Hoshi

Смелость — это не отсутствие страха, а понимание того, что есть что-то более важное, чем страх.

       «Сегодня первый поединок команды "Хошигуми"». Пять слов, которые селили в племени Патчей тягучее, обвязывающее своими слизкими лапами страха, волнение. Если кое-кто из участников и болельщиков ещё прибывал в счастливом неведении, кто такой Асакура Хао, то среди индейцев таких счастливчиков никогда и не было, и они знали: ничем хорошим этот поединок не закончится. Оставалось лишь надеяться на благоразумие команды оппонентов. «Отказаться. Они должны отказаться от участия».        Совет десяти судей собрался ещё ранним утром. И не то чтобы им было, что обсуждать, но каждый из них понимал, что поединок команды "Хошигуми" — это не рядовой случай, и ему следует уделить особое внимание.        — Предлагаю не пускать в Колизей детей, — поднял руку Калим, окинув взглядом членов Совета. На удивление, ни один из судей его не поддержал, ни одна ладонь не взметнулась вверх. Даже Силва, верный друг и товарищ, неопределённо поджал губы и отвернулся. Тогда судья предпринял ещё одну попытку воззвать к благоразумию соплеменников: — Да как вы не понимаете? Этот бой будет не для…        — Не для слабонервных? — усмехнулся Магна, скрестив на груди руки. — Прошу заметить, Калим — некоторые участники и есть дети. И раз уж они сунулись на Турнир, пусть видят его во всей красе. Это не детская площадка с песочком, чтобы падать было не больно, а битва за звание Короля Шаманов. И да, она всегда сопровождалась реками крови и смертью. Нам ли не знать?        Закурив трубку, Голдва шумно выпустил в воздух клубы дыма. Лениво и медленно они поползли под потолок, бледнея и испуская раздражающий аромат трав. Вождь ждал, что кто-то ещё выскажет своё мнение и, возможно, поддержит Калима, но судьи остались безмолвны. Магна озвучил всеобщее мнение, хоть оно и было щедро пропитано холодным расчётом и цинизмом. Обязанность Совета — следить, чтобы всё происходило по правилам, чтобы турнир не превращался в хаос, а всё остальное — не их забота. Вмешательство недопустимо.        — Что с целителями из племени Аши? Они кого-нибудь прислали? — хрипло спросил вождь, убедившись, что тема с допуском детей закрыта.        — Аши нам не помогут, — устало ответил Намари, который и отправлялся волей случая на переговоры с индейцами с юга. — Они оскорблены, что мы пустили на турнир тысячелетнего монстра, и не хотят подставлять под удар родных и близких.        Вождь разочарованно покачал головой. Совет возлагал большие надежды на племя целителей. Никто не ожидал, что они наплюют на двухсотлетнюю дружбу и бросят Патчей на произвол судьбы. Когда-то из земель Аши к ним прибыла Иоки, обладавшая даром своих предков. Она могла бы воззвать к милосердию бывших соплеменников, вот только шаманка уж два года как отправилась в мир духов, и никто не осмелился бы с помощью медиумов вытаскивать её с того света.        — Нэмид пока неплохо справляется, — как бы между прочим заметил Силва, чтобы смягчить безрадостную новость.        — Пф! Нэмид справляется только потому, что участники ещё не получали серьёзных увечий, — фыркнул Нихром. Несмотря на юный возраст, он всегда был весьма проницателен. — Не думаю, что обойдётся без них после поединка с Хао.        — После поединка с Хао услуги целителя вообще могут не понадобиться, — хрипло усмехнулся Магна, которого шумиха вокруг поединка его подопечных лишь забавляла.        — Смерть — не повод для насмешек, — приструнил судью Голдва, но тот лишь закатил глаза.        — Да бро-ось, Голдва. Если эти идиоты из «Сынов Одина» не откажутся от поединка, они будут сами виноваты. А над глупостью людей можно и посмеяться.        — Может, вообще сразу вручим корону Хао?! — возмутился Силва. — Пусть уж все тогда отказываются от поединков!        — А что, давайте продвигать эту идею в массы, — прищурившись, ответил Магна. — Кучу времени сэкономим. Кто бы мог подумать, что твой именитый родственничек и впрямь…        Только кулаки Силвы сжались в попытке подавить вскипающее в нем раздражение, как Голдва прикрикнул, попросив прекратить балаган. Эти двое никогда не ладили между собой, но с наступлением Турнира их перепалки стали переходить все границы. Особенно с того момента, как команду Хао поручили Магне.        