Another You

Утро понедельника начинается тяжело, что для Чимина, что для Тэхена. Последний вообще отказался вылезать из-под одеяла, потому что почти всю ночь разговаривал с Хосоком. Чимин, игнорируя жалобное нытье друга, выпнул его и заставил принять душ. Пак тоже допоздна переписывался с Чонгуком, делясь с ним новостями и найденными новыми песнями. Младший обещал погулять сегодня с Чимином и сводить его куда-нибудь. Кажется, только благодаря этому обещанию Чим и встал сегодня с постели. Он уже представлял, как они встретятся, пройдутся по малознакомым улицам, съедят какую-нибудь вредную вкусняшку и, наконец, поговорят. Парень успел придумать уже десятки диалогов с разными концовками. Весь день он рассматривал студентов, выискивая Чона. До боли в сжимающихся ладонях хотелось увидеть его, но увы. Чимин вдруг осознал, что без этого ребенка может быть безумно одиноко. Как обычно и бывает, все пошло совсем не по плану. Чонгук сильно заболел и даже не смог покинуть постель. Узнавший об этом в конце дня Чимин немного (много, очень) приуныл и теперь волновался за состояние Гука. Это сообщил Хосок, который тоже был не в самом лучшем состоянии и просто валился с ног. — Он так хотел с тобой увидеться, — сонно говорит Чон, опираясь о не менее сонного Тэхена, — все говорил, что должен с тобой погулять. Но, прости, я не мог позволить ему ходить в таком состоянии. — Почему ты не остался с ним? — немного осуждающе спрашивает Чимин. — Как он там один справится-то? — Он сказал, что будет спать весь день. — Хосок устало вздыхает, потирая глаза, под которыми пролегли глубокие тени. — Да и я в таком состоянии вряд ли буду чем-то полезен. — Ладно, — Пак кивает своим мыслям и озвучивает их, — тогда вы с Тэ едьте к нам, а я поеду к Чонгуку. Из нас троих я меньше всех похож на ходячего мертвеца. Засыпающий Ким молча потянул своего парня за руку и повел домой, помахав на прощание другу. Чимин невольно улыбнулся этому и направился в ближайший магазин. Что-то подсказывало ему, что у Чонов дома пустует один грустный холодильник, и он закупился продуктами на неделю вперед. Поймав такси, он направился к Чонгуку. В окнах машины мелькали толпы людей, на которых Пак смотрел, но не видел. Сердце билось тяжело, мешая нормально дышать. С одной стороны его расстраивало то, что, узнав Гука ближе, он стал так часто переживать. А с другой стороны… рядом с ним так тепло и спокойно, даже когда они просто молчат. Добравшись до пункта назначения, он понес все пакеты на этаж к Чону. Едва поднявшись на нужный этаж, дверь перед ним открывается, и у входа стоит улыбающийся Чонгук. Глаза опухшие и красные, просто стоять трудно и он тяжело опирается о дверь. — Черт, Чонгук, какого хрена ты вообще встал с кровати? — Чимин чувствует, как сердце вновь пускается в галоп при виде такого Гукки. — Живо в постель! Подбежав к нему, Пак бросает пакеты на пол и, закрыв за собой дверь, ведет Чонгука в спальню, позволяя опереться на свое плечо. Он смотрит на младшего, и в груди больно сжимается: лицо сероватого цвета, темные круги под глазами, дыхание медленное и неглубокое. Доведя его до кровати, Чимин аккуратно укладывает его и накрывает одеялом. Он садится у кровати на пол и убирает с лица влажные волосы, нежно поглаживая щеки. — Да ты весь горишь, — взволнованно говорит Чим себе под нос. — Это потому, что ты рядом, — хрипит Чонгук и пытается засмеяться. — Шутить вздумал? — строго отвечает старший и встает, вытаскивая телефон из кармана. Набрав какой-то номер, он прикладывает мобильный к уху. — Да, здравствуйте. Парень, 20 лет, высокая температура. Хорошо. Поскорее, пожалуйста. — Зачем ты вызвал врачей? — обессиленно шепчет Чон в полубессознательном состоянии. — Затем, что тебя нужно вылечить, — Чимин смотрит на него, кусая губы. Поглаживая его по спине, он сидел рядом и ждал, когда тот уснет. Долго ждать не пришлось и, подправив напоследок одеяло, он пошел на кухню приготовить что-нибудь на ужин. Пока он стоял у плиты, ему все время слышалось, как Гук его зовет и он обеспокоенно бежал к нему в комнату, но находил его крепко спящим. В течение получаса приехала скорая. Чимин сидел рядом с младшим во время осмотра и облегченно выдохнул, когда сказали, что с ним ничего серьезного не произошло. Отоспится, лекарства выпьет и все пройдет. Чонгук спал, ни разу не шелохнувшись и лишь тихо сопя. Проводив врачей до выхода, Пак благодарно поклонился и вернулся к готовке. Тревожные мысли постоянно заставляли его заглядывать к нему, не давая спокойно доделать ужин. Наконец, когда все было готово, он налил супа в чашку и понес его Гуку. Ему необходимо покушать, но не хотелось будить его. Оставив чашку на тумбе, Чимин пошел в ванную. Взяв маленький тазик и набрав холодной воды, он опустил туда небольшое полотенце. Вернувшись к Чону, он выжал тряпочку и бережно вытер с его лба пот, стараясь не разбудить. Чонгук слабо схватил его за запястье, когда тот хотел положить влажную ткань обратно в тазик, и что-то пробормотал, но Чимин никак не мог разобрать. Он приложил холодную ладонь к его щеке и сел на пол, положив голову рядом с головой Чона. Он рассматривает каждую черточку его лица, пытаясь запомнить мельчайшие детали. В уголках глаз собирается влага, и Пак быстро смахивает непрошенные слезы. — Не плачь, дурашка, — шепчет Чонгук, чуть приоткрыв глаза и с улыбкой глядя на старшего, — ты выглядишь как маленький ребенок. Чимин смеется, игнорируя новую волну слез и застрявший ком в горле. Рука слабо поглаживает горящее лицо. Медленно Гук отодвигается ближе к стене, освобождая пространство и приподнимая одеяло. — Тебе нужно покушать, — сквозь грустную улыбку говорит Чимин, все же забираясь к нему. — Потом, — тихо отвечает Чонгук и закрывает глаза, обнимая Пака и из последних сил прижимая к себе. Лежа лицом к лицу, Чимин обнимает его в ответ и утыкается носом куда-то в щеку, чувствуя дыхание на своей. Чонгук засыпает, дыша равномерно и продолжая что-то бормотать. Прислушавшись, старший разбирает только обрывки фраз, типа «концерт», «не хотел» и «прости». Не придавая словам никакого значения, Чим мягко массажирует ему затылок, после чего Чон проваливается в крепкий тихий сон. Лишь удостоверившись, что младший спит, Чимин позволил себе тоже отдохнуть.

***

Хосок и Тэхен в это время смотрят мультики, лежа в обнимку на полу под одеялом. Обоим хочется спать, но и не хочется одновременно. Тэ теребит ухо старшего и обхватывает губами кожу щек. Чон никак не реагирует, лениво моргая и зарываясь длинными тонкими пальцами в темно-розовые волосы. — Когда ты успеваешь краситься? — тихо спрашивает Чон, рассматривая чужие волосы. — Это не я, это зайчики. — отвечает Ким, продолжая грызть старшего. — Какие зайчики? — Солнечные, — мычит Тэ и трется носом о шею Хосока, глубоко вдыхая его запах. О разговоре оба почти сразу забывают и пытаются не заснуть, моргая через две-три секунды. Хосок думает о Чонгуке и думает позвонить, но сил, чтобы достать телефон, не то, что поговорить, совсем нет. Он говорит об этом Тэхену, но тот уже спит, открыв рот. Старший улыбается и обнимает его крепче. В какой-то момент он думает, что Гук в бреду может выложить все Чимину и вдруг начинает сильнее переживать за брата. Но даже если Пак психанет, он ведь не оставит беспомощного ребенка одного? Ну, он так точно не поступит, даже если очень сильно обидится. Он был против, когда Чонгук сказал, что хочет проверить кого выберет Чимин. Но раз уж эта игра уже началась, то нужно ее закончить. Или сдаться. Остается только наблюдать, к чему все это приведет.