Сказочный мир леди Фионы

Три месяца спустя       - Майлз... Майлз-майлз-майлз-майлз! – вскрикнул Ноа, на последних, самых ярких секундах обхватывая мужа плотнее ногами и выгибаясь дугой. Его волосы разметались по подушке, на щеках пылал лихорадочный румянец, алмазная родинка искрила над верхней, припухшей от поцелуев губой, прикрытые веки подрагивали ресницами. По всему телу Ноа пробежала змейкой дрожь сильнейшего удовольствия, брачная татуировка на его предплечье замерцала зелено-голубым...       Майлз буквально на мгновение завис, снова удивленно принимая тот факт, что это страстное, великолепное душой и телом создание – его супруг. И тут же провалился вслед за любимым в вулканный оргазм. Упал сверху на Ноа, ткнувшись носом по уже выработанной привычке в его шею, чтобы напиться общим на двоих ароматом, словить дополнительный кайф, чувствуя рваный ритм его сердца и остаточные всполохи полученного удовольствия. Все-таки видеть Ноа под собой, брать его лицом к лицу, чтобы не пропустить ни одной его выразительной эмоции, управлять ими, зная, что не ошибешься – единение в эти моменты было настолько полным, что ошибиться невозможно... Ради этого Майлз еще раз сто умер бы и воскрес.       - Душа моя, ты не мог бы покинуть мою задницу? – прищурив глаза, чуть насмешливо предложил андрогин парой минут спустя. Его дыхание все еще оставалось прерывистым, но взгляд избавился от дымки желания, приобретя свойственную ему насмешливость.       - Зачем? Мне и так неплохо, - лениво отозвался Майлз и слегка толкнулся, намекая моментально оживившимся от перспектив членом, что между первым заходом и вторым перерыв будет коротким.       - Не наглей, - Иллардес дернул супруга за торчащую прядку на макушке. – Нам завтра рано утром выезжать. Еще собраться нужно. Попрощаться с друзьями... Выслушать от них кучу ценных советов и пожеланий. Отбиться от Рози с ее навязчивым желанием всучить нам с собой два переносных холодильника с продуктами. Клятвенно пообещать Фионе, что мы не будем нарываться и искать приключений на свои пятые точки. И, конечно, будем звонить каждые полчаса. Даже ночью...       Майлз хмыкнул, но вариант с «покинуть задницу» проигнорировал. Вот именно! Завтра выезжать – значит, сегодня надо натрахаться вволю. Чтобы по крайней мере пару дней иметь ясную голову и не страдать от назойливого возбуждения и неконтролируемых, навязчивых мыслей нагнуть мужа в первом попавшемся укромном месте. Или не очень укромном.       Сила в нем колыхнулась, требуя выхода. Намекая: хозяин мыслит в очень верном направлении...       - Даже не думай мне перечить, - прошептал на ухо Ноа парфюмер, отнимая у супруга способность связно рассуждать. Посылая ему волны собственного нетерпеливого желания. Ему всегда будет мало Ноа. Всегда. И нечего тут насмешничать и командовать. Сегодня в постели он главный.       Майлз оторвался от шеи мужа, привстал на локтях и навис сверху. Секунду медлил, гипнотизируя взглядом андрогина. А затем резко потянул его на себя, в одно движение закинул длинные ноги мужа на плечи, подхватил под упругую задницу и вошел до упора. Несколько резких толчков и властный поцелуй в губы, как некая точка в споре. Сопротивления он не потерпит. Захочет – и любимый супруг весь день проведет в кровати, услужливо раздвигая ноги. Если Майлз этого захочет.       - Ты понял? – вслух требовательно задал вопрос... маг, чья мощным гейзером бьющая сила опутала сознание Иллардеса, подавляя его волю, подчиняя себе. После возвращения из Междумирья Майлз осознал свой дар в полной мере.       Адрогин изумленно распахнул глаза и подавился словами, с трудом выдавив покорное «да».       Парфюмер с непередаваемым удовлетворением оглядел раскинувшееся под ним изумительной красоты тело супруга, уже готового на все, лишь бы только любимый не останавливался. И замер. Впитывая в себя жаркие импульсы, волной идущие от потерпевшего поражение Ноа.       - Издеваешься, да? – прохрипел Иллардес, подаваясь вперед.       - Угум-с, - кивнул Майлз, прикусив нижнюю губу. – На живот. Перевернись на живот. И ляг чуть боком. Я все равно хочу видеть твое лицо.       - Ты меня с ума сводишь, душа моя... – прошептал Ноа, меняя позу. – Так лучше?       - Безусловно, - пробормотал парфюмер. Его ладони прошлись по спине мужа, сжали бока, помяли горячие ягодицы. – Скажи... Признай. Тебя ведь это заводит?       - Безумно, - подтвердил Иллардес. – Моя ранимая женская сущность просто воет от счастья, когда ты становишься таким... дерзким.       Майлз улыбнулся. Вот почему андрогины испокон веков слыли непревзойденными любовниками – они умело использовали обе свои сущности, подстраиваясь под партнера, ничуть не чувствуя себя при этом уязвленными. Увы, современные представители расы делали это исключительно корысти ради. Впрочем, их покровители платили за право заполучить престижную живую куклу в постель – значит, виноваты обе стороны.       Но это ненадолго. Все изменится. Есть такие, как Ноа или Сандро. Умеющие искренне любить. С полной отдачей. Честные в своих чувствах, в своей привязанности. В своем желании ответить партнеру так, как того хочется именно в этот момент. И все происходящее – не более чем очередная увлекательная игра. Майлзу в равной степени нравилось быть рядом с Ноа то мягким и податливым, как воск от свечи, плавясь в объятиях воина и Короля, то как сейчас... Напористым, немного грубым, резким и да... дерзким мужчиной, за двоих принимающим решения. Ну, может, второе лишало его тормозов чуточку сильнее.       Плескающаяся в нем под маковку сила жаждала освобождения – и Майлз щедро делился ею с мужем, вколачиваясь без тормозов в его напряженное мускулами тело. С уст Ноа сыпались пошлые признания, приобретающие между двумя, не имеющими друг от друга секретов существами, оттенок страстных лирических од. Брачные татуировки на их руках уже не мерцали, а горели и жгли кожу красным пламенем.       Воздух сгустился в пряную, отдающую мускусом субстанцию, температура подскочила на десяток градусов, и пространство вокруг самозабвенно сливающейся в экстазе пары вдруг завибрировало. Проскочили электрические молнии, заплясали звездочки искр.       - Демоны Ада... Ма... – стонал Ноа, вздрагивая от каждого толчка. – Ты решил напоследок дом разнести?       - Мгмгм... – невнятно выдавил Майлз, не контролируя себя.       