***
— Ей лучше, кажется. — Как дышит? — Когда ты меняла повязку, Пестролапка? Мне принести подорожника? — Не надо. Пока всё в порядке. — Сколько времени уже прошло? С тех пор, как… — Два дня. Я думаю, слишком много. Огнелапка должна уже очнуться. По крайней мере, сегодня. — Ой, да? А что, если она не придёт в себя? — Я откуда знаю! Я не целитель, Яблоколапка! — Ну, ты такая умная… Я думала, ты всё знаешь. Знакомые голоса… Знакомые и незнакомые запахи. Огнелапка чувствовала всё это сквозь полусон. Услышав своё имя, она слегка сосредоточилась и попыталась понять, где находится. Из разговора рыжая целительница поняла, что говорят о ней. «Очнуться…» Значит, Огнелапка — без сознания? Но почему? Что случилось? Все мучительные попытки вспомнить причину не увенчались успехом. «Надо открыть глаза и сказать что-то, — увещевала она себя. — Скажи: что произошло? В чём дело? Что тебе мешает?» Но почему-то челюсти упорно не двигались, а глаза оставались закрытыми. Огнелапка приготовилась слушать разговор дальше. — Я не всё знаю, что ты. Не льсти мне… — Хватит болтать. Лучше бы мышей наловили. — Да у нас ещё две в запасе. — А я к тому же есть не хочу… — Почему это ты не хочешь? Небось снова прикидываешься малоежкой, а потом слопаешь всё, да? Я же знаю, какая ты обжора! — Вихрелап, прекрати! Может, она просто хочет, чтобы нам досталось больше! — Ой, Бэллочка, ты бы помолчала. — Я — Рассветолапка!!! — Ребята, я на самом деле не хочу есть. У меня живот почему-то побаливает. Кажется, я съела что-то не то. Огнелапка почувствовала, как её бока коснулось что-то пушистое и мягкое. «Пестролапка, — догадалась она. — У неё болит живот. Как бы подсказать ей, что поможет?» — Пффф, — неслышно пробурчала Пестролапка. — Того скворца нужно было есть сразу. «Падали наелась, — хихикнула мысленно Огнелапка. — Вот глупая. Как же ей сказать, что помогает при боли в животе?» — Мм? Кто меня толкнул? — вздрогнула Пестролапка. — Огнелапка, ты? Ты меня слышишь? — Что, что? — все коты кинулись к лежащей парочке. — Она очнулась? — Хватит орать, дайте послушать! — гаркнула Пестролапка. — Огнелапка, ты меня слышишь? — Та… — Чего? — переспросила пёстрая кошка. — Вод… та… — Она говорит? Что она говорит? — заплясала на месте Рассветолапка. — Она очнулась? — Молчи! — прервала её восхищенные речи Пестролапка. — Мята… Водная мята…***
— Давай-давай, вот так! — командовала Рассветолапка. — Правой, левой, передней, задней! Нет, куда ты сама идёшь! Опирайся на моё плечо! — Я почти могу сама, — пыхтела упрямая Огнелапка. — Хватит, ты меня собьёшь! Я могу идти сама, Рассветолапка, не надо поддерживать! — Это так забавно, — хихикала в плечо Вихрелапу палевая кошечка. Пестролапка с улыбкой отвернулась, посмотрела на Звона, стоящего в глубине амбара. Чёрно-белый котик с какой-то тоской наблюдал за резвящимися кошками в здании, но сам участия в веселье не принимал. Пестролапка подошла поближе. — Звон, — тихо сказала она. — Спасибо, что согласился принять нас у себя. — Не за что, Пестролапка, — ответил домашний. — Почему ты такой грустный? Мы тебе мешаем? — Нет, что ты! — округлил жёлтые глаза Звон. — Просто… Если твоя сестра очнулась — это значит, что вы уйдёте? Насовсем? — Да, Звон, — вздохнула Пестролапка. — Нам придётся уйти, как бы это ни было печально. Ты бы мог пойти с нами, если хочешь, конечно. — Я? С вами? — удивился Звон. — Правда? — У тебя будет время подумать, — уклончиво ответила она. — Мы же не завтра уходим. — Эй, Пестролапка! Огнелапка ходит сама, гляди! Она выздоравливает! — крикнула Рассветолапка. — Уже бегу, — отозвалась Пестролапка. — Кто тут наполовину целитель? Кого сейчас будут благодарить?