Сильнее истинных

Кваи вовремя заметили нападение на свой звездолет и решили спешно покинуть эту зону космоса, уйдя в Петлю. Нас всех спешно загнали в стартовый бокс. Как обычно, тот факт, что кресел на всех не хватает, надсмотрщиков не волновал. Только дети, с которыми мы провели столько времени в плену, имели и смекалку, и желание выжить. Девочки сразу стали располагаться попарно. Гирт со своими ребятами еще только примерялся к креслам, а мы уже пристегнулись и замерли в ожидании. Впрочем, молодые тасийцы быстро сориентировались. И без кресла никто не остался. В этот раз все сразу пошло не так. Звездолет только начал разгон, а потом вдруг сменил курс. Мы заваливались то на один бок, то на другой. И, похоже, кораблям Содружества удалось подстрелить кваи. Рядом с боксом знатно громыхнуло. И возникло ощущение, что мы выполняем экстренную посадку. Только куда – непонятно. Снова взрывы, тряска, а следом грохот разваливающегося корабля. «Вот и все», – промелькнула в голове мысль. Но мне в очередной раз повезло. Как пилот сажал подбитый звездолет, трудно представить. Какое-то время корабль по инерции продолжал двигаться по поверхности планеты. Судя по ощущениям и звуковому сопровождению по пути он точно потерял не только обшивку, но и часть помещений. Где-то совсем рядом с нами скрежетали перегородки. После сильного толчка корабль замер. Мы еще думали, как поступить и что делать дальше, а Гирт уже выскочил из своего кресла и выглянул из бокса. – Никого из надсмотрщиков нет, – поведал вернувшийся мальчишка. – А там, в конце коридора, дыра! Больше уже никто ничего не спрашивал и не уточнял. Если мы до сих пор не погибли и не задохнулись, то атмосфера вполне пригодная для дыхания. И у нас появился отличный шанс сбежать. Мы с Лелей выбрались одними из первых. Звездолет при торможении почти наполовину погрузился в грунт. Корпус был разрушен основательно. А та дыра в коридоре образовалась, когда огромное дерево пропороло сквозь повреждённый корпус перегородки внутренних помещений. Ствол дерева-гиганта находился под большим наклоном, и Гирт, оглядевшись, сообщил, что по нему можно спуститься на землю. Честно говоря, я до последнего момента не верил, что нам удастся сбежать. Да и возможность выживания где-то в лесу непонятно какой планеты вызывала у меня большие сомнения. Но вниз все спустились, а наши надсмотрщики так и не появились. И уже снаружи мы смогли оглядеться. – Уходим, – поторопил всех молодой тасиец. - Если кто-то из кваи выжил, то нас убьют. Это сообразили все дети и поспешили удалиться от корабля как можно дальше. Разбился звездолет кваи на вершине небольшой горы. Густая растительность хоть и закрывала обзор, но не полностью. И вдалеке мы смогли рассмотреть небольшой поселок. – Туда! – распорядился наш «командир». И мы побежали. Впрочем, нам уже вскоре пришлось замедлить движение. Босиком по всем этим растениям бежать не получалось. Но мы всё равно продолжали удаляться от корабля. Теперь, когда наша скорость замедлилась, можно было внимательнее рассмотреть мир, в котором мы очутились. В моем понимании, этот лес напоминал земные тропики. И буквально ошеломлял. Мы столько времени провели в помещениях с тусклым светом, ровными стенами унылой покраски, что сейчас это буйство красок впечатляло. Не только флора была обильной и яркой, но и фауна. Какие-то цветные пернатые перелетали с ветки на ветку, порхали насекомые, а где-то в кронах деревьев прыгали животные, напоминавшие тех же земных обезьян. Почему-то мне запоздало подумалось, что, избежав одной опасности, мы можем стать жертвами местных животных. Но пока с их стороны враждебных действий не было. Хотя эти «макаки» точно нас сопровождали, крича и перепрыгивая с одной лианы на другую. И только когда мы вышли на поляну, те зверюшки отстали. Или не любили бегать по земле, предпочитая ветки деревьев. Гирт же велел всем притормозить. Мы осмотрели ноги и те порезы, что успели получить, пока бежали. – Давайте обмотаем ноги большими листьями, – предложил кто-то из тасийцев. – А если эти растения для нас ядовиты? – возразила одна из девочек-землянок. – Тогда так идем, но внимательно смотрим под ноги, – снова скомандовал Гирт. – Надо не на землю, а на небо смотреть, – отозвался один из ребят и на что-то показал рукой. Я же, когда оглянулся, охнул. Второй, совершенно целый звездолет кваи начал снижение. А вылетевшие из него катера явно были по наши души. – Бегом, под деревья! – заорал Гирт, показывая, в какую сторону бежать. – У них тепловизоры, нас всё равно отыщут, – громко стуча зубами от страха, припомнила одна девочка. – На деревья! – снова сориентировался быстрее всех Гирт. – Тепловизоры не смогут распознать, где стая животных, а где мы. Дети в повторении команды не нуждались и дружно начали карабкаться по лианам. Только я торопиться не стал. – Андри, давай, – окликнул меня кто-то. – Нет, мы с Лелей в другом укрытии спрячемся, – отозвался я. О том, чтобы взобраться с малышкой на деревья, и речи не шло. Одну ее я точно не оставлю. Лучше вместе погибнем. Но от ребят стоило чуть отойти. Я выбрал заросли тех самых растений с крупными листьями. Потом еще ложбинку отыскал и потянул туда Лелю. – Не бойся, моя звездочка, не бойся, сестренка, – успокаивал я, прислушиваясь к гулу летательных аппаратов, что кружили поблизости. – Спой песенку, – тихо попросила Леля. Я и пел, пока звуки близких взрывов не начали заглушать меня. Теперь только и оставалось, что смотреть в глаза Лели, таким образом подбадривая ее. Глазенки у нее действительно уникального цвета. У всех марийцев такие. Те листья, что укрывали нас, на просвет имели такой же оттенок, как у глаз Лели. Мы продолжали смотреть друг на друга и не шевелились. Посторонняя мысль не к месту пришла в мою голову. Между прочим, у меня самого оттенок радужки искусственно изменен. Интересно, зачем мне меняли цвет глаз? Чтобы я был больше похож на землянина? Или у тасийцев запрещено усыновление детей другими расами? Хотя у тех тасийцев, что я встречал, цвет радужки варьировался. И сиреневых точно не было. Обычного тасийца запросто можно перепутать с землянином. А вот Лелю никто не спутает, ее расу определят и без документов. Впрочем, определять, похоже, будет некого. Последний взрыв был совсем рядом. И на меня такое отчаяние накатило, что тело затряслось. И почему я не могу защитить малышку?! Потерял братишек и сейчас бессилен что-то предпринять! От следующего залпа нас буквально подкинуло. Причём оглушило так, что на какое-то время я выпал из реальности. Но когда очнулся, то сообразил, что взрывной волной нас откинуло под деревья. Лелю я по-прежнему прижимал к себе. А меня не ранило и не контузило. – Где болит? – начал ощупывать малышку. – Нигде, только ушки оглохли, – ответила девчушка. Уши и у меня «оглохли». Казалось, что снаряд точнехонько упал на нас, но мне и Леле неимоверно повезло. Между прочим, пока мы анализировали своё состояние, кое-что изменилось: на небе появились еще летательные аппараты. И те черные истребители точно не принадлежали кваи. Бой в небе разгорелся не шуточный. Военных истребителей становилось все больше. И вот уже звездолет кваи, кувыркаясь, начал падать. Мелкие же катера кваи уже давно посбивали. И, наконец, бой закончился. Только выбираться на поляну я не спешил. Хотя мы и подошли к тем деревьям, где прятались остальные дети. Кажется, местные животные действительно сбили с толку пилотов, демонстрируя на тепловизоре другую группу теплокровных. Никто из детей не пострадал. В основном, бомбили чуть ниже, там, где мы с Лелей прятались. – Думал, что вас зацепило, – Гирт оглядел нас со всех сторон. – Повезло, – буркнул я в ответ. – А эти, что летают, нас не разбомбят? – обеспокоился ситуацией один из мальчишек-тасийцев. – Сидите здесь, я выйду на поляну и помашу летчикам. Нам же оставалось надеяться, что визуальная техника у этих военных на уровне, и ребенка с кваи они не перепутают. Впрочем, все сложилось удачно. Правда, ждать помощи нам пришлось еще пару часов. Оказалось, что вертолетов или чего-то подобного у военных не было. Им пришлось добираться к нам на вездеходах, а потом пешком. В общем, пока дошли спасатели, пока осознали, что и как, прошло немало времени. У меня уже не осталось никаких сил на проявление радости и других эмоций. Да и Леля заснула на руках. Так что я сидел, убаюкивая малышку, и просто ждал. – Здесь только дети: земляне, шесть тасийцев, два ребенка-марийца, – перечислял прибывший военный кому-то наш состав. – Почему два марийца? – пробормотал я себе под нос. – Андри, у тебя глаза, как у меня, – шепотом поведала мне проснувшаяся Леля. – Зелёные? – уточнил я. Леля кивнула. И моментально сообразил: – Тогда ты моя сестренка. Мы Андри и Леля Лист. Помню, что генетически земляне и марийцы похожи. Да и не станут сейчас нам делать глубокий анализ ДНК. Не до того. Вообще-то всем так было «не до того», что наши имена спросили только на третий день. Пока всех волновал вопрос – не носители ли мы какой инфекции. Запоздало ограничили с нами контакты. Снова карантин и изоляция. Условия, конечно, были отличные. Только бывшие пленники долго не могли приноровиться к новому питанию. Собственно, весь тот месяц, проведённый в карантине, мы приучали наши желудки употреблять жесткую пищу, и не семь раз в сутки, а четыре. Психологи разных мастей, рас и пола беседовали с нами каждый день. Угу, они именно беседовали. Мы за время пребывания в плену отвыкли от таких долгих разглагольствований с посторонними людьми. – Лелечка, ну, чего же ты все молчишь? – увещевал очередной психолог сестренку, расположившись за пластиковой перегородкой. – Меньше говоришь — дольше живешь, – поведала свою «мудрость» Леля. Дама оторопела от такого высказывания и не нашлась, что ответить. На следующий день психолог уже был другой. И ему не удалось «раскрутить» нас на откровенность. Лично мне все те ужасы вообще вспоминать не хотелось. Леля тоже молчала. Но, в конце концов, все визиты и проверки врачей закончились. Нам вкололи всевозможные прививки и, наконец, оставили в покое. Хотя из карантина еще не выпускали. Зато мы оказались где-то в Тасии. А поскольку на борту были бывшие пленники этой расы, то за ними прибыли родственники. К Гирту прилетели старший брат и дед. Отец мальчика погиб во время войны с кваи. Нас пока отделили пластиковой перегородкой от всех посетителей, но видеть их и разговаривать мы могли. Потому посмотреть на гостей вышли из спален все. Половина детей-тасийцев уже нашла родню. Нам тоже было интересно посмотреть и, может, немного позавидовать. У нас с Лелей родителей уже нет. Как и у большинства детей. Девчонки, послушав непонятную речь тасийцев, быстро удалились к себе. А я остался послушать. Леля, естественно, крутилась рядышком. Ей надарили разных книжек, и она теперь их с удовольствием листала, а что-то и читала, при этом ни на минуту не выпуская меня из поля зрения. Родственники Гирта произвели странное впечатление. Похоже, они из аристократов или другой знати. Видел я раньше таких снобов. Папины гости-дипломаты так же себя вели. И если дед Гирта наверняка был значимой фигурой, то отчего его старший брат так задирает нос, я не понимал. – Тебя, неудачник, сразу отправят в военную школу, – «порадовал» брат Гирта. – Всегда хотел, – не проявил особых эмоций на это известие мальчишка. – А я через год поступаю в высшую финансовую академию на Научке, – продолжал рассказывать брат Гирта. Я же невольно задумался о том, как наши проблемы и приоритеты изменились за время плена. Этому молодчику не понять, и продолжал разглядывать юного тасийца. Он был почти не похож на брата. Хотя симпатичный. Гирт мне рассказывал, что у них нет женщин. Раса имеет два пола, но те, что у нас мужчины, называются альфами. А второй пол – омеги. Сам же про себя я думал, что, скорее всего, и есть омега. Конечно, делиться своим секретом не спешил. Но информацию принял к сведению. Гирт и его брат точно были альфами, пусть и молодыми. Такое поведение и желание «командовать» над более слабой особью было у них в крови. – А эти у вас марийцы? – неожиданно заинтересовался мной и Лелей брат Гирта. – Да. – И что, у этих «девочек» действительно нет писюна? Гирт от такого вопроса опешил. Как-то в плену у кваи нас волновали другие проблемы. На расовое и половое различия никто внимания не обращал. – И что, у них по две дырки? – не унимался тасиец. – А разве ты не учился в школе и не изучал расы? Как будешь в Академию поступать? – вклинился я в беседу братьев, которая начала меня возмущать. – Или дед заплатит? Тот самый дед как раз закончил беседовать с кем-то по головизору и повернулся к нам. – Хм... Марийка, и разговаривает на тасийском без акцента, – отчего-то обратился ко мне в женском роде мужчина. – А еще я знаю два земных языка и всеобщий, – добавил я для саморекламы. – Мой отец был очень знатного рода. Только я не выставляю это на всеобщее обозрение. Ноздри молодого альфы затрепетали. Похоже, я разозлил брата Гирта. Только присутствие деда за спиной не позволяло ему ответить дерзостью. А я ждать ответных слов не стал и потащил Лелю обратно в наши спальни. Пусть Гирт сам с родней общается. Мальчишка потом приходил, извинялся. – Ты не обижайся на Вокэйта. Он наследник и старший сын. Ему положено быть таким заносчивым, – убеждал меня тасиец. – Тем более мы сводные братья. У нас разные папы-омеги. Я не такой родовитый. – Какая мне разница? – отмахнулся я. Меня больше волновала наша дальнейшая судьба. Мы остались совсем одни, родственников не имеем. Куда нас отправят, и что ждет?