Раздался звонкий гром, спальню вновь прошили молнии. Именно поэтому парфюмеру просто необходимо было хоть ненадолго избавиться от телесной тяги к мужу – после Междумирья в пик единения, на подступах к бурному освобождению его магическая сила прорывалась наружу непредсказуемыми выплесками. В прошлый раз они очнулись, окруженные облаком бабочек-шоколадниц. Майлз, к слову, был снизу, и оттого разнежен ласками Ноа до состояния желе. Вот результат. Романтично, правда?       Посыпалась штукатурка с потолка, задрожали стены. Где-то рядом в пол долбанула еще одна молния, и Майлз с громким вскриком отключился...       - Душа моя, с этим что-то надо делать, - проговорил озабоченно Ноа, разглядывая погром в спальне. – Иначе сексуальные забавы могут плохо закончиться для нас.       - Я знаю, - бросил парфюмер, бодро принимая вертикальное положение. Он себя чувствовал приятно опустошенным, освободившимся от гнета излишков магической силы и полным энтузиазма.       - Нет, я, конечно, не против умереть под тобой – лучшей смерти и придумать нельзя, но хотелось бы все-таки до сего эпичного момента хоть что-то успеть сделать, - фыркнул от смеха Ноа, притягивая к себе супруга и целуя его в висок.       - Помыть посуду и приколотить полочку на место? – уточнил с невинным выражением на лице молодой человек.       – Боги Неба, как же я тебя люблю, Майлз Иллардес! Ты просто чудо! – пробормотал от переизбытка нахлынувшей нежности Ноа.       - Повтори, пожалуйста... – попросил парфюмер, прижимаясь телом к мужу.       - Майлз Иллардес, - с готовностью прошептал андрогин. – Мой муж. И перед богами Неба, и для всех смертных.       - Я справлюсь, - тихо пообещал молодой человек. – Справлюсь, Лар. Просто пока не привык к тому, что являюсь ходячим сгустком убийственной магической энергии.       - Даже не сомневаюсь, - улыбнулся Ноа.       - Хотя бабочки были довольно милыми, не находишь? – хохотнул Майлз.       - Ага. Как и тот интересный фейерверк над городом, - кивнул андрогин. – После него только слепой в Вольном не знал, чем мы занимались в одном милом дворике. И все это на свадьбе Розиты и Марко. Феерический прокол!       - Цветами любовались... – напомнил парфюмер.       - Да, цветами. На свадьбе самое время любоваться цветами! - рассмеялся Иллардес. – Так, драгоценный супруг мой, пора вылезать из кровати. У нас действительно дел невпроворот.       И не поспоришь. Несмотря на то, что три последние недели супруги тщательно готовились к длительному путешествию на двоих, ровно за день до отъезда выяснилось, что, может, они к чему-то и готовились, но на практической стороне дела их сборы никак не отразились. Чем только занимались?       В принципе, Майлз мог с ходу ответить, чем именно в первую очередь. Наслаждались стремительно убегающими деньками спокойной, размеренной жизни в уютном особнячке, любились от души, общались с друзьями и доделывали накопившиеся заказы, не принимая новых.       Сенсационная новость, суть которой сводилась к тому, что мастер Миллиган и его супруг Ноа Иллардес покидают Вольный и отправляются в длительное странствие по миру, разлетелась в считанные часы. Что вызвало естественную реакцию: озадаченные клиенты валом повалили в магазинчик с набившим оскомину вопросом: как же так? А кто же теперь будет создавать духи?       Майлз пообещал снабдить всех страждущих запасом парфюма на какое-то время и найти себе замену. Пусть она будет не столь талантливой, но, в конце концов, парфюмер все время будет на связи, поэтому в любой момент сможет проконсультировать своего преемника. Собственно, это одна из ряда причин, по которой Ноа и Майлз не уехали сразу после официальной регистрации брака. Нужно было позаботиться о тех, кто ему доверился. Найти преемника.       И да, они юридически подтвердили свои отношения. Сразу после возвращения из Междумирья. Без повтора грандиозной попойки. Это, скорее, была вынужденная мера, нежели повод для веселья. Чтобы подарить друг другу гарантии: теперь никто и нигде не посмеет оспорить их брак. Но как выяснилось, обычная процедура «для земных крючкотворцев» обернулась для обоих тем самым последним кусочком паззла, легшим в основу творения новой истории.       Регистрация прошла скромно: со стороны Майлза свидетелем выступил сэр Вайтнелл, со стороны Ноа – Шаас Хириш. Хотя дракону сей шаг был непонятен: их раса как раз-таки признавали исключительно связь Нареченных, подтвержденную брачными татуировками. На бумажки им было плевать. После ритуального единения душ между супругами автоматически все становилось общим, разводов в кланах драконов не случалось, поэтому о каких-то контрактах и прочем они слышать не желали. Но новоявленная чета Иллардесов планировала вернуться в страну андрогинов, а не поселиться на землях драконов, поэтому никто из них не сомневался в правильности решения.       Еще больше Ши удивило желание Майлза стать Иллардесом. Вот это, по его мнению, вообще было недальновидно. По драконьим обычаям супруги, равные по крови и статусу, а Майлз с Ноа точно были равны, оставались каждый при своей родовой фамилии, сохраняя тем самым главенство в роду, несмотря на объединяющую их в одно целое связь Нареченных. К тому же в смешанных браках у равных по крови могли рождаться как представители одной расы, так и другой. Если же один из супругов полностью входил в род другого, то потомство по определению рождалось той расы, частью семьи которой стал поменявший фамилию.       Парфюмер не стал объяснять Ши – Огненные в этом плане страдали некоторым снобизмом, всерьез беспокоясь о таких вещах, как главенство крови и прочее, что на самом деле официальная регистрация – его личная инициатива. И взять фамилию мужа – тоже. Ноа, по большому счету, был солидарен с Огненным приятелем. Он-то намеревался менять законы своей страны. Но Майлз настоял.       Он и сам не знал, почему ему это так важно – стать Иллардесом, просто знал, что так будет правильно. Не только потому, что будущее потомство обязано рождаться андрогинами. На уровне интуиции понимал, что это как-то связано с проснувшейся в нем силой ритуального мага. И не ошибся.       - Согласен ли ты, Майлз Миллиган, стать мужем Ноа Иллардеса и войти в его род? – Первый Страж решил не затягивать церемонию лишними торжественными речами. Не тот случай.       - Да, - твердо ответил парфюмер.       - Согласен ли ты, Ноа Иллардес, взять в мужья Майлза Миллигана и принять его в свой род?       - Да, - с гордостью произнес андрогин.       - Да будет так, - Первый Страж говорил как всегда едва слышно, но голос его звучал отчетливо. – Отныне вы суть одно древо жизни, потомки рода Иллардесов. И перед Небом, и на Земле, - и он поставил размашистую подпись на гербовой бумаге. Как обычно, скрытый длиннополым плащом с нависающим до подбородка капюшоном. Таинственный хранитель города выдержал паузу, а затем добавил:       - Что бы ни произошло, куда бы ни отправились, для меня вы навсегда останетесь гражданами Вольного. Здесь ваш дом. Помните об этом. Помните о том, что вы... – окончание фразы прозвучало только для Ноа и Майлза, - мои дети. Которые могут при любых обстоятельствах рассчитывать на мою поддержку и защиту. Подлинные боги никогда не забывают о своих детях. Никогда не поддаются глупым эмоциям. Никогда не проклинают. Я рад, что мои братья дозрели до этой истины. И рад, что вы справились с первым испытанием. Увы, оно будет не последним. У таких, как вы, никогда не бывает «жили они долго и счастливо». Но такие, как вы, меняют этот мир. В лучшую сторону.       Супруги замерли, пораженные открытием: Первый Страж – действительно шестой из сонма богов, доверивший им только что свою тайну. Значит, затерявшаяся среди прочих легенда о самом мудром из высших, решившим покинуть Небо, чтобы жить на Земле, отринувшим гордыню бога, чтобы делиться напрямую своей мудростью и любовью с простыми смертными, правда.       И они оба понимали, что у них на двоих появились знания, которыми не поделишься со стоящими рядом друзьями...       Подписав гербовую бумагу Вольного вслед за супругом, признающим его право называться Иллардесом и впервые с этим правом назвав себя Иллардесом, Майлз поцеловал мужа, и через этот поцелуй, не прилагая никаких усилий, влил в него излишки собственной магии. Способность, которой обладают боги – делиться своим даром. Ноа, отстранившись от мужа, ошарашенно уставился на него: кончики его пальцев подрагивали – в них вибрировала сила. Для андрогина, лишенного по природе своей любых магических талантов, - это должно быть было очень странным ощущением.       «Молчи! Это только наш секрет», - предупредил удивленный возглас мужа Майлз.       «Ты понимаешь, что это значит? - возбужденно поблескивая глазами, продолжил мысленный диалог Ноа. – Наши дети! Ма, наши дети тоже будут наделены магией! Как все другие представители рас! В этом мире у них появятся преимущества помимо красоты... Андрогины просто обязаны будут вспомнить, что физическое совершенство им дано не для соблазнения, а для самосовершенствования!»       «Да, - улыбнулся молодой человек. – А еще... я буду спокоен за тебя, зная, что ты защищен моей ритуальной магией. Зная, что я могу поделиться ею с тобой, и ты меня всегда сможешь подстраховать... Может, ты и воин экогана, но у тебя слишком много врагов. А сейчас, вероятно, их количество вырастет... Нам нельзя торопиться, Лар, нельзя».       Ноа ответил грустной, едва заметной улыбкой. Пребывание в Междумирье не прошло бесследно, оставив свой суровый отпечаток в их душах.       Это сейчас, три месяца спустя, когда Бьянко Ливайн был пойман и осужден на пожизненное заключение в крепости Мэд по требованию Первого Стража, благодаря усилиям которого в общем-то и состоялось правосудие – глава Вольного никогда не прощал тех, кто угрожал жизни его граждан... Это сейчас, когда ужас выхода из Междумирья остался позади и трансформировался в пусть и печальный, но опыт-знание... Это сейчас, когда нашелся достойный ученик... Это сейчас сборы были наполнены радостным предвкушением Большого Приключения. Но тогда...       Майлз, по новой опасаясь за их жизни, категорически не хотел покидать Вольный, отложив думы о Предназначении на неопределенный срок. К тому же, состояние тоскующего, замершего в ожидании Нареченного Лукаса оставляло желать лучшего. Тревога за брата добавляла аргументов в пользу того, чтобы остаться под защитой Первого Стража. Ноа же, раздираемому противоречиями, влекомому зовом крови, приходилось терпеливо ждать.       Как хорошо, что это все похоронено в прошлом.       - Лукас! Лукас, прошу тебя! Приди в себя, милый! Иначе я не смогу помочь! – в отчаянии кричал Майлз, пытаясь поймать взгляд брата, вырывающегося из стальной хватки Ноа.       - Крис! Рене! – некромант ничего не слышал и никого не видел вокруг, кроме своего Нареченного. Тот...       Тот стоял на коленях посреди небольшой поляны, окруженный невидимой неприступной стеной, раскачиваясь из стороны в сторону, обнимая себя руками за плечи и выл. Протяжно, громко, безысходно. От дикой боли, что сейчас разрезала его сознание.       Невыносимое зрелище. Двенадцатилетний мальчишка, полуголый, тощий, изможденный, с острыми скулами, землистым цветом кожи и невероятно голубыми, пронзительными глазами. Мучимый собственным беспощадными демонами. Задавленный виной от разрыва связи с Нареченным. Потерявшийся в лабиринте бесконечной боли и потому почти утративший свое «я». Изничтоженный, почти сломленный, почти безвозвратно сожранный Междумирьем.       - Прости меня, прости... Жизнь моя, небо мое, свет мой... Прости! – надрывался Лукас, пытаясь пробиться сквозь незримую преграду. Но у него ничего не выходило, и от невозможности дотянуться, докричаться до возлюбленного, Шайн окончательно потерял разум. Расцарапывая кожу на лице, он бился головой о стену, умоляя Нареченного услышать его.       - Ноа, держи его! – порывисто воскликнул Майлз. – Он же убьет себя!       Иллардес, опередив подсказку мужа на полсекунды, уже подхватил некроманта под мышки, поставил на ноги и прижал к своей груди, силой удерживая его за запястья.       - Отпусти меня! – бился в истерике Лукас. – Отпусти! Я должен быть с ним! Это я во всем виноват! Я! Это я мучил его! Каждый раз, когда приходил сюда... Рене!!!       Майлз на мгновение прикрыл глаза, кивнул сам себе и отвесил брату мощную, отрезвляющую пощечину.       - Ты! – прошипел он. – Возьми себя в руки! Иначе мы не спасем Криса!       Лукас мотнул головой и поник, затихнув. Поднял абсолютно больные глаза на парфюмера и прошептал:       - Майлз... Помоги ему...       - Поговори с ним, - отдал указание молодой человек. – Спокойно. Ласково. Со всей любовью и прощением, что есть в твоем сердце. Пока еще не поздно. Лукас, я чувствую это... Пока еще не поздно!       