Их было трое

Шум. Странный гул. Что это за звуки? Похоже на голоса, но отдалённые, словно кто-то пытается докричаться до тебя через метель, снежную завесу… И не может, потому что ветер воет чересчур громко, и снег залепляет уши, глаза, нос… И ты не можешь услышать слова, не можешь разобрать, что именно кричит тебе кто-то. А теперь это больше похоже на шёпот… Какое слово говорит снег, летящий в пламенную мордочку и ослепляющий, оглушающий, лишающий способности слышать, видеть и осознавать?.. Жить. Что за слово? О чем это? Почему жить? В чем дело? Какая жизнь? Огнелапке кажется, что она бредёт по полю, занесённому колкими снежинками. Кругом ничего не видно, кроме белой пелены, лапы вязнут в сугробах. Как ни странно, ей холодно, но снег не тает. Рыжая шерсть абсолютно сухая, и дорожек нигде не остаётся… Она не знает, куда идёт и зачем. Просто она подстраивается под дикий танец маленьких звездочек, кружится с ними, стремится за ними. Жить. Ей нравится все это. Диковинная пляска незнакома, непредсказуема, но так прекрасна. Огнелапка кружится, кружится, кружится… Огонь не растапливает снег, огонь становится воедино со снегом. Жить. Куда ведут её снежные иголочки? Впереди видна зелень. Откуда на снежном поле зелень? Откуда слабый, мерцающий свет, трава, птичье пение? Огнелапка бежит навстречу, бежит, но не устаёт. Снежинки перестают кружить, начинают снова слепить голубые глаза. Целительница жмурится, отворачивается. Ей кажется, что лапы сами по себе идут в сторону тепла и спокойствия. Но сердце рвётся в другую сторону. В сторону холодного танца. Жить. Жизнь — зелень, разве нет? Огнелапка, спотыкаясь, бредёт вперед. Она всей душой рвётся назад, к снегу. Зачем — не знает, но она идёт, словно её лапами управляет не она сама, а кто-то другой. Что так манит, что оттягивает назад? Где подвох? Жи-и-ить! Это крик. В голове у Огнелапки. Кто кричит? Неизвестно. Но нужно жить. «А я что делаю? — лениво, сонно думает Огнелапка, прикрыв глаза. Она почти добралась до зелени и жизни. — Я иду к жизни, к теплу и спокойствию… я иду вперёд… Движение — это жизнь… Я иду…» Едва коснувшись лапой твёрдой земли, Огнелапка замирает и начинает медленно падать. Жить! Жить! Этот вопль тревожным импульсом проходит по каждой жилке её тела. Жить! Надо жить! Не нужен покой, нужно движение! Стремление! Не спать… не… спа… Жить! Огнелапка собирает все свои силы воедино и вскакивает. Резко, рывком! Скорее, бежать! Прочь от покоя! Прочь от угодий Звёздной охоты! Кошка должна жить! Должна стремиться! Стремительная… И снова дикий вихрь подхватывает пламенную странницу, кружит её, ерошит шерсть, зовёт с собой вдаль, на белые просторы. — Я буду жить! — кричит Огнелапка снегу и смеётся. — Я буду жить! Она бежит далеко-далеко. Бежит, чтобы жить.

***

— Как она, как она? Вихрелап, нервно помахивая хвостом, бегал вокруг Пестролапки, склонившейся над раненой сестрой. Та озабоченно прислушивалась к сердцебиению Огнелапки и шикнула: — Не вопи, из-за тебя не слышно ничего. — У-у, — обиделся оруженосец и сел рядом, во все глаза глядя на работу ученицы. — Ох! — изумилась Пестролапка. — Что-то с биением! Оно… Прерывается! Ой, что-то не так! В чём дело? Никогда не слышала такого ритма… — Что, что, что не так? — запаниковала Рассветолапка. — О, великое Звёздное племя!.. — Она умрет? — тихо спросил Звон, неслышно подходя. — Погодите, — махнула пушистым хвостом Пестролапка. — Кажется… Да, точно. Всё в порядке, ребята. Кажется, мне почудилось. — Слава предкам, — вздохнул Вихрелап. — Огнелапка будет жить!