналось? Мы были словно на небесах, Так почему же это закончилось?
Охрана нашла изуродованное, окровавленное тело Джексона лишь спустя несколько часов. Он лежал без сознания в своем трейлере и никак не реагировал на внешние раздражители. Найдя его, телохранители сразу же вызвали "скорую помощь" и ринулись прочесывать окружающее пространство, надеясь найти следы изуверов, которые напали на артиста, но тем удалось покинуть охраняемую территорию незамеченными. Просмотр видео с камер наружного наблюдения тоже ни чем не помог - лица нападавших были скрыты масками, а на машине не было номеров. Случившееся прояснило наверняка лишь одно: телохранители не были готовы к настоящему нападению, и штат охраны нуждался в полной или частичной замене. Майкла отвезли в университетский госпиталь Кэйо, где немедленно провели полное медицинское обследование. Обширные гематомы по всему телу, изуродованное синяками и кровоподтеками лицо, затрудненное дыхание и дезориентация... Врачи полагали, что у него сломаны ребра и, вероятнее всего, имеются повреждения черепной коробки, но результаты обследования опровергли эти предположения. Все его кости были целы, пострадал только голеностоп, из-за чего он был не в состоянии ходить, а также имелось сотрясение мозга третьей степени. Медики быстро привели его в сознание и оказали первую помощь. Благодаря Шону все обошлось без лишней шумихи. Врачи предлагали Джексону остаться в клинике до полного выздоровления, но он отказался. Ему не хотелось проводить время на больничной кровати, находясь в чужой стране. Тем более, перед вылетом в Токио певца пригласили на Soul Train Music Awards - его новый альбом участвовал в нескольких номинациях. Придя в себя, первым делом он спросил о том, все ли в порядке с его танцорами и музыкантами, а также узнал, вернулись ли они к семьям на праздничный уикенд. Убедившись, что никому из них ничего не угрожает, он попросил Шеннона организовать для него частный рейс в Лос Анджелес. Когда начальник службы безопасности покинул палату, мужчина посмотрел на двух телохранителей и указал им взглядом на дверь, прося выйти. Они кивнули и, выйдя в коридор, плотно закрыли за собой дверь. Слегка приподнявшись на локтях, Майкл поморщился от ноющей боли, что вибрациями распространялась по всему телу, и потянулся к тумбочке. Открыв дверцу, он взял мобильный телефон и откинулся на подушку, внимательным взглядом изучая кнопки. Он думал. Позвонить или нет? Ему очень сильно хотелось набрать ее номер и узнать, все ли в порядке, но он боялся, что их может кто-нибудь услышать, и после ей влетит от отца. Причем, влетит не меньше, чем ему... Он почему-то был уверен, что отец поизмывался над ней даже хуже, чем над ним. Всё изменилось буквально за пару секунд: если раньше он еще надеялся найти общий язык с Арнольдом и не верил в те страшные байки, которые слышал от коллег по музыкальному цеху, то теперь он осознавал, что часть из них могли быть правдой. Ему было плевать на то, что О'Дэйл мог сделать с ним, но он никоим образом не хотел вредить Эмме... Набрав ее номер телефона, он, переведя дыхание, приложил трубку к уху и замер, ожидая гудков. Их, к сожалению, не последовало. Абонент был вне зоны действия сети. Похоже, отец отобрал у нее телефон или намеренно заставил ее сменить номер, чтобы оградить от контакта с ним... Или она обиделась на то, что он игнорировал ее звонки, и теперь не хочет с ним разговаривать. Мнда... Тяжело вздохнув, он сбросил вызов и положил телефон на тумбочку, устремив взгляд в потолок.Ты помнишь ту осень? Мы были вместе дни напролет... Ты помнишь нас, Держащихся за руки, Смотрящих друг другу в глаза? Скажи мне!
Арнольд действительно заставил Эммануэль сменить номер телефона. Несмотря на то, что он разрешил ей вернуться в школу, он в прямом смысле отобрал ее личную свободу: отец приставил к ней охрану - двух орангутанов, которые находились рядом с девушкой двадцать четыре часа в сутки, не давая ей пойти одной даже в душ. Они не позволяли ей пойти погулять с друзьями или как-либо развлечься, внимательно следили за всеми, с кем она перекидывалась даже несколькими словами по поводу учебы, контролировали ее домашние задания и процесс обучения в целом. Она несколько раз пыталась сбежать от них, но каждая из этих попыток была тщетной: они были слишком внимательными и быстрыми, чтобы упустить ее из виду. Время текло, словно вода сквозь пальцы. Январь плавно перешел в февраль, а тот, в свою очередь, внезапно превратился в март. Третий месяц от него ничего не было слышно... Да и о нем, в общем-то, тоже. Все эти два месяца девушка каждый вечер