Некромант поспешно кивнул, и Ноа выпустил его из захвата. Шайн кинул благодарный взгляд андрогину, вновь подошел к не пускающему его к возлюбленному препятствию, медленно опустился на колени, уперся лбом в невидимую стену и тихо, с бесконечной нежностью в голосе позвал:       - Рене... Посмотри на меня. Увидь меня. Я здесь, свет мой.       Мальчишка застыл, напрягшись. Замотал головой, повторяя:       - Нет-нет-нет. Этого не может быть. Тебя нет. Мне опять кажется.       - Я здесь, Рене, - настойчиво повторил Шайн. – Здесь, мой балансир. Рене, без тебя я никто. Если... если я хоть немного дорог тебе – услышь меня. Увидь меня.       - Лука... – в тоне мальчишки проскочила недоверчивая надежда. Он вздернул голову, его взгляд немного прояснился. – Лука! – он вскочил на ноги и кинулся к Нареченному. – Мой Шайни! – окончательно признал возлюбленного Крис.       И в этот момент произошло нечто удивительное: вместо двенадцатилетнего пацана, который беспрепятственно миновал воздвигнутую им же преграду, в распахнутые объятия просветлевшего лицом Лукаса упал высокий рослый блондин, крепкий телосложением, с правильными, мужественными чертами лица и чувственными губами. О мальчишке напоминали лишь ясно-голубые светлые глаза и резкая, высокая линия скул.       Некромант, не ожидавший подобной метаморфозы, завалился на спину, придавленный телом мужчины, превосходящим его по весу раза в полтора, не меньше.       - Твою мать... Рене... – пропыхтел Лукас.       - Шайни, - Крис чуть приподнялся на локтях, жадно разглядывая лицо Нареченного. Впрочем, некромант не менее восторженно рассматривал парня, впитывая в себя, вбирая подробности внешности двадцатидевятилетнего Рене. – Шайни...       - Рене... – вторил ему некромант. – Боги Неба, Рене! – он принялся судорожно ощупывать возлюбленного, беспорядочно тыкаясь губами, куда попадет. Кристабаль остановил это суетное ерзанье глубоким, исполненным чистой радостью от воссоединения поцелуем. Лукас закрыл глаза и крепче обнял за шею Нареченного, вжимаясь в него всем телом.       Майлз с Ноа стояли чуть поодаль, держась за руки. Позволяя возлюбленным насладиться, увы, всего лишь минутами близости.       «Это так трогательно, да?» - Майлз сжал ладонь мужа.       «Ма, а как ты думаешь, в Междумирье можно заняться сексом?» - деловито поинтересовался Ноа, склонив голову набок – одобрительно разглядывая страстно лобызающуюся пару.       «Твоя попытка разрядить обстановку зачтена», - хмыкнул парфюмер.       «Ма... – Иллардес обернулся к мужу. – Те мгновения, когда я держал твое окровавленное тело на руках, зная, что твое сердце больше не бьется для меня... я уже никак не сотру из памяти. И... поверь мне, я был счастлив, засунув дуло пистолета в рот. Счастлив, нажимая на курок. Счастлив, умирая... Потому что возвращался к тебе. Я слишком хорошо понимаю, что чувствуют эти двое. Как будто заново переживаешь тот кошмар. Поэтому... Как думаешь, секс здесь возможен?»       «Лар... – Майлз крепче сжал пальцы андрогина, сглотнув комок в горле. За первые сомнения после попадания в Междумирье стало нестерпимо стыдно. – Ты...» - слов не нашлось. Вообще никаких.       «Я, - кивнул Ноа. – Ма, не грузись. Слава богам неба, тебя это не коснулось. Ты не представляешь моего облегчения, когда я увидел тебя здесь: увлеченного и расслабленного. Не хочу, не хочу, чтобы ты пережил нечто подобное».       «Я только что пережил, - пробормотал парфюмер. – Не забывай, все твои мысли и чувства – мои».       Ноа сжал губы, потер переносицу и натянуто улыбнулся.       «Хочу домой. Ма, я очень хочу домой. Несмотря на твою магию, на меня давит это место».       «Скоро, Лар, скоро», - пообещал парфюмер.       - Зачем ты здесь? – хриплым от волнения голосом спросил Крис, наконец найдя в себе силы оторваться от губ Лукаса.       - Да так... На чай зашел, - некромант недовольно дернулся, щипая возлюбленного за бока. – За тобой я, светлый.       - Я опять брежу, да? – засомневался Рене, тут же начиная слабеть и трансформироваться в хрупкого мальчишку.       - Боги Неба, Крис! Нет! Это действительно я! – заволновался Лукас. – Это правда, жизнь моя. Так уж получилось... Нам повезло. У нас есть, есть, счастье мое, второй шанс. И только попробуй еще раз от меня сбежать, - пригрозил он.       - Я не сбегал, - тихо произнес Кристабаль. – Шайни, я не кончал жизнь самоубийством. Я хотел быть с тобой. Все, что я хотел, это быть с тобой.       - Но... – некромант вперился требовательным взором в Криса.       - Лука, меня убили, а моих родителей заставили сказать, что я покончил жизнь самоубийством. Кому-то... Кому-то очень не хотелось, чтобы сильнейший некромант столетия и его балансир... были вместе. А я не просто твой балансир, Шайни, я менталист. Лука, я такой же темный, как и ты. О своем даре я узнал уже здесь, в Междумирье. Я с легкостью мог бы управлять твоей силой и твоим сознанием. И не только твоим. Но тебя бы я берег, берег, как зеницу ока. Но кто-то, кто-то очень хотел помешать нашему единению душ.       - Светлые! Это долбанные светлые! – зарычал Шайн. – Они уничтожили Орден некромантов, они отняли у нас право гордиться тем, что мы такие, какие есть. Оборотная сторона силы Жизни.       - Не знаю, Лука, не думаю. Испокон веков в семьях светлых рождались темные и наоборот. Ты сам из рода светлых. Тут что-то другое. Как будто месть... Древняя месть.       - И с этим «другим» вы будете разбираться на Земле, - встрял в разговор Майлз. Услышанное повергло их с Ноа в шок, но внутренний датчик силы мага настаивал, что уже пора. Пора возвращаться домой. Им всем. И это еще одна загадка, разбираться с которой не его миссия. Его задача – другая: сделать так, чтобы у этих двоих появилась возможность найти виновных в трагедии.       - Мы достанем тех, кто сделал это с нами. С тобой, Рене, - пообещал некромант. – И еще... ты охренительно красивый мужик. Полностью в моем вкусе. Я должен тебе это сказать.       Крис ошеломленно хлопнул несколько раз глазами, а потом расхохотался. Майлз цокнул языком, закатив глаза. Лука в своем репертуаре.       - Еще бы я не был в твоем вкусе, Шайни, - заметил Рене. – Я же твой Нареченный.       - Ну знаешь... Нареченные всякие бывают. И страшненькие тоже. Я бы тебя, конечно, и уродливым любил, чего уж там...       - Лукас Шайн! – не выдержал Ноа. – Ты все-таки потрясающий идиот! Подъем, сладкая парочка! И Крис... – андрогин обратился к Кристабалю. – Я тебе искренне сочувствую. Ты встрял по самое «не балуйся».       - Это мое «не балуйся», - весело отозвался парень. – Как-нибудь разберусь.       - Ты ничего не будешь помнить, - возразил некромант. – Примешь ли ты меня таким?       - Я найду тебя по зову, по запаху. Я приму тебя любым, - поклялся Рене.       - Дар менталиста – не простой, - заметил Лукас. – Теперь я понимаю, почему мы так рано встретились: мы должны были взрослеть вместе. Ты должен был полюбить меня до проявления дара. Если я тебе не понравлюсь, если ты меня не примешь – ты сможешь заблокировать свои эмоции по отношению ко мне. Крис, я, правда, не подарок.       - Значит, Лукас Шайн, в твоих интересах сделать так, чтобы этого не произошло, - пожал плечами Рене.       - А ты, оказывается, не меньший засранец, чем я, - с восхищением выдохнул некромант.       - Ну мы же Нареченные, - усмехнулся Кристабаль. – И Лука... – он замолчал. – Прости меня. Прости, что бросил.       - Прощаю, потому что твоей вины нет. Но даже если бы ты сам ушел... Я все равно простил бы тебя. Рене, я люблю тебя. Просто люблю. Прости, что мучил тебя. Я не хотел. Меня... все это время меня невыносимо тянуло к тебе, мой балансир.       - Прощаю.       - Тогда за дело, - хлопнул в ладоши Майлз.       Но вырвать душу из мрачных пут Междумирья – не так просто.       Майлз, чувствовавший магию в себе на всех уровнях, но еще толком не научившийся ею правильно распоряжаться, разумно распределять потоки, да еще под давлением эмоций, отдал практически всю свою силу, чтобы отправить Рене на Землю. И, как разрядившаяся батарейка в мобильном, истощенный и резко побледневший, осел на руки подхватившего его в объятия Ноа. А им еще предстояло выбраться самим...       Проекция более-менее привычной реальности, созданная парфюмером и закрывающая их от ужасов Междумирья, рухнула. Увиденное отпечаталось в памяти кошмаром, которого и врагу не пожелаешь познать. Миллионы утопающих в собственных страданиях душ, окруженные ими же созданными демонами... Мрачными, высасывающими последнюю надежду, уродливыми, с тысячью мерзких ликов. Вселенское отчаяние, грозящее утянуть за собой в черноту бесконечного падения в пропасть.       Ад... Так выглядит настоящий Ад. Главное, что усвоил Майлз: мы создаем его сами.       - Это и есть настоящее Междумирье... – шелестом листвы прозвучал тихий голос Шайна. – Оно питается слабостью падших. Не поддавайтесь, слышите, не поддавайтесь!       - Держись, дружище, держись... – без конца повторял Лукас, всматриваясь в непроглядную темноту. В поисках выхода. – Майло, вернемся на Землю – я тебе как следует накостыляю! Ритуальный маг-недоучка! Разве ж так можно? – некромант оборачивался к Ноа с драгоценной ношей на руках. – Говори с ним! Иллардес, говори с ним! Или застрянете здесь оба!       - Ма, душа моя... – андрогин сам едва держался – чувство вины грозило уничтожить его рассудок. Парфюмер слышал, как демоны нашептывают его мужу ехидное: «Это все из-за тебя! Все... Все из-за тебя!»       Майлз, безвольной куклой обвисший на руках Ноа, прикрыл глаза, концентрируя остатки магии. Только бы хватило!       Слабые, схожие с электрическими, всполохи пробежались по его телу. Зажглись в области сердца. И тут он вдруг понял, что не жалеет. Ни о чем не жалеет. Он должен был помочь Рене и Шайну. Пусть неумело. Но он сделал это! Сделал! А теперь пора домой. Очень-очень хочется домой...       К неугомонной Фио, сдержанному Алу, милой Алисии, к веселушке Рози и ее тихоне Марко, к вспыльчивому Ши и самовлюбленному Сандрилу, к мудрой Линор, к славным Сандро и Донни... К друзьям, очень хочется вернуться к друзьям.       А еще к безвкусным занавескам на окошках скромного особняка, гамаку во дворе и буйно цветущим розам, к запахам из пекарни Розиты и звонкому: «Обедать!», к полкам с эссенциями и затертому прилавку, к скамеечке под развесистыми ивами и аллее, ведущей в парк, к тихим улочкам их района и шумному центру Вольного.       - Домой! – отдал мысленный приказ парфюмер и улыбнулся, ощущая новый приток живительных сил. У него есть за что держаться в том мире, откуда они пришли. Так что, посторонитесь, пропустите. Не в этот раз. И ни в какой другой. У них с Ноа еще слишком много дел на Земле...       - Я люблю тебя, - услышал он от мужа.       - Офигеть! – донеслось от ошарашенного Лукаса. – Глазам своим не верю... И эта... Нам туда.       Это было последним, что зацепило сознание Майлза. В следующее мгновение он уже открыл глаза в спальне.       Лежа на кровати, нежно обнимаемый с одной стороны Ноа, пытающимся осознать, что все уже закончилось, и пинаемый с другой Лукасом, которому явно не очень понравилось внезапное интимное соседство («А в какое-нибудь более нейтральное место ты нас не мог десантировать?» - язвительное от некроманта), молодой человек сделал для себя еще одно важное открытие: им необходим был этот опыт. Ему был необходим этот опыт.       Чтобы осознать источник своей магии, питающейся от силы Жизни. И этот источник просто не может иссякнуть. Если веришь. Веришь в тех, кого любишь. Твердо знаешь, ради кого борешься.       И ему не нужно уметь управлять потоками магии – это придет само по себе. Как сейчас озарило истиной: добро, не ищущее ответа, не ждущее благодарности, творимое по наитию души... вернется. Сторицей. Новой силой. Мощью. Созидательной магией.       Но путешествие в Междумирье никогда не остается без последствий. Это подтвердила и мастер Линор, у которой Майлз провел в гостях целый вечер, отпросившись у мужа и закрывшись от него ментально – ему нужно было побыть наедине с самим собой: высказать свои страхи. Потом он перескажет свою беседу с Линор Иллардесу. Попозже. И Ноа поймет. Отпустить ненадолго, позволить побыть одному, предоставив требующуюся свободу, – бесспорно следующий шаг в их отношениях.       - Пройдет, - утешала целительница. – Твои страхи нормальны, это наше обычное человеческое. А ты, несмотря на все свои дары, Милли, все-таки человек.       Майлзу потребовалось три месяца. Чтобы незаметно переродиться в Великого Мастера. В Великого Мага. В Наследника бога Владимира.       В того, кто готов нести ответственность не только за себя и своих близких. А с этим перерождением открылся Путь.       - Вот твои духи, Лукас, - Майлз выставил перед Шайном простой, скромный флакон с парфюмом – легким, игривым, по-летнему чистым и звонким: ноты вербены в сочетании с лимоном первым планом, в «сердце» - нежный аромат розы и густой можжевельника, в древесной базе – кипарис. Он напоминал о свежести зеленых полей, ранних восходах солнца и легком бризе. Заслышав этот запах, хотелось шумно втянуть его носом, вдохнуть полной грудью и блаженно прикрыть глаза с блуждающей улыбкой. Удивительно, что именно этот аромат, практически гимн всему живому, являлся неотъемлемой частью некроманта.       Лукас хмыкнул, прокрутив в руках бутылек. Открутил крышечку и спрыснул левое запястье. Опустил голову, тяжело вздохнув. И Майлзу не нужно было спрашивать, почему в этот момент по лицу брата пробежала тень. Воспоминания о том, что произошло в Междумирье, еще не успели припылиться. И если для Кристабаля Рене Ад закончился, то для Лукаса Шайна он, похоже, только начался...       - Последний заказ, да? – некромант поднял глаза на парфюмера, слабо улыбнулся.       - Да, - согласно кивнул Майлз.       - Я бы отправился с вами, - тихо произнес Лукас. – Не думал, что могу привязаться к такому придурку, как ты.       - Я тоже буду скучать по тебе, Шайни, - усмехнулся молодой человек. – И ничто не мешает присоединиться к нам позже. С Рене.       Некромант вздрогнул от прозвища, данного ему Кристабалем. Все эти три месяца он каждый вечер после работы приходил к Иллардесам. Только чтобы не оставаться одному. Любимое им раньше одиночество сейчас давило - ожидание изнуряло.       - Он скоро придет, Лука, - напомнил парфюмер. – Первый Страж обещал. Появление среди простых смертных менталиста уровня твоего Рене не останется незаметным. Вольный – единственный город, где ему место.       - Знаю. Он рядом. Я чувствую, - пробормотал некромант. – И мне охрененно не по себе. Отклика нет, Майло. Он идет не ко мне.       - Знаешь, Лука, ты семнадцать лет не жил, а существовал. Теперь у тебя есть цель – справишься, - беспечно пожал плечами парфюмер.       - Милли, а у кого заказывать эссенцию нефритовой лозы? – донесся из лаборатории звонкий девичий голос, а вслед за ним показалась и рыжеволосая пышная копна волос, шапкой укрывающая безудержно веснушчатое личико с яркими зелеными глазами, вздернутым носиком и тонкими бледными губами.       - У мэтра Уилльяма, - Майлз с улыбкой обернулся к смешной девчушке в цветастом платье, которой на вид можно было дать не больше шестнадцати лет. – В учетной книге есть номер его мобильного.       - Ага, поняла, - отозвалась рыжая и юркнула обратно в лабораторию.       - Ты уверен, что готов оставить свое дело этой шмакодявке? – хмыкнув, поинтересовался некромант.       - На все сто, - кивнул парфюмер. – Лайла необычайно талантлива. У нее слабенький врожденный дар мага-парфюмера, но поразительное чутье. И внимательное сердце. Я не знаю, как тебе объяснить, Лука, но... Это тот случай, когда дар не так уж и важен. Достаточно его зачатков. Гораздо ценнее желание помогать, светлая голова и чистая душа. Она станет хорошим мастером.       - Мэтром, - поправил некромант, скептически скривив губы.       - Нет, мастером, - возразил Майлз. – Я сделаю из нее мастера.       - На расстоянии? – недоверчиво уточнил Лукас.       - Расстояние не помеха, - отмахнулся молодой человек.       Появление Лайлы поставило финальную точку в метаниях мастера и... вдохновило. Это рыжеволосое курносое чудо объявилось на пороге парфюмерной лавки три недели назад и с ходу выдало:       - Мастер Миллиган, меня зовут Лайла Дерби. Мне восемнадцать лет. И я хочу стать вашей ученицей и преемницей.       - Однако... – вскинул брови Ноа, пораженный нахальством неизвестной девицы. Он в этот момент помогал мужу: проводил ревизию эссенций и проверял стадию готовности последних заказов. – Ты откуда такая взялась?       - Я приехала из Дербергора. Есть такая деревушка на севере Стании, страны людей. На поезде, - ничуть не смутившись, пояснила Лайла. - Пять дней ехала! Я слышала, что вы ищете преемника. Вот она я! – радостно закончила девчушка.       - Какая молодец! - восхитился с легкой издевкой в голосе андрогин. – Только я не мастер Миллиган. И да будет тебе известно, малявка, вот уже несколько месяцев, как мастер носит фамилию Иллардес.       - Значит, мне нужен мастер Майлз Иллардес, - не сбившись с темы, произнесла Дерби, мотнув головой. Рыжие кудряшки на ее голове отпружинили, скрыв пол-лица. Только нос выглядывал.       - Ма! – крикнул Ноа, расхохотавшись. – Тут по твою душу пришли! – и мысленно добавил:       «Преемница пожаловала».       Но уже через пару дней Ноа проникся уважением к девице, позабыв про насмешливый тон и подколки. Майлз сразу в ней разглядел талант, прощупав ее ауру, и воспрянул духом: Дерби была той самой! Той самой необходимой ему заменой. Его личным экспериментом будущего, цель которого: делиться знаниями независимо от степени дара ученика. Лишь бы глаза горели азартом! И Лайла не подвела: все схватывала на лету, с бешеным энтузиазмом взявшись за работу. Ей не хватало практики, опыта, базы, но это с лихвой компенсировалось ее природными качествами: потрясающей жизнерадостностью, безграничной любовью к миру и всем его обитателям, бережным отношениям к каждому пришедшему клиенту и занудливой дотошностью.       И у нее была своя фишка! Лайла априори не могла считать ауру ментально, с трудом просчитывала запахи через пульс, но с точностью, до мельчайшего нюанса определяла аромат... ориентируясь на радужку глаза. Мол, не зря говорят: глаза – зеркало души. Там заложена вся основная информация: состояние здоровья, тип характера и, конечно же, процентный состав парфюма. Ноа тогда высказался, что в жизни не слышал большей чепухи.       Но Лайла убедительно доказала на практике, что ее теория – не пустая болтовня.       - Я хочу стать мастером, - за первым совместным ужином заявила рыжая. Ей временно выделили гостиную под жилье. – Я уверена, что дар – неважно, какого он уровня – всего лишь толчок для развития. Если ты хочешь стать мастером – стань им. Найди свой способ! Не получается так – значит, получится по-другому.       Слова, которые заставили Майлза мыслить в качественно ином направлении. Действительно, почему принято замыкаться только на силе дара, который дан при рождении? Желание совершенствоваться – вот главный двигатель.       