Hannistags AU

Я вспомнил стаю своего отца. Ведь когда-то, очень давно, у меня была стая — моя семья. Я похоронил эти воспоминания в дальних уголках своего сознания. Но будучи вновь брошенным, они снова вспыли в моей голове. Я вспомнил, каково это было иметь семью… когда тебе никогда не холодно и всегда есть дом. Помню, как мы делились добычей и то чувство защищенности. Но я также помню, как все обходили меня стороной. Каждый отводил от меня взгляд. Я помню, как убегал, будучи не похожим на них. Помню, каким я был разочарованием, когда не смог ничего поймать сам, из-за того что в погоне спотыкался о собственные ноги и ставил под угрозу большие охоты. Я помню, каким я был коротышкой, маленьким, низким и слабым. Не подходящий для стаи, вечно больной, вечно отстающий. И помню, как заступался за меня отец, все время меня защищая. Я даже помню, как он учил меня ловить рыбу, чтобы я никогда не голодал. Как прижимал меня к себе, когда я плакал, потому что другие фавны не хотели играть со мной. Помню, как он держал меня, когда уходил навсегда, и говорил о том, как он в меня верил, и что я был гораздо сильнее, чем кто-либо думал. Я помню козла, который был вожаком стаи половину моего детства. Все хорошо относились ко мне, до того, как он появился. Его власть была ужасной: если ты не соответствовал — тебя уничтожали. Мне позволено было оставаться только потому, что мой отец и то, что он делал, были ценным для стаи. Он бы не остался без меня, поэтому мы все еще были в стае, хотя и как изгои. Мне никогда не нравился этот козел. Он всегда мне казался… закрытым? Будто он что-то скрывал. Во-первых, довольно странно для козла захотеть возглавлять стаю оленей. Козлы по своей натуре независимые отшельники. Я уже и не помню, почему мы приняли его. Кажется, нам был нужен новый вожак, а он оказался в правильном месте в правильное время. Этот козел был необыкновенно силен, большой как для своего вида, и определенно внушал страх. Поэтому мы были уверены, что он сможет защитить нас от любой угрозы. Я был единственным, кто волновался из-за того, что он воспользуется этой силой против нас, а не в нашу пользу. И смею предположить, я был прав. Он использовал ее против меня, когда выгнал из стаи, бросив на голодную смерть. Он был безжалостен, что всегда беспокоило меня. Я мог унюхать это в нем. У него не было сердца! Но я всегда был хилым существом, Ионой, приносящим неудачу… кто бы меня послушал? Может быть именно поэтому я не был заинтересован в другом, более крупном, сильном незнакомце, который помыкал бы мной, когда я встретил Ганнибала. Может именно поэтому сейчас мне так больно от того, что, как оказалось, он не хотел ничего со мной иметь. Я пытался не плакать. Пытался не скучать по нему. Но тот день под солнцем возвращался ко мне таким ярким и живым, что я не мог сдержать слез. Особенно ночью. В том холоде, от которого он меня защищал, где я всегда мог на него положиться, я скучал по нему еще сильнее. Давно потеряв всякую надежду, я услышал стук копыт — кто-то карабкался вверх по моему склону. Ганнибал. Я понял, что это он, еще до того, как ветер принес мне его запах. Ганнибал был покрыт кровью. Поняв, что кровь была не его, я немного успокоился. Но злость все еще кипела в моей крови: он просто встал и ушел, не сказав ни слова, и сейчас он притащился обратно, ожидая, что я о нем позабочусь, позволю ему вернуться ко мне… Весь почерневший от крови, фавн рухнул на мои колени, бессильно потянувшись ко мне. Я замахнулся, чтобы ударить его по щеке. Он в ответ поднял на меня свои большие и грустные глаза. И я вынужден был лишь склониться над ним. Я волновался. Я очень сильно волновался. А он смотрел на меня так, словно я весь ебаный мир для него. Как я только мог думать, что он хотел быть где-то в другом месте, а не здесь?! - Давай приведем тебя в порядок, — пробормотал я, вставая и с трудом придерживая его за пояс.