спускалась в общую комнату и включала там телевизионный музыкальный канал MTV, надеясь услышать хоть что-нибудь, что было связано с его жизнью, но он будто сквозь землю провалился. Его не было на торжественных мероприятиях, светских тусовках, благотворительных концертах - он в прямом смысле исчез с экранов полностью. Она ломала голову о том, где он мог быть все это время, но на ум не приходило ни одной положительной мысли. А если с ним что-нибудь случилось? А если его убили? Или, может, у него какие-то серьезные проблемы из-за ее папаши? Она всячески старалась отвлечься от этих предположений, но у нее ничего не получалось. В один из мартовских вечеров она, закончив делать домашнее задание, в очередной раз спустилась в гостинную, которая неожиданно оказалась полностью пустой, надеясь услышать о нем хоть что-нибудь во время просмотра телевизора. Примостившись на темно-коричневом потрепанном диванчике, она включила MTV и уставилась в экран. — Место встречи изменить нельзя, – вдруг за ее спиной послышался насмешливый голос Томаса. – В последнее время ты ошиваешься здесь всё чаще. С каких пор Эммануэль О'Дэйл смотрит зомбоящик? — Отстань, – недовольно фыркнула она, чувствуя его руку на плече, и чуть прибавила громкость. – Твои глупые шуточки сейчас неуместны. Парень плюхнулся на диван рядом с ней и откинулся на спинку, поправляя небрежно торчащие во все стороны блондинистые волосы. — Ты будто сама не своя. Что-то случилось? – Он вопросительно посмотрел на нее. — Просто волнуюсь за одного человека, – она вытянулась во весь рост и положила голову ему на колени, перекинув ноги через подлокотник. – Его не видно уже третий месяц. Мне кажется, что что-то случилось. Поэтому я и не могу найти себе места. Он запустил пальцы в ее каштановые волосы и начал осторожно перебирать прядки, устремив взгляд в экран и спросив между прочим: — Это ты про того чувака на Линкольне печешься? Она подняла на него взгляд, с наигранной серьезностью задав вопрос: — А ты спрашиваешь, потому что ревнуешь? — Конечно, – не менее серьезно ответил он, но после все же улыбнулся. – Дура ты, Эмма. — Почему дура? — Потому что сам бы позвонил, если бы хотел, – отрезал блондин. – И вообще, он тебе не пара. — Не говори так, ты его совсем не знаешь, – возмутилась Эммануэль, нахмурив брови. Парень саркастично усмехнулся. — Мне вполне достаточно того, что я вижу, чтобы судить. — Ты не всё видишь. — Это никак не влияет на мое мнение о том, что он тебе не пара, – Том на секунду опустил взгляд на ее губы, а после вновь уставился в телевизор. Эммануэль приняла сидячее положение и повернулась к нему лицом, внимательно посмотрев в его глаза. Она не понимала, к чему он вообще завел этот разговор - его мнение обо всем этом ее интересовало меньше всего. Тем более, учитывая тот факт, что он понятия не имеет, с кем она встречается, если, конечно, такие взаимоотношения вообще можно назвать "отношениями". Он не знал ровным счетом ничего, но почему-то был уверен, что в праве судить ее или решать, как для нее будет лучше. Почему все мужчины вокруг нее уверены, что знают, как лично для нее будет лучше? — А кто мне пара? – Спросила она. – Ты? Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он пожал плечами и спокойно ответил, не отводя взгляда от ее глубоких синих глаз: — Ну, не сорокалетний мужик точно. Или ему пятьдесят? — Тридцать пять, – сказала она, стараясь держать себя в руках. — Почти угадал, – он хмыкнул, продолжая смотреть на нее. – Зачем он тебе? Она тяжело вздохнула, не зная, что сказать. Меньше всего ей хотелось говорить об этом, тем более с близким другом. Какое ему дело? Поглумиться над ее глупостью хочет? Она сама не знала, почему так отчаянно держится за него. Она уже собиралась отмахнуться от неудобного вопроса, как вдруг услышала фамилию "Джексон", которую произнес телевизионный диктор. Тут же повернувшись лицом к экрану, девушка начала внимательно всматриваться в происходящее, пытаясь уловить суть дикторской речи. — ...