На краю небытия (рабочее название)

Лондон охватила предпраздничная суета, как это всегда бывало перед Рождеством. Почтенные джентльмены вспоминали о подарках своим любимым женам и не менее любимым дочерям и толпились в ювелирных магазинах или игрушечных лавках. Благородные леди осаждали модные ателье, злясь, что их платья доделывали в последний момент. Прислуга закупала продукты для приготовления праздничного ужина и обменивалась последними сплетнями. Мальчишки-посыльные сновали по широким улицам, разнося поздравления и приглашения. На площадях и в скверах были устроены рождественские базары, катки. Вдоль берегов Темзы шла подготовка к праздничным гуляниям. Впрочем, такое оживление было лишь в центре. И вся эта праздничная суета касалась лишь богачей. Молодая женщина, сидевшая в пустой беседке в каком-то парке, не была обеспокоена подготовкой к празднику. Казалось, она просто вышла прогуляться в еще теплый день или ждала возлюбленного. Но это было не так. Люси Харрис просто было некуда идти. Она не считала дни, проведенные в больнице, и даже не догадывалась, что уже канун Рождества. Со стороны Спайдера было особенно цинично вышвырнуть ее именно сейчас. Впрочем, Люси не держала на него зла. Она вдруг стала абсолютно равнодушной, не испытывая ни радости от наступающего праздника, ни отчаяния от безнадежности ситуации. Она всегда мечтала о свободе и теперь обрела ее. Вот только в «золотой клетке» она была хоть кому-то нужна, пусть как средство наслаждения или источник дохода. Теперь же она могла рассчитывать только на себя. Устраиваться на работу было бессмысленно. Никто бы и не связался с девушкой без документов, которые Спайдер оставил себе "на память", и рекомендаций. «По крайней мере, он хотя бы честно поступил, а не лицемерил как некоторые», - устало думала Люси, растирая озябшие пальцы. Наступал вечер, в саду и на прилегающей к нему улице зажигали фонари. Стало понемногу холодать. - Мисс. – Фигура полицейского словно из-под земли выросла рядом с беседкой. – Вам лучше покинуть сад. Вечером здесь состоится концерт. Вы будете мешать отдыхающим. Он стоял, ожидая, когда она встанет со скамьи. Люси хотела спросить, нет ли поблизости какого-нибудь приюта или благотворительной столовой, но с губ слетали лишь невнятные звуки. - Идите, мисс. – Полицейский был настойчив. – Иначе я применю силу. Обхватив себя руками, женщина медленно побрела прочь. Этот полицейский был не первым, который прогнал ее за сегодняшний день. Сначала, ее не пустили на набережную, ведь там должна была проехать Ее Величество, направляясь на праздничную службу в кафедральный собор. Несколько раз ее принимали за попрошайку владельцы небольших магазинов, не столь любезные, как служители порядка. Ближе к вечеру ее настойчиво попросили убраться с центральных улиц. Теперь ее гнали и отсюда. Впрочем, это не удивляло. За свою жизнь Люси видела достаточно проявлений жестокости к подобным ей. Лицемерие и ханжество вот, что отличало всех этих благородных господ, а ведь среди них были те, кто регулярно посещал "Красную крысу". За деньги они творили с ней, что хотели, не думая, что перед ними живой человек. Глядя на проезжавшие мимо богатые экипажи, бывшая проститутка чувствовала, что у нее в груди вскипает ненависть. Как ей хотелось плюнуть в сытые рожи этих напыщенных господ. Но скоро гнев прошел; ей снова стало все равно. Люси понимала, что на улице долго не проживет, и лишь страх не давал ей покончить с собой, утопившись в грязном канале. Она просто шла по городу, погруженная в свои мысли. Широкие центральные улицы постепенно сменились более узкими и грязными. Вместо фонарей и витрин магазинов путь ей теперь освещал лишь тусклый, но такой теплый свет из окон. Наверняка в этих домах тоже праздновали рождество. Люси понятия не имела, в каком районе Лондона она находится. Несколько раз девушка пряталась от пьяных прохожих. В ней снова проснулась жажда жить, во чтобы то ни стало. В сложившейся ситуации было не до гордости, и мисс Харрис это понимала. Но понимала проститутка и то, что ее наверняка вышвырнут, попроси она помощи или приюта. Несколько раз она подходила к дверям домов, но подобные опасения не давали ей постучать. Опустив поднятую руку, она молча отходила. Гордость, а может и что-то другое, закрыли ей пути к прошлому образу жизни, а будущего у нее не было. Когда стали зажигаться звезды, девушка поняла, что находится в каком-то пригороде Лондона. Мощеную булыжником дорогу освещали газовые фонари, что свидетельствовало о благосостоянии здешних обитателей. Но в самих домах не было света. Наверняка, хозяева были на праздничной службе. Люси не посмела зайти и в церковь. Она прекрасно знала, что на нее тут же устремятся осуждающе-брезгливые взгляды борцов за нравственность и любителей благотворительности. Девушка поежилась и торопливо пошла прочь от освещенного изнутри собора. Вскоре она поравнялась с небольшим двухэтажным особняком с разбитым перед ним палисадником обнесенным оградой. Люси остановилась, просто смотря на дом. Именно такой проститутка представляла в своих мечтах о счастливой жизни. Несколько минут она смотрела на темные окна, думая, как же должно быть счастливы его хозяева. Мисс Харрис стояла почти вплотную к ограде и успела схватиться за нее рукой, почувствовав, что у нее снова закружилась голова. Чтобы переждать приступ, Люси опустилась на каменное основание ограды и прислонилась к чугунной решетке. Но бороться с навалившейся усталостью у нее уже не было сил. Вдалеке раздавался колокольный звон. «Вот и все». – Промелькнула мысль. – «Служба кончилась. Скоро обнаружат мое тело». Отчего-то Люси вспомнились слова, слышанные от матери в далеком детстве: «Умереть в Рождество, значит сразу оказаться в раю…» Она увидела идущего к ней Генри Джекилла. Он остановился напротив, такой же как в день их первой встречи, с такой же ласковой улыбкой и теплым взглядом. - Здравствуйте, Люси Харрис. – Сказал он, аккуратно беря ее пальцы своей рукой. Женщина попыталась встать ему навстречу. Мужчина отвел волосы, упавшие ей на лицо, и придвинулся словно для поцелуя. Люси чувствовала, как он касается ее лица и что-то говорит. - Мисс! Очнитесь! Да очнитесь же! – Несильные, но ощутимые удары по щеке привели Люси в чувство. Генри исчез; вместо него над ней склонилась какая-то женщина в элегантном костюме. - С вами все в порядке? Медленно возвращавшаяся к реальности проститутка не видела лица говорившей, закрытого вуалью, но в голосе той явно слышалось беспокойство. Люси подняла голову... Такого взгляда Эмма не видела никогда. В глазах, смотревших на нее, были страх, боль, отчаяние и смертельная усталость. Девушке стало не по себе: она отступила на шаг от сидящей, однако продолжила держать ее за руку. Ей вдруг стало стыдно, что еще несколько минут назад, увидев, что принятая ей за воровку женщина лишилась чувств, она с трудом пересилила страх, чтобы подойти к ней. - Вам нехорошо? – Снова спросила Эмма, когда взгляд Люси стал более осмысленным, а дыхание выровнялось. – Может вас проводить домой? Где вы живете? Люси слегка помотала головой, поняв, что ее снова гонят прочь. Значит, девушке только показалось, что о ней волнуются. Думать так было бы наивно. Собравшись с силами, проститутка поднялась и пошла вдоль ограды. Ей снова почудился Генри. Теперь он уходил от нее, не глядя назад. - Подождите! Не оставляйте меня! – Но с губ сорвался лишь хрип. Она попыталась догнать любимого, но тело отказалось ей подчиняться. Этот хрип каким-то образом услышала, вернее почувствовала Эмма, уже открывшая калитку и почти вошедшая в палисадник. Повернув голову, она увидела, что ушедшая женщина медленно оседает на землю, вцепившись рукой в ограду. У мисс Кэрью что-то оборвалась внутри. Она торопливо подошла, почти подбежала к незнакомке, и подхватила ту под локоть, опускаясь вместе с ней на тротуар. - Эй-эй-эй! Да что ж такое-то! - Изо всех сил удерживая женщину, прислонившуюся к ее плечу, Эмма панически озиралась по сторонам. - Помогите! Кто-нибудь! - Отчаянно крикнула девушка. Но в поздний час на улице никого не было...