Ничья

— Деймон… — Елена хмурится, глядя на напряженную спину мужчины, пододвигается к краю и касается губами его плеча, — не закрывайся от меня. Пожалуйста. Поговори со мной. Я не хочу, чтобы ты держал свои мысли в себе, это убивает меня. Говори. Я не знаю… Кричи, бросай предметы, ломай что-нибудь, но только не молчи. — А что я могу сказать? — он фыркает и передергивает плечами. — Ты собираешься поехать черт знает куда и убить своего отца, при этом надеясь, что я тебе это позволю. — Ты не можешь мне это запретить, — мягко отзывается она и, передвинувшись, кладет голову на его колени, глядя на него снизу-вверх. — В прошлый раз я испугалась и оступилась, потом узнала о смерти Энзо, и пришлось отложить месть. Но не сейчас. Сейчас я доведу все до конца, потому что пора. — Я никогда не позволю тебе рисковать твоей жизнью, — хрипит он, с болью глядя на нее огромными синими глазами, и она, улыбнувшись, проводит кончиками пальцев по его щеке. — Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. — Меня не нужно спасать. Это мое решение, Деймон. — Ну, а мое заключается в том, чтобы не пускать тебя, — упрямо повторяет Сальваторе, и Елена усмехается, потом приподнимается и легко касается его губ, скользнув по ним кончиком языка. Он сдавленно стонет, не в силах противостоять ее, и опускает на кровать, нависая сверху. Девушка победно улыбается, запустив пальцы в его волосы, и он проводит костяшками пальцев по ее щеке, с какой-то странной нежностью глядя на нее. — Что? Что за взгляд? — Я… я должен кое-что сказать, — медленно произносит Деймон, тщательно подбирая слова. — Возможно, самое эгоистичное, что я когда-либо говорил, — она вопросительно выгибает бровь и закусывает нижнюю губу в предвкушении, стараясь не думать о том, как бешено стучит сердце. — Я хочу никогда не отпускать тебя от себя и из этой кровати в том числе. Хочу, чтобы все мое будущее, каким бы оно ни было, было связано с тобой. — Но? — Что? — Ты сам учил меня, что всегда есть «но». — Но я тебя не заслуживаю, — твердо заканчивает он и садится, взлохматив волосы. — Я вообще не понимаю, что позволяю себе последние несколько дней. Это неправильно. Я не должен был так поступать. Я не имел права делать все это с тобой, потому что ты, Елена, заслуживаешь лучшего. И это явно не я.       Елена очень долго молчит, не глядя на него, комкая в руках простыни. Деймон тоже выдерживает паузу, то и дело неловко косясь на нее и не понимая, где ожидаемые эмоции, потому что их нет. Ее лицо абсолютно спокойно и разве что не равнодушно. Но потом девушка вскидывает голову и наклоняет ее набок. — Все сказал? — Д-да… — Хорошо, — она встает, накидывает на обнаженное тело его рубашку и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.       Деймон не двигается, пытаясь осознать, что только что произошло. Точнее, что не произошло, хотя должно было. Он кусает губы и смотрит на взбитые подушки. Внутри почему-то очень пусто, и он пытается поймать губами воздух, чтобы прийти в себя, и прикрывает глаза.       Скрипит дверь, и Сальваторе поворачивается в тот самый момент, когда на него выливается целое ведро воды с кусками льда. Он орет во всю мощь своих легких, слетев с дивана, и начинает отряхиваться, непонимающе пялясь на Елену, которая с искренним презрением бросает в него ведром. — Значит, не заслуживаешь? Значит, заслуживаю лучшего? Тогда о чем ты думал, когда трахнул меня на той гребанной крыше?! — ее голос срывается, и она хватает первое, что попадается под руку — ею оказывается фоторамка — и запускает в него. Деймон в последний момент успевает поставить щит и закрыть лицо. — Если ты настолько плох для меня, то какого черта ты сделал это?! Какого черта все это время был рядом? Какого черта жил со мной все эти годы? Почему не послал к чертям подальше, чтобы не было соблазна трахнуть ту, которой не достоин?! — Елена… — Закрой своей гребанный рот, Деймон! Ты уже все сказал! Все, что только мог! Я не понимаю тебя! Если все это время у тебя действительно были такие мысли в голове, но зачем все… все это?! Зачем все эти годы, и задания, и эти гребанные чувства?! Я не хотела влюбляться в тебя, но ты сделал все, чтобы это случилось! — Елена… — он хватает ее за руки, и она начинает остервенело вырываться, пытаясь ударить его в грудь. — Я не хочу тебя слышать! Отвали от меня, сука! Убери от меня руки! — Елена вскидывает ногу, но Деймон уворачивается, не позволяя ей ударить себя, она ударяет его наотмашь по лицу, и он морщится, когда на коже появляется царапина.       Они тяжело дышат, пытаясь задеть друг друга как можно сильнее, не церемонятся, выкладываясь по-полной, вспоминают все тренировки, недосказанности, выпуская нервное напряжение. Через несколько минут Елена валит Деймона на пол, сев на него сверху, и сжимает руками его шею, обхватив ногами его торс. — Не-неплохо, — хрипит он, вцепившись руками в ее запястья, — ты стала сильнее. — Выплескиваю эмоции, — с трудом дыша, отзывается она и замирает, глядя ему в глаза. — Если бы… если бы ты только знал, как я тебя сейчас ненавижу и презираю. Ты… ты просто ублюдок. — Я тоже с ума по тебе схожу, Елена, — ухмыляется Деймон, и она застывает, ошарашенно глядя на него. — Да, я сказал то, что думаю, но… это не значит, что я готов так просто тебя отпустить. Ты слишком тесно срослась со мной, и я не смогу отпустить тебя. Только если ты сама, конечно, не захочешь. — Урод, — шипит Елена и, наклонившись, прижимается к его губам, одновременно скользя руками по его телу. Он едва ли не разрывает на ней свою рубашку, обхватывает ее бедра руками и резко заполняет ее, не дав возможности привыкнуть. Она откидывается назад, рвано вскрикнув, и прикрывает глаза, подстраиваясь под его ритм. — Как же мне нравится с тобой мириться… — Мне тоже, — страстно отзывается он и прижимается губами к ее шее.

