Сказочный мир леди Фионы

      Майлз еще раз проверил названия эссенций, выставленных перед ним в рядок – не хватало аромата душицы для завершения композиции, качнул головой от досады – придется забрать с витрины бутылек...       И отправляться завтра за город – пополнять запасы запахов. А что-то надо снова срочно заказать у своих коллег, живущих в разных уголках мира и поэтому имеющих доступ к тем редким растениям, что были недосягаемы для Миллигана. В окрестностях Вольного водились, естественно, не все цветы и травы, необходимые для составления точного по своим нюансам парфюма. Вообще, Майлз связывался с коллегами из числа тех, кто действительно умел грамотно извлекать ароматы, примерно раз в три-четыре месяца, но в последние несколько недель количество заказов на персональные духи резко возросло... До такой степени, что юный мастер едва с ними успевал справляться, и эссенции таяли на глазах.       Если бы не Ноа, с радостью взявшийся помогать супругу, Миллиган, наверное, забыл бы, что такое есть и спать. Хотя именно Иллардес и был причиной внезапно возросшего интереса жителей Вольного и не только – за духами к Майлзу ехали, кажется, представители всех рас со всего мира – к мастерству парфюмера. Он и так-то числился в ряду непревзойденных и великолепных, а сейчас... Как будто иных мастеров не было. Вернее, не было. Таких, как он.       Любопытство – вот источник неиссякаемого потока заказов. Слух о необыкновенном андрогине, столь отличном от представителей этой расы, распространился со скоростью света. Идеальное внешностью и духом создание, не скрывающее свое лицо под шелковыми тряпками, да еще и венценосный потомок, да еще и воин экогана, да еще и... влюбленный до одури в собственного супруга... небогатого и простого паренька... (ну, может, не очень-то простого, но то, что Миллиган не мог похвастать миллионным счетом в банке – факт)... откликнувшийся на зов... Чудо – не меньше. Вот и влекло к миленькому особнячку на улице Мастеровой толпы жаждущих увидеть диковинку своими глазами.       Увидеть, а потом воспылать страстным желанием заполучить лучшие в мире духи в надежде когда-нибудь испытать такое же сильное чувство, что обжигало с порога, стоило войти в зал парфюмерного магазинчика.       Сказка... История любви Ноа и Майлза была похожа на сказку из романов леди Вайтнелл. Проклятые, но счастливые, знающие, что смерть бродит где-то рядом, поджидая своего часа, но при этом словно не помнящие об угрозе. Романтика, особенно остро щекочущая нервы юным девам, увлеченно фантазирующим о собственном принце, который обязательно окажется еще интереснее Иллардеса.       Одна из таких как раз-таки и ждала в зале магазинчика персональные духи... Чтоб их, этих юных болтливых девиц!       Раздраженный Майлз, которого уже порядком злила шумиха вокруг их с Ноа личной жизни, выскочил в зал за флаконом с эссенцией душицы. Как истинный мастер он не мог отказать в помощи, но мотивация страждущих его удручала...       Все это походило больше на массовую истерию, нежели на внутреннее, выстраданное и выпестованное желание найти Нареченного - свою вторую половину, благодаря которой жизнь заиграет яркими красками и четко обозначится ее смысл. Это желание должно быть рождено зовом созревшей к поиску души, а не бредовыми фантазиями встретить принца на белом коне. А вдруг парой окажется обычный мэтр-домовик? И что тогда? Долгая ломка, мучительное принятие реальности? Нет, в этом деле торопиться нельзя – нужно именно дозреть до понимания, отбросив губительные иллюзии: ты ждешь и ищешь Нареченного или Нареченную, а не приключений из сказочных сюжетов на свою задницу. И неважно, кем он или она будет - главное, что твое.       Лично Майлз, не раздумывая, променял бы их великую с Ноа судьбу на возможность тихо и мирно прожить уютную жизнь на двоих здесь, в Вольном, на улице Мастеровой... К тому же из любимого мужа со временем вышел бы отличный компаньон уровня мэтра: Иллардес с лету улавливал тонкости парфюмерного дела. Но, видимо, это хороший план для двух старичков. Если доживут...       Нет, бремя Неизвестного Будущего не давило... Оно томило ожиданием. И Миллиган после свадебной вечеринки его не боялся – принял. Но тем не менее... Променял бы. Потому что сейчас... Именно сейчас он оценил, что есть счастье. Простое, негромкое... полное.       И прекрасно понимал, что это невозможно. Ноа – Король. Это проскакивало во всем, что и как он делал. Да и в себе Миллиган уже чувствовал дух пробуждающегося авантюризма. Несколько пугающий. Но что-то доселе незнакомое, будоражащее адреналином просыпалось в нем.       Сила.       