Парфюмер в тот вечер слушал взахлеб трындящую девчонку и думал о том, что теперь он может со спокойным сердцем отправиться в путешествие.       - Тем более, за ней присмотрит Фио, - вернувшись к разговору с Лукасом, добавил Майлз.       - Тебе не кажется, что две ненормальные в твоем доме – это перебор? – хмыкнул некромант.       - Сейчас кто-то договорится! – в Лукаса с порога прилетел скомканный лист оберточной бумаги из-под пирожных с логотипом пекарни «У Рози». На пороге стояла леди Вайтнелл. А за ней – усмехающийся Иллардес, груженный пакетами со снедью. Вечером намечались прощальные посиделки. Вещи кое-как собраны («Что забыли – купим в дороге» - резюмировал Ноа), дела переданы, советы розданы и получены.       - О нееет! – простонал Шайн. – Все, я сбегаю! – он схватил флакон с духами и решительно направился к выходу, старательно обходя писательницу по дуге. Та фыркнула от смеха и пригрозила кулаком.       - Вечером придешь? – Фио дернула некроманта за рукав балахона.       - Шоб я пропустил повод нажраться? Да за кого вы меня принимаете, леди? – округлил глаза Лукас.       - За крайне неустойчивого психикой типа, алкоголика и социально неадаптированного индивида, - озвучила вердикт писательница.       - Это лучший комплимент, что я слышал, леди Вайтнелл, - поклонился шутовски некромант и выскользнул за дверь.       - Вообще, он ужасно милый, просто прелесть что за персонаж, - хохотнула Фиона, убедившись, что Лукас ее уже не слышит. – И такой лапушка! Эти его глазюки...       - Бедный Лукас, - заметил Ноа. – Предполагаю, что в покое ты его не оставишь.       - Не-а, - согласилась писательница. – Некромантия – сплошная тайна. И я ни разу воочию не видела, как поднимают умертвий. Умираю от любопытства. Главное, чтобы Ал не узнал... – шепотом добавила девушка.       - О чем не узнал? – в магазин вошел Алексис с Алисией на руках.       - Ой, любимый, ты так рано? – хлопнула ресничками Фиона.       - А где стол? Почему до сих пор еще не накрыт стол? – возмущенный возглас Розиты.       - Мы не вовремя? – это голос Сандро. – Ничего, что мы с мелкими пришли? Арти снова развредничался. Пришлось сбегать из дома.       - Я когда-нибудь его перепрограммирую, - сердитое от Донни.       - И какого демона я тебя должен подвозить? – раздраженный Ши с полыхающими от бешенства глазами, хлопающий дверцей авто. – Сам бы дошел! И вообще, это мои друзья, а не твои.       - Мой милый шеф сегодня не в духе, - насмешливо-дурашливое в исполнении Сандрила, изящно выскальзывающего из салона машины. – Фио, дорогая, вы как всегда очаровательны, но вам пора посетить косметолога и больше бывать на свежем воздухе...       - Ох, Белли, взялись бы вы за меня, - наигранно тяжело вздохнула писательница, метнув в сторону прикусившего губу эльфа озорной взгляд. – А за компанию и за своего милого шефа.       - Бесите! Оба! – рык Ши.       - Сегодня чудесная погода, не правда ли? – а вот и мастер Линор.       Шум, гвалт, суета, толкотня, веселый смех, детские вопли, запахи еды, звон бокалов...       Майлз будет скучать. Очень. И Ноа, сейчас прячущий грустную улыбку, тоже.       - Не хочу тебя отпускать... – Фиона прижалась к Майлзу – тот обнял ее за плечи и пристроил подбородок на розоволосой макушке. – Не хочу заканчивать эту историю.       - Закончится эта – начнется новая, - парфюмер задумчиво смотрел на компанию друзей. Таких разных... – И ты прекрасно это знаешь. Наше время с Ноа уходит – пора освободить место другим героям.       - Хм... И каким же? – рассмеялась писательница, бросив взгляд на сидящих бок о бок Ши и Сандрила. Чересчур тесно прижавшихся коленками и бедрами. Но демонстративно отвернувшихся друг от друга. Эльф с отстраненным лицом перекручивал левой рукой ножку бокала с вином, пальцы правой дракона барабанили по столу. И словно невзначай задевали тонкую кисть Мирабеля.       - Например, легендарному воину отряда Карателей Со Ла и будущему главе клана Огненных Хиришу? – подсказал Майлз.       - Как ты думаешь, кто из них первым сдастся? – Фиона удобнее устроилась в объятиях друга.       - Ши, конечно, - не раздумывая, ответил парфюмер. – Он уже сдался. Слишком темпераментен, бескомпромиссен и нетерпелив. Посмотри на него. Посмотри, как он замирает, когда типа случайно касается Белли.       - Я думаю, это будет рассказ о предательстве, недоверии, укрощении строптивого и кипящих страстях... Фссссшшшш! – писательница потрясла в воздухе рукой, словно обожглась. – С откровенными постельными сценами.       - Фио! – Майлз затрясся от смеха. - Избавь меня от подробностей. Потом прочитаю.       - Хорошо. А затем я возьмусь за Лукаса. Эта застрявшая мертвяком на середине история про некроманта из меня все соки высосала. Ну ничего – теперь у меня есть все входные данные, - энергично произнесла писательница, переключившись вниманием на Шайна.       Некромант, не подозревая о своей участи, пока еще беззаботно потягивал виски через трубочку, подперев щеку одной рукой, второй лениво теребил кончик конского хвоста стянутых на макушке смоляных волос. И с хмельным вниманием слушал тараторящего рядом с ним Донни. Гном объяснял какой-то физический закон, как всегда глотал окончания слов и понять, о чем он вещает, не представлялось возможным. Лукас изредка прикрывал ему рот ладонью и настойчиво интересовался: «Ты меня уважаешь?» Донни поспешно кивал и продолжал тарахтеть.       - А потом? Что будет потом? – спросил Майлз.       - Не знаю, - улыбнулась Фиона. - Меня интригует Первый Страж, мне хочется написать нечто очень милое про Донни и Сандро. Я бы посвятила незатейливый рассказ нашей занятной девочке Лайле. И рассказала бы о прошлом Линор ля Флери. А Марко... наш скромный, незаметный Марко! Так трогательно влюбленный в Рози, но при этом настоящий же мужчина... Вольный – это целая вселенная героев, о которых можно рассказывать бесконечно.       - Согласен, - пробормотал парфюмер, снова глядя на друзей.       