Красная будка

       Уилл растерянно моргнул, смотря на Хэнди, который метался по ТАРДИС, схватившись за голову — он то бросался к Донне, то возвращался к разобранной консоли.        — То есть, совсем ничего нельзя сделать?       Уилл уже несколько раз повторял этот вопрос, но Хэнди не ответил еще ни разу.       Наконец остановившись, он вдруг быстро подтащил к Донне коробку с деталями и принялся в ней копаться, а потом, бормоча что-то под нос, зажужжал отверткой, снова принявшись подсоединять какие-то провода.       Уилл напряженно следил за ним, уже почти надеясь, что все обойдется, но Хэнди вдруг замер, резко выдохнул, глядя то на Донну, то на какой-то монитор, а потом в отчаянии отбросил провода и опустился на пол, закрыв лицо руками.       Уилл вдруг почувствовал, что его самого немного трясет и он тоже не может держаться на ногах. Он сел рядом с Хэнди, стараясь не смотреть в сторону Донны — лежащей неподвижно, застывшей, как восковое изваяние, совершенно неживой.       — Никак? — спросил он, хотя и так уже все было ясно.       — Она подстраховалась, — с отчаяньем в голосе ответил Хэнди, приподняв голову и взглянув на Уилла, — я не могу ее отключить без ее вмешательства. Так все запаяла, что…       Он махнул рукой и отвернулся.       Уилл глубоко вздохнул.       — Это все из-за меня, — сказал вдруг Хэнди, обхватив себя руками и глядя прямо перед собой расширившимися глазами — огромными, черными и пустыми. — Я приношу только боль и несчастья. Из-за меня все страдают, жертвуют собой, умирают…       — Перестань, — тихо сказал Уилл и положил руку ему на плечо. — Ведь это… это был ее выбор.       — Сколько я ни пробовал… — продолжал Хэнди, не слушая его. — Сколько я ни старался, все равно каждый раз…       Он умолк, не договорив. Уилл шумно вздохнул и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хэнди не дал ему этого сделать.       — Это моя суть, — покачав головой, начал он снова, как будто говорил сам с собой. — Убивать, уничтожать, разрушать — я больше ничего не умею. Дитя войны — для этого я и появился на свет. Наверное, тогда я и должен был умереть… А теперь? Посмотри, что я уже сделал с Дэйзи… Теперь я убью Донну и разнесу к чертям ТАРДИС с тобой заодно. Я рожден быть убийцей, и от этого мне никуда не деться. Все лучшее от него — ей, все худшее — мне.       Уилл осторожно погладил его по плечу.       — Послушай, — сказал он мягко. — Я не думаю, что ты должен себя винить, и…       — Не должен? — Хэнди обернулся к нему — встрепанный, бледный, с нездоровым блеском в расширившихся глазах. — А кто тогда должен? Кто?!       Уилл откашлялся, собираясь с мыслями.       — Мне кажется, — начал он осторожно, — что сейчас… ну, не самое подходящее время думать о том, кто виноват. Во-первых, ты же сам понимаешь, что от этого ничего не изменится, а во-вторых… знаешь, мне совсем не кажется, что ты — просто машина для убийств и…       Хэнди снова смотрел прямо перед собой, обхватив себя руками.       — Лучше скажи мне, — добавил Уилл смелее, — каким изначально был план, и можем ли мы теперь, с учетом всех… ммм… обстоятельств, внести в него некоторые коррективы?       — Я думал, что подключусь к ТАРДИС, — вдруг очень спокойно и монотонно начал говорить Хэнди, продолжая все так же смотреть в одну точку, — а Донна сможет контролировать процесс, потому что в момент фиксированной точки и выбора нужной вселенной самое важное — избежать перенапряжения: и того, кто подключен к ТАРДИС, и самой ТАРДИС. Когда вселенная станет реальной, она мгновенно расширится — выдержать такое не может никто, поэтому в то мгновение, когда это должно было бы произойти, Донне нужно было бы отключить сначала меня, а потом ТАРДИС…       Он схватился руками за голову и уткнулся носом в колени.       — А почему этого не могу сделать я? — осторожно спросил Уилл.       — Ты? — Хэнди уставился на него удивленно. — Я вообще думал, что ты мог бы… спасти Дэйзи, пока мы с Донной…       — Нет, — Уилл покачал головой и улыбнулся. — Спасать Дэйзи надо тебе. А я останусь тут с Донной и сделаю все, что нужно сделать. Только объясни мне, что именно… нужно сделать.       — Но ведь ты… — начал Хэнди и вдруг осекся, словно что-то сообразив.       Он несколько секунд смотрел на Уилла, а потом улыбнулся и радостно вскочил:       — Да, именно так и должно быть! Теперь я наконец понял. Иди сюда.        Уиллу даже стало немного не по себе от такой перемены его настроения, но Хэнди, не давая ему опомниться, сразу побежал к разобранной консоли и снова зажужжал отверткой.        — А что ты… — начал было Уилл, вставая, но Хэнди его перебил.        — Тихо, — он, нахмурившись, поправил очки и сунул руку внутрь консоли, а потом вытащил оттуда какой-то толстый проводок, прижимая его к красному наконечнику оглушительно жужжащей отвертки. — Минуточку…       Кончик провода заискрился, отвертка взвизгнула, и Хэнди отпрыгнул от консоли, как ошпаренный, но не выпустив отвертку из руки. Он вновь поправил очки и бросился к черному экрану, который теперь начал беспокойно мигать, а затем, наконец, зажегся полностью.        — Фантастика! — прошептал он и зажужжал отверткой на экран.       Через пару секунд на белом фоне появилась черная прямая, похожая на остановившуюся кардиограмму, а затем на ней начали появляться многочисленные серые точки, которые находились очень близко друг к другу. Отвертка опять взвизгнула, и черная прямая начала двигаться вперед — серые точки сменялись другими серыми точками.       — Ха! Абракадабра! Малышка, ты просто волшебница!       Хэнди поцеловал экран и, растрепав волосы, посмотрел на Уилла.        — Блестяще! — воскликнул он восторженно.       Уилл с опаской подошел к экрану с черной прямой и с интересом склонил голову.        — Что это такое? — наконец спросил он.       Хэнди снял очки и наклонился к экрану.        — Эта черная полоска — наша реальная временная прямая, по которой мы движемся, — с восторгом проговорил он, а затем стукнул кулаком по экрану.       Картинка поменялась — теперь из серых точек начали появляться и бледно-зеленые прямые, которые ответвлялись от черной.       Уилл моргнул, а Хэнди радостно продолжил:        — Серые точки на этой черной полосе — это и есть фиксированные точки. Теперь тут видны и все параллельные пути — зеленые полоски — которые возникают из-за фиксированных точек. Проще говоря, сейчас на этом экране мы видим все то, что находится в голове у Донны.        — А почему фиксированных точек так много? — Уилл посмотрел на Хэнди.        — Каждую секунду что-то в нашей реальности происходит и изменяется, — он пожал плечами. — А все зеленые полоски — параллельные вселенные — появляются именно из-за того, что в них это происходит или не происходит, меняется или не меняется.        — И одна из таких полосок — та, которая нам нужна?        — Да, — как-то тихо отозвался Хэнди и вздохнул. — Когда мы вернемся во времени, мы сдвинемся по временной прямой, по этой черной полосе примерно вот сюда, — он показал в левую часть экрана, — и увидим фиксированную точку и ту линию, на которую переведем наш поезд.        — Поезда, точки, полоски… — Уилл усмехнулся и покачал головой. — Прости, но я немного запутался.       — Поезд — это наша настоящая реальность, — Хэнди положил отвертку в карман. — А черная полоса — временная прямая, по которой этот поезд едет. Зеленая полоска — тот запасной путь, на которые мы переведем наш поезд в момент возникновения фиксированной точки. Видишь, — он снова показал на экран, — когда возникает фиксированная точка, на мгновение черная полоска тоже становится бледно-зеленой. Оба пути как бы колеблются, пока что-то случится или не случится, а потом один становится черным, а другой так и остается зеленым и отходит в сторону. Так же произойдет и в той фиксированной точке, которая нам нужна.       — Но… как мы поймем, какая из этих фиксированных точек нам нужна? — спросил Уилл, задумчиво кивнув.       Хэнди закусил губу, а потом вдруг бросился к Донне и сел на колени перед ней, осторожно взяв ее руку в свою.       — Донна, — позвал он тихо, но уверенно, смотря на нее. — Донна, поговори со мной. Ты меня слышишь? Донна, я знаю, что ты меня слышишь, ответь мне!       Отвертка в кармане Хэнди вдруг взвизгнула, сам Хэнди вздрогнул, а белый экран монитора мигнул зеленым цветом.       — Оно поменяло цвет! — воскликнул Уилл, большими глазами смотря то на Хэнди, то на экран. Хэнди посмотрел на него, вопросительно вскинув бровь. — Экран, он… он на секунду стал зеленым! Думаешь, это она?       Хэнди улыбнулся и опять повернулся к Донне.       — Я очень на тебя сержусь, Донна, — сказал он. — Ты даже не представляешь, насколько я сейчас на тебя сердит.       — Прости, — Уилл несколько смущенно откашлялся. — Ты сделал все это… с экраном… чтобы общаться с Донной, да?       — Не совсем, — Хэнди покачал головой, смотря теперь на Уилла. — Понимаешь, ТАРДИС и Донна сейчас являются одним целым, и я сделал так, чтобы ТАРДИС смогла показать нам то, что видит Донна с помощью этого экрана, потому что… — он запнулся, что-то обдумывая, а потом вздохнул. — Это нужно для тебя, Уилл. Ты прав — спасать Дэйзи должен именно я, а вот тебе достанется самая ответственная часть работы. Ты должен будешь подать энергию ТАРДИС для удержания вселенной в колеблющемся состоянии, а когда Донна сделает правильный выбор, тебе нужно будет мгновенно отключить сначала ее, а потом ТАРДИС. Но поскольку ты не таймлорд, ты не сможешь без подсказки понять, когда именно нужно действовать.       — То есть, этот экран — подсказка? — уточнил Уилл. — Чтобы мне было ясно, когда именно это сделать?       — Да, — Хэнди кивнул. — Сейчас на экране ты видишь нашу временную линию и все возможные вселенные. Когда я отправлю ТАРДИС в прошлое, в тот момент, где Дэйзи еще не сбил автобус, то в мгновение возникновения фиксированной точки, которую ТАРДИС для твоего удобства обозначит красным, ты увидишь, что две полоски — черная и бледно-зеленная — станут одного цвета и начнут мигать. И именно в этот момент тебе нужно будет дернуть за этот рычаг, — он показал на синий рычаг справа, — это поможет сконцентрировать энергию, которая отправится на удержание двух альтернативных путей в колеблющемся состоянии, пока Донна не выберет нужный нам путь и не сделает его реальным.       — Понятно, — Уилл кивнул и задумался. — Но как я пойму, что Донна уже сделала нужный выбор и ее нужно… отключить?       