Великого Мастера. Единственного в своем роде. Переполненного, к тому же, через край ритуальной магией. Хорошенький микс, однако. И катализировал процесс несомненно Ноа своей ненасытной, взрывной любовью.       Миллигану уже не требовалось даже касаться запястий и считывать пульс, чтобы услышать чужой аромат. До мелких оттеночных нюансов. Больше того – видя сущность ароматической ауры, Майлз различал в деталях и саму ауру человека. Не как раньше – на интуитивном уровне угадывая за запахом характер божьего создания с его надеждами и чаяниями, а... как Первый Страж. На глубинном уровне, который открывал все секреты. И парфюмер понятия не имел, что делать с новыми знаниями. Слишком много откровений обрушилось сразу...       Таких, что касаются не только сторонних людей (в этом случае можно промолчать, оставив тайны при себе: нет у него такого права - вмешиваться в судьбы), но и его близких друзей.       Например, Ши... в запахе которого он только сейчас увидел один крошечный оттенок, остававшийся недоступным из-за буйного темперамента дракона, у которого каждый раз учащался пульс и вырастала в разы температура тела, когда Миллиган прикасался к нему. Именно поэтому запах талой воды горного льда, такой мизерный, что он никак не влиял на композицию духов Шааса, исчезал. Но из-за его отсутствия Хириш мог веками искать свою пару и не найти ее. Теперь же парфюмер его чувствовал. Отчетливо. Как и истинную половину дракона... Находящуюся настолько близко, настолько рядом, что хотелось рассмеяться, если бы не было так грустно. Ибо вместе с ароматической аурой Майлз видел и саму ауру пары Шааса. И, демоны ада, дракону будет нелегко.       Обострившееся восприятие наталкивало на еще одну печальную мысль: Миллиган был превосходным мастером, но, оказывается, и он мог ошибаться. И кто знает, сколько он допустил судьбоносных оплошностей... Был ли это только Ши со своей влюбленностью в парфюмера, мешавшей верно по пульсу считать аромат, он сам, не сумевший сразу узреть сложную натуру Ноа под высокомерной маской и допустивший мучительную болезнь оборванной связи для них обоих, или...       Майлз не хотел думать об этих «или», молясь всем богам Неба о возможности их исправить.       И хорошо, что есть Ноа, который утешил его парой верных фраз: «Ма, даже боги Неба, как ты мог убедиться, несовершенны. А твой путь только начался... Думай лучше не о том, как исправить несуществующие прошлые ошибки, а о том, как избежать новых. Как оставить после себя знания, которые помогут будущим магам-парфюмерам даже с уровнем дара мэтров. Что же касается Ши... Не хочу быть мстительной сволочью, тем более, чего уж там, нравится мне этот сукин сын, но пусть еще немного помучается. Согласись, сейчас у него есть все входные данные, его пара в такой идеальной доступности, что прозрение неизбежно... Пусть сами ищут пути друг к другу. Этой парочке советчики и помощники не требуются. Как и нам. Увидел бы ты меня настоящего сразу или нет – не играет роли: нам обоим нужно было время, чтобы смириться с неизбежным».       Майлз, подумав, согласился с Ноа. Подсказке Ши попросту не поверит, а вот от зова не отвертишься. А дракон, кажется, его уже ощущал – просто признавать сей факт не торопился. Что объяснимо, если твой Нареченный – ненавистный Сандрил Мирабель.       Хуже того, если твой Нареченный – легендарный Со Ла.       Только об этом никто, кроме Майлза, Ноа и, думается, старика Мирабеля, не знал. Но Миллигану с его новыми открывшимися возможностями был виден и аромат Сандрила, который упорно маскировал его чуждыми ему запахами, и аура воина, и пятисотлетний возраст, и... отвратительный характер! А еще... Луноликий, златовласый, изящный и в чем-то мистически-прекрасный эльф категорически не различал запахов сам. Напрочь был лишен нюха. Почему Мирабель бежал от своего прошлого, почему похоронил светлую, благородную часть души под личиной пустоголового самовлюбленного нарцисса – это уже загадка для Ши. Это уже совсем другая история. Майлзу бы со своей разобраться...       «Лар!»       «Да?»       «Прекрати пялиться на мою задницу!»       «Не могу. Это выше моих сил, любовь моя...»       Миллиган стремительно покраснел, бросил сердитый взгляд на мужа, ощущая ожидаемый дискомфорт в области паха, незаметно показал ему кулак, схватил бутылек с душицей и снова занырнул в лабораторию – продолжить работу над духами для Лори Брахман...       Очаровательной девице семнадцати лет от роду, вот уже час не желающей покидать пределы парфюмерного магазинчика. Лори неспешно пила предложенный ей чай с печеньями, косилась на увлеченно работающую за новеньким ноутбуком леди Фиону и вела светскую беседу с Ноа, вежливо развлекавшего юную красотку, ожидавшую свои персональные духи. Они ей нужны были срочно! Сегодня ее пригласили на день рождения к Роберту Лемму, причем неожиданно, в самый последний момент, и девушка загорелась надеждой, что это ее шанс встретить там «любовь всей жизни». За прямолинейными взглядами в сторону Иллардеса слышалось недосказанное продолжение: «Такую же, как у вас с мастером Миллиганом».       