Совет разошёлся, так ничего и не порешив, но с чувством выполненного долга. До поединка оставалось два часа, и беспокойство в Добби мало-помалу продолжало нарастать. Трибуны Колизея начали заполняться заранее, и нетрудно было догадаться, что желающих посмотреть на первый бой «Хошигуми» будет немерено. Магна рассматривал нарастающую толпу с отстраненным интересом, оперевшись об ограду арены, и, когда его глаза вдруг выхватили в ней знакомую фигуру, он едва подавил порыв кинуться ей навстречу. Впрочем, она подошла к нему сама, нерешительно и осторожно.        — Магна, — кивнула девушка в знак приветствия, и судья сделал то же самое.        — Нэмид.        Дочь Канги редко к нему обращалась, и он наперёд знал, что и на этот раз он удостоился её внимания не просто так. Нэм, как целитель, обязана перед боем провести короткий инструктаж с участниками поединка, и только потому судья её заинтересовал.        — «Хошигуми» уже здесь? — тихо спросила она, остерегаясь смотреть Магне в глаза, что он не мог не заметить.        — Думаю, время еще раннее, но можешь сходить и проверить комнату под третьей трибуной. — От подобного предложения Нэмид заметно побледнела. Уж чего-чего, а искать Величайшего с приспешниками в гордом одиночестве она не хотела. — Или разведай обстановку у «Сынов Одина» под двенадцатой, — добавил судья.        — Я только что от них, — вымученно вздохнула девушка, подойдя к ограде и осмотрев гигантскую арену, желтеющую сухим, разогретым солнцем песчаным дном. — Горят от нетерпения скорее кинуться в бой.        Магна пренебрежительно фыркнул.        — Идиоты. Они на первом-то этапе чуть не сдохли.        — Я пыталась уговорить их отказаться от поединка, но всё без толку, — обреченно отозвалась Нэм. — Заладили, что не смогут смотреть в глаза жёнам и детям, если сдадутся. Якобы это их обесчестит.        «Ну и чёрт с ними», — подумал судья, но промолчал, смекнув, что Нэмид подобная реплика не понравится.        — Он убьет их, да? — тихо спросила она, наконец решившись взглянуть на Магну. В её глазах теплилась надежда, что из уст судьи прозвучит что-то, дающее хотя бы небольшой шанс, что команду ждёт милосердие, но она не оправдалась.        — На кой хрен ты задаёшь вопросы, на которые не хочешь получить ответы? — произнёс индеец и заметил, как девушка поджала губы в попытке не выдать истинных эмоций. Неожиданно для самого себя он почувствовал вину за свою бестактность и мысленно чертыхнулся. — Пойти с тобой к «Хошигуми»? — примирительно спросил судья, опасаясь получить отказ, но Нэм, слабо улыбнувшись, кивнула.        По пути в злосчастную комнату для участников шаманка репетировала про себя уже привычную речь и тихо ругалась на всю абсурдность этого ритуала. «Говорить такое самому Асакуре Хао! Более нелепую ситуацию и представить трудно». Магна шёл впереди, источая спокойствие и уверенность, и лишь мысль, что он будет рядом, успокаивала Нэм. За две недели после того случая с кафе она ни разу не сталкивалась с сильнейшим шаманом и надеялась, что это никогда не произойдёт, но жеребьёвка турнира и отказавшие в помощи целители разрушили её надежды.        — Ты сегодня красивая, — откашлявшись, произнес судья, отчего Нэмид непроизвольно вздрогнула. Он даже не обернулся на неё, и слава великому духу: от его слов девушка смутилась и пошла пятнами. Она уж было начала забывать о словах Кэтери, что Магна был бы не прочь стать для Нэм не просто соплеменником.        — Спасибо, — тихо отозвалась Нэмид и нервно отдёрнула опоясанное холщовое платье, которое внезапно показалось ей слишком коротким.        — Знаешь… Мы могли бы как-нибудь прогуляться вдвоём, — судья продолжал пользоваться тем, что ему не приходится говорить, смотря девушке прямо в глаза, — чтобы узнать друг друга получше.        