***

— Деймон, — Елена стоит возле своего мотоцикла и прижимается к мужчине, обхватив руками его шею, — не переживай так сильно, пожалуйста. У меня все под контролем, я готова и вооружена. Во всех смыслах. Я покончу с этим, и мы сможем спокойно жить дальше. — Мы и сейчас можем спокойно жить, — Деймон кладет руки на ее бедра и недовольно смотрит в ее глаза. — Правда, забудь ты про эту месть. Или по крайней мере позволь мне поехать с тобой. Ты же понимаешь, что я не буду спокоен все время, что тебя не будет рядом? — Я понимаю, — она легко целует его в щеку и поджимает губы, — но мне нужно, чтобы ты поверил мне. Мне очень нужно знать, что ты веришь мне, веришь в меня, ты слишком важен для меня, чтобы я ехала на это дело без твоего согласия. — Но так я как раз не согласен. — Деймон. — Я переживаю за тебя, Елена! — он запускает пальцы в волосы и шумно выдыхает, на мгновение прикрыв глаза. — Я боюсь, что что-то может произойти. Да, мы тренировались, и ты чертовски хороша во всем этом, но я никогда не смогу простить себе, если с тобой что-то случится. — Я буду в порядке. — Как я могу быть уверен в этом? — Деймон мучительно долго смотрит на нее полным боли глазами и, облизав губы, выпаливает: — Я не смогу жить, если тебя не станет. Мне не для чего будет жить, ты понимаешь это? — Я буду в порядке, — упрямо повторяет она и переплетает их пальцы. — Обещаю, я не умру сегодня. Я буду жить очень и очень долго, коптя несчастный воздух этой гребанной планеты. Мне просто необходимо, чтобы ты доверился мне и остался дома. И ждал меня, пока я не вернусь. — Елена… — Пока я не вернусь к тебе, — с упором на последнее слово произносит Елена, и он замирает, ошарашенно глядя на нее. — Да, ты все правильно услышал — я никуда не денусь и не уйду. Я буду с тобой, Деймон Сальваторе, столько, сколько у нас получится. И плевать на все, что жизнь нам преподаст — мы справимся. Вместе. — Мне иногда становится больно от того, что я испытываю к тебе, Мелкая, — он прижимается лбом к ее лбу и жмурится, смешивая их дыхание, потом проводит рукой по ее волосам и, снова встретившись с ней взглядом, выдыхает: — Ты обещаешь, что вернешься ко мне целой? — Обещаю. А ты обещаешь не ехать за мной и ждать дома? — Елена… — он отводит глаза, но она обхватывает его лицо руками, вынуждая посмотреть на нее. Пару секунд Деймон медлит, а потом безнадежно кивает. — Хорошо, я обещаю. Я буду ждать тебя здесь. В нашем доме. — В нашем доме, — с улыбкой повторяет Елена и целует его, после чего поправляет оружие под курткой, садится на мотоцикл и, кивнув Деймону, срывается с места, выжимая ручку газа. Он еще долго стоит на месте, глядя ей вслед и стараясь не думать о том, почему так отчаянно сжимается сердце. — Она вернется домой, — шепчет он скорее для себя и возвращается в дом.