Ну конечно! Деточка, чтоб ты знала о такой любви!       Майлз хмыкнул, поймав вдогонку от Ноа:       «А что тебя не устраивает, душа моя?»       Что не устраивает? Миллигана сейчас устраивало все! Но еще два месяца назад он готов был головой биться об стену, ибо... ибо воцарившийся в их доме филиал одновременно и Неба, и Ада на земле сводил с ума.       Все дело было в том, что связь «Миллиган-Иллардес» крепла день ото дня – скрутив плотным узлом нити их судеб, она полностью лишала самостоятельности. Доходило до абсурда: они буквально не могли отойти друг от друга на пару шагов, чтобы тут же не ощутить в сердце мощную боль утраты. Необходимо было постоянно, ежесекундно дотрагиваться, прикасаться, смотреть... А еще желательнее: тесно обниматься, жарко целоваться, несдержанно заниматься любовью. Чтобы хоть ненадолго утишить страсть, утолить жажду.       Исступленное помешательство причиняло неудобство не только молодым супругам, но и всем окружающим. Фио лишь руками в стороны разводила и цокала языком от досады каждый раз, когда знойная парочка вновь, позабыв обо всем на свете, принималась у нее на глазах сползать на пол, на ходу раздеваясь.       - Да что с вами не так, извращенцы? – возмущалась писательница. Эти ненормальные порядком отвлекали ее от работы. Про шокированных клиентов, замирающих в зале с открытыми ртами, можно даже не упоминать: в общем-то, стоило признать, что Майлз и Ноа во многом сами спровоцировали повышенное внимание к своим персонам и личной жизни. Где еще бесплатно увидишь такую романтичную эротику?       И если бы супруги сами знали, что с ними не так, то поспешили бы исправить положение дел. Судя по всему, других Нареченных такое безумное телесное влечение не мучило. Но у Ноа с Майлзом даже возможности задуматься об этом не было – их крутило в вихре чувств и эмоций.       - Древо Жизни требует, - пришла на помощь Линор. – Одно из ваших Предназначений – создание нового рода. Вот оно и призывает вас... размножаться, - неловко закончила она, опустив глаза.       - Я еще не хочу размножаться! – воскликнул Ноа. – Как бы... рановато! С Проклятьем бы разобраться!       Майлз отчаянно закивал головой в знак согласия.       - Вам придется учиться контролировать и когда нужно блокировать свои эмоции, - пожала плечами мастер Ля Флери. – Вы же на всех уровнях слышите друг друга – значит, можете тормозить общие желания. Сейчас вы идете на поводу животных инстинктов, даже не пытаясь понять природу их обострения. И тут я вам, кстати, не помощник. Сами пробуйте – вам необходимо это умение. Дальше будет хуже.       Легко сказать... Пробуйте. А если крышу срывает? Если от одного случайного взгляда, неловко сказанного слова, вскользь проскочившей мысли уносит из реальности на щелчок пальцами? Если задыхаешься только от секундной потери глазами любимого?       - Боги Неба! – всплеснула руками Линор. – Дорогие мои! Еще раз повторяю: вы слышите друг друга на всех уровнях – ментальном, телесном, эмоциональном, так создайте иллюзию постоянного нахождения рядом. Обманите свою зависимость. Вам необходимо не только перебороть ненормальную физическую тягу, вам надо научиться действовать самостоятельно. Иначе... Как один сможет прийти на помощь другому, случись что?       Трудно. Трудно было вообще осознать, о чем говорит мастер Ля Флери. Ведь... Ну как же? Они Нареченные, поэтому и встретились... Чтобы быть вместе. И только проведя ночь в долгих разговорах признали правоту целительницы душ: вместе можно быть по-разному. Нельзя превращаться из любящих в одержимых. Нужно вернуть то единение, которое возникло в самом начале их общения, пока оно не трансформировалось после громкого празднования брачного ритуала в сумасшествие.       Вот тогда Майлз с Ноа узнали, что значит стать не просто любовниками, а партнерами.       Мягко останавливать порывы, различая нюансами, когда можно пошутить, подмигнуть, дотронуться, а когда не стоит этого делать, чтобы не спровоцировать бурю. Нежно удерживать друг друга на расстоянии, когда необходимо сосредоточиться на работе или домашних делах, посвятить время друзьям или клиентам, а не срываться в запойные поцелуи, игнорируя обычное уважение по отношению к окружающим. Ласково подбадривать, когда банальный поход в лавку за продуктами через пару кварталов рисковал обернуться масштабной трагедией под названием: «О где ты, любовь моя? Я умираю от тоски!».       