Награждение победителей пройдет в концертном зале Шрайм Аудиториум в Лос Анджелесе 9 марта, – сказал с экрана молодой чернокожий мужчина в зеленом пиджаке. – Билеты можно приобрести во всех кассах города. Что это? Вручение какой-то музыкальной премии? И он будет там? Ей ведь не послышалось? Вдруг на экране появились фотографии номинантов, среди которых было и его фото. Она приняла это за знак - она должна была пойти туда. Просто обязана! Ей необходимо было убедиться, что он в порядке, и если не встретиться с ним лично, то хотя бы увидеть его со стороны. Но отец ведь приставил к ней этих уродов, стоящих возле входа в гостинную, и он сделал это специально, лишь бы только оградить ее от общения с ним... Выходит, что ей придется сбежать от них, чтобы попасть на концерт. Но как она организует этот побег? — Игнорировать мои вопросы - плохая идея, Эммануэль, – с укором произнес Том. – Кто он? И зачем он тебе? Хватит притворяться, я знаю, что ты не смотришь ящик. — Все это неважно, я не хочу это обсуждать, – немного раздраженно брякнула она, злясь на то, что друг сбивает ее с мыслей о побеге. – Если бы я хотела обсудить это с тобой, я бы давным давно это сделала. Будь другом, не доставай меня этой темой, Томми. Он тяжело вздохнул. — Я всего лишь забочусь о тебе, Эми. Она посмотрела ему в глаза, серьезно сказав: — И не называй меня "Эми". Только одному человеку на этой планете разрешалось называть ее "Эми". И им явно был не Том. — Ладно, – он встал с дивана. – Я пойду, уже поздно. Не засиживайся, пожалуйста. Она помахала ему рукой, ничего не ответив. Он, одернув серую майку, пошел прочь. Избавившись от друга, Эмма легла на диван и вперила взгляд в потолок. Каким образом она могла бы сбежать от этих верзил? Все ее предыдущие попытки не увенчались успехом... Она понимала, что должна была найти способ обвести их вокруг пальца, но как это сделать - не знала. Какое, кстати, сегодня число? Посмотрев на большой настенный календарь, она прикрыла лицо рукой и шумно выдохнула, не сдержав фейспалм. Восьмое марта. Ну, конечно! Как всегда, она все узнала в самый последний момент. И что ей теперь делать? Выключив телевизор, она положила пульт на кофейный столик и, поднявшись с дивана, направилась в свою комнату. Двое мужчин, что стояли у входа в гостинную, словно тени последовали за ней. — Надолго вас ко мне приставили? – С напускным равнодушием спросила она у них, поднимаясь по лестнице. – В моем возрасте уже стыдно с двумя няньками везде ходить. — Как выяснилось, ты пока без нянек никак не можешь, – с ядовитой ухмылкой ответил один. — Надолго, – серьезно сказал второй, идя следом за Эммой. – Твой отец сказал с тебя глаз не спускать. — Я в курсе, – она хмыкнула, отпирая дверь своей спальни. – А если я с классом в поход пойду? Вы тоже пойдете? Второй охранник усмехнулся. — Ну, вам же нужен кто-то, кто умеет ставить палатки. Клацнув челюстями с долей скептицизма на лице, девушка зашла в спальню и, подойдя к постели, достала из-под подушки свою ночную сорочку, после чего многозначительно взглянула на мужчин и спросила: — Вы так и будете тут стоять? Мне, вообще-то, переодеться нужно. Вместо того, чтобы выйти, они оба повернулись к ней спиной. Придурки! И как сбежать от таких? Они ведь за ней даже в туалет ходят! Шепотом неприлично выругавшись, она переоделась и легла в постель, укрывшись одеялом с головой. План побега необходимо было придумать немедленно! Награждение ведь начнется около одиннадцати часов утра, значит, ей придется свалить с уроков. Какое у нее завтра расписание? Она точно помнила, какие предметы должны были быть, но никак не могла вспомнить их последовательность... Пытаясь вспомнить свое расписание, она сама не заметила, как провалилась в небытие.Помнишь ли ты, Как мы разговаривали? Я знаю, ты помнишь! Мы висели на телефоне Всю ночь до рассвета... Помнишь ли ты Все вещи, что мы говорили? "Я так люблю тебя, Я никогда не дам тебе уйти"...
Утро для Эммануэль началось с неожиданного озарения. Вторым уроком у нее по расписанию была наука! И почему она не вспомнила об этом раньше?! Резко распахнув глаза, она мгновенно отошла ото сна и приняла сидячее положение, уставившись в стену невидящим взглядом. В ее голове медленно, но верно созревал план побега. Она ведь была в прекрасных отношениях с учительницей по науке... А если она подговорит ту спрятать ученицу в лаборантской на несколько минут после звонка? Или Эмма могла бы остаться дежурить в классе и скрыться в лаборантской под предлогом "помыть тряпку для доски"... Эти остолопы все равно ее не увидят! Одноклассники всегда сваливают толпой, есть вероятность, что ее няньки подумают, что она где-то среди них, и поплетутся следом. А если заметят, что ее в толпе нет? Она перевела дыхание и оглянулась на двух спящих на диване мужчин. Нет, не заметят. Она верила, что успеет сбежать прежде, чем они обнаружат пропажу. Но как она покинет здание школы? Она ведь не сможет просто выйти из кабинета и пройти по коридору к выходу... Они могут поджидать ее там. А как насчет пожарной лестницы? Она могла бы вылезти из окна лаборантской и спуститься по ней на первый этаж, оказавшись за зданием школы. Там рукой подать до станции метро! А если школьный охранник