Ал помогал Сандро укачивать раскапризничавшихся близнецов, не желающих спать, и делился папкинским опытом. С особенной увлеченностью достопочтенный сэр рассказывал о правильном цвете какашек и как менять памперсы. Мэтр Кирх увлеченно его слушал и, похоже, порывался записать ценную информацию. Ноа одновременно кружил в танце Алисию и мастера Линор, заливисто хохотал, отбиваясь от ехидных замечаний Ши. Лайла с восторгом расчесывала волосы Мирабеля и внимала его ценным советам по уходу за непослушными кучеряшками. Эльф вообще-то никому не разрешал трогать свой главный повод для гордости, но бесхитростной девчушке позволил. Наверное, чтобы позлить Шааса. Рози, активно жестикулируя, спорила на кулинарные темы с Рико Суони. Глава Водных тоже зашел попрощаться вместе с супругой. Сесиль мирно болтала с Марко.       - Я буду очень-очень скучать, Милли. Мне будет не хватать нашей симбиозной магии... – вздохнула писательница.       - Ты тоже чувствовала, да? – Майлз заглянул в глаза подруги.       - Конечно. Именно поэтому мне так хорошо писалось у тебя в особнячке, - медленно проговорила Фиона. – Само провидение меня привело к тебе.       - Ты можешь продолжать и дальше писать в моем магазинчике, - заметил молодой человек. – Мысленно... Где бы я ни был... я все равно буду частью души здесь, на улице Мастеровой. С тобой, моя чудесная Фио.       - Ох, Милли... Ну вот... У меня слезы потекли... – девушка ткнулась лицом в его плечо.       - Фио... Не плачь, прошу тебя. Ну я же сейчас сам разревусь белугой! – расстроенно произнес парфюмер. - Подожди... Посмотри на меня... – он осторожно взял девушку за подбородок и ласково улыбнулся. – Финал, дорогая! Каким будет финал нашей с Ноа истории?       - Сейчас, сейчас... – писательница торопливо смахнула слезу. – Однажды...       Однажды за пару километров до неприступной стены Элианата, на возвышении зеленого холма остановились двое странников.       Один из них, облаченный во все темное и крайне обтягивающее – блистающий красотой андрогин, с собранными в небрежный пучок каштановыми волосами с проблесками золотых нитей. Его царственная осанка, уверенный взгляд зеленых глаз с янтарными крапинками и мерцающая в лучах солнца алмазная родинка знающим подсказали бы, что на свои земли прибыл Король. Король Жемчужина. Меч, прячущийся в складках стильного, свободного кроя плаща, открыл бы еще одну тайну – это воин экогана. Ноа Иллардес.       Чуть позади андрогина замер светловолосый лохматый парень, с любопытством оглядывающий окрестности. Одетый в обычную темно-синюю футболку с длинными рукавами и классические джинсы с потертостями на коленках, он выглядел зеленым наивным юнцом. И только ясные глаза, такого же цвета, как и у его венценосного спутника, прятали в своей необъятной глубине... Знание. Силу. Мудрость. А будто бы случайный взмах рукой, от которого ветер ускорил бег, расчищая небо от набежавших облаков, выдал в нем сильнейшего ритуального мага. Майлз Иллардес.       - Элианат. Мой дом, – Король обернулся к Мастеру, сжимая в его руках ладонь.       - Наконец-то, - улыбнулся молодой человек, отвечая на пожатие.       Но их уединение внезапно прервалось забористым матом и появлением на холме еще двух персонажей – темноволосого, тощего как спичка, бледнолицего парня в бесформенном балахоне до колен и рослого крепыша, классического блондина с правильными чертами и невероятно голубыми глазами.       - А на поезде мы не могли добраться до центра города, а? – бухтел тощий ворчун. – Обязательно надо было выйти за пять остановок, чтобы совершить эту идиотскую прогулку?       - Малыш притомился, не обращайте внимания, - ласково заметил блондинистый красавчик, слегка шлепая бледнолицего по заду.       - Еще раз назовешь меня «малышом»! – взвился скандалист.       - Еще раз откроешь рот... – с угрозой в голосе тихо произнес голубоглазый, гипнотизируя взглядом моментально присмиревшего спутника.       - Мне кажется, я вечно могу смотреть на то, как Рене дрессирует Шайна, - хмыкнул андрогин.       - Да пошли вы... – пробурчал Лукас. – И где вообще этот хренов дракон со своей принцессой отмороженной?       - Я бы все-таки помолчал на твоем месте, - рассмеялся Майлз, указывая пальцем вверх. – Если не хочешь повторения трюка с возгорающимися на заднице штанами...       Над ними кружился дракон редкой породы – иссиня-черный с чешуйками бронзового отлива, на спине которого восседал луноликий эльф в белых просторных одеждах. Его волосы трепетали расплавленным золотом на ветру, а надменности выражения позавидовал бы и Король.       - И как у него это выходит? – кстати спросил у Майлза Ноа, пытаясь повторить маску непробиваемого высокомерия эльфа.       - Тренируйся, - прошептал парфюмер. – Лет через двести у тебя обязательно получится.       - Слава богам Неба, я столько не проживу, - усмехнулся андрогин.       В этот момент дракон плавно приземлился, подставляя крыло для спуска эльфу. Тот, кивнув, грациозно спрыгнул на землю. И неожиданно, полностью изменившись в лице, совершил несколько танцевальных па, хлопнул в ладоши и задорно выкрикнул:       - Ну что, птенчики, повеселимся?       - Ты меня не перестаешь изумлять, Белли, - раздался густой баритон трансформировавшегося в человека Ши. - До сих пор не могу поверить, что позволил ему оседлать себя! – растерянно пробормотал дракон, обращаясь к Майлзу.       - Дорогой, давай оставим подробности нашей интимной жизни для спальни, - хохотнул эльф и, притянув к себе Хириша, сочно чмокнул его в губы. Дракон на секунду прикрыл глаза. – Тем более... мне показалось, тебе нравится поза наездника, нет? – шепотом, но так, чтобы все слышали.       - Ненавижу тебя! – прошипел Шаас, густо краснея.       - Я тебя тоже, - ухмыльнулся эльф.       - Сборище идиотов и кретинов... Дебилов и придурков... Недоумков и тупиц... – продолжил бухтеть себе под нос некромант. – Связался на свою голову... Сидел бы себе дома, собирал паззлы...       - Стоп! – остановил сценку Майлз, возвращаясь из фантазии Фио во дворик особнячка. – Дорогая, не гони лошадей. Давай по порядку. Это звучит как начало второй части эпопеи.       - Замечталась, - виновато потупилась писательница. – Милли, но ты же понял главное?       - Мм-м? – улыбнулся парфюмер.       - Будет продолжение! – воскликнула леди Фиона Вайтнелл.       - Обязательно будет! – повторил за ней Майлз. – Мы не прощаемся. Мы говорим: «До свидания!».       А на следующее утро первый поезд уносил за пределы Вольного Ноа и Майлза Иллардесов. Навстречу новым приключениям. Они смотрели, обнявшись, в окно и думали об одном...       Красного вина вчера определенно было много! И его точно не стоило мешать с виски.