Ад? Кромешный. Абсурдный и смешной. Болезненный. Но нужный. Миллиган и Иллардес были нестандартной парой, особенной, чужой опыт им не помог бы, нужен новый и свой – в этом совете Линор была более чем мудра. И потихоньку совместная жизнь начала налаживаться...       «Завтра отправимся за пределы Вольного! - мысленно бросил Майлз супругу, запираясь снова в лаборатории. – Мои запасы эссенций словно в воздухе испаряются!»       Прогулки за городом по близлежащим окрестностям стали любимым развлечением пары: Миллиган посвящал супруга в таинство общения с живой природой, бережно собирая ароматы, Иллардес брал с собой экоган и не без самодовольства красовался перед мужем, разминаясь, демонстрируя искусство владения двуручным мечом. Все предсказуемо заканчивалось веселым барахтаньем в высокой траве под небесным голубым шатром. Ноа каждый раз, как заколдованный, восторженно наблюдал за творимым Майлзом волшебством, а парфюмер, замерев от восхищения, любовался гибким станом будто танцующего со смертоносным оружием в руках воина.       «Отлично! – бодро отозвался Ноа, одномоментно продолжая беседу с Лори Брахман. – Ши позовем?»       «Опять будете бодаться?» – хмыкнул Миллиган, смешивая компоненты духов.       И да, изредка компанию им составлял Шаас: за переделами Вольного он с удовольствием принимал обличие дракона – наслаждался свободным полетом и возможностью сойтись в честном бою с андрогином. Впечатляющее зрелище, кстати: иссиня-черная рептилия, совершенная в своей первобытной, животной красоте, пышущая огнем, нападающая дерзко, агрессивно, и виртуозно отбивающий все атаки Ноа. Майлз зачитывался в детстве сказками про воинов экоганов, но увидеть воочию, на что они способны, когда в руках уникальный меч... Потрясающе, просто потрясающе! Пламя будто отступало, наталкиваясь на зачарованную сталь...       Пожалуй, после этих разминочных поединков Ши окончательно признал Ноа, Иллардес же как-то обмолвился, что о таком друге, как дракон, даже не мечтал. А благодаря Майлзу нашел.       «Ну так... Немного страстного танго. Ты не против?» - уточнил Иллардес. Миллиган улыбнулся, чувствуя азарт супруга.       «Не против», - отозвался парфюмер. Все-таки Ноа очень скучал без Киото, и такие вылазки были сродни празднику для мужа. Да и Ши явно оживился, заполучив партнера для спаррингов. Чудесно же, что два дорогих сердцу Майлза существа нашли общий язык.       Впрочем, Иллардес со всеми близкими парфюмера поймал правильную волну в общении и в целом без труда вписался в заведенный Майлзом быт. Словно они всю жизнь вместе прожили. И принял его друзей, как часть себя, как их принимал Майлз.       И вот уже Иллардес в шесть утра орет Розите:       - И чего тебе не спится, Рози? Когда ж ты выйдешь замуж?!       А та ему ехидно:       - Выйду, дорогой, скоро выйду! Но без завтрака вас не оставлю! Живо умываться и за стол!       И ворует фруктовые сферы у Фио из-под носа, донимая ее вопросами:       - Как там твой некромант поживает?       - Превосходно, - бурчит в ответ писательница, ловко перехватывая блюдо с лакомством. – Отшил уже седьмого по счету претендента... Говнюк бледнолицый.       И хлопает по плечу Ши, бросая ему на ухо:       - Мне кажется, или ты слегка растолстел, Огненный?       Чтобы молниеносно увернуться от затрещины и услышать задорное:       - Мне кажется, или ты нарываешься, Иллардес?       И крепко, уважительно жмет руку Алу, не забывая отметить:       - Дружище, твоя жена сегодня вела себя хорошо – ни один рыцарь в округе не пострадал.       - Чего не скажешь обо мне, - вздыхает сэр Вайтнелл, потирая ушибленное плечо. – Мы вчера вечером проверяли, как долго среднестатистический рыцарь может нести на руках спасенную принцессу. Опытным путем...       И часами играет с Алисией, терпеливо позволяя плести косы из своих волос.       И поддакивает Арти, когда навещает Сандро с Донни.       И искренне сочувствует мастеру Линор, когда та жалуется на мигрень.       И даже вполне натурально восхищается новой прической Сандрила, подозревая, что вскоре этот эльф плотно вольется в их компанию.       Но в то же время Ноа привнес свое в тот самый установленный Майлзом быт, незаметно его изменив и подкорректировав. И теперь грязная посуда не томится в раковине по трое суток, все поверхности сияют чистотой, а створка у окна не отваливается. Сдержав слово, он ровным счетом ничего не пытался поменять в интерьере дома или в выборе одежды Майлза. А изменения были!       Миллиган сам менялся, безболезненно и гармонично, тонко чувствуя вкусы и предпочтения супруга. Это был двусторонний процесс, когда каждый стремился стать чуточку лучше для своей пары.       Майлз детально запоминал, чтобы запечатлеть на долгую память, частые дружеские посиделки во дворе маленького особняка с Фио, Алом и Алисией, Рози и Марко, Сандро и Донни, Ши и Линор. Повод для встреч был важным – обсуждение свадьбы сеньориты Розиты Гонзалес и мистера Марко Чиллини. Да, мастер-домовик таки сделал предложение!       ...нутром чуя, что этот волшебный период – обескураживающе короткий, но очень важный этап в его жизни. Который вот-вот закончится, оборвавшись, как струна на гитаре...       И за отведенное им с Ноа время спокойствия нужно было успеть решить все нерешенное и высказать все недоговоренное. Для полной уверенности друг в друге. Эти мысли роились в его голове, когда утомительный день наконец-то подошел к концу.       Поэтому вечерний разговор был предсказуем и необходим.       Майлз домывал чашки, Ноа их протирал и расставлял на полке. Миллиган теперь находил необъяснимое очарование в этих незатейливых домашних заботах: оказывается, в четыре руки, под бойкое подтрунивание друг над другом или неспешную беседу любая возня по дому становилась значимой. Из-за стойкого ощущения правильности происходящего. Гармонии бытия.       - Ты знаешь, раньше Лукас казался мне всегда каким-то диким и жутко мрачным типом, который не особо жалует живых... – задумчиво говорил парфюмер, развивая поднятую еще за ужином тему. О несоответствии внешней оболочки и внутренней сущности. – Но сейчас, когда мой дар усилился, я вижу его. Мне стыдно за себя, Лар. Я был скоропалителен в выводах, не желая задуматься о причинах его поведения.       Некромант накануне все-таки зашел в гости. Уже в девятом часу, настороженно глядя на Майлза и Ноа исподлобья. Неловко пристроился на предложенный ему стул и практически молча выпил чашку чая, так и не притронувшись к пирожным. Как Ноа не старался – разговорить Лукаса не удалось. Он бормотал под нос что-то невнятное, и в целом создавалось впечатление, что ему неуютно в компании влюбленной парочки. Через полчаса засобирался домой, на прощание бросив парфюмеру: «Кулон не снимай. Если что – просто позови меня».       - Тебе не за что стыдить себя, Ма, - пожал плечами андрогин. – Если бы все вдруг в одночасье прозрели, как ты, то наступил бы век благоденствия и процветания. Но, увы, это недостижимый идеал.       - Да, ты прав, конечно. Когда рассуждаешь в общем... Но когда видишь конкретного человека перед собой... Который заперт в ловушке... Лар, я не представляю, откуда в нем столько мужества... И силы духа. Жить дальше... – Майлз качнул головой и прикрыл глаза, тяжело вздохнув. – Зная, что твой Нареченный не просто отверг тебя... Но и еще и покончил жизнь самоубийством. Лишь бы не стать... частью тебя. Лар, Нареченный! Тот, кто обязан принять тебя! Каким бы ты ни был!       - Предрассудки и страх, душа моя, иной раз сильнее любви, - заметил Иллардес. – Темных боятся испокон веков. А некромантов – более остальных.       - Лар, его боль невыносима. Мне пришлось закрыться от Лукаса, чтобы не видеть его ауру – она чернее ночи. Но при этом он... исключительно добрый и хороший человечек. И у него невероятно приятный аромат, очень сложный и тонкий, на полутонах... - добавил Майлз. - Я бы так хотел ему помочь.       - Не думаю, что он нуждается в нашей помощи, Ма, - проговорил Ноа. – Точнее, это не в наших силах. Он мог бы поставить ментальный блок, но не делает этого. Значит, ему важно чувствовать эту боль.       - Но зачем? – всплеснул руками Миллиган.       - Может, чтобы помнить о том, что он еще жив? Я не знаю, Ма, я не знаю, - признался андрогин. – Понимаю, что тебе это трудно принять, душа моя, но сейчас нам нужен Лукас, а не мы ему. Пусть все идет своим чередом, ладно? Если мы связаны, то не потеряем его из виду.       - А если нет? – тихо спросил парфюмер.       - Значит, так тому и быть. У нас своя судьба, Ма, - жестко произнес Иллардес. – Прими это. Иначе ты сойдешь с ума, пытаясь проникнуться страданиями каждого несчастного.       - Ты предлагаешь мне стать равнодушным? – Майлз обернулся к супругу и прямо посмотрел в его глаза.       - Нет. Ни в коем случае, душа моя, - смягчился Ноа. - Я предлагаю тебе научиться принимать мир во всем его несовершенстве. И помнить, у каждого есть право выбора, как ему жить. У каждого есть право искать свой путь. У каждого есть право тонуть в безысходности или пытаться выплыть на поверхность. И ты должен протягивать руку тем, кто этого ждет.       - Я подумаю над этим, - пробормотал Миллиган. – Мой Король...       - Что? – андрогин с недоумением на лице нахмурился.       - Ты рассуждаешь, как Король. Мудрый Король, - улыбнулся парфюмер.       - Король без королевства... - грустно поправил Ноа мужа после паузы. – Увы, Ма, у меня реально за душой нет и лиарда, все, что я могу тебе подарить, – это себя. Свою любовь. И... и еще кое-что... – Ноа пошарил в кармане домашних брюк. - Это кольцо, - он извлек небольшую коробочку. – Я все искал подходящий повод, чтобы вручить его тебе. Такой, знаешь, весомый... Оно не имеет ценности для ювелиров – дешевое серебро. Но оно бесценно для меня: по легенде, а я в них уже верю, это кольцо подарил Миладу Элиан. Выбрав не золото, а серебро с примесями, чтобы подчеркнуть: его дар не материален, но вечен. Здесь... – он ткнул длинным пальцем во внутреннюю сторону скромного украшения, - есть гравировка на древнем языке андрогинов: «Мое сердце принадлежит только тебе». Несмотря на то, что Элиан – бог, этот подарок – самое грандиозное, что он мог вручить Миладу. Свое сердце. Боги это делают лишь однажды. Так вот... – Ноа надел кольцо на безымянный палец Майлза. – Ма, я сейчас - что Элиан. Больше подарить мне тебе нечего, – он усмехнулся. – Скромно, да?       - Ну... – Миллиган со счастливой улыбкой прокрутил кольцо на пальце. – Я рассчитываю, что когда-нибудь мне достанется трон супруга короля и полцарства в придачу. Так что, ладно, так уж и быть, обойдусь пока этой дешевкой... – короткий смешок.       - Душа моя, чтобы претендовать на трон супруга страны андрогинов, тебе нужно взять мою фамилию, официально признать себя младшим и поставить свою роспись на гербовой бумаге, которую должен заверить Первый Страж Вольного, как правитель этого города, имеющий право документально подтверждать любые браки, - рассмеялся Ноа. – Пока мы с тобой супруги лишь перед богами Неба, а не для земных крючкотворцев.       - Я согласен, - вдруг тихо и твердо произнес Майлз.       - Ч-что? – осекся Иллардес, мгновенно посерьезнев.       - Лар, - парфюмер тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, хотя был уверен, что Ноа их уже прочитал, но ему хотелось озвучить их вслух. – Я... Шутки шутками, но... мы живем на земле среди земных крючкотворцев. Я не знаю, что будет с нами. Но я хотел бы... Боги Неба, я даже не знаю, откуда у меня весь этот чудовищно-прагматичный кошмар в голове... Просто знаю, что надо подстраховаться. Как бы там ни сложилось, но я хочу знать, что мы с тобой супруги... для всех. Официально-неофициально, ритуально... Как угодно. По всем законам. И что ты - только мой... А я... твой.       - Ма, что за глупости? – Иллардес притянул Миллигана к себе, обнял, зарывшись носом в его волосы. – Ты еще в чем-то сомневаешься?       - Я почитал историю твоей страны. Лар, у андрогинов нет понятия Нареченных. Магических браков вы не признаете. Будь мы трижды повязаны Небом... Для вас это пустое. Для вас, если Близкие по духу хотят объявить себя семьей, супругами, значение имеет только официально занесенное в общемировой реестр свидетельство о браке. А мы ведь... Лар, сейчас откровенно, ты сам это знаешь: мы рано или поздно должны будем отправиться в Элианат. Так кем я там буду для твоих сограждан? Не более чем любовником. Да еще не слишком-то интересным с точки зрения политики. Тебе могут навязать какой-нибудь другой брак... – еле слышно закончил Майлз, высказывая тревожащий его страх. Наверное, последний в списке.       - Ахахаха! Душа моя! – расхохотался Ноа. – Ну вот, а я уж думал, ты правда претендуешь на полцарства, - с наигранным расстройством заметил он. – А тебя всего лишь волнует мое бренное тельце!       - Лар! – Майлз дернулся в объятиях любимого. Ткнул его кулаком в бок. – Я серьезно, между прочим.       - Ма, никто мне не может навязать другой брак, чудо ты мое в перьях и без мозгов, судя по всему. Это во-первых, во-вторых... Законодательство Элианата на данный момент устарело и требует серьезных доработок. В-третьих, мне еще придется заявить о себе, чтобы вернуть место на троне... – задумчиво пробормотал последнюю фразу Иллардес. – Сейчас там правит наместник от людей, власть андрогинов – профанация. Наши земли уже давно не принадлежат нам. И не думаю, что мне с распростертыми объятиями отдадут корону и власть, стоит объявиться на пороге. Я вполне серьезен, когда повторяю, что я Король без королевства. Его сейчас просто нет, Ма.       - Лар... Ты... Но... – Майлз судорожно глотнул воздуха.       - Душа моя, - встревожился Ноа. – Никакой войны. Обещаю. К тому времени, как мы отправимся в Элианат – у меня будут весомые аргументы, чтобы обойтись без кровопролития.       - Какие?       - Ты, - уверенно выдал андрогин. – Великий мастер и не менее Великий Ритуальный Маг. Думаешь, при таком оружии кто-то полезет на рожон?       - Я пока ни то, ни другое, - с сомнением произнес парфюмер.       - Так и я пока не Король. Нам придется пошататься по миру, чтобы весть о возвращении потомка Милада достигла ушей всех моих более-менее разумных собратьев, и они потянулись в родные земли. Остальных буду возвращать и перевоспитывать силой, - усмехнулся хищно Ноа. – Но позже.       - Силой? – напрягся Миллиган.       - Силой любви и отеческой заботы, – пообещал Иллардес.       - Ты опять шутишь, - с облегчением выдохнул молодой человек.       - Шучу, - кивнул Иллардес. – Те, кто меня не захочет услышать, могут и дальше влачить свое жалкое и бесполезное существование. Но я наивно верю в то, что таких, как Сандро, наберется предостаточно для того, чтобы возродить расу андрогинов в былом величии. Да, мы будем уже другими... И это хорошо. Смешанная кровь – это всегда хорошо, Ма. Доказательство тому – дети, рожденные в смешанных браках. Они всегда более сильны даром и здоровьем. Мы с тобой станем примером для подражания, душа моя, воплотив Предназначение, диктуемое Древом Жизни, - с намеком завершил пафосную речь Ноа. – Предлагаю немного потренироваться в этом направлении!       - Ты в курсе, что только что все свел к сексу? – уточнил Майлз, охотно стягивая с андрогина футболку.       - В курсе, иначе не тащил бы тебя в сторону спальни, - бросил Иллардес. Резко остановился, поймал парфюмера за подбородок и прошептал ему прямо в губы:       - И да, я хочу... Хочу, чтобы ты стал Иллардесом. На равных правах со мной. Никаких младших или старших. К демонам ада законы моей страны. Я просто хочу, чтобы ты стал Иллардесом. Хочу, как и ты, владеть тобой официально-неофициально, ритуально... Как угодно. Ты мой муж, Ма, мой Близкий по духу, мое сердце... И я хочу, чтобы все это не просто знали, но еще и признавали.       - Хорошо, - Майлз на секунду прикрыл глаза и еле слышно проговорил:       - Мне нечего терять, Лар. И я тебе доверяю. Больше, чем себе. Мне не стыдно стать твоим младшим супругом, отринув законы Вольного, понимаешь? Просто хочу, чтобы ты это знал.       - Понимаю. Но мы останемся на равных, - завершил этот разговор Ноа, толкая парфюмера на кровать и падая на него сверху. – Ма...       - Что? – Миллиган ловко перевернул андрогина под себя и навис сверху.       - Майлз Иллардес... Ма, я рассудок теряю. Это звучит слишком возбуждающе, - Ноа прихватил мужа за ягодицы и чувствительно их сжал.       - Отпусти себя, - прошептал парфюмер. – Отпусти. Не сдерживай. Сейчас можно. Сейчас нужно. И... Лар, возьми меня, - внимательно и требовательно глядя в глаза супругу.       - Я... я не... – андрогин запнулся, осекшись.       - Возьми, - попросил Майлз. – Я этого хочу. Мне это важно. Если на равных... так во всем. И в постели тоже.       - У меня нет такого опыта, - вдруг смущенно, растеряв уверенность, пробормотал Ноа.       - Замечательно, - с довольным видом улыбнулся Миллиган. – Я тебя научу. Хоть в этом плане я буду первым. И единственным.       - Боги Неба, ненаглядный мой придурок, ты во всем и всегда будешь первым и единственным, - заверил убежденно Ноа...       Иллардес нервничал. С беспокойством вглядываясь в лицо парфюмера, тщательно следя за его ощущениями, эмоциями, он никак не мог расслабиться, боясь неосторожными действиями причинить боль любимому мужу. Все-таки андрогины физиологически приспособлены быть как ведущей, так и принимающей стороной.       - Ла-а-ар... – протянул Майлз, нетерпеливо ерзая под супругом. – Иногда ты глупеешь на глазах! Мне не может быть плохо с тобой!       - Хорошо, хорошо, - сдался Ноа, отключаясь от своих переживаний и поддаваясь оглушительному желанию жаждущего новых впечатлений Майлза.       Эта ночь... Словно недостающее звено, замкнувшее цепь. Этого не хватало – дать волю властной и напористой натуре Ноа. Его мужской половине, жаждущей лидерства в сексе.       - Лар, ты ведь не будешь меня ревновать? – сонно спросил Майлз, почему-то вспомнив о видении, пришедшем ему во сне сразу после знакомства с андрогином.       - А ты собираешься дать мне повод, душа моя? – Ноа подгреб под себя разомлевшего супруга и оставил нежную россыпь поцелуев на его щеке.       - Нет, конечно. Просто... я видел кое-что. Как будто из будущего. Ты там меня ревновал. И был очень зол и расстроен. Я бы этого не хотел... Не хотел, чтобы у нас вышло какое-нибудь трагическое недоразумение. Как у Милада и Элиана.       Иллардес повозил носом по виску мужа, просматривая его видение-воспоминание.       - Душа моя, ты видел мой сон, - усмехнулся он. – Но тогда наша связь еще не установилась, я не чувствовал тебя, не знал. Просто слышал зов. И, видимо, мои ревнивые домыслы просочились в твои мысли. Забудь об этом.       - Ладно, - сладко зевнул Майлз. – Это хорошо...       Прежде чем заснуть, Миллиган еще успел вновь задаться вопросом, что же такого могло произойти между Миладом и Элианом, но Ноа ласково окутал его мысли сонным дурманом, утаскивая за собой.       