Сказочный мир леди Фионы

      - Ма-а-айлз! – догнал Миллигана требовательный голос Фионы. – И что это было? – девушка влетела вслед за приятелем в лабораторию.       Вопрос ожидаемый: за всю свою практику парфюмер лишь единожды отказался применить дар и создать персональный парфюм. Полтора года назад к нему обратилась за помощью еще совсем юная эльфийка – улыбчивая, солнечная, несомненно в будущем способная украсить собой жизнь своего избранника. Но будущего у нее не было – ее аура оказалась отмеченной печатью смерти. Скорой. И запахов красавицы Майлз не различил – только один: гнетущий, тяжелый – гниения.       - Я не могу... – вот и все, что смог тогда выдавить из себя парфюмер. Его сердце сжалось от боли за это юное создание - в ее случае исправить ситуацию не под силу было даже самому сильному мастеру. Несмотря на все достижения магов-ученых и магов-врачевателей. Порой смерть просто берет свое. Как дань. Как жертву.       - Значит, это правда... – пробормотала девушка, мгновенно утратив самообладание. Ее лицо приобрело болезненную бледность, улыбка погасла, из глаз покатились слезы. – Почему? – прошептала она, заглядывая Майлзу в глаза. – Почему так?       - Я не знаю, - ответил молодой человек. – На все – воля богов Неба. Лишь они знают ответ.       - Несправедливо, - эльфийка прикрыла глаза. – У меня нет Нареченного, я ни разу не влюблялась, я еще ничего не успела сделать значимого... я не оставлю следа после себя. Зачем я родилась?       Майлз молчал, тщетно выискивая слова утешения. Их не было. Да и незачем. Вместо бесполезного сочувствия доброе сердце юноши подсказало другое решение.       - Можно я приглашу тебя на свидание? – робко спросил Миллиган.       - Из жалости? – грустно усмехнулась девушка.       - Нет. Чтобы запомнить, - молодой человек дотронулся до своей груди. – Я хочу сохранить тебя в своей памяти. Ты будешь жить.       Эльфийка вытерла слезы, неуверенно посмотрела на Майлза и... кивнула.       Несколько месяцев каждодневного общения с Элайзой подарили молодому человеку... нет, не любовь, но светлую дружбу с замечательной девушкой. На ее похоронах он стоял в отдалении, сжимая в руках белые лилии.       По традиции умерших в Вольном не хоронили на кладбище, а развеивали прах над Долиной Жизни. На Высоком холме собирались провожающие, прощались. А затем мастер церемоний проводил ритуал слияния с Землей и возрождения к новой жизни на Небе.       Рядом с Майлзом с отрешенно-задумчивым выражением на лице стоял Шаас Хириш, давилась рыданиями сердобольная Розита, поддерживаемая ее нерешительным Нареченным – мастером-домовиком Марко, хлюпала носом Фиона, обнимаемая поджавшим губы сэром Алексисом. Родные и близкие Элайзы возносили Небу молитву за упокоение чистой души. Печальная песнь скорби разносилась по окрестностям, тревожа души и в то же время умиротворяя.       Майлз последним произнес прощальные слова. Буквально полгода назад он точно также провожал в последний путь папу – мэтра Лайнела Фитца. Боги Неба порой бывают очень суровы, отбирая дорогое. Но Миллиган верил, что пока он будет помнить, ушедшие всегда будут рядом. Хранимые памятью сердца. И когда мастер церемоний рассеял прах Элайзы, Майлз подкинул вверх белые лилии. В этот момент он отпускал друга и надеялся, что смог подарить девушке ощущение собственной необходимости. Убедить ее в том, что она не зря пришла в этот мир.       - Майлз! Я же все равно не отстану! Что? Что ты почувствовал? – Фио схватила его за локоть и развернула к себе лицом. – Говори.       - Что ты знаешь об андрогинах? – неожиданно спросил молодой человек.       - Хм... – девушка нахмурилась. – Не особенно много. Может, чуть больше остальных. Эта раса всегда отличалась от остальных.       - Чем? – настаивал Миллиган.       - Ну... Во-первых, своей малочисленностью. Их территория – чуть больше Вольного города. Находится на юго-западе, возле Неукротимого океана, - напрягла память писательница. – Когда-то они были довольно сильным народом, но как только произошло первое открытие границ... когда другие расы познакомились с этими необычными созданиями... тут-то и началось угасание их величия. Заполучить себе в любовники андрогина считалось чуть ли не самым величайшим достижением. Обезумевшие поклонники готовы были жизнь отдать за ночь любви с одним из этих существ. В истории описывается случай, когда король эльфов Радомир Мудрый отдал в распоряжение андрогина, своего возлюбленного, всю эльфийскую казну, и этот транжира благополучно разорил страну. После чего Радомира свергли с престола, и в летописях предков он остался как «Король Без Портков».       Майлз хмыкнул и качнул головой.       - В общем, сущность андрогинов испортили вниманием и слепым обожанием, - продолжила Фио. – Они перестали заботиться о благополучии собственной страны, разучились что-либо делать своими руками, в какой-то мере деградировали. Медленно, но верно превратились в эгоистичных, испорченных существ, которые могут получить все, что захотят, не прикладывая к тому никаких усилий. Сейчас, насколько я знаю, их территория принадлежит им условно – ею давно распоряжаются люди. Пришли туда слугами - стали хозяевами. Внешне во главе страны по-прежнему андрогин, но... сильно сомневаюсь, что он принимает хоть какое-то участие в политике.       - Печально, - пробормотал Миллиган.       - Как сказать... – пожала плечами Фио. – Отчасти они сами виноваты. Ты только что видел одного из представителей расы андрогинов... Все, что их заботит, - заполучить себе состоятельного покровителя.       - Как ты думаешь... они все такие? – проговорил задумчиво Майлз.       - Думаю, нет, - качнула головой Фио. – В большинстве своем – да. Но я знаю одну пару... Помнишь, мастера Донована?       - Конечно, - улыбнулся Миллиган, вспомнив забавного коротышку-гнома с растрепанными волосами и вечно сползающими на нос очками. Известного механика.       - Его супруг – андрогин, - приподняла брови девушка.       - Да ты что? Но он не... не похож, - заметил Майлз.       - Ага. Сейчас, - согласилась Фиона. - Рядом со своим любимым гномом Сандро и сам стал чем-то на него похож. Разве что разница в росте выдает в нем представителя не гномьей расы. А так... Даже также потешно хмурит лоб и что-то бормочет себе под нос.       - Но у него нет алмазной родинки! – воскликнул молодой человек.       - Удалил, - бросила Фио. – Сандро отказался от принадлежности к своим сородичам, чтобы избавиться от назойливого внимания. Чтобы полностью посвятить себя и свою жизнь мастеру Доновану.       - А откуда ты знаешь, что он андрогин? – сощурил глаза Майлз, пытливо глядя на подругу.       - Эммм... Просто знаю, - индифферентно пояснила Фио.       - Понятно. Прикидываю, откуда ты это «просто знаешь», - улыбнулся Миллиган. Леди Вайтнелл иной раз могла дать фору мастерам Охраны по части выпытывания нужной информации. Он помолчал. – Фио, мастер Донован и мэтр Сандро... они выглядят как Нареченные Небом. И аромат у них общий. Как же так? Андрогины ведь не чувствуют пару.       - Не просто не чувствуют – она им якобы по природе не нужна, - проговорила с умным видом писательница. – Так считалось испокон веков. Раньше ведь как было... Нареченные – это вроде как существа, предназначенные друг другу для продолжения рода. Причем исключительно своей расы. Духовная составляющая отметалась напрочь. Поэтому было столько гонений на тех, кто выбирал в половину представителя из другой расы или одного с ним пола. Но... Боги Неба долго учили своих детей мудрости, подсказывая раз за разом каждой такой «нестандартной парой», что суть Нареченных – не только в этом. Главное – духовное родство. В Вольном городе состоялось первое бракосочетание девушки-человека и принца-дракона. И выяснилось, что рождению симпатичных карапузов-полукровок это не помеха. Чуть позже великий человек – маг-ученый Реджинальд Стокхауз – подарил и однополым парам возможность иметь детей, создав специальные магические инкубаторы. Потому что сам мечтал связать себя законными узами с эльфом...       -...Даниэлем из рода Аланель, - закончил за подругу Майлз. – Стокхауз – почетный гражданин Вольного, его историю знают все.       - Так произошел сдвиг в сознании. За пределами Вольного еще много предрассудков, но здесь, у нас... Так вот, к чему это я... Насчет андрогинов, да. На заре Мира они были действительно великой расой. Им принадлежало множество первых открытий о вселенной. Они объединяли в себе все таланты и способности других народов. Потому что всегда были самодостаточными. Да, им не нужна пара, чтобы зачать ребенка. Андрогины совмещают в себе и мужское, и женское начало, поэтому способны сами себя оплодотворить и родить. Но это не означало, что они не могли любить. И что они не могли принять часть возлюбленного, чтобы ребенок получился общим. Андрогины партнера выбирали себе Близкого по духу. Так они обозначали, по сути, наше понятие о Нареченных Небом. Понимаешь? Андрогинам не нужен был зов Нареченного или Нареченной, не нужны были подсказки от богов Неба – они, как изначально высшие существа, выбирали сердцем, согласно велению души. Но если Близкий по духу не находился – могли прожить и без пары. Как-то так. Если очень упрощенно, - объясняла Фиона. – Но со временем... Они утратили эту способность, погрязнув в страсти к роскоши и самообожании.       - Значит, Сандро – исключение? Пережиток древнего прошлого расы андрогинов... когда они еще были другими? – уточнил Майлз.       - И, возможно, не единственное, – пожала плечами писательница. – Кто знает, сколько их таких, отказавшихся от знака андрогина, раскидано по миру? Возможно, даже в пределах Вольного Сандро – не один. Просто они скрывают собственную сущность. Сандро признался мне, что ему стыдно за свою расу.       - И он не хотел бы что-либо изменить? Как-то заявить о себе... что не все андрогины – испорченные создания? – спросил Миллиган.       - Это трудно, Милли. Общественное мнение... Идти против всех... Подставлять под удар любимого человека... Что-то кому-то доказывать. Иногда легче просто уйти в тень. Не так ли? – Фио намекнула на прошлое Майлза, которому пришлось бежать от родных. Отказаться от семьи.       - Да, наверное, ты права, - вздохнул молодой человек.       - Может, права, может, нет, - качнула головой писательница. – Это сложный вопрос, Милли. Я надеюсь, что раса андрогинов не исчезнет окончательно. Их осталось так мало, потому что сейчас они даже воспроизводить себе подобных не хотят – чтобы никоим образом не повредить красоте. А если и рожают, то своих отпрысков сами не воспитывают – сдают в приюты, где им вдалбливают нынешние шаблоны поведения. Одуматься или нет – это уже их выбор. Возможно, появится андрогин, который своим примером рискнет изменить ситуацию, напомнить о том, какими они были.       Майлз глянул на подругу и вздохнул. Ноа точно не был похож на того, кто может стать этим примером. Он выглядел типичным андрогином из рассказа Фионы – самовлюбленным и не склонным узреть под внешней простецкой оболочкой красоту, озабоченным лишь возможностью поскорее выбрать покровителя. Чтобы продолжить жизнь в свое удовольствие. Иначе не проявил бы такое явное пренебрежение по отношению к Миллигану.       Но ведь его так воспитали! Вероятно, он никогда не знал родительской любви. Майлз не был обласкан отцовской заботой, зато был любим мамой. И когда совсем становилось тоскливо – связывался с ней по мобильному. Это оправдывает Ноа? Миллиган очень на это надеялся.       На самом деле Майлз никогда не задумывался о том, привлекателен он внешне или нет. Он всегда был уверен, что его второй половине это будет абсолютно безразлично. Достаточно взглянуть на Фио и Ала. С блистательным в своей мужественной привлекательности сэром Алексисом хорошо бы смотрелась, к примеру, первая красавица Вольного – модель Лия Мажентэ. Если следовать стереотипам. Но они не работали. Ал выбрал Фиону и видел только ее одну, не замечая прелестей сторонних красоток. Да и Фио любила Ала далеко не за красоту. И вряд ли вообще обратила внимание на Вайтнелла по этой причине.       Майлз отвернулся к полкам с эссенциями. Потянулся рукой к знакомому бутыльку с надписью «ММ», хранящим его аромат – фужерный, с нотками весеннего ливня, лайма, ангелики и ветивера. Но отдернул ладонь. Как же так вышло, что у Ноа – его запах? Какая-то насмешка богов Неба... Может, ошибка? Случайность?       От Фио не укрылся этот неосознанный жест.       - А теперь, Милли, ты мне расскажешь, зачем тебе нужен был этот экскурс в историю! Что за внезапный интерес к андрогинам, а? Почему ты отказался взяться за его заказ? Что ты почувствовал? – девушка вцепилась мертвой хваткой в приятеля.       - Нареченного, - выдохнул Майлз.       - Ты уверен? – ахнула писательница.       - Не знаю, - Миллиган взъерошил волосы. – Но раньше моя магия меня никогда не подводила. У Ноа – мой запах. Один в один. Всеми нотами и пропорциями.       - Вот же... – девушка тихонько выругалась.       - Фио, как такое может быть, а? – Майлз обернулся к подруге со страдальческим выражением на лице. – Я так ждал встречу со своей парой... Рисовал себе что-то... Глупости, конечно, но мне казалось, что наша встреча будет романтичной, полной предчувствия, загадки... А тут! Хорошо, андрогины не чувствуют пару по зову, но могут влюбляться, - рассуждал молодой человек. - Но Ноа, Фио, Ноа! Да он руку мне пожать отказался! Побрезговал! И что мне теперь делать? Я физически не могу выполнить его заказ – стоит мне почувствовать на нем свой запах, и...       -... ты окончательно свяжешь себя с ним, - кивнула писательница.       - Да. Мне и так не по себе. Десять минут общения, а... хочется броситься за ним, на колени упасть и умолять остаться. На любое унижение готов. Уже! Что мне делать?       Фиона внимательно посмотрела на друга, подергала себя за прядь розовых волос и вдруг выдала:       - Завоевывать!       - Что? – очнулся после затянувшейся паузы Майлз, ошарашенно хлопнув глазами. – Как?       - Пока не знаю, но мы что-нибудь придумаем! – воскликнула писательница и азартно потерла ладошки.       - Не-е-ет, Фио, нет, - замотал головой Майлз. – Никаких «мы». С твоим «мы» я вечно влипаю в какие-нибудь истории! Мне, знаешь ли, хватило последнего похода в ночной клуб, где я, как идиот, принюхивался ко всем девушкам, выискивая Нареченную, потому что ты где-то там вычитала, что в этот день по предсказаниям Неба мне должно повезти. И тот фингал, что мне поставил Фил Тернер, я тоже не скоро забуду!       - Милли, зато какое приключение было! И какой юморной у меня получился рассказ о твоих похождениях! – настаивала на своем Фиона.       - Да-да, помню, - пробурчал Миллиган. – Я сам как-нибудь разберусь. Просто... постараюсь выкинуть Ноа из головы. Он найдет покровителя, а я...       - А ты будешь мучиться! Из-за упущенного Нареченного, - перебила его писательница. – Милли, ты сам знаешь, что это не шутки. Ты должен попытаться!       - Ничего я не должен, - Майлз решительно покинул лабораторию, бросив еще один взгляд на флакон со своими духами.       - Но мастер Донован и мэтр Сандро... – бросилась за другом писательница.       - Мэтр Сандро – удивительно милый, приятный в общении, лишенный каких-либо предубеждений, - отрубил молодой человек.       - Но откуда ты знаешь, каким он был до знакомства с механиком? – не отставала Фио.       - Таким же! – ответил сердито Майлз. – Ровно таким же! Потому и души не чает в своем любимом. Я в этом уверен. Это характер! Нрав! Душа!       - Не факт! – спорила писательница. – Иначе с чего бы ему отказываться от своей сущности андрогина?       - Ты что-нибудь наверняка знаешь об этой паре? – в лоб спросил Миллиган. – Кроме того, что Сандро сам посчитал нужным тебе рассказать?       - Не-нет, - протянула девушка.       - Вот и все, - отрезал Майлз. – Они выглядят и чувствуются как Нареченные. Значит, Сандро полностью подстроил себя под Донована. Выбрал его в супруги по памяти своих предков – сердцем. А теперь вспомни Ноа! Ты думаешь, он способен на такое?       - Ты не узнаешь этого. Если не рискнешь, - припечатала подруга.       - Фио, речь идет о моей жизни, о моем счастье... – Миллиган положил ладони на плечи девушки, заглянул в ее глаза, пытаясь донести важную мысль. – Если ничего не получится... Что со мной будет? Ты об этом подумала? Это не просто приключение из твоего романа!       - Милли, тебе будет плохо в любом случае. Особенно если ты не рискнешь, - серьезно проговорила Фио. – Ты. Почувствовал. Нареченного. Свяжешь ты себя с ним ароматом или нет... Ты уже знаешь, что он есть! И никто... никто тебе его не заменит! Поверь мне, я знаю это на собственном опыте... – тихо добавила девушка.       - Ты? Откуда? – фыркнул Майлз. – Ты и Ал – идеальная пара.       - Ха! – Фиона усмехнулась. – Милли, если ты думаешь, что все Нареченные сразу чувствуют зов и признают его – ты глубоко ошибаешься. Будь так – в мире не было бы столько баллад о несчастной любви и разбитых сердцах.       - Но... Я чего-то не знаю о тебе и Алексисе? – наконец-то сообразил Миллиган.       - О да, - рассмеялась Фио. – Алу нравится думать, что это он меня завоевывал. Но на самом деле... Мне пришлось нахрапом взять этого упрямого аристократа. Которому повсюду чудились охотницы за его состоянием.       - Ты... ты серьезно? – недоверчиво переспросил Майлз. – Почему я об этом не знал?       - Ну... – Фиона пожала плечами. – Не было необходимости рассказывать. Но этот момент настал.       - Настал момент обеда! - раздался голос Розиты, появившейся на пороге парфюмерного магазинчика. – А ну, живо ко мне! Уже все полчаса как стынет, негодники!       - Рози-и... – всплеснул руками Майлз. – Ну почему ты все время так не вовремя!       - Будешь возникать – останешься без засахаренных персиков, - заявила сеньорита, кивнув головой – приглашая следовать за собой. – И, кстати, я тоже с удовольствием послушаю, как ты, Фио, очаровывала Ала. Может, и мне поможет. Этот Марко... такой идиот. Хоть бери и сама делай ему предложение!       - Возьми и сделай, - хохотнул Миллиган.       - По лбу получишь, - бросила Рози, сурово сдвинув брови к переносице. Майлз опасливо покосился на половник в ее руках и прикусил язык.       - Итак, леди Вайтнелл... как же вы стали леди Вайтнелл, если версия Ала о том, как он тебя обхаживал, укрощая строптивую, плод его воображения? – с легкой насмешкой в голосе спросила Розита, разливая по кружкам травяной чай. Майлз тем временем с вожделением гипнотизировал взглядом блюдо с эклерами, позабыв обо всех сердечных страданиях и сомнениях. Ноа и план его завоевания могут подождать, а вот нежный крем из маскарпоне с добавлением дробленого миндаля в начинке десерта – нет.       - Не совсем так, - лукаво улыбнулась Фио. – Версия Алексиса – не плод его воображения, а суровая правда, - она хохотнула. – Но факт остается фактом: мне пришлось приложить кой-какие усилия, чтобы Ал почувствовал меня. Ну а потом немного помотать ему нервы.       - Коварная женщина, - пробормотал Миллиган, выхватывая первым самый большой эклер, стоило только блюду появиться на столе. Все, теперь он готов слушать!       - Милли, запомни: в любви, как и на войне, все средства хороши. Банально, поэтому и работает, - заметила Фиона, отбирая у Майлза пирожное. – Это мое.       - М-м-м! – возмущенно вскинулся молодой человек, обиженно поджал губы и уставился на хохочущую Розиту.       - Милли, там полно эклеров - выбери другой, - отмахнулась сеньорита. – Тебе хватит.       - Этот был лучший! – вредничал Майлз. В тех моментах, что касались сладостей, мастер Миллиган мгновенно терял с десяток лет, превращаясь из разумного молодого человека в капризного ребенка.       - Фруктовые сферы... – шепнула на ухо парфюмеру противная Фио и многозначительно подвигала бровями, намекая, что кто-то сейчас может вообще остаться без десерта.       Майлз шмыгнул носом, насупился, но смирился. На всякий случай пододвинул к себе блюдо, чтобы к нему не тянули руки... всякие писательницы.       - Впервые я увидела Ала на светском рауте у Лии Мажентэ, - начала свой рассказ леди Вайтнелл. – Мне едва исполнилось двадцать лет, моими первыми опусами были завалены все книжные, а я все никак не могла привыкнуть к тому, что теперь типа знаменитость, - девушка фыркнула. – Меня постоянно приглашали на какие-то мероприятия, где я чувствовала себя чужой. Мне казалось: ну что такого? Я просто сочиняю сказки. Чем кому-то может быть интересна моя персона? К тому же, по сравнению с нашими светскими львицами, персона из меня так себе. Ни рожи, ни кожи и одеваться согласно дресс-коду я так и не научилась. А тогда... и того хуже дела обстояли. Но мой литературный агент настаивал, что я должна появляться если не на всех, то хотя бы на значимых тусовках. А рауты Лии Мажентэ – предел мечтаний любой юной леди. И раз меня пригласили... Это такая честь! В общем, пришлось идти. Ох, вы бы меня видели! Неуемный стилист с больной фантазией, вроде нашего знакомца Сандрила Пятнадцатого, соорудил какую-то башню из волос и цветов у меня на голове, навтыкал туда самоцветов, натянул на меня жутко неудобное ярко-розовое платье, которое едва попу прикрывало, обвешал драгоценными бирюльками, поставил на километровые шпильки. Кто б мне еще костыль дал, чтобы на них передвигаться!       Майлз подавился эклером и закашлялся, представив подругу в подобном наряде.       - Поэтому немудрено, что эпический момент с моим падением не заставил себя ждать. Стоило только Мии, моему агенту, оставить меня без поддержки в виде ее локтя, как я тут же споткнулась и едва не влетела носом в паркет. На виду у всех этих светских дамочек. Они и так-то надо мной посмеивались – мол, выскочка и прочее. Но меня спас Ал, ловко подхватив за талию и вернув в вертикальное положение. Он со скучающим лицом проходил мимо, с таким же скучающим выражением поставил на место и с не менее скучающей рожей окинул меня взглядом, сквозь зубы пожелав быть осторожной, сморщился при виде шпилек и всего моего наряда и продолжил свой рейд по залу. Алексис тоже не любил эти сборища и тоже был вынужден на них появляться – положение обязывало. Его нелюбовь еще усугублялась тем, что все незамужние девы вели на него охоту.       - Неудивительно, - вставила Рози. – Я помню номер «Ярмарки тщеславия» с Алом на обложке. Ох, этот взгляд! Аахахаха! – сеньорита хлопнула в ладони. – Мне он показался снобом, если честно, - отхохотавшись, добавила она.       - Мне тоже, - кивнула Фио. – Снобом и неприятным типом. Правда, это ощущение длилось ровно две минуты. А потом меня... накрыло. Никогда не чувствовала ничего подобного... Словно краски вокруг стали ярче! В голове - туман, сердце сорвалось в тахикардию, воздух вдруг резко закончился. Стою, нутром чую аромат духов Алексиса, кожей помню прикосновение его рук к телу и понимаю, что...       -...он единственный, Нареченный, - в унисон закончили за нее Майлз и Рози, синхронно вздохнув.       - У меня также с Марко было, - подтвердила сеньорита. – Стоит передо мной убогий, заикается, глазками хлопает, хиленький – без слез не взглянешь, а мое. Зов, однако! Хочется на ручки взять, по головке погладить, покормить, а потом... – Розита замолчала, покраснев. Горестно вздохнула.       - Рози, я уверена Марко сделает тебе предложение в самое ближайшее время, – отвлеклась от рассказа Фио. – У мужчин свои заморочки. Думаю, он не торопится, потому что... Впрочем, я опять лезу не в свое дело, - с досадой бросила писательница. Майлз цокнул языком – это точно!       Марко недавно признался, что все эти два года после встречи с Розитой отчаянно много работал, чтобы подарить будущей супружнице новый дом. Трехэтажный, где на первом этаже также будет располагаться пекарня, а с торца – его мастерская, на втором – пять детских комнат и в довесок - яблонево-грушевый сад. Поклялся, что далеко они не съедут. С Миллиганом их разделит пара кварталов. Майлза это устроило: подруга вроде и рядом останется, но в то же время не заявится к нему без разбора времени.       - Так, леди Вайтнелл! Говори, что ты знаешь! – Рози привстала со стула и нависла над хрупкой подругой.       - Ничего я не знаю, - заупрямилась Фиона. – Но я тебе обещаю, Рози, скоро нам всем гулять на твоей свадьбе.       Розита блеснула глазами и прикрыла рот ладонями, взвизгнув от радости. Майлз улыбнулся, Фио подмигнула.       - Продолжим, - вернулась к своей истории Фиона. – В общем, втрескалась я по уши в Алексиса со второго взгляда, можно сказать. Причем, что странно... Я его как-то иначе увидела. Весь этот лоск, высокомерный взгляд, холодность исчезли. Словно маска треснула и кусками опала. У окна стоял просто мужчина, еще такой молодой – ему двадцать пять тогда было, но уже такой уставший от суеты, чужого лицемерия. Окружающие его люди видели в нем успешного состоятельного бизнесмена и родовитого аристократа, у которого не жизнь, а сахар в шоколаде, но никто – обычного человека. Которому приходится в пять утра вставать на работу, жертвовать отдыхом, постоянно держать марку. Который хотел бы иметь смыслом жизни не вечную гонку за успехом, а семью.       - Ох, как часто мы делаем ложные выводы, - заметила мудро Розита. – Видим лишь внешнюю оболочку, не пытаясь разглядеть – а что за ней. Хорошо, что боги Неба всегда дают шанс исправить оплошность.       Майлз поерзал на стуле, подумав о Ноа. А вдруг и он ошибся в андрогине? Что если за его надменностью скрывается вторая, реальная сущность? Эх...       - Но Ал меня не почувствовал! – эмоционально воскликнула Фио. – В этом дурацком наряде, надушенная каким-то ужасающе-приторным парфюмом... я не я была.       - И как ты поступила? – спросил Майлз.       - Пошла в дамскую комнату, скинула чертовы шпильки, распустила волосы, сняла побрякушки, смыла макияж и вернулась снова в зал. Переодеться, конечно, у меня не было возможности, но и этого хватило, чтобы собравшиеся ахнули. Кстати, именно тогда мне и влепили звание «революционерки» и «чудачки». Мия чуть в обморок не грохнулась, но... причудливо общественное мнение: выходка сыграла мне в плюс, - усмехнулась Фиона. – Далее я в наглую подошла к Алексису и громко заявила: «Так уж и быть, достопочтенный сэр Вайтнелл, я приму ваше приглашение. Здесь душно, вы правы, давайте прогуляемся!» Ал так растерялся, что смог вымолвить только: «Босиком? Вы пойдете босиком?» На что я ему ответила: «А вы мужчина или где?»       - От молодец! – снова громоподобно расхохоталась Розита. – И что дальше?       - А дальше смутившемуся Алу пришлось подхватить меня на руки и нести на прогулку! - хмыкнула Фио. – Романтика в чистом виде! Мы спустились к реке, уселись прямо на траву, смотрели на звездное небо. Я говорила – Алексис слушал. И, казалось бы, ему интересно со мной, но я по-прежнему не видела в его глазах отклика, которого ждала. Первое впечатление никак не отпускало его: он запомнил безвкусно одетое, розовое нечто с диким макияжем и дурно пахнущее ванилью. И сейчас моя попытка показать себя настоящую терпела крах – может, я больше не входила в число претенденток на его деньги, но, тем не менее, осталась на позиции ненормальной. Он не услышал зова... – девушка вздохнула. – Так что, Майлз, Нареченные не всегда сразу распознают друг друга. Условности и предрассудки зачастую мешают.       Миллиган хлебнул обжигающего чая, крепко призадумавшись.       - А дальше? Что было дальше? – прошептала увлеченная рассказом Розита.       - Я разозлилась, - просто ответила Фиона. – Думаю, ах ты ж индюк надутый! Крот слепой! Я тут перед ним распинаюсь, а он даже прислушаться к себе не хочет. Суженую свою в упор не видит! Счастье свое упускает! – разорялась писательница, активно размахивая руками.       Майлз рассмеялся. Воображение нарисовало ему картинку: заводь с пирсом реки Вольной, имя которой получил город, темная ночь, отблески луны на водной глади, плеск волн, шорох камышей, сонная тишина. Флегматичный Ал в строгом костюме и брызжущая фонтаном красноречия Фио – босая, растрепанно-розоволосая, в нелепом платье.       - В итоге я оборвала какую-то из своих историй прямо на середине и с сожалением в голосе произнесла: «Достопочтенный сэр Вайтнелл, вы, конечно, видный мужчина, но увы... Вы мне не подходите. Собеседник из вас отвратительный, умом вы явно не блещете, самовлюбленности через край, воспитание хромает - за дамой ухаживать не умеете. В вас чувствуется избалованный аристократ. Вынуждена с вами попрощаться. Надеюсь, вы не умрете от тоски, хотя я понимаю... После меня любая женщина покажется снулой рыбой. Всего хорошего!» И босиком пошлепала домой, - вещала Фио тоном сказочницы.       - Что? Неужели так и сказала? – недоверчиво переспросила Розита.       - Ага, - радостно бросила писательница. – Вы бы видели лицо Ала! Я в реальности узнала, что значит выражение: «Выпучить глаза от изумления»!       - И что? Сработало?       - Еще как! – с самодовольным видом кивнула Фиона. – Он проводил меня до самого дома, что-то горячо мне доказывая. Галстук-бабочку сдернул, верхние пуговицы на рубашке сорвал, смокинг забыл на берегу речки. Идет – глаза полыхают гневом, руками как ветряная мельница размахивает. Ох, живой, страстный, красивый до безумия! Мы разругались в пух и прах, - Фио поковыряла вилкой в эклере, размазывая крем по тарелочке. Улыбнулась своим воспоминаниям. – Мои родители час слушали ругань под окном дома. В итоге я хлопнула дверью перед его носом. Села на пол и разрыдалась. От сумасшедшего, распирающего грудь счастья – Ал почувствовал. Что я его Нареченная. Его глаза... Я никогда не забуду этот момент! Когда он вдруг запнулся посреди остроумной шпильки и ошеломленно замолчал, безотрывно глядя на меня. Мама распереживалась, спрашивает: «Фио, что случилось?» А я ей: «Я влюби-и-ила-а-ась!» На следующий день Алексис примчался с охапкой роз и приглашением на нормальное свидание. Я ему отказала.       - Почему? – округлила глаза Рози.       - А поухаживать? – хихикнула Фио. – А доказать мне, что он – мужик! Ну и... надо ж было дать ему время, чтобы осознать... размах свалившегося на него богатства, - пробормотала себе под нос девушка.       Майлз не мог не согласиться с подругой. Оставшуюся часть истории он хорошо знал: Алексис несколько месяцев добивался руки Фио, творя сумасбродные вещи под стать нраву своей Нареченной. За их бурным романом следила вся общественность Вольного. На свадьбе присутствовал сам Первый Страж – самый уважаемый после пяти Мудрейших гражданин города. А пять лет назад Майлз в первый раз лично создал им персональные духи, исправив некоторые погрешности в пропорциях ароматов предыдущего парфюмера. И добавив финальную ноту – замшу. Чем до сих пор гордился – этот парфюм он считал одним из лучших своих творений. Наверное, потому, что бесконечно любил эту пару.       - Милли, мораль сей сказки тебе ясна? – спросила Фиона, глядя в упор на друга.       - Ясна, - сдался молодой человек. – За любовь надо бороться. Так?       - Типа того, - согласилась писательница, ласково погладив приятеля по руке.       - Какую любовь? – встряла Рози. – Что я пропустила с шести утра?       - Я встретил Нареченного, - признался Майлз. – И он – андрогин. Которому я противен.       - Боги Неба, Милли! – сеньорита прижала ладони к щекам. – Уж не тот ли это мерзкий надменный красавчик в белом костюме, который намедни заходил в мою пекарню?       - Он самый, - буркнул Миллиган.       - Беда-беда, - сочувственно покачала головой Розита. – Андрогины – бесполезнейшие существа на свете. Кроме мэтра Сандро, - тут же оговорилась она. Майлз укоризненно глянул на Фиону - значит, Розите она рассказала о сущности мэтра, а ему - только сейчас? Женщины! Какие же они... Молодого человека вдруг озарило.       - Мэтр Сандро! – Майлз обернулся к писательнице. – Фио, я соглашусь на любой твой план. Но сначала... сначала я встречусь и поговорю с Сандро. Он знает свой народ. Надеюсь, он мне не откажет в беседе и объяснит, как меня угораздило так влипнуть...       - Отличная идея, - поддержала приятеля леди Вайтнелл. – А план уже есть: ты отправишься на вечер Ноа, где он будет выбирать покровителя. И предложишь свою кандидатуру.       - Что? Ты предлагаешь мне участвовать в этом... – Майлз поморщился.       - Да. И я знаю, что его удивит!       - М-м-м? – вопросительно вскинул брови молодой человек.       - Ароматы весеннего дождя, лайма, ангелики и ветивера. Ты подаришь ему духи, Милли. От которых он не сможет отказаться. Никто не может отказаться от персонального запаха. Твоего запаха, Милли, - с победным видом закончила Фиона.       - Хочется верить, что я об этом не пожалею... – прошептал неслышно Майлз.