Идея привлечь на помощь Магну больше не казалась Нэм удачной. Сердце колотилось от необъяснимого чувства не то страха, не то волнения. Она не была готова к таким разговорам и совершенно не знала, как на них реагировать. С другой стороны, глупо было надеяться, что она вообще сможет к ним подготовиться.        — Нэм? — окликнул её голос мужчины, когда ответа он так и не дождался.        — А зачем нам друг друга узнавать? — Ответ был очевиден, но она надеялась, что судья стушуется и просто замнёт тему. Не тут-то было.        Магна хрипло рассмеялся.        — Я тебе потом на ушко расскажу, если хочешь.        Смутно догадавшись, что он может ей наговорить при такой секретности, Нэмид в конец залилась краской и поклялась никогда больше не задавать мужчинам глупых и по-детски наивных вопросов.        Дверь в комнату ожиданий была чуть приоткрыта, и судья довольно резво и без колебаний за неё нырнул. В нерешительности Нэм остановилась чуть поодаль, но даже дух перевести не успела, когда Магна вновь показался в дверном проёме.        — Заходи, не бойся.        «Не бойся». До чего унизительным показалось Нэмид это замечание. Всё, что ей оставалось, это войти с гордо поднятой головой и не выдать то, что и так всем очевидно и известно — Величайшего она боялась до дрожи в коленях и полупотери сознания.        — Ох, вот это неожиданность! Маленькая официантка ещё и участников перед боями подбадривает?        Нэм так и застыла на пороге, увидев восседающего на скамье Хао. Он добродушно улыбался, но она уже успела понять, что это выражение лица не значит ровным счётом ничего. Всего лишь маска, скрывающая истину от посторонних. Высокий священник, стоявший по правую руку от Величайшего, смотрел на вошедшую шаманку в упор, не распыляясь на эмоции. Уже знакомая Опачо лишь мельком взглянула на неё, а затем продолжила с самым заинтересованным видом вглядываться в светящийся стеклянный шар, покоящийся в маленьких смуглых руках. Нэм совсем не обрадовалась прозвищу «маленькая официантка», но, промолчав, с готовностью проглотила эту шпильку, на что Хао неопределённо хмыкнул.        — Ну что ж, Нэмид, — он специально выделил имя шаманки, и от этого ей захотелось немедля провалиться сквозь землю. — Мы Вас внимательно слушаем.        Даже Опачо после последней фразы своего господина уставилась на девушку во все глаза. Раз уж сам Хао решил её выслушивать, то ей и подавно нужно. Подперев подбородок рукой, шаман буквально пронизывал несчастную целительницу взглядом. «Ну же, давай, развлеки меня, маленькая официантка».        — Нэм, язык проглотила? — прошипел Магна, пихнув девушку в плечо. Пауза затягивалась до неприличия, а переволновавшаяся соплеменница всё так же продолжала молчать. — Говори уже.        «Говори, говори…» — эхом вторили индейцу мысли, но в глотку словно песка насыпали, и кровь в жилах стыла каждый раз, когда Нэмид казалось, что она, наконец, готова начать.        — Я — уполномоченный Советом турнира шаман-целитель, — она заговорила размеренно и спокойно. Голос не выдал животного ужаса, завязавшегося нервным узлом в животе, чему удивилась даже сама Нэм, — и я прошу серьёзнее отнестись к инструкциям, которые могут сохранить ваше здоровье, жизнь и души.        Шаманка почти услышала, как с губ Хао сорвался снисходительный смешок. Конечно. Кто она такая, чтобы давать ему свои бессмысленные советы перед боем? Будущие ошмётки пепла на подошве его ботинок.        Нэмид пыталась держаться. Один за другим она рассказывала пункты правил поведения во время боя, которые и без того были очевидны. «Чтоб вас всех, Совет Судей! Почему вы так и не нашли на должность целителя кого-нибудь другого?». Нэм впервые не нравилась её роль, впервые ей хотелось всё бросить и, развернувшись, уйти. Лишь насмешливый взгляд угольков глаз Асакуры заставлял её сохранять остатки лица и достоинства.        — Если вы не в состоянии покинуть арену самостоятельно, — слова в заученной на зубок речи под конец начали предательски путаться в голове, — то о своём желании вы можете сообщить вербально или с помощью трехсекундного удержания центральной кнопки вашего мобильного оракула. Со своей стороны могу заверить, что я буду неподалеку на протяжении всего боя и помощь будет вам оказана в полной мере независимо от того, продержались вы до конца поединка или нет.        