заметит ее по камерам? Ей ведь влетит от директора! Хотя, ей в любом случае влетит... Она ведь прогуляет уроки. Тогда ей, в принципе, терять нечего. Облегченно выдохнув, девушка встала с постели и, взяв полотенце, пошла в общую ванную, чтобы умыться. Дойдя до ванной комнаты, она лицом к лицу столкнулась с Шейлой, которая также заходила в ванную, идя с другой стороны коридора. Выглядела она не самым лучшим образом; красные глаза и огромные синяки под ними, потрепанная, чем-то измазанная джинсовая юбка и рыже-зеленая кислотная майка, торчащие ежиком обесцвеченные с рыжим отливом короткие волосы, размазанная красная помада. И где она могла шататься всю ночь, если вернулась в общежитие в таком неприглядном виде? — Привет, – Эммануэль приветливо улыбнулась и пропустила подругу вперед. – Опять тусили всю ночь? Кивнув в ответ, Шейла вошла в ванную комнату и начала умываться, встав у свободной раковины. Эмма встала за ней в очередь. — Да, – ответила девушка, намыливая лицо. – У Патрика был День Рождения, так что мы развлеклись немного. А ты как? В последнее время тебя совсем не видно. Я уже подумываю обидеться. — Папаша ко мне двух нянек приставил, так что я теперь не ходок, – объяснила Эми, с сожалением вздохнув. – Пока два бугая рядом трутся, вряд ли я смогу прийти. Но приду сразу, как они оставят меня в покое. — Эти? – Шейла через зеркало посмотрела на неожиданно появившегося в дверях взрослого лысого мужчину в костюме. Эммануэль обернулась и, увидя у входа одного из своих "нянек", беспомощно тихонько застонала, облокотившись на кафельную стенку. — С чего вдруг папаша тебя пасти решил? – Поинтересовалась Шей, намазывая зубную пасту на щетку. – В чем это ты так тяжко провинилась? — Не веду себя так, как он хочет, – резковато ответила она, но тут же взяла свой гнев под контроль. – У нас с ним часто случаются разногласия. Собеседница понимающе посмотрела ей в глаза через зеркало, с сожалением кивнув. Прополоскав рот, она вытерла бледное лицо полотенцем и отступила от раковины, давая подруге возможность умыться. — Держись. Как только отвяжешься от них - приходи. Ты знаешь, где меня найти. Эммануэль утвердительно кивнула, делая воду чуть прохладнее, после чего Шейла покинула ванную комнату. Ощущая на себе пристальный взгляд окружающих ее девчонок, которые явно были недовольны зримым присутствием мужчины в женской ванной, Эми начала чистить зубы, стараясь не обращать ни на кого внимания. Конечно, ей было стыдно перед ними. Но что она могла сделать? Ее отцу было плевать на отношение к ней других людей. И на комфорт, как дочери, так и окружающих, ему тоже было плевать. Она проклинала себя, она проклинала тот день и час, когда позволила чувствам взять над ней верх, ведь если бы она была чуть умнее, он бы ничего не узнал, и всего этого могло бы и не быть! Закончив чистить зубы, она умыла лицо ледяной водой и, вытерев его полотенцем, покинула ванную под перешептывание других девочек. Выходя, она недовольно толкнула бугая плечом и, идя в спальню, сказала: — Если ты еще раз появишься рядом со мной в общественном месте, вроде ванной или туалета, я запущу в тебя тем, что будет у меня в руках. Не забывай, пожалуйста, что это - общежитие, и я здесь живу не одна. Вы хотите мою репутацию в конец испортить? — Мы всего лишь делаем свою работу, – спокойно ответил мужчина, шагая рядом. — Я вижу, – пробурчала она, заходя в комнату. — Все претензии к твоему отцу, – произнес он, заходя следом и прикрывая дверь. Раздраженно выдохнув, она разгладила простынь и, прикрыв кровать пледом, повернулась спиной к мужчинам, начав демонстративно раздеваться. Кинув сорочку под подушку, она надела черные джинсы, белую майку и темно-коричневый вязанный свитер, который казался растянутым из-за того, что был на пару размеров больше. Охрана внимательно следила за ее движениями вместо того, чтобы отвернуться, но стоило ей обернуться к ним лицом, как они закрыли глаза руками, притворившись, что стояли в этом положении все время, что она одевалась. Находиться рядом с нимфеткой всегда было удовольствием для любого мужчины. Закинув в рюкзак пару книг и тетрадей, Эмма глянула на часы и, взяв ключи, кивнула на дверь, смотря на нянек. Они послушно вышли в коридор, она последовала за ними. Заперев дверь, она сунула ключ в маленький кармашек внутри портфеля, после чего, закинув тот на спину, направилась к лестнице. До начала уроков оставалось примерно пятнадцать минут, но небольшой мандраж предательски заставил ее ладони вспотеть и слегка затрястись. В разум закрались сомнения... А если у нее все же не получится сбежать? Она пыталась гнать подобные мысли прочь, но они снова и снова всплывали в сознании, заставляя ее желудок сжиматься в спазме страха. Зайдя в школу, она сразу же подошла к расписанию, чтобы проверить последовательность занятий. Все верно - наука стояла вторым уроком. Первым была история. Поднявшись на третий этаж, она нашла нужный кабинет и устроилась на второй парте среднего ряда. Позади нее сел Том. — Привет, – он потыкал ее ручкой в спину, заставляя обернуться. – Надеюсь, ты вчера не сидела перед телевизором до полуночи. — Доброе утро, – она обернулась к нему и зевнула, прикрыв рот рукой. – Нет, не переживай. Я ушла спать сразу же после тебя. — Хочется в это верить. — Я сегодня видела Шейлу, – неожиданно сказала она, решив сменить тему. – Она выглядела, как... — Не продолжай, – оборвал ее Томас, скривившись в лице. – Я знаю. Они вчера у Пата гуляли. Говорят, нажрались, как свиньи. Она внимательно посмотрела ему в глаза, вопросительно приподняв бровь. — Почему ты не пошел? — А что мне там без тебя делать? – Удивился он. – Ты же знаешь, я не любитель посещать такие сходки в одиночестве. Мне всегда нужен кто-то свой рядом, иначе я могу натворить глупостей. Звонок на урок прервал их разговор. Повернувшись лицом к доске, Эмма устремила взгляд на учителя, но мысли ее в тот момент были сосредоточены явно не на его рассказе. Она думала о том, что будет, когда она встретит его. И встретит ли? Ей нужно будет каким-то чудом пробраться в гримерную, чтобы поговорить с ним хотя бы пару минут... Но как она это сделает? Если ей повезет, и Шон будет находиться там, он проведет ее - в этом она была уверена. Но ей ведь нужно было еще найти его... А еще успеть вернуться в школу быстрее, чем эти верзилы чухнут пропажу. Интересно, будет ли он рад ее видеть? Урок пролетел для нее незаметно. Она все время думала о своем вместо того, чтобы слушать учителя, а также время от времени поглядывала на часы, считая минуты до своего запланированного побега. Когда же прозвенел звонок с урока, она быстро закинула вещи в портфель и, не дожидаясь Тома, вошла в самую середину толпы ребят, которые одновременно пытались выйти из кабинета. Ей необходимо было усыпить бдительность мужчин, чтобы в следующий раз они не сразу заметили, что внутри толпы ее нет. Учитывая, что роста она была небольшого, смешаться с толпой одноклассников ей удалось легко. Двое мужчин пошли позади школьников. Зайдя в соседний кабинет, в котором должен был проходить урок науки, девушка сразу же расположилась на первой парте среднего ряда, но достала из рюкзака только тетрадь и ручку. У нее не будет времени собираться. Обернувшись, она увидела идущего к ней Томми, а за его спиной, возле дверей, уже стояли два бугая. Ох, черт... Чем ближе становился момент побега, тем страшнее ей было. Повернувшись лицом к окнам, она еле сдержала облегченный выдох: все окна были чуть приоткрыты для проветривания. Прекрасно! — Почему ты ушла так быстро? Я думал, мы с тобой в столовую спустимся, – разочарованно выдал Том, садясь за соседнюю парту. — Прости, но не сегодня, – она с сожалением пожала плечами, посмотрев на него. – Сегодня ты в столовку пойдешь один. — Почему? – Он недоуменно выгнул брови. Она жестом подозвала его к себе и, когда он наклонился, прошептала: — Мне нужно уйти. Без вот этих двух, – она едва заметна повернула голову в сторону, указав взглядом на стоящую возле дверей охрану. – Это очень важно. Ты мне поможешь? Он утвердительно кивнул. — Что нужно делать? — Отвлечь их. Останься в классе, чтобы помыть доску после этого урока, приди на следующий урок последним, – прошептала Эмма. – А со следующего урока выходи с толпой людей, постарайся быть в самом центре. Понял? Нужно, чтобы они не сразу поняли, что меня в этой толпе, как и в классе, нет. — Все понял, – ответил парень. – А если она меня трясти начнут? Она устало выдохнула, закатив глаза. — Ты не можешь прикинуться идиотом? По-моему, у тебя это получается лучше всего, – она хихикнула, но тут же посерьезнела. – Скажи, что ничего не знаешь, и что секунду назад я была здесь, в классе, куда делась после - понятия не имеешь. Смекаешь? Прозвенел звонок на урок. Сев на свое место, Том кивнул ей в ответ, после чего раскрыл тетрадь и уставился на свои записи. Эмма же оглянулась на входную дверь в момент, когда учительница вошла в кабинет и захлопнула ее, явно недовольная навязчивым присутствием посторонних рядом с классом. Встав у доски, она начала вести урок. Эммануэль тщательно конспектировала ее рассказ, стараясь отвлечься от беспорядочных, но волнительных мыслей. Она терпела из последних сил, чтобы не