Вылазка за пределы Вольного неожиданно превратилась в полноценный пикник. К Майлзу и Ноа присоединились и Ши, и семейство Вайтнеллов, и Рози с Марко.       Сначала компания насладилась зрелищной схваткой между Иллардесом и Хиришем. С огромной долей позерства друзья устроили показательные бои под аплодисменты довольных шоу приятелей. А потом...       Пока Миллиган ползал в зарослях ежевики, собирая вкусный ягодный аромат, Рози с Фионой накрывали на стол, Ал обсуждал последние новости фондового рынка с Шаасом, Марко строил вместе с Алисией домик из веточек, Ноа мешал...       Иллардес под предлогом помощи супругу нырнул вслед за Майлзом в кустарники и теперь отвлекал мужа от важного дела непристойными предложениями и не менее непристойными действиями: кусал парфюмера за ягодицы, наваливался сверху и соблазнял идеей «снять напряжение в такой романтичной обстановке». Маленькая полянка посреди кустов благоухающей ежевики и правда выглядела уютной и романтичной.       - Лар, мы не одни! – неуверенно сопротивлялся Миллиган, не особенно торопясь избавиться от исследующих его тело рук Ноа.       - Сейчас одни! – настаивал Иллардес. – Ма, я тебя так хочу. Честное слово, это не прихоть. Ты же слышишь меня... – его голос вдруг дрогнул, и дурашливость исчезла с лица. - Мне нужно. Очень. Там наши друзья... Они уже привыкли.       - Что с тобой? – удивился Майлз, действительно ощутив истерическую нужду супруга.       - Не знаю, Ма, - признался Ноа. – На части рвет. До слез почему-то. Я так тебя люблю, сердце мое. И так боюсь потерять.       Майлз отставил в сторону коробочку с ровными рядами бутылочек и обернулся к мужу.       - Не потеряешь, Лар, - пообещал Миллиган и потянулся к Ноа, чтобы в тот же момент быть вмятым в нагретый солнцем ковер из травы. Иллардес лихорадочно стащил с него джинсы, оставляя отрывистые, лихорадочные поцелуи на шее и ключицах, задрал футболку и с протяжным стоном втянул запах кожи супруга, уткнувшись носом в его пупок. Майлз, уже сам не соображая, где они, с кем, откуда, также поспешно раздел Ноа. И зажал себе рот ладонями, выгнувшись от пронзительного удовольствия, когда андрогин решительно оседлал его сверху, без прелюдий насадившись на член Майлза до упора.       - Что ж ты творишь? – прошипел молодой человек, сжимая бока супруга.       - Мне надо, Ма, очень надо, - пробормотал Ноа.       - Ты сумасшедший, - прошептал Миллиган...       - Люблю тебя, Майлз Иллардес, люблю тебя. Жизнь отдам. Верь мне, - как безумный повторял Ноа.       Майлз не помнил, как они оделись. Потому что безотрывно целовались. Жадно. Как в последний раз - истерика мужа передалась и ему... Они стояли, тесно сжимая друг друга в объятиях.       - Мы будем вместе, Лар. Клянусь, - проговорил парфюмер, сжимая в ладонях лицо мужа. – Успокойся, прошу тебя. Все же хорошо. Ты здесь. Я здесь. С нами наши друзья... Сегодня такой прекрасный...       Но договорить молодой человек не успел...       Все происходило как в замедленной съемке.       Пронзительная вспышка боли. В области сердца.       Недоуменный взгляд на грудь. Красное пятно, неожиданно обозначившееся на футболке. Удивление. И растерянный взор на мужа. Медленно расширяющиеся от ужаса глаза Ноа и его громкий крик неверия, больше похожий на вой раненого зверя:       - Неееет!       - Лар... – непослушные губы, немеющие конечности, стремительно ослабевающее тело. – Лар...       - Что случилось? – откуда-то издалека, уже из другого мира испуганные вопли друзей.       - Майлз, нет, Майлз... Не может быть... Майлз, не оставляй меня! Ма! – судорожные всхлипы Ноа. – Как же так? Ма!       - Все... будет... хорошо... – из последних сил, удерживаясь остатками угасающего сознания прошептал Миллиган. Оседая на землю.       - Ма... – горячие руки подхватили, крепко прижимая к себе.       И новым выстрелом, но уже ментальным, в сознание обоих:       «Привет от Бьянко Ливайна, сука. Ты отнял мою жизнь, Иллардес, – я забираю твою!»       - Это я... я во всем виноват, - голос Ноа почти не слышен. Как и вскрик Фионы, удивленное от Алисии: «А что с Милли?», рев Ши, плач Рози, грозное Ала: «Из-под земли достану», молчаливо-скорбное от Марко.       «Не вини себя...» – еще получается сказать мужу прежде, чем реальность окончательно расплывется туманом, рассеется в прах. А впереди замаячит серая мгла Междумирья.       «Ма, я приду за тобой! - Ноа прижимает его тело крепче к себе, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я приду за тобой!»       Майлз улыбается. И сосредотачивается на том, чтобы произнести сейчас самое главное:        - Лукас...       «Я здесь».