Хэнди опять посмотрел на Донну.       — Для этого нам нужна ее помощь. И это еще одна причина, по которой я подключил Донну к экрану — чтобы точно знать, что она меня слышит и понимает.       — Значит, все-таки для общения тоже?       — В каком-то смысле, — признал Хэнди и опять обратился к Донне. — Ты слышала, что я говорил?       Экран мигнул зеленым, и Уилл кивнул, когда Хэнди глянул на него.       — Ты сможешь это сделать?       Экран опять мигнул.       — Экран мигнет зеленым, когда Донна сделает нужный выбор, — сказал Хэнди. — И тогда ты должен мгновенно дернуть за этот рычаг, — он показал на красный рычаг слева, — и отключить Донну от ТАРДИС, а потом тут же отсоединить и ТАРДИС с помощью вот этой педали. Иначе вселенная расширится внутри Донны и ТАРДИС и просто разорвет их на части. И тебя вместе с ними.       Уилл тяжело вздохнул.       — Да, я понял. Синий рычаг справа, красный — слева, и сразу черная педаль.       Хэнди кивнул и снова посмотрел на неподвижно лежащую Донну.       — Самая важная женщина во вселенной… — пробормотал он, грустно улыбнувшись.       Уилл подошел к нему и смущенно откашлялся.       — Скажи, а… — он отвел взгляд, когда Хэнди повернул к нему голову. — Все будет хорошо? С Донной?..       — Я не знаю, — честно ответил Хэнди и тяжело вздохнул. — Я не… — он растрепал волосы одной рукой, все еще сжимая во второй руку Донны. — Ничего не выйдет, Уилл, я уже говорил. Все это просто ужасно, и я… у меня нет никого дороже, ближе и роднее, чем Донна, понимаешь? Если с ней что-то случится, а с ней, скорее всего, что-то случится, я просто… я… я опять во всем виноват…       Экран сердито мигнул красным, но никто этого не заметил.       — Но у нее ведь есть шанс? — с искренней надеждой в голосе спросил Уилл. — То есть… она ведь не сделала бы этого, если бы точно… если бы знала…       — У нас практически нет шансов на победу, Уилл, — тихо сказал Хэнди, зажмурившись. — Я… я не знаю, что из этого выйдет, никто никогда этого не делал, это просто… невозможно!       — И мне это говорит наполовину таймлорд, наполовину человек, который появился на свет от прикосновения к руке! — Уилл добродушно усмехнулся, но от Хэнди не укрылась горечь, звучавшая в его голосе.       Хэнди слабо улыбнулся и опять посмотрел на Донну.       — Она сильная, — прошептал он. — Она справится.       Затем он встал, опустив ее руку, и посмотрел на Уилла.       — Нам нужно сделать это как можно быстрее, — сказал он очень серьезно.       Уилл кивнул и сразу же вернулся к экрану с черной полоской.       Хэнди опять посмотрел на Донну и погрозил ей пальцем:       — Не смей умереть, поняла?       — Экран мигнул зеленым, — сказал Уилл, улыбнувшись.       Хэнди довольно кивнул и, подойдя к консоли, оперся на нее и глубоко вздохнул, закрыв глаза.       — Значит, синий, красный и педаль? — тихо переспросил Уилл.       Хэнди открыл глаза и кивнул, посмотрев на него.       — В тот самый момент, когда я не дам Дэйзи умереть, — так же тихо проговорил он. — От тебя зависит все, Уилл, — он вдруг улыбнулся. — От тебя и от Донны. Сейчас ты самый важный во вселенной мужчина для самой важной во вселенной женщины. И вы оба совершенно фантастические.       Уилл смущенно улыбнулся, и они с Хэнди вдруг крепко обнялись.       — Ну что, — сказал Хэнди со вздохом, возвращаясь к консоли и вбивая нужные координаты. — Как любит говорить папочка… Allons-y!

***

      Он распахнул красную дверь и шагнул за порог.       Время билось в нем, как его собственный пульс — размеренно и четко, и он ощущал его с точностью до миллионной доли секунды.       Он осязал, знал, видел, чувствовал все эти мельчайшие переплетения нитей, все эти вспыхивающие бесконечные точки, вариации, ответвления, возможности и невозможности, которые словно танцевали бесконечный танец, звучали в нем мощной, ни на что не похожей симфонией.       Он знал, что должно произойти.       В это самое мгновение.       Сейчас.       На другой стороне улицы девушка с фантастическими синими глазами вдруг заметила внезапно появившуюся красную будку, увидела того, кто вышел из нее, и, не глядя по сторонам, побежала через дорогу.       Она бежала к нему и улыбалась, не сводя с него своих фантастических сияющих глаз, ее светлые волосы летели за ней, отливая на солнце рыжиной, и он, остановив внутри себя время, смотрел — бесконечно долго — как развевается ее легкое платье, как взблескивает браслет из синих камешков на ее руке, как по очереди касаются земли красные кеды — она теперь носила красные кеды, которые так подходили ей, его Дэйзи.       Его Дэйзи, которая однажды украла его у смерти.       Но смерть нельзя обмануть, смерть не терпит насмешек, смерть приходит неизбежно, неумолимо, неотвратимо, она заберет свою жертву все равно — и он уже понял, видел, знал, что должно произойти. Знал, почему так поступила Донна, знал, отчего так сказал Уилл, знал, из-за чего все так сложилось, что подвело его к этому моменту — почему именно он должен был сейчас оказаться здесь.       Все нити вели к этому, стягивались в эту точку, сплетаясь в этот единственный и неповторимый узор: вместо девушки с фантастическими синими глазами под колесами неуправляемого автобуса должен был погибнуть он.       Так должно было быть с самого начала, так было предрешено, определено, назначено, и причудливое переплетение двух жизней – его, странной и невероятной, и жизни этой девочки, которая так неосторожно встала однажды у него на пути — должно было закончиться в той же точке, с которой и началось.        В точке его несостоявшейся смерти, которая состоится сейчас.        Сейчас, когда он наконец может все окончательно исправить, сейчас, когда он, рожденный убивать и уничтожать, сделает наконец самую простую и логичную вещь — уничтожит себя самого и вернет смерти ее законную жертву.       Никогда в жизни он еще не был так спокоен. И даже… счастлив. Потому что все наконец встало на свои места.       Он точно знал, что успеет, он был в этом уверен на все двести, триста, тысячу процентов, он не мог не успеть, потому что время сейчас было его пульсом, его нервом, его сутью, он сам сейчас был временем, и когда красный автобус с отказавшими тормозами, отчаянно сигналя, вылетел из-за угла улицы, красные кеды побежали навстречу другим красным кедам.       Я бегаю быстрее тебя, Дэйзи Редфокс, — подумал он, печально усмехнувшись про себя, глядя как она приближается к нему — невероятно красивая, словно светящаяся от счастья.       Один его шаг был как два ее, и траектории трех приближающихся друг к другу точек сияли в его голове со всей своей геометрической четкостью и ясностью.       Две пары красных кед и один красный двухэтажный автобус.       В то самое мгновение он вытолкнет ее и сам останется под автобусом. Только и всего.       Просто, логично, идеально рассчитано и выверено – так, как и должно быть.       Три.       Умирать не страшно, особенно если знаешь, что это необходимо. В конце концов, всем от этого будет только лучше: у Джеки больше не будет нужды недовольно ворчать, у Донны не будет уже повода жаловаться на вечный бардак, Уилл определенно сможет поселиться в ТАРДИС, и, что самое главное, Дэйзи уже точно навсегда избавится от этой фантастически идиотской истории о фантастически идиотском космическом принце, который все же совершит один подвиг ради нее — такой будничный, маленький и совсем не героический подвиг…       Два.       Правда, наверное, Уилл прав, все они к нему уже привязались, да и Питу наверняка еще пригодилась бы его помощь, но у него ведь есть Донна, так что Торчвуд точно не пострадает. А вот Тони, наверное, будет скучать сильнее всех — однажды он ведь спросит у мамы, куда пропал дядя Хэнди, но дети быстро все забывают, и есть надежда, что в его памяти сохранится только все самое лучшее об их совместных играх и шалостях. Труднее всего, конечно, придется ТАРДИС — впрочем, у малышки есть Донна, да и сама она уже не очень-то и маленькая и должна понимать, что когда-нибудь ее хозяева все равно…       Один.       Он всегда был чужим во всех вселенных, во всех временах и на всех планетах, у него никогда не было ничего своего, кроме гордыни и самовлюбленности, и вот как посмеялась над ним судьба: подарила ему такое невероятное рождение в огне войны в одном мире и такую будничную, такую человеческую смерть — в другом.       Как быстро он вообще вдруг стал настолько человеком. Как незаметно у него появилась такая человеческая семья — его семья — Донна, Джеки, Пит, Тони, Уилл. И как неожиданно и внезапно с ним случилась такая человеческая любовь к этой девочке с синими глазами, с которой все началось и которой все сейчас закончится.       Хэнди улыбнулся. Когда он впервые встретил взгляд этих фантастических синих глаз, он словно заново родился. А теперь он умирает, и снова видит ее прекрасные глаза.       Вот они, совсем близко. Умирать не страшно, если перед смертью видишь такую красоту.       Сейчас.       Он хотел толкнуть ее, он должен был толкнуть ее, отбросить, вышвырнуть из этого рокового мгновения, но не успел — две руки вдруг обхватили его шею и потянули к себе.       А потом наступила темнота.

***

      Он поднял голову.       Зрение медленно возвращалось, и он похлопал глазами, поймав вдруг в фокус… Донну.       Она стояла над ним рядом с Уиллом, который почему-то придерживал руль мотоцикла.       Его красного мотоцикла, его «тарахтелки», как называла его Донна.       Ничего не понимая, он смотрел на Донну и Уилла, на каких-то людей вокруг, а потом вдруг взглянул вниз и увидел, что под ним лежит Дэйзи.       Ее глаза были закрыты. Она была бледной и не шевелилась.       Он смотрел на нее в ужасе, не слыша, как Донна что-то говорит ему, как вообще все вокруг что-то говорят и суетятся, он не думал о том, что если Донна и Уилл тут, рядом, и живы — значит, у них все получилось, значит, они сделали невозможное, он понимал только, что Дэйзи Редфокс под ним совершенно неподвижна и…       — Дэйзи, — прошептал он. — Дэйзи, ты меня слышишь?       Но она не отвечала, она лежала мертво и недвижимо, и он чувствовал, как у него холодеют руки.       — Мы оставляем тебе мотоцикл, — в который раз повторила Донна, — потому что ТАРДИС… — она возмущенно повернулась к Уиллу: — Нет, ну ты посмотри на него! Занят своей девочкой и опять меня не слушает! Он меня никогда не слушает!       — Донна, пойдем, — тихо сказал Уилл       — Нет, постой, а если с ним что-то не в порядке?       — Пойдем, пойдем, — Уилл взял ее за руку и потащил за собой. — Твой мальчик уже вырос и сам разберется.       — Нет, ну а вдруг…        — С ним все будет хорошо, Донна, — решительно перебил ее Уилл и улыбнулся. — А ты, как я погляжу, просто обожаешь детей и жить без них не можешь. Я прав? Что насчет еще одного мальчика? Или девочки? Правда, они будут чуть меньше, чем Хэнди, но когда-нибудь…       Хэнди не заметил, как они ушли — он не сводил глаз с Дэйзи, и отчаянье поднималось в нем, захлестывая, как волной — если он здесь и жив, значит…       — Очнись, пожалуйста…       Он всхлипнул, взял ее лицо в ладони, наклонился и поцеловал ее неподвижные губы, словно пытался вдохнуть в нее жизнь.       Синие глаза вдруг распахнулись и посмотрели на него. И он, как всегда, глядя в них, на мгновение забыл, как дышать.       —Я, конечно, понимаю, что обычно нравлюсь всяким разным космическим принцам с неуправляемой будкой, — сказала Дэйзи задумчиво, глядя вверх. — Но вот так вот на улице на меня бросаются в первый раз.       Хэнди потрясенно молчал.       Она посмотрела на него, улыбнулась и обняла его.       — Мой космический принц, — она ласково взъерошила ему волосы. — Невозможный… Прилетел, чтобы меня спасти?       Он не мог поверить. Он не понимал — как? Ведь он должен был умереть вместо нее, ведь для этого все и было сделано, ведь он точно знал, как все должно быть — все было рассчитано, выверено, идеально, все сходилось в одной точке и…       — И, кажется, ты еще что-то делал, — Дэйзи взглянула на него кокетливо и тут же отвела взгляд. — Что-то такое, что мы еще пока не делали… ну, принцы обычно так поступают, когда… знаешь, хотят снять заклятье или разбудить принцессу…       Хэнди смотрел на нее все так же молча.       Эта девушка так упрямо не желала отдавать его смерти, что смерть, кажется, сдалась. Сдалась нелогичности любви и жизни, которые не знают ни систем, ни расчетов.       И мог ли он в таком случае тоже не сдаться?       — Я просто хотела сказать, что на самом деле я не против, — тут же сообщила Дэйзи. — То есть, ты можешь продолжать.       Она опять закрыла глаза, ожидая дальнейших действий, но ничего не происходило.       — Что случилось? — она снова взглянула на Хэнди и вопросительно приподняла бровь. — У кого-то давно не было практики? Или кто-то…       — Помолчи, хорошо? — попросил он вдруг очень серьезно.       Она тут же замолчала, глядя на него немного удивленно. Он еще раз взглянул в ее синие глаза, нежно провел рукой по ее щеке, невесомо коснулся пальцем ее чуть приоткрытых губ.       Дэйзи улыбнулась ему, а ее глаза сияли так, что у него перехватило дыхание.       И тогда он наклонился и поцеловал ее — сначала осторожно, не веря, что смеет это делать, но она вдруг вся подалась ему навстречу, тихо, счастливо вздохнула, обняла его крепче, притянула к себе, и мир перестал существовать.       Ничего больше не было — ни звезд, ни вселенных, ни прошлого, ни будущего — ничего, кроме ее теплых губ, которые раскрылись под его губами, кроме ее рук, крепко прижимавших его к себе, кроме того восхитительного, головокружительного безумия, которое происходило с ними сейчас.       Не в силах остановиться, он целовал ее так, как мечтал уже очень давно, нет, даже так, как не мечтал и в самом лучшем сне! — глубоко, горячо и нежно, чувствуя, как она отвечает ему — с неожиданной серьезностью и жаром, и оба в какой-то момент перестали понимать, что делают, увлекаясь все больше и больше и…       — Οh, get a room, you two! — прозвучало вдруг над ними, и Хэнди краем сознания отметил американский акцент.       Кто-то захохотал, раздался одобрительный свист и аплодисменты.       Хэнди вынырнул в реальность и понял вдруг, что они с Дэйзи лежат в окружении толпы зевак и уже довольно давно целуются у всех на глазах.       Он тут же почувствовал, как у него вспыхнули щеки.       — Завидуй молча! — крикнул он куда-то в направлении американского акцента.       По толпе пронеслось недовольное ворчание, и люди начали медленно расходиться кто куда. Хэнди помог Дэйзи подняться, и они, не удержавшись, опять поцеловались, но уже совсем по-другому: быстро и осторожно, чтобы потом смущенно улыбнуться, смотря друг другу в глаза.       — Это было… — наконец сказал Хэнди и откашлялся. — Немного грубо. Да?       Дэйзи озадаченно свела брови:       — Ну, по-моему, довольно приятно…       А потом вдруг сообразила, о чем он говорит, и рассмеялась, прижавшись к нему.       — Ты просто невозможный! — она уткнулась носом ему в грудь, и он почувствовал, как внутри у него вновь надувается бесчисленное количество воздушных шариков, которые уже давным-давно унесли бы его в небо, если бы он не держался за Дэйзи.       Хэнди обнял ее и зажмурился.       — Куда отправимся? — весело спросила Дэйзи, широко улыбаясь. — Мне так много всего надо тебе рассказать! Например, про свой экзамен. И еще кое-что, но об этом чуть позже. Так куда мы сегодня?        Хэнди отстранился и посмотрел на свой мотоцикл, а потом перевел взгляд на ТАРДИС, стоящую на другой стороне улицы.       Он вдруг вспомнил, как Донна что-то настойчиво тараторила, что он, конечно, не слышал. Что-то про ТАРДИС, мотоциклы, энергию, обновления…       — ТАРДИС… — выдохнул Хэнди, смотря на криво припаркованную красную будку.       — Что-то не так? — взволнованно спросила Дэйзи, убрав непослушную прядку с лица.       Хэнди перевел взгляд с ТАРДИС на нее и улыбнулся уголками губ, крепко сжав ее руки в своих.       — Я кое-где был, — начал он заговорщическим шепотом. — И кое-что делал. Это было сложно и даже немного опасно, и ТАРДИС... она… — он вздохнул и покачал головой. — В общем, она потратила очень много своей энергии, очень-очень много. И сейчас она… как бы это сказать…       — Восстанавливается? — предложила Дэйзи, но Хэнди отрицательно мотнул головой:       — Регенерирует.       — Значит… — Дэйзи задумалась, а потом опять широко улыбнулась, смотря своими сияющими синими глазами на Хэнди. — Она меняется? Будет совсем новая ТАРДИС?       — Новая-новая ТАРДИС, — Хэнди тоже улыбнулся и кивнул. — Побольше и постарше, — он опять обернулся к красной будке на другой стороне улицы и усмехнулся. — Ха! А ты молодец, малышка!       — Это ты мне? — Дэйзи удивленно приподняла брови, а потом фыркнула и рассмеялась. — О, нет, ты опять за свое!       — В чем дело? — Хэнди немного нахмурился.       — Опять разговариваешь со своей будкой, — Дэйзи покачала головой, не прекращая смеяться. — Ты же не меня назвал «малышкой», верно? Не меня, а ее! Если что, я могу оставить вас наедине…       Хэнди выразительно цокнул языком, но не смог сдержать добродушной насмешки и потрепал Дэйзи по голове.       — Вот к ТАРДИС, — сказал он наставительно, глядя на нее сверху вниз, — ты точно не должна меня ревновать.       Дэйзи с улыбкой смотрела на него, и он не удержался и поцеловал ее снова.       Потом вздохнул и подошел к мотоциклу.       — Получается, мы сейчас не сможем на ней никуда полететь? — спросила Дэйзи, с интересом смотря на Хэнди, который как раз достал из багажника два шлема.       — Мы не сможем с ней ничего сделать, пока она полностью не регенерирует, — Хэнди растрепал волосы, кивнул и, надев шлем, сел на мотоцикл. Его любимая красная «тарахтелка» завелась с радостным жужжанием, словно приветствуя своего хозяина, а Дэйзи восхищенно открыла рот.       — Он тоже… тоже летает в пространстве и времени? — спросила она.       Хэнди засмеялся:       — Нет, это самый обычный мотоцикл для самых обычных земных романтических поездок вдвоем…       Он вдруг внимательно посмотрел на Дэйзи и нахмурился:       — Ты расстроилась? Хотела куда-нибудь отправиться, а я…       —Конечно, нет! — Дэйзи с восторгом разглядывала «тарахтелку». — На космическом корабле я уже сто раз летала, а на мотоцикле еще никогда не ездила!       Хэнди сразу просиял.       —Ну, тогда, как говорил папочка … А у него, знаешь, в запасе есть много неплохих реплик на все случаи жизни… «Тебе со мной по пути, куколка?» — он подмигнул и широко улыбнулся.       Дэйзи подошла ближе:       — И какие у меня есть варианты ответа?       — Ты почти угадала ответную реплику, — довольно заметил Хэнди, — но можешь придумать что-нибудь свое.       — Тогда, может… — Дэйзи на мгновение задумалась. — «Это замаскированная абдукция, ваше космическое высочество?»       Она улыбнулась, надела второй шлем и устроилась на заднем сиденье мотоцикла.       — Именно,— Хэнди немного откинулся назад и повернул голову, чтобы посмотреть на Дэйзи, которая просто светилась от восторга. — Абдукция, но совершенно добровольная. Что скажешь, если один наполовину таймлорд, наполовину человек украдет тебя на ближайший вечер? Или, может, чуть подольше, чем на один вечер…       — Скажу… — Дэйзи обняла его крепко-крепко, прижавшись к нему, закрыла глаза и счастливо вздохнула, — скажу, что это будет просто… фантастически!