Cognosce te ipsum(Познай самого себя)

До тех пор, пока я не иссякну, Вы будете смертью для меня. Я рискну — Вы пересечёте линию вновь, Потому что в глубине Вас что-то ждёт своего существования. Broken Iris — Broken Inside

      Все из семейства Лайтвудов прекрасно знали, хоть старшее поколение и не очень-то принимало, куда стоило бежать в том случае, если руны не помогали при ранении, полученном от какого-нибудь смертоносного демона, или нужна была помощь в новой безумной пляске смерти с угрожающими миру тварями. Магнус Бейн. Два слова, десять букв — гора могущества. Маг, которым пользовались из-за искренней любви к Александру. Маг, который никогда не откажет, лишь посмотрев во взволнованные глаза своего нефилима. Маг, которого можно было назвать ручным зверьком охотников. И, хоть у Бейна было чувство собственного достоинства, ведь мужчина не дурак и всё прекрасно понимал, влияние Алека на него было губительно. Любовь к нему всегда брала верх, кидая в водоворот событий, из которых нельзя было выбраться.       В этот раз Александр Гидеон Лайтвуд допустил ошибку, за которую в последующем будет долго себя корить. И дело было даже не в том, что Алек опять пострадал, когда защищал Джейса, который как обычно не думал ни о ком, когда дело касалось Клэри. Проблема была в том, что Лайтвуд не подумал о том, кто будет возвращать его с того света, в очередной раз отдавая всего себя. У Магнуса Бейна был огромный магический запас, но весь он почти иссяк во время битвы, в которую его вовлекли нефилимы, а жизнь Алека висела на волоске — Магнус даже мысли себе не мог позволить о том, чтобы потерять свою любовь. Когда нужно выбирать между собой и своей второй половиной, маг выбирает, конечно же, не в свою пользу — он прекрасно осознаёт, что после этого заклинания его сердце может сделать последний удар из-за полного истощения. Впрочем, когда это останавливало?       Дитя Лилит читает что-то на древнем языке, не моргая, словно эти строчки сейчас витают прямо перед ним, и он боится потерять последнюю возможность спасти дорогого человека, а потом пространство рядом с Александром загорается слабым светом, оповещая о том, что лечение проходит вполне себе замечательно; по крайней мере, Лайтвуд будет жить. Всё, что остаётся Магнусу, — ждать в мучительной тишине. Мужчина чувствует, как стремительно слабеет, словно кто-то оставил его истекать кровью, что сочится из огромной раны где-то на теле. Он не в первый раз ощущает, как магия оставляет его, но такая близость к смерти его настигает впервые. Все года, что были прожиты за бессмертную жизнь, решили напомнить о себе ломотой в конечностях и тяжёлым дыханием. Глаза закрывались так же стремительно, как и темнота, застающая врасплох. Магнус пропадает в её объятьях в тот самый момент, когда кто-то рядом обхватывает его за плечи и кричит: — Магнус!       В тот момент Алек, пришедший в себя с безумной болью по всему телу, ловит бессознательное тело мага, прижимая к себе сильнее, потому что буквально на себе чувствует, что ещё чуть-чуть — и маг навсегда останется в гостях у госпожи Смерти: он выглядел слишком бледно, словно высушено, и совершенно не двигался. Изабель, что сидела рядом всё это время и старалась не заплакать, видела всё, что происходило, помогает поддержать Бейна, призывая о помощи союзников. На их зов приходит юноша-маг, на вид такой же истощенный, как и Бейн, только выглядел он явно живее. Его волосы неряшливо спадают с высокого лба в то время, пока юноша пытается хоть что-то сделать для Верховного мага Бруклина. — Простите, — подаёт свой голос помощник, — сейчас всё, что я могу сделать — это создать портал и перенести вас в институт.       У него был довольно виноватый вид: мальчишка всячески хватался за своё запястье, стараясь любым способом избегать контакта с людьми, сидящими напротив, а всё потому, что он не мог помочь в этой ситуации. Никто не мог, кроме, разве что, самого Верховного мага Бруклина, который сейчас благополучно находился где-то в пространстве за гранью восприятия. — Что с ним происходит? — обеспокоенно спросил Александр, стараясь не повышать интонацию, видя, что маг чувствует себя неудобно, однако на нервах получалось это у него не в лучшей мере. — То же самое, что и со всеми магами, которые исчерпывают свой магический запас. Сейчас он в состоянии, напоминающем кому. Если бы Магнус был примитивным, то было бы проще, однако у магов истощение проходит куда болезненнее. Мы никогда не знаем итога: умрёт ли маг или нет. И, увы, совершенно бессильны, так как магия в нас рождается за счёт жизненных сил. Собственных жизненных сил, прошу заметить. Чужие силы маги могут брать только при своём желании, которого, как вы понимаете, в таком состоянии не может наблюдаться.       Алек вздрагивает, словно от неожиданного хлопка в воздухе, как по рефлексу. Впервые он сталкивается с осознанием того, что Магнус смертен, хоть и, казалось бы, живёт вечно. А ещё Алек вдруг понимает, что просто не сможет его спасти, случись что экстренное, потому что Бейн был представителем нежити, на которого не действуют все прелести нефилимской жизни. Лайтвуд мог потерять Верховного мага Бруклина уже такое бесчисленное количество раз, что по спине поползли мурашки ужаса от осознания своей глупости. Он кидает смазано-растерянный взгляд на Магнуса, цепляясь за все непривычные черты его образа, словно пытаясь запомнить эти мгновения, чтобы в следующий раз, когда забудется в своём героизме, напугать себя этими кадрами. — Открывай портал, — он осторожно приподнимает мага, что сейчас скорее напоминал в его руках сломанную игрушку, чем прежнее воплощение себя. — Иззи…       Но сестра понимает его без слов: она нужнее тут, чем в Институте лишним балластом. Девушка осторожно кивает и провожает подрагивающую от чужого веса спину брата, где-то в глубине своей души молясь, чтобы с Магнусом Бейном было всё в порядке. По решительным глазам Алека она видела, что эта сцена что-то изменила в нём, из-за чего он поменял свои позиции. Она уходила из места их укрытия в смятении и немой благодарности магу, хоть и не могла точно себя уверить в том, что они когда-нибудь увидятся вновь. Она уходила без каких-либо надежд, как и полагается сумеречному охотнику.       А в это время Алек укладывал Магнуса на койку в медицинском крыле, стараясь сделать всё аккуратнее, чтобы не доставить лишних хлопот. Лицо Бейна было безмятежно, сердце билось очень медленно, словно и вовсе не хотело, дышал мужчина довольно скупо. Маг рядом пропал за ширмой, а потом вернулся с каким-то зельем, заставляя принять своего пациента жидкость странного лилового цвета. — Больше я ничем не помогу. Остаётся только ждать, когда он восстановится.       Безутешное «если» юноша тактично опускает, смотря на нефилима. — Спасибо…       Маг кивает, а после растворяется в портале. Александр вновь переводит свой взгляд на Бейна, неподвижно лежащего на белых простынях в Институте. Его рука непроизвольно двигается к спокойному лицу, очерчивая пальцами контур щёк, а после останавливаясь на устах. Лайтвуд усмехается, вспоминая, сколько раз он целовал эти губы, а сейчас они такие холодные, что по руке проходят мурашки. На данный момент никто не мешает ему устроиться рядом с магом, аккуратно укладываясь под бок, чтобы слушать удары его спокойного сердца и знать: он жив. — Прости меня…       Александр Гидеон Лайтвуд обхватывает, насколько это возможно, мага, пытаясь подарить ему своё тепло. Он обнимает его, как самое дражайшее сокровище, чтобы пролежать так очень долго, до тех пор, пока Магнус не очнётся. Нефилим обязательно скажет магу, как только тот откроет свои глаза, что любит его до безумия, до бешеного ритма сердца, до сгрызающей ревности. Любит так, как никого и никогда не любил.       Он скажет ему о том, что больше никогда не будет так рисковать собой. Он усвоил урок.