Страницы, которые не войдут в летописи

Грейвроуз бежала. Ветки и листья хлестали ее по лицу, бессильно царапали доспехи, словно силились удержать, но она не обращала внимания. Розовое оперение мелькнуло далеко впереди и скрылось. — Задира!.. Эльфийка выскочила на поляну и огляделась. Гиппогрифа нигде не было. Она позвала снова, но голос, обычно звонкий и дробящийся от мертвенного эха, словно увяз в клубящемся по краям поляны тумане. Грейвроуз невольно поежилась, хотя не чувствовала ни страха, ни холода. Здесь было неуютно. Привычные краски леса размывались, блекли. Должно быть, они оказались где-то на границе порченной земли в Валь’шаре. Нужно срочно найти Задиру, пока порождения Кошмара не навредили ему. Грейвроуз пошла наугад, туда, где, как ей показалось, были чуть примяты кусты. Туман становился гуще, и надежда найти в нем гиппогрифа с каждым шагом истончалась и меркла. Грейвроуз вдруг поняла, что вообще не помнит, как она оказалась в Валь’шаре и почему верный Задира от нее улетел. Как вообще началась эта погоня. Она остановилась. Туман висел в воздухе, но удивительным образом сквозь него совершенно отчетливо просматривались стволы деревьев, заросли гигантского папоротника и крупные цветы, испускающие спокойное синее сияние. Это не было похоже на Расколотые острова. Грейвроуз оглянулась. Среди высокой лазурной травы вилась узкая тропинка, исчезая в зарослях люминесцентных кустов. В поредевшем тумане блестели искорки. Удивленно покачав головой, эльфийка пошла по тропинке дальше, рассудив, что, где бы она ни очутилась, метания туда-сюда всяко будут бессмысленны. Лес вокруг шептал голосами трав и листьев. Иногда удивительным гулким звуком проносился где-то в кронах порыв ветра, но внизу он не ощущался вовсе. Было странно, но вовсе не страшно, даже не так, как на той серой поляне, с которой Грейвроуз сюда вышла. А еще через пару десятков шагов она услышала веселый детский смех и поспешила туда. Ветки кустов разошлись. На прогалине над серебрящейся как от лунного света травой порхали огромные мотыльки. Никаких детей видно не было, но стоило одному из мотыльков развернуться, как Грейвроуз поняла, что ошиблась. Бархатистые узорчатые крылья принадлежали миниатюрному, не больше гнома, существу. Его тело покрывал мех, как у бабочки шелкопряда, и такие же, как у насекомого, большие глаза темнели на смешной мордашке. — Ой, смотрите! — воскликнул удивительный мотылек. — Это смертная душа? — Смертная душа! Смертная душа! Растерявшуюся Грейвроуз окружили смеющиеся дети-бабочки, бесстрашно хватая лапками за шипы на доспехах, потащили к центру поляны. — Что ты здесь делаешь, смертная душа? — на нее уставились три пары любопытных глаз. — Я… искала своего гиппогрифа, — пробормотала эльфийка. Бабочки переглянулись. — Мы не видели гиппогрифов, — сказала одна из них, с розовым узором на крыльях. — Но можно спросить у дромана, — добавила другая, бело-голубая. — Только сначала, — увидевший ее первым мотылек хитро прищурился, — ты с нами поиграешь! — Прятки! Ура! — защебетали наперебой бабочки. — Но… — Грейвроуз попыталась возразить, но цепкие и удивительно сильные ручки уже снова дергали ее за детали доспеха, заставляя крутиться на месте. Смеющиеся мордашки мелькали перед глазами, сливаясь со вспыхивающими блестками в причудливый калейдоскоп. Вспыхнуло. Грейвроуз машинально зажмурилась и заморгала. Загадочные мотыльки исчезли. Эльфийка по инерции сделала еще несколько шагов, останавливая кружение. На саронитовые наплечники оседала мерцающая пыльца. — Но можно узнать хотя бы, где я… — договорила Грейвроуз, оглядывая опустевшую поляну. Делать было нечего, хочет она того или нет, а найти хотя бы одного из проказников, чтобы получить ответы, придется. Эльфийка на мгновение прикрыла глаза и прислушалась. Как ни странно, она не чувствовала биения их сердец — значит мотыльки либо ухитрились за считанные секунды улететь от нее очень далеко, либо они были духами. Снова выбирая дорогу наугад, Грейвроуз углубилась обратно в заросли. Теперь она шла совсем медленно, ловя любой шорох и заглядывая под каждый куст. Но чаща была огромна, искать в ней шустрых мотыльков можно было вечно. Эльфийка тяжело вздохнула. Найти бы хоть кого-нибудь, лучше — более серьезного и готового помочь заблудившейся незнакомке. Тропинка, которой держалась Грейвроуз, вынырнула на очередную полянку. В центре нее правильным кругом росли зеленовато мерцающие грибы. В таких, Грейвроуз слышала от друидов, любят танцевать чудесные дракончики. Здесь дракончики не летали, но откуда-то из-за грибов вдруг послышался жалобный скулеж. Вздрогнув, Грейвроуз поспешила туда. — Ох ты ж, маленький! — воскликнула она. В круге сидел лисенок с лиловой шерсткой. Его хвост был крепко привязан к толстой ножке мерцающими путами. — Не бойся. Сейчас я тебя освобожу. Грейвроуз медленно опустилась рядом на колено, стараясь говорить и улыбаться как можно ласковее. Почти все животные боялись мертвых. Но лисенок сидел смирно и смотрел своими круглыми аквамариновыми глазами до странности осмысленно. Однако стоило потянуться к светящейся веревке, он подскочил, извернулся и клацнул на руку мелкими острыми зубками. — Все хорошо, — попыталась успокоить эльфийка. Зверек зашипел. Грейвроуз поняла вдруг, что смотрит он вовсе не на нее, а куда-то ей за спину, в центр грибного круга. Она резко вскочила на ноги, разворачиваясь. В нагрудник, прочертив в воздухе изумрудный след, ударилась… шишка! — Маленький поганец! — вскричал возникший посреди круга человечек. — Всю игру испортил! Лисенок яростно затявкал. Человечек взмахнул руками. Нескладный, остроухий, с кожей-корой и одеждой из листьев — точь-в-точь озорной дух Валь’шарских рощ! Грейвроуз увернулась от еще одной шишки. — Да, потанцуй! — дух злобно захихикал, материализуя в руках новый снаряд. — Танцуй, пока не упадешь! Но у Грейвроуз было другое решение. Она выхватила сверкнувший рунической гравировкой меч и прыгнула прямо на человечка, разрубив его пополам одним взмахом. Грубое деревянное лицо удивленно вытянулось — и дух рассыпался на веточки и шишки, ненадолго вспыхнувшие в последний раз лазурью остаточной магии. — Что происходит?! Что происходит?! — послышались возгласы со стороны деревьев. К грибному кругу спешили знакомые бабочки. — Смертная душа победила Макабра! — воскликнула розовая. — Этот плут поймал Роки, — охнула белая. — Я вас нашла, — быстро объявила Грейвроуз. — Игра окончена! Бабочки замерли в воздухе и переглянулись. — Что ж, мы сами виноваты, — вздохнул синий мотылек. — Смертная душа выиграла, и мы исполним свое обещание. — Но сначала освободим Роки. Белая бабочка остановила Грейвроуз, уже повернувшуюся к лисенку. Розовая спустилась на траву и достала прямо из воздуха флейту. — Веревка Макабра зачарована, — пояснил мотылек. — Прикоснешься к ней — и уснешь. А из флейты маленькой музыкантши уже полились не менее чарующие звуки. Мелодия, почти зримая, опустилась на волшебные путы. Еще пара нот — и они погасли. Тогда бабочка сама развязала веревку. Лисенок радостно тявкнул и, вильнув обретшим свободу хвостом, скакнул к Грейвроуз, ткнувшись носом в окованный саронитом сапог. Ее проводили через лес. К изумлению эльфийки, привыкшей к мысли, что лесные духи живут прямо среди деревьев, перед ней предстала настоящая деревня. Правда, дома в ней больше напоминали изящные беседки из затейливо переплетшихся крон. Розовые фонарики вдоль тропинок росли прямо на ветках, а под ногами рассыпалась фантастическим узором мерцающая пыльца. Грейвроуз посмотрела на небо и ахнула: в бархатной синеве мерцали яркие чужие звезды, а выше, над ними, закручивалась спиралью крона колоссального древа. — Ветра шептали мне, — вдруг дохнуло на нее словно порывом прохладного воздуха. — Певцы рощ ведут заблудшую душу, метущуюся, словно светлячок в листве. Грейвроуз отвела взгляд от неба, пытаясь найти говорившего. Его голос, больше похожий на шелест ветра и осенних листьев, звучал отовсюду и неоткуда. — Дроман Ташмур, смертная душа ищет своего друга, — сказала розовая бабочка. — А нашла нашего, — добавила белая. — Храброе сердце… — прошелестел ветер. — …не бьется. Но в нем сокрыт могучий дух. Эльфийка удивленно моргнула. Тонкая гибкая фигура, принятая ей за высохшую иву, наклонилась, глянув на нее белыми светляками глаз. — З…дравствуйте, — выдавила Грейвроуз смущенно. — Я искала свою ездовую птицу… И хотела бы знать, где я вообще? И как мне вернуться? — Туман укрывал твои тропы — по нему ты вернешься вспять, — выдохнуло дерево. — Твое место не здесь. Твой лист не сорван. — А… как… — хотела спросить она, но дроман вдруг сдвинулся с места и медленно побрел куда-то, раскачивая длинными, почти до земли, руками-ветками. — Иди за ней! — шепнула одна из бабочек. Ташмур остановилась на краю деревни и протянула руку к лесу. — Туман клубится. Спасенный дух проведет тебя. Лисенок Роки, до сих пор путавшийся в ногах, вдруг сорвался с места и побежал в сторону леса, призывно тявкнув. Подчинившись неведомому порыву, Грейвроуз рванулась за ним. Друг за другом они нырнули под сень синих деревьев. Там, путаясь в колючих ветвях кустарников и цепляясь брюхом за траву, действительно знакомо клубился туман. И чем дальше Роки уводил эльфийку, тем он становился гуще, постепенно обступая их со всех сторон. Грейвроуз уже не видела леса, она бежала вперед, боясь упустить мелькающий фиолетовый хвост с белым кончиком. Небьющееся сердце дрогнуло, когда и он растворился в белесом мареве, но тут совсем близко раздался голос: —…Подъем, солдат! Эльфийка дернулась и резко села, откинув ветхое одеяло. — Сколько раз повторять, зарубите себе на носу, иначе я зарублю вам вот этим самым топором! — орал генерал Назгрим, нависая над ее кроватью. — Рыцарю смерти СПАТЬ НЕЛЬЗЯ! — Так точно, сэр! Извините, сэр!.. — Встала, собралась и марш в патруль! Демоны ждать не будут, а загоны с вурдалаками когда-нибудь тебя дождутся! — Есть, сэр!.. Грейвроуз выкатилась из постели и спешно напяливала на себя доспехи. Спрашивать у генерала, что он делает в ее комнате, было себе дороже, как и спорить про очередность патрулей. Странный сон таял, как тают все сны с рассветом. Но выбегая из комнаты под аккомпанемент отборных орочьих ругательств, она все же успела заметить исчезающий в темноте под кроватью клочок тумана и сверкнувшие на мгновенье аквамариновые глаза.​