Незаконченная сказка

Гретхен внимательно выслушала рассказ Факира и сочувственно погладила юношу по плечу. — Не расстраивайтесь. Если вы уверены, что ключ действительно находился в часах, то отсутствие искомого означает лишь одно: кто-то успел вытащить его раньше вас. Гадать над тем, кто это мог быть, не имеет смысла. И так всё очевидно. — Да, безусловно. Я уже побывал у Нины и Карла-сан. Факир сидел за столом, подперев обе щеки ладонями. Вид его был крайне удручённым. — И каков результат? Никто, разумеется, не признался? Факир кивнул. — Хуже того, Нина сказала, что ей хватает одной ненормальной, которая требует с неё несуществующую дочь. Если теперь и я тоже начну её преследовать, она заплатит жандарму, чтобы тот круглосуточно охранял её дом. И как только кто-нибудь из нас снова придёт, последует арест. Гретхен горько усмехнулась. — В Нине я даже не сомневалась. Этот поступок вполне в её духе. А что с часовщиком? — Карл-сан обвинил меня в краже страниц из его деловой книги, хотя, как вы знаете, это сделал кот. Но поскольку записи были нужны мне, можно сказать, виноват в случившемся всё-таки я. Надо бы вернуть украденное хозяину, но я не знаю, как это сделать. Карл-сан съест меня заживо, если я появлюсь у него снова. Он очень зол на меня. — Отдайте страницы коту, когда он в следующий раз под окно заглянет, — невольно заулыбалась Гретхен. — Думаю, Ульрих найдёт способ отнести их и вернуться незамеченным. — Вы назвали кота Ульрихом?! — изумился Факир. — А почему нет? Хорошее имя, — Гретхен налила себе тёплого молока, положила туда ложку цветочного мёда, тщательно размешала и поднесла кружку к губам. — Он чем-то напоминает близкого друга моей покойной мамы, пропавшего, как многие другие, после моего возвращения. Забавный был человек. Тоже учил детей балету. Нанимался преподавателем в семьи к богатым гражданам и отдавал свои силы их чванливым, избалованным отпрыскам, терпя любые выходки и капризы. Но Ульриху-сан нравилась его работа, несмотря ни на что. Жил он одиноко, ухаживал за кучей кошек и часто говорил мне, когда я уже стала взрослой, будто со своими питомцами ладит гораздо лучше, чем с людьми. Искренне верил, что после смерти можно стать, кем пожелаешь. Я-то сама в такое никогда не верила, считая детской глупостью, но над его убеждениями мне не хотелось смеяться. Ульрих-сан мечтал стать в другой жизни котом. Большим и добрым, чтобы помогать всем нуждающимся. «Или, — сказал он как-то в шутку, — я стану котом-учителем. Буду преподавать балет в здешней Академии. Может, там у меня всё, наконец, сложится, и я встречу девушку или кошку своей мечты?» Отставив в сторону свою чашку с чаем, Факир удивлённо внимал каждому слову Гретхен. «Неужели это был Нэко-сенсей? — вертелось в голове у юноши. — По крайней мере, очень похоже!» — Ульрих-сан был на семь лет старше моего мужа, — продолжала Гретхен, — но ни жены, ни детей у него так и не появилось. В личной жизни ему жутко не везло. Он постоянно влюблялся в красивых девушек, отнюдь не страдавших от недостатка поклонников, едва ли не с первого свидания делал им предложение руки и сердца, но, само собой, всё время получал отказы. Он очень болезненно переживал эти моменты. Потом проходило время, снова влюблялся, начинал надеяться, приглашал на свидание. И опять расстраивался, после чего, чтобы чем-то отвлечь себя, приносил домой очередного бездомного котёнка. Когда я уже влюбилась в Петера, но не знала, полюбят ли меня в ответ, Ульрих-сан часто шутил: «Если этот смазливый прохвост тебе взаимностью не ответит, я клятвенно обещаю на тебе жениться вместо него!» Но, конечно, я к Ульриху-сан не испытывала никогда романтических чувств. Я бы не пошла за него замуж, даже если бы с Петером ничего не сложилось, и Ульрих-сан отлично знал об этом. Несмотря на это, Катарину он обожал с рождения. Пытался научить её танцевать, как только она ходить начала. Может, потому у моей девочки и появилась вскоре тяга к балету? Кто знает… Ох, — молодая женщина встрепенулась, — кажется, я увлеклась. Вы извините, я вам надоела, наверное? — Нет, что вы! — замахал руками Факир. — Очень интересно было слушать. Правда! «А если наш серый кот действительно тот самый Ульрих-сан, о котором вспомнила Гретхен? Вдруг его давняя мечта оказалась сильнее даже магии Дроссельмейера? Поэтому он, перестав быть Нэко-сенсеем, до сих пор понимает человеческую речь, и, как обещал, помогает всем нуждающимся?» — Как дела у Ахиру-сан? — внезапно сменила тему Гретхен. — Вы говорили, повязку с её крыла лекарь уже снял? — Да, — Факир кивнул. — Ахиру уже не беспомощна, как раньше. Наступит весна, и она сможет без труда отправиться на прогулку по городу, куда захочет. Представляю, как ей надоело сидеть целую зиму в моей комнате! Гретхен мелодично засмеялась. — Полагаю, её совершенно не тяготит ваше общество. Наоборот, мне кажется, она рада, что живёт у вас. Юноша почувствовал, как его щёки заливает краска. — И не смущайтесь. Кто ещё сумел бы так хорошо позаботиться о ней? — Только вот я никак не могу исполнить её мечту и вернуть ей человеческое тело, — со вздохом произнёс Факир. — Мне ничего не остаётся, как попытаться сломать шкатулку. Попрошу Аотоа помочь. Может, он придумает способ, как отбить крышку, не повредив содержимого? — А если и это не поможет? Вдруг Дроссельмейер солгал, и на самом деле нет там ничего, что помогло бы вам? Дроссельмейер вполне мог исказить истину до неузнаваемости. Для него причинять страдания другим — это радость. Факир на мгновение замер, поражённый этой мыслью. Он даже не знал, что ответить на такое предположение. — Я просто хочу сказать, не отчаивайтесь даже тогда, слышите? — опять заговорила Гретхен. — Не прекращайте попыток! Может, я никогда не верну свою дочь, но я хочу, чтобы у вас с Ахиру-сан всё наладилось! Любым способом. Со шкатулкой или без неё! Неожиданно для себя Факир крепко схватил руку молодой женщины и сжал её ладонь. — Даже не думайте! Вы найдёте Катарину-сан! И у вас, и у меня всё получится! Обязательно! Гретхен удивлённо распахнула глаза и невольно ответила на пожатие пальцев Факира. — Обещаю. Я, как и вы, всегда буду верить! *** Встречаться с Аотоа по поводу шкатулки не пришлось… На следующий день Факира с первого же занятия вызвали к директору в кабинет. Такое случалось крайне редко. Обычно на приватную беседу «в красную комнату» отправляли только тех учеников, которые совершили нечто экстраординарное в плохом смысле этого слова, а подобное происходило не чаще одного раза в несколько лет. Академия славилась на всю страну своей образцовой дисциплиной. Совершенно ничего не понимая, юноша поднялся по лестнице на самый верхний этаж здания, гадая по пути, что такого ужасного мог натворить. Неужели на него пожаловался Карл-сан или Нина? Нет, вряд ли. Если подумать, никто из них даже не догадывался, где учится Факир. Что же случилось? В коридоре возле двери кабинета Факир столкнулся с торжествующей Бертильдой. Та сияла, словно недавно отчеканенная монетка. Такой широкой, зловредной улыбки Рыцарь давно ни у кого не наблюдал. — Что, попался, тайный любитель животных? — и она шаловливо погрозила юноше пальцем. — Будешь знать, как нарушать правила Академии! Развёл, понимаешь, зоопарк. Надеюсь, отец тебя примерно накажет, чтобы другим неповадно было! В груди у Факира похолодело. «Они поймали Ахиру, — понял он. — Наверняка. Надо скорее выяснить, где она сейчас!» Ничего не ответив Бертильде, Факир бросился в кабинет, ворвался туда без стука и, вспомнив о том, что надо было всё-таки спросить разрешения войти, застыл на пороге, неловко пробормотав: — Добрый день, господин директор... — А вот и главный виновник беспорядка! — с притворным энтузиазмом воскликнул упитанный и коренастый Август-сама. Розовощёкий и улыбчивый он напоминал игрушечного плюшевого мишку. Только вот в льдисто-серых глазах затаился опасный огонёк, говоривший о том, что милый медведь отнюдь не безобиден. Вытащив из нагрудного кармана платок, директор промокнул блестящую лысину, вышел из-за стола и, заложив руки за спину, степенно двинулся по красному ковру навстречу Факиру. В его кабинете уже находились двое: худой и высокий юноша лет шестнадцати и мелкий пацан лет десяти. Они неподвижно стояли возле директорского стола спиной к дверям, и Факир пока не мог разобрать, знакомы они ему или нет. — Итак? — остановившись в шаге от Факира, Август-сама прищурился, внимательно разглядывая студента. — Хотелось бы теперь услышать твою версию событий. Учти, добровольное признание смягчает вину. — Но я ничего не знаю, — с волнением промолвил Факир. — Что произошло? — О-оо, ты ничего-оо не зна-аешь, — растягивая слова, продолжал улыбаться глава Академии. — Ну конечно! Все обычно именно так и говорят. Тогда я тебя с преогромным удовольствием просвещу. Вот эти двое, — директор указал рукой на мальчишек, — пострадали от твоих нежно взлелеянных любимцев, которых в общежитии, как всем известно, держать запрещено! — Любимцев? — Факир непонимающе уставился на директора. — Именно. Ну-ка, повернитесь! Пусть полюбуется, — скомандовал Август-сама, и мальчишки разом обернулись. Факир отшатнулся. Лица обоих были щедро исчерчены следами от чьих-то когтей. Одежда ребят тоже находилась не в лучшем состоянии. Похоже, какое-то нетерпимое к издевательствам животное они рассердили не на шутку. В одном пострадавшем бывший Рыцарь с трудом признал Людвига, во втором с немалым изумлением, приглядевшись, сумел опознать сына птичницы, малолетнего живодёра Генриха. «Почему эти двое тут? Как они встретились? Кто их исцарапал?» — только и успел подумать Факир, ошеломлённо взирая на колоритную парочку. — Что теперь скажешь? — вновь обратился к нему директор. — Оставим пока в покое вопрос о том, что они делали в общежитии во время занятий. Я непременно буду тщательно разбираться, почему Людвиг-сан прогуливал уроки, да ещё без разрешения преподавателей пригласил к себе родственника, не являющегося учеником Академии. Все эти подробности мне предстоит выяснять. Однако сейчас куда более важно узнать, что в комнате моего студента делала стая котов, которые выбежали в коридор и напали на мальчиков. — Стая?! — глаза Факира округлились. — Как стая? Почему стая? Был ведь изначально только один, — и осёкся, поняв, что сболтнул лишнее. — Ага! — директорский палец взлетел вверх. — Значит, ты всё-таки не отрицаешь наличия котов?! — Кота, господин директор! — торопливо поправил его Факир. — Одного серого кота, по всей видимости, живущего где-то на территории Академии и периодически появляющегося под моим окном. Да, признаю. Но в моей комнате не живёт никакая стая! — Может, у тебя и утка не живёт? — едко уточнил директор. — Маленькая жёлтая уточка с очень цепким клювом. Она, между прочим, тоже внесла свою лепту… Уточните, Людвиг-сан, куда она вас клюнула перед тем, как улететь? — Пожалуйста, господин директор, не надо уточнять! — щёки Людвига стыдливо заалели. — Хорошо, не буду, — сжалился тот. Затем снова повернулся к Факиру. — Итак, один из лучших моих студентов, который должен подавать пример другим, заводит у себя в комнате агрессивную птицу и стаю, состоящую из шести котов… — Семи, господин директор, — кашлянув, поправил Августа-сама Людвиг. — Да-да, вам, конечно, виднее! Значит, из семи. Те устраивают хаос в здании, нападают на людей, бьют стёкла… — Стёкла? — окончательно растерялся Факир. — Простите, господин директор, какие стёкла разбились? — Оконные, разумеется, — грозно отчеканил Август-сама. — В двух проёмах: в твоей комнате и на лестничной клетке. Я уже вызвал стекольщика. Он в данный момент оценивает ущерб, нанесённый зданию. Возмещать его, естественно, придётся твоему приёмному отцу. Бедный, бедный Харон-сан! Наверное, как и я, он будет очень разочарован, узнав о случившемся. Один из лучших студентов за последние три года… Нет, моё слабое сердце не способно выдержать такого удара! — и директор, демонстративно достав из кармана овальный тёмный пузырёк, откупорил его и торопливо глотнул. В кабинете резко запахло пионом и валерианой.