***

      Елена практически не помнит, как находит Коула в том самом здании, как садится с ними играть, выпивает, весьма умело изображая пьяную и развратную, как в какой-то момент оказывается у него на коленях, как теребит ворот его рубашки, соблазняя, как в какой-то момент он не выдерживает, бросает карты и бутылку, хватает ее за руку и тащит куда-то наверх. Прижимает к стене, влажно целуя в шею, елозит руками по ее телу, сжимая бедра, и она изо всех сил пытается сдержать рвотный позыв, прикрыв глаза. — Мне кажется, я тебя уже видел где-то… — хрипит он над ее ухом, и она крепче стискивает челюсти, напоминая себе о том, зачем пришла сюда и устроила весь этот спектакль. — Ты горячая девочка, думаю, я оставлю тебя больше, чем на одну ночь. Что скажешь на это? — Предел мечтаний, — скомканно отзывается Елена, выдавив улыбку.       В следующее мгновение Коул резко толкает ее на колени на пол и подталкивает к своей ширинке, высокомерно глядя на нее сверху вниз. Закусив нижнюю губу, она расстегивает молнию, приспускает его штаны и на мгновение замирает, надеясь, что сможет забыть этот момент. — Что же ты остановилась, сучка? — усмехается он, грубо схватив ее за волосы. — Я хочу, чтобы ты хорошенько мне отсосала. Так что вперед! — Ты меня вообще не узнаешь, верно… — неожиданно шепчет она, облизав губы, и он непонимающе хмурится. — А что, мы знакомы? Трахались уже? Не думаю, потому что такую задницу я бы абсолютно точно не отпустил. Жду не дождусь, пока засажу тебе по самые яйца и буду трахать тебя до гребанного утра, — он плотоядно улыбается, и Елена понимает, что у нее больше нет сил.       Не давая себе времени на раздумья, она выхватывает из-под куртки оружие и, направив ее на промежность Коула, выстреливает сразу несколько раз. Он вскрикивает так громко, что на мгновение она перестает слышать, а потом вскакивает и несется вниз, перепрыгивая через несколько ступеней за раз.       Кровь стучит у нее в висках, и, когда Елена слышит топот с нижнего этажа, она открывает окно на втором и выпрыгивает на улицу, приземлившись на гору мусора. Даже не думая отряхиваться, она бежит дальше, с размаху запрыгивает на мотоцикл и нажимает на газ, стремясь как можно скорее покинуть этот район.       Только через десять минут она позволяет себе остановиться и перевести дух. Адреналин подскочил в крови, конечности трясутся и не слушаются, и она падает прямо на асфальт, обхватив голову руками. Одновременно хочется и кричать, и смеяться от смешанных эмоций, и, все же поднявшись на ноги, она снова садится на мотоцикл только с одной мыслью — вернуть домой и целовать Деймона до самой смерти.       Она уже собирается поехать, как в ее кармане начинает гудеть мобильный. Закатив глаза, девушка нехотя достает его и, даже не посмотрев на экран, прижимает к уху, намереваясь послать к черту каждого, потому что это явно не Деймон, а на остальных ей сейчас плевать. — Елена Сальваторе? — смутно знакомый женский голос заставляет ее нахмуриться, и пару секунд Елена не двигается, пытаясь понять, почему ситуация ей кажется знакомой. — Шериф Форбс. У меня… — Нет, — все резко становится на свои места, и девушка начинает качать головой, пятясь назад. — Нет, не надо… Пожалуйста, молчите, ради Бога… — Елена, дело в том, что… — Нет, нет, не надо! — ее голос подскакивает, и она прижимает руку к губам, боясь услышать следующие слова, которые обрушиваются на нее лавиной. — Мне правда жаль, но… — Елена борется с желанием бросить телефон, но лишь крепче сжимает его, плотно зажмурившись, — Деймон Сальватор погиб. — Не-е-е-ет! — она бросает телефон в сторону и падает на колени, обхватив голову руками. Весь мир начинает вращаться, и она с такой силой сжимает челюсти, что прикусывает кожу и чувствует вкус своей крови.       Голова идет кругом, все вокруг становится каким-то черно-белым и размытым, и она даже не в состоянии раскрыть глаза, чтобы хотя бы немного оглядеться и подумать о том, что здесь может проехать машина. Но это сейчас кажется настолько неважным, что она утыкается лицом в колени и шумно сглатывает. Потом резко вскакивает, ударяет ногой по шине мотоцикла и запускает пальцы в волосы, сдавленно рыча сквозь сжатые зубы. Ее переполняют такие сильные эмоции, что Елена с трудом держится на ногах, покачиваясь, но потом вдруг замирает, когда понимает, что с ее лицом что-то не так. Она поднимает руку и касается своих щек, осознав, что по ним течет влага. Пара секунд у нее уходит на то, чтобы понять, что это.       Она плачет первый раз в жизни.