свалить прямо сейчас; ей очень сильно хотелось обнять его, и даже эти сорок минут до звонка казались ей самым настоящим мучением, потому что нещадно оттягивали сей момент. Чтобы хоть как-то убить время, она качалась на стуле, болтала ногой в такт монотонному рассказу женщины, оглядывалась по сторонам и каждую минуту смотрела на часы. Когда же, наконец, прозвенел звонок, она, закинув тетрадь с ручкой в рюкзак, сорвалась с места и умчалась в лаборантскую, схватив тряпку для доски. Учитель изумленно приподняла брови, посмотрев ей вслед. — С ней все в порядке? – Она обратилась к Тому, который без спешки складывал школьные принадлежности в кожаную сумку. — Да, не волнуйтесь, – спокойно ответил он, глянув в ее глаза. – Она немного нервная в последнее время. Переживает из-за разногласий с отцом. — Ясно. Еще раз посмотрев в сторону лаборантской, откуда был слышен шум льющейся из крана воды, учительница покинула кабинет, оставив подростков там в одиночестве. Внутри лаборантской комнаты что-то с грохотом упало. — Ты там в порядке? – Том поднялся с места и подошел к двери в лаборантскую, заглянув внутрь. Все это время девушка подготавливала все необходимое для совершения своего грандиозного побега. Включив воду, чтобы отвлечь окружающих, она выглянула в окно, рассчитывая, откуда ей лучше вылезти, - из класса или из лаборантской,- чтобы сразу встать на пожарную лестницу. Поняв, что с окна лаборантской дотянуться до лестницы проще, она поставила стул рядом с окошком, чтобы встать на высокий подоконник без проблем. Ступив на подоконник, она пнула ногой стул, надеясь его отодвинуть, но тот упал, вопреки ее ожиданиям. В этот момент в комнату заглянул Томас. — Ага, – отозвалась Эмма, открывая настежь окно. – Иди, помой доску. Я сваливаю! Высунувшись наружу, она тут же схватилась рукой за лестницу и ловко перебралась на нее, повиснув на высоте пары десятков метров над землей. Парень, кажется, поседел, как только она исчезла с окна - ему показалось, что она сорвалась. Кинувшись к подоконнику, он выглянул на улицу и облегченно вздохнул, смотря круглыми с перепуга глазами на девушку, что осторожно, но быстро спускалась по ступенькам вниз. — Будь осторожна! – Крикнул ей он, высунувшись в окно по пояс и следя за ней. Подняв взгляд на друга, она подмигнула ему и чуть ускорила спуск, стараясь не смотреть вниз. Ей было не менее страшно, чем ему! Однако инстинкт самосохранения остановить ее уже не мог. Добравшись до последней ступеньки, она, показывая чертовы чудеса эквилибристики, схватилась за нее руками, резко опустив ноги вниз, и повисла в полутора-двух метрах над землей. Мысленно перекрестившись, она, затаив дыхание, спрыгнула на землю, приземлившись на стопы и упершись руками в асфальт. Слава Богу, все прошло гладко! Меньше всего на свете ей хотелось бы упасть и переломать себе ноги, сбегая от двух полудурков к любимому. Хотя времена, конечно, поменялись. Раньше рыцари покоряли высокие башни замков ради принцесс, а теперь эти принцессы сами из тех башен вниз лезут, чтобы скорее своего принца поймать. Забавно, не так ли? Усмехнувшись своим мыслям, она огляделась по сторонам и, убедившись, что на территории школы никого нет, ринулась к забору. Подбежав к ограждению, она нашла в нем спрятанную в кустах щель, которую когда-то специально для подобных побегов сделали друзья Шейлы, и, протиснувшись в нее, побежала к станции метро, перекинув рюкзак на одно плечо. У нее оставалось около часа до начала награждения, церемония красной ковровой дорожки уже началась. Она надеялась лишь на то, что сможет достать билет хотя бы на последний, самый неудобный ряд... Нужный поезд подъехал быстро, а дорога заняла не более двадцати минут. Выйдя на нужной станции, она бегом побежала к зданию, в котором уже во всю готовились к началу награждения. Подобраться к нему ей не удалось: все вокруг было оцеплено полицией на пару сотен метров перед зданием. Черт! Она стала оглядываться, надеясь вспомнить, где находится ближайшая билетная касса, но ничего на ум не шло; она плохо знала этот район города, поэтому не могла сориентироваться. Она решила идти напролом. Ей нужен был этот чертов билет! Сняв рюкзак, она достала кошелек и вытащила оттуда смятые купюры - ее деньги на карманные расходы за последние пару недель. Выпрямив их, она начала пересчитывать купюры, думая, за какую сумму сможет перекупить билет у кого-нибудь из людей. У нее было около пятисот долларов... Билет на первый ряд стоил всего две сотни в официальной кассе. Найдет ли она кого-нибудь хотя бы на задних рядах, кто перепродаст ей билет? Шумно выдохнув, она спрятала