Комната погрузилась в тишину, и Нэмид перевела дыхание. Кажется, её миссия выполнена.        — Хм… — брови Хао приподнялись вверх. — И что же, Вы действительно станете спасать моё бренное тело, если я пострадаю?        Вопрос шамана показался Нэм вполне закономерным. Асакуру даже на Турнир пропустили лишь от безысходности, до последнего не подключая оракул к общей системе, так с чего бы Патчам препятствовать его отходу в мир иной?        — Конечно, — без тени сомнений отозвалась шаманка. — Таков мой священный долг.        Хао снова усмехнулся. И через пятьсот лет Патчи продолжают разбрасываться направо и налево своим притворным милосердием.        — Ох, ну надо же. Ну тогда я абсолютно спокоен. Моя жизнь в надёжных руках.        Замечание, пропитанное ядовитым сарказмом, Нэмид задело, но она постаралась улыбнуться, как ни в чём не бывало, и сделать вид, что она приняла его за чистую монету. «Какая же ты скучная, официантка».        — Рада, что мне удалось вселить в Вас уверенность.        Хао изучающе склонил голову набок. С новостью, что невнятная дикарка обладает редким даром целительства, Нэм перестала его забавлять. Теперь она вызывала лишь раздражение. Годы медитаций и тренировок понадобились Асакуре, чтобы раны и болезни стали ему подвластны, а бестолковой трусливой девчонке эта способность далась в руки легко и играючи. У Короля Духов весьма своеобразное чувство юмора.        «Приветствую, дорогие участники и гости турнира! Судьбоносный! Очередной судьбоносный поединок развернётся на нашей арене всего через пару минут, и я, ваш бессменный комментатор Радим, рад освещать это событие для вас, друзья, этим жарким июльским днём!..».        — Как он может быть таким радостным и энергичным? — Кэтери поджала губы, кинув взгляд на вышку, где активно жестикулировал судья с микрофоном и рассказывал некую «шутку в тему», которая повторялась за две недели уже не в первый раз.        — Это его обязанность, — тяжело вздохнула Нэм, всё сильнее, до побеления костяшек, сжимая поручень ограждения. — Мы все здесь обязаны строить из себя счастливых, любезных и беспристрастных, и Радиму это удается лучше всех.        Образ снисходительно улыбающегося Хао всё не шёл из головы, и Нэмид была готова поклясться, что слышала каждый его ехидный комментарий и смешок в ответ на её слова, хотя сам шаман почти всё время молчал и лишь под конец решился высказаться.        — Тебе не страшно, Нэм? Что, если тебе придется спасать умирающих? Прямо сейчас? Когда всё начнётся?        Кэтери понимала, что своей болтовнёй нисколько не поддерживает подругу, но от страха и волнения ничего не могла с собой поделать. Ей не хотелось быть в Колизее, и ноги бы её не было на этом поединке, если бы Нэмид не вынуждали на нём присутствовать. Она не смела бросать её одну в такой час.        — Мне не страшно. Я справлюсь, — как заклинание прошептала шаманка и поёжилась, обняв себя за плечи. Пространство вокруг едва ли не плавилось от жары, а её упорно бил озноб, и холодные пальцы не желали согреваться.        "…и оппоненты выходят, чтобы поприветствовать друг друга! Вы только посмотрите, какой угрожающий вид у этих «Сынов Одина»! Не хотел бы я перейти им дорогу, ха-ха!".        Трое рослых мужчин в шлемах и тяжёлых латах, похожих друг на друга, как братья-близнецы, гордо несли на плечах массивные топоры и копья. Их взгляд из-под густых русо-рыжих бровей был полон решимости и воинственности, и только сжатые кулаки выдавали их нервное напряжение.        — У того, что посередине, две маленькие дочки, — заговорила Нэмид, кивнув в сторону вышедшей команды. — Два и четыре года. У них красивые рыжие кудряшки. Знаешь, прямо как пружинки, точь-в-точь, — девушка шумно вдохнула и уставилась куда-то под ноги. — Тот, что слева, женился совсем недавно. На красавице, которую добивался шесть лет. Слышишь, как кричит с трибун его имя? Э-двин, Э-двин… — Кэтