Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      Прошёл ещё один месяц. Наступил июнь. Солнце ликующим теплом накаляло землю, а вода в море прогрелась до тридцати градусов. Впрочем, на участке Лебедевых даже в такую жару ничего не засыхало – ирригационная система работала, как часы, и поливальные установки почти круглосуточно заливали водой раскалённую почву.       О происшествии на пляже с тех пор в семье Лебедевых не говорили, как и о странном поведении Нийи и о сигналах в её голове. Впрочем, о последних Нийя сама рассказала Сергею ещё давно, и всерьёз эту информацию Лебедев не воспринял, считая сигналы слуховыми галлюцинациями.       Степан с началом месяца погрузился в изучение теоретических предметов, по которым нужно было сдавать экзамены. Особенно его пугала космонавигация – предмет, по которому нужно сдавать колоссальный объём информации. А как иначе, если курс корабля должен быть проложен с расчётом, что он при движении со сверхсветовой скоростью никуда не врежется по пути. Естественно, очень большое количество времени Степан пропадал в своём институте. Прогулки с Нийей ему совершенно не было времени совершать, потому с девушкой гуляла или профессор Лебедева, или Глаша. Роботу Глаше очень полюбилась инопланетная девушка, которая была благодарной слушательницей, которой можно было рассказать сотни рецептов приготовления куриных котлет или бананового сиропа.       Нийя так хорошо выучила русский язык, что говорила и писала на нём совершенно свободно. Научившись читать и писать, она с большим удовольствием начала поглощать, причём с огромной скоростью, информацию из книг, находившихся в доме Лебедевых. Особенно нравились ей любовные романы, которые хранились в книжном шкафу в комнате Татьяны.       В одно погожее июньское утро Марию Павловну разбудил звонок из Института Мозга. Говорил главный врач Института, который спокойным голосом сообщил Лебедевой:       – Мы окончили наши исследования. Аппаратуру для контроля за мозгом Нийи разобрали, больше не будем её наблюдать. Привозите только тогда, когда что-либо покажется странным! Да, советую ей сообщить об особенностях строения её мозга, вы знаете, о каких, – сказал главврач Института.       – Спасибо, Аркадий Николаевич, – сухо поблагодарила доктора Лебедева. Она была счастлива, что отныне сможет исключительно сама наблюдать за Нийей.       В то утро Мария Павловна рассказала Нийе о том, что находится в её голове. Нийя вначале задумалась, а потом тихо произнесла:       – Значит, я робот. Мною можно управлять, значит, я робот.       – Нийя, ты во всём человек! – сказала Лебедева с улыбкой.       – Теперь меня будут мучить, заставлять что-то делать, проводить со мной эксперименты…       – Нет! – отрезала Мария Павловна строго. – На Земле запрещены опыты с мозгом человека.       – Но не с мозгом робота, – возразила Нийя.       – Тебе всегда, если ты захочешь, можно будет хирургически убрать этот центр! – воскликнула Лебедева.       – Нет. Этот центр так связан с остальными, что я выйду из строя. Отключусь, как сломанная машина, – ответила Нийя без всякого выражения и смотря в одну точку.       – Все мы, по-своему, машины, – раздался голос Степана. Он совсем рядом, на кухне, ремонтировал какой-то агрегат в голове робота Глаши, которая потеряла часть функций своей левой верхней конечности. В левую глазницу Степан вставил специальную лупу, как часовщик, и, прищурив правый глаз, ковырял длинной отвёрткой в недрах головы андроида.       – Мне отец тоже может приказать, – заметил Степан и, закончив работу, захлопнул крышку головы робота и отдал Глаше несколько команд. – Подними руку! Сожми в кулак! Разожми!       Глаша добросовестно выполнила все команды хозяина.       – Молодец! – одобрил Степан, складывая инструменты в ящик.       – Спасибо. Глаша молодец, – сказал робот, играя рукой. Мария Павловна прыснула.       Нийя сидела тихо, не шевелясь. Она только едва слышно произнесла:       – Ты говоришь о другом.       – Да? А что ты имеешь в виду? – спросил Степан, заходя в гостиную.       – У тебя могло бы быть увлечение… роботом? – неожиданно спросила девушка.       Мария Павловна открыла рот от удивления. Такого вопроса от Нийи она не ожидала.       – Конкретно тобой? – сказал Степан с усмешкой. – У меня к тебе бррррятские чувства.       Последнюю фразу он произнёс нарочито смешным голосом.       – Господи, ну в кого ты такой фигляр, Степан? – возмущённо спросила Мария Павловна.       – Я не фигляр! – обиделся Степан и сказал Нийе, глядя ей прямо в глаза:       – У всех свои недостатки; у кого-то ноги нет, у кого-то чувства юмора. А у тебя центр послушания развит.       Он вдруг, напугав девушку, бухнулся перед ней на колени.       – Из тебя бы вышла изумительная жена! Цены тебе не будет! – протяжным голосом пропел Степан и стукнулся головой о пол.       – Степан! – возмущённым тоном произнесла Мария Павловна.       Степан, как был, на коленях, прополз по полу и остановился перед бабушкой, подняв руки вверх:       – У каждого свои недостатки, бабушка!       Он поднялся с колен, чмокнул бабушку в щёку и убежал из дома. В тот день у него в институте была последняя консультация перед экзаменом по космонавигации, и опаздывать на неё у Степана совершенно не было желания.       Нийя посмотрела на Марию Павловну и спросила:       – А почему Селена…       Она запнулась.       – Почему она так себя тогда повела, Нийя? – мягко спросила Мария Павловна.       – Да, – тихо ответила Нийя. – Я не могу понять. Я прочитала столько книг, романов… И не разобралась.       – Романы надо читать осторожно, – покровительственно сказала Мария Павловна. – Если читать их и верить всему, что в них написано, можно стать Дон Кихотом.       – Я не хочу сражаться с ветряными мельницами и прокалывать бурдюки с вином! – неожиданно сказала Нийя, удивив Лебедеву знанием Сервантеса; Мария Павловна и забыла, что «Дон Кихот» стоял на книжной полке в гостиной на самом видном месте и Нийя, конечно же, не прошла мимо этой книги. – Я хочу понять.       – Понимаешь, Нийя, Селена была в школе самой красивой девочкой и училась в параллельном Степану классе – потому я и не знала об её существовании. Он в неё влюбился в пятнадцать лет. Стёпа пытался за ней ухаживать, приглашал в кино и театры, гулял с ней, но она предпочла другого, – начала свой рассказ Мария Павловна.       – Как – другого? – перебила её Нийя, удивлённо распахнув глаза.       – Вот так, – сердито ответила Лебедева. – Я узнала об этом буквально несколько дней назад. Селена выбрала одноклассника Стёпы, Васю Колотуна, только потому, что тот уже тогда, не успев окончить школу, всем хвастался, как он готов к поступлению в лучший университет страны на юридический факультет. А юристы ценились во все времена, особенно в наши дни – специалисты по межпланетному праву…       – Это люди, которые изучают законы? – спросила Нийя.       Мария Павловна кивнула головой и продолжила:       – А Степан в пятнадцать был ещё совсем мальчишкой, о будущем не задумывался. Селене он был не интересен. Когда Вася поступил в Московский Университет, она вообще перестала общаться со Стёпой, даже по-дружески. Тем более, что отец Васи, работающий в Верховном Суде, обеспечил ему личный флаер самой последней модели и путешествие на двоих в круизе по спутникам Сатурна. Всерьёз говорили, что Василий Колотун – будущий Верховный Судья.       Лебедева помолчала и продолжила, уже немного другим тоном, более раздражённым:       – А недавно Селена узнала, просто интересуясь в Глобальной Сети, кем кто стал из её знакомых, что Степан – один из лучших курсантов Института Звездоплавания! И что наверняка метит в будущем в капитаны Дальнего Космоса! А эта профессия считается на Земле очень престижной! И, уверенная в своей красоте и обаянии, она прилетает с Луны, где учится на психолога, к нам на практику, чтобы во второй раз разбить моему внуку сердце. Но не рассчитала, что Стёпа уже давно в неё не влюблён.       – Она… ревновала? – спросила Нийя.       – Нет, это не ревность! – засмеялась Мария Павловна. – Это возмущение тем, что её, такую прекрасную принцессу, не оценили. Такие девушки, как Селена, не способны ни любить, ни ревновать. Только брать, бросать и завидовать.       – А как же тот… юрист? – неожиданно задала вопрос Нийя.       – Вася? Давно получил отставку от Селены – скучно ей было с Васькой. Селена хотела переключиться на его брата, Эдика, который уже несколько лет работает штурманом на звёздных кораблях Дальней Разведки, да тому повезло – дома он почти не бывает! – закончила Мария Павловна.       Нийя посмотрела в окно. Впервые за много дней солнце слегка подёрнулось тучами и на улице стало темнее.       – Грустные дни настают у нас, Нийя, – сказала Лебедева с печалью в голосе. – Разлетаются наши мужчины. Сергей улетает завтра с утра на Плутон. Степан завтра сдаст последний экзамен и улетит послезавтра на практику, в Дальний Космос. Николай тоже уедет, послезавтра вечером – он и так почти не появляется, а тут у его подводной команды миссия в Атлантическом океане, и это надолго. Останемся мы с тобой вдвоём.       – Вы мне обещали начать меня учить биологии! Я хочу поступить в медицинский институт! – сказала Нийя.       – Обязательно! Этим и займёмся. А через месяц наконец-то прилетит Таня, так что у нас здесь будет девичник. Скучно не будет! Обещаю тебе, Нийя, – с улыбкой сказала Мария Павловна.       – Спасибо, – тихо поблагодарила Лебедеву девушка.       – И ещё. Загляни в Танин шкаф. В правое отделение. Она играла в своё время в студенческом театре. Ты найдёшь в этом шкафу кое-что интересное!       Нийя кивнула головой и отправилась на второй этаж, где её ожидала очередная книга (на сей раз, она взяла для чтения толстый том сочинений писателей XX века в жанре научной фантастики) и секрет, заключённый в шкафу, который она никогда ещё не открывала.       Под утро Нийя отложила книгу. Уже светало, птицы запели в небесах, трава, покрытая росой, заблестела в лучах утреннего восходящего солнца. Сон не шёл. Впрочем, Нийя могла абсолютно без вреда для себя не спать несколько дней подряд. Естественно, и Сергей, и Мария Павловна не одобряли такого поведения и настаивали на жёстком соблюдении режима дня. Но сегодня день был какой-то особенный. Нийя ощущала его уникальность всем сердцем. Что-то должно было произойти, но что? Такое предчувствие охватило девушку впервые.       Чтобы отвлечься, Нийя открыла шкаф, стоявший около кровати, где она спала. Она сразу распахнула настежь правое его отделение и ахнула. Прямо перед ней, на центральной полке, лежали волосы. Много разных волос. Причёски были самые разные – от коротких каре до длинных «русалочьих» прядей, были и кудрявые, и прямые. Цвет волос колебался от тёмно-чёрного, цвета воронова крыла, до пепельной блондинки и ярко-рыжего. Нийя никогда не видала париков, но сразу поняла назначение этих предметов. Она села за столик, который стоял в комнате напротив кровати, у окна, поставила перед собой достаточно большое настольное зеркало, которое нашла в том же шкафу, и начала примерять на себя парики.       Ей очень приглянулись два из них – один черноволосый с короткой стрижкой каре, другой с двумя длинными косами изумительного каштанового оттенка. Она долго смотрелась в зеркало в париках и не узнавала себя. На Нийю из Зазеркалья смотрела вполне земная девушка, каких она довольно часто видела в последнее время, когда Мария Павловна возила её в Симферополь, где ходила с ней по магазинам или водила свою гостью в музеи.       Нийя услышала, как хлопнула дверь в комнату Степана, которая находилась там же, на втором этаже. Она услышала, как Степан прошёл мимо её двери и что-то бубнил себе под нос, но достаточно громко, чтобы его было слышно. Что это со Степаном, Нийя понять не могла, потому решила одеть парик с косами и выйти ему навстречу.       Степан, одетый в одни плавки, держа в руке учебник, повторял материал для последнего экзамена в учебном году. «Курс корабля в условиях высокой гравитации светила, при прохождении через его систему, рассчитывается исходя из максимальной скорости корабля, которая должна позволить ему преодолеть гравитацию звезды, иначе потребуется рассчитать траекторию, по которой будет совершён облёт данной звёздной системы ради недопущения превращения корабля в пленника источника высокой гравитации», – бормотал Степан, листая учебник и вспоминая формулировки, терминологию и цифры.       – Ну что ты, внучек, совсем не спал? – выглянула из своей комнаты Мария Павловна.       – Я завалю. Я его обязательно завалю. И тогда можешь радоваться! Космоса мне не видать, как своих ушей! – с отчаянием произнёс Степан, захлопывая учебник и спускаясь по винтовой лестнице в холл.       – Космогония? – спросила Мария Павловна участливо, запахивая домашний халат и спускаясь к внуку.       – Космонавигация! – раздражённо бросил Степан и снова открыл книгу, забормотав под нос: «Чтобы вычислить координаты судна в межзвёздном пространстве при отсутствии видимых ориентиров, требуется задействовать следующие приборы ориентации в пространстве…»       – Доброе утро! – неожиданно раздался очень нежный голос с галереи второго этажа.       Степан и Мария Павловна резко повернулись в сторону голоса. Вид Нийи, которая щеголяла длинными каштановыми косами, произвёл на обоих неизгладимое впечатление.       – Господи! Это кто же у нас такой? – засмеялась Лебедева.       – Это я! –ответила Нийя кокетливым тоном, хотя этот ответ и был излишним.       Степан от неожиданности и от нервов по случаю экзамена начисто забыл про чувство юмора и тактичность.       – Нашла время маскарад устраивать. У меня последний экзамен, а ты!.. Глафира, ты скоро там? – крикнул он в сторону кухни. – Я на экзамен опаздываю!       – Завтрак готов! – раздался из кухни голос робота.       Обиженная Нийя сняла парик и отнесла его обратно в комнату.       Завтракали впятером – Мария Павловна, прилетевший ночью Николай Корнеевич, уже одетый в дорожную одежду Сергей, Степан и Нийя.       – Обедать сегодня не приеду, – предупредил супругу Лебедев-старший, – Готовим коллегу Пруля к возвращению. Как он достал! Жду – не дождусь момента, когда отправлю его домой!       – А это кто? – спросил Степан, жуя кусок жареного мяса.       – Это учёный, с планеты Океан. Он своеобразный, очень умный ихтиолог и философ – и так ворчлив! Там совсем иные условия, на планете Океан. Приходится принимать их во внимание и мириться с его причудами.       – И ты тоже, дедушка, работаешь с инопланетянами? – изумлённо проговорил Степан, перестав есть.       – Кушай, не отвлекайся, – сказал Николай Корнеевич сердито. – Да, на нас сваливают все организмы, живущие в жидкой среде, потому и для ихтиологов нет покоя от инопланетян. С китами возиться приятнее…       – А я уже прощаюсь с вами, – сказал Сергей, глотая чашку ароматного кофе, – В три часа дня мой рейс и надо на него вовремя успеть.       – Тебя подвезти? Я тоже на космопорт «Москва-1», – сказал Николай Корнеевич.       – Спасибо, папа! – сказал Сергей с благодарностью.       Он подошёл к Степану и произнёс:       – Ну, сын, до встречи после практики!       Сергей и Степан крепко пожали друг другу руки.       – Береги Нийю, – сказал Сергей матери, – Приготовь ей мою комнату, когда Таня прилетит домой.       – Хорошо, сделаю, – сказала Мария Павловна.       – До свидания, мама! До свидания, Нийя! – проговорил Сергей и, повернувшись к двери, вышел из дома вместе с сухо кивнувшим головой в знак прощания Николаем Корнеевичем.       Какое-то время за столом все молчали. Мария Павловна первая нарушила паузу:       – Зря сняла парик, очень тебе шёл! – заметила она Нийе.       Та покраснела от смущения.       – Можно подумать, всех вас плетьми разгоняют по Вселенной! Сергей вот на Плутон умчался, каких-то там Странников нашли… – вдруг промолвила Лебедева с горечью.       – Как Странников? Это же легенда! – выпалил изумлённый Степан. Отец ничего ему об этом не рассказывал. Столько времени на Плутоне находится земная база и тюрьма для особо опасных преступников, никто никаких следов каких-либо иных цивилизаций там не находил.       – Вот так! – сухо заметила Лебедева. – Другой в воде сидит месяцами, третий вот на практику улетает, а ты, Нийя, хоть и хочешь стать врачом…       – Я останусь на Земле! – сказала Нийя. Она мелкими глоточками пила сладкий берёзовый сок.       – Ну да, останешься… – с сомнением протянула Мария Павловна.       – Она – ненадёжный союзник, – отправляя в рот кусок печенья, сказал Степан. – Если сейчас раздастся телефонный звонок, и скажут: «Нийя, твоя планета нашлась»…       В это время видеофон Марии Павловны, лежащий рядом с её тарелкой на столе, окрасился красным и из него полились звуки сирены.       – Ого! Это главврач нашего института! – воскликнула Мария Павловна и выбежала с видеофоном на кухню.       – Да. Повторите диагноз. Да. Нет. Правильно. Правильно. Но пусть до моего прилёта больше ничего не предпринимают! – послышались её сухие фразы.       – В Мексике на археологических раскопках патологические роды, роженица нетранспортабельна, условий для операции кесарева сечения нет. Я вылетаю прямо сейчас, – быстро сказала Мария Павловна, вернувшись в гостиную.       – Своих, что ли, акушеров нету? – вдруг подала голос Глаша, стоявшая на пороге кухни.       – Ты должна гордиться, что Марию просят о помощи, – сказала Нийя спокойным голосом.       – Горжусь, горжусь, – неодобрительно отозвался робот и отправился на кухню.       – Хочешь со мной? – неожиданно обратилась к Нийе Мария Павловна.       – Да, очень! – радостно отозвалась девушка.       – Одевайся, через десять минут за нами пришлют флаер, – сказала Мария Павловна.       Она поднялась из-за стола. Нийя последовала её примеру.       – По-моему, здесь все забыли, что я завтра улетаю с Земли! – возмущённо сказал Степан.       – А ты сдашь экзамен, прибудешь домой, а мы с Нийей вечером вернёмся и утром проводим тебя, – тепло сказала Лебедева, выходя следом за Нийей из гостиной.       Степан немного посидел ещё за столом, вздохнул, словно перед прыжком в воду, и отправился во двор к своему аэромобилю. Пора было на экзамен. Профессор по космонавигации не любил опозданий. А насчёт проводов у Степана была своя точка зрения.       Он страсть, как не любил, когда его кто-то куда-либо провожал.