деньги в карман джинсов и побежала ко входу в здание в обход ограждениям и патрулю. Добравшись до толпы кричащих людей, что без устали аплодировали проходящим по красной ковровой дорожке звездам, она начала по очереди подходить к ним и просить перепродать ей билет, но незнакомцы отмахивались от нее, как от назойливой мухи, а иногда и пару "ласковых" вслед говорили. Когда она уже была готова разрыдаться, один из парней, стоящих позади, вдруг окликнул ее и неожиданно протянул ей билет, но стоило ей протянуть руку в ответ, чтобы забрать его, как он вдруг отдернул руку и поманил ее к себе пальцем. Недоуменно уставившись на него, она сделала пару шагов вперед, надеясь, что он не окажется каким-нибудь сумасшедшим. Чем ближе она подходила, тем лучше могла его рассмотреть. Окликнувший ее парень был высокий синеглазый шатен, голливудская улыбка которого была видна за километр из-за блеска идеально ровных белых зубов. Синие джинсы, белая футболка и темно-синий пиджак, аккуратно зачесанные волосы... Нет, он определенно не был похож на маньяка. А брови домиком делали его лицо необычайно милым! Неужели он действительно решил уступить ей свой билет? Он отошел в сторону от толпы, продолжая подзывать ее к себе. Как только она подошла к незнакомцу, он наклонился к ее ушку и сказал: — Отдам билет на первый ряд за твой номер телефона и свидание. Согласна? Она вытаращилась на него в изумлении. — Что, прости? Он рассмеялся. — Успокойся, я не извращенец. Ты мне просто понравилась. Она слегка покраснела, опустив голову. Он еще шире улыбнулся. — Ну, что? Согласна? — Ладно, – она шумно выдохнула. – Записывай. Достав из кармана маленькую записную книжку, он быстро записал диктуемые ею цифры номера мобильного телефона. — А зовут тебя как? – Он посмотрел на нее с интересом. – У такой красивой девушки наверняка еще и красивое имя. — Меня зовут Эммануэль, – она покраснела еще больше, окончательно смутившись от комплиментов незнакомца. – Но ты можешь звать меня просто Эмма. — Вау! Та самая? – С игривой насмешкой спросил он, намекая на героиню известного эротического фильма. Она посмотрела на него с укором, намереваясь ответить что-то колкое, но его улыбка маленького проказника заставила ее расхохотаться. Он тоже засмеялся. — Прости, – сказал парень. – Я просто не мог не пошутить по этому поводу. — Я понимаю, – она тяжело вздохнула. – Но эта шутка уже стала мейнстримом. Что насчет билета? Ты не передумал? Он достал из кармана билет и протянул его ей, она же дала ему свернутые доллары, но он нахмурил брови и вложил деньги обратно в ее ладонь. — Мне не нужны твои деньги, я дарю тебе билет. Но имей в виду, если ты мне откажешь во встрече, я найду тебя и заставлю увидеться! – Он наигранно свел брови вместе, делая вид, что угрожает ей, но после все же улыбнулся. – Иди, они вот-вот начнут. Сунув деньги в карман, она на радостях обняла его за шею и, схватив билет, побежала внутрь здания, куда уже начали входить пришедшие на шоу фанаты. Пробравшись через толпу вперед, она подала билет проверяющему, а после, глянув на место, побежала вперед через весь зрительный зал, надеясь поскорее занять свое кресло. Блин! Она ведь даже не спросила, как зовут этого незнакомца. Хотя, это не так уж и важно. Главное, что ей удалось достать этот чертов билет! У нее было седьмое место в средней части первого ряда, прямо перед сценой. Ничего себе! Она была вне себя от счастья. Теперь он сто процентов увидит ее и скажет своим людям помочь ей пройти в кулисы. Она была уверена в этом. Усевшись в кресло, она оглянулась, осматривая прибывающих на свои места людей, после чего устремила взгляд на сцену, ожидая начала награждения. Джексона объявили в середине процесса выдачи наград. Стоило чернокожей ведущей назвать его имя, как публика взревела, а люди вскочили со своих мест, разразившись приветственными овациями. Похоже, большинство людей пришли сюда только из-за него! Она тоже захлопала. Вдруг последовал удар гонга, предзнаменовавший начало его выступления. Один из прожекторов резко включился, осветив мужскую фигуру, сидящую в самом центре сцены на импровизированном троне. О, Боже! Заигравшая сначала песня "Can't let her get away" неожиданно сменилась на "Remember The Time", а Джексона осветили полностью, давая зрителям разглядеть его костюм. Точно! Он был одет в золотой костюм из недавно выпущенного клипа к этой песне, волосы его были выпрямлены и аккуратно уложены, а глаза ярко подведены черным карандашом. — Ты помнишь это, девочка? Ты и я, на телефоне, до рассвета или до двух-трех утра! – Крикнул он, смотря на людей в разных сторонах зрительного зала. Она видела, как он крикнул "как насчет нас, девочка", но вместо его слов заиграла музыка, которая выдала его с потрохами - он сегодня работает под фанеру. Танцоры начали выходить с разных кулис на сцену и вставать позади него, готовясь к началу танцевального перфоманса. Майкл все также продолжал осматривать зал, концентрируя взгляд на задних рядах. Не ее ли он ищет? Эта мысль порадовала ее. Наверняка он тоже соскучился! Что же будет, когда он ее, наконец-то, заметит? Эмма с нетерпением ждала момента, когда он встанет со своего "трона" и представление начнется, но ее ожидания не оправдались: танцоры начали двигаться без него, тогда как он имитировал танцевальные движения в сидячем положении. Почему он не встал? И какого черта он не танцует? Она чуть нахмурилась, следя за его выступлением. Майкл работал с залом даже сидя. Он активно двигался, распевая куплеты, то и дело обращался к зрителям, которые бились в истерике даже несмотря на то, что это было не живое выступление; он всячески старался поддерживать активность и интерес зрителя. Вдруг, на самой середине песни, его взгляд скользнул по первому ряду, внезапно наткнувшись на знакомые черты лица. Он даже растерялся от неожиданности, на десять секунд "потеряв лицо". — Ты помнишь те времена, детка? – Продолжала играть фонограмма, а он снова начал двигать губами, как ни в чем не бывало, но улыбка тут же сползла с лица. – Я снова и снова прокручиваю их у себя в голове! Он сидел несколько секунд без движений вообще, опустив взгляд в пол. Что с ним? Эмма, еще секунду назад улыбающаяся ему во все зубы, вдруг посерьезнела, непонимающе округлив глаза. Он не рад ее видеть? Или он засмущался? Что случилось? Будто в ответ на ее немой вопрос, он повернулся в другую сторону и начал работать с другой частью зрительного зала, снова заулыбавшись. Начался проигрыш; в порыве чувств он вдруг резко вскочил на ноги, точнее на ногу, попытавшись сделать танцевальное движение, но тут же рухнул обратно на стул. Почему он не может стоять??? Она подалась немного вперед, чтобы рассмотреть его получше и понять, какого черта он не стоит. Заметив ее телодвижения боковым зрением, он начал танцевать, повернувшись к зрителям полубоком. Улыбка окончательно скрылась с его лица. Он танцевал сидя, прятал взгляд от зрителей или смотрел в сторону правых кулис, иногда улыбался, но каждый раз вновь и вновь становился безэмоциональным, будто надевая непроницаемую маску на лицо. Ближе к концу песни он наконец-то выдавил из себя широкую улыбку, но все также продолжал смотреть в кулисы, будто с нетерпением ждал момента, когда наконец-то сможет там скрыться. Он закончил песню очень эмоционально. После выступления он встал на одну ногу и поклонился, после чего запрыгал на одной ноге за кулисы под подбадривающие возгласы толпы людей, но уже на полпути к нему вышел высокий широкоплечий телохранитель и, взяв певца на руки, унес его со сцены. Эмма была вне себя от удивления и разочарования. Он даже ни разу не взглянул на нее после того недолгого зрительного контакта! Почему он избегал ее взгляда? И что случилось с его ногой? Он повредил ее на репетиции? Она надеялась, что он все объяснит ей в гримерной. Не дожидаясь конца награждения, она встала со своего места и выбежала из зала, побежав в сторону, где предположительно находились гримерки и черный ход. Оказавшись там, она увидела нескольких охранников, среди которых был и Шеннон. — Шон! – Окликнула она мужчину, махнув ему рукой, когда тот обернулся. – Шеннон! Обернувшись на оклик, мужчина посмотрел на нее спокойным взглядом, но после вновь отвернулся. Что за фигня? Она увидела, как он зашел в какое-то помещение, но через секунду вышел обратно и, шепнув что-то двум стоящим рядом мужчинам, занял свою позицию. Еще через минуту из того помещения вышел тот высокий парень, который унес артиста со сцены несколько минут назад, но сейчас он катил инвалидное кресло, в котором, похоже, в черном плаще сидел сам Джексон. У нее сердце остановилось от одного взгляда на эту коляску. — Майкл! – Крикнула она и кинулась к нему, как вдруг двое мужчин, что стояли спереди, сделали шаг вперед, не давая ей возможность подойти к нему. Оглянувшись, он посмотрел на нее с секунду холодным, пронзающим, но пустым взглядом, после чего вновь отвернулся, давая охраннику вывезти его на улицу. Не сдержав слез, она закрыла лицо руками. Он больше не хочет ее видеть... Неужели ЭТО с ним сделал отец? Джексон наверняка возненавидел ее. Проводив его взглядом, она вытерла слезы и понуро поплелась прочь из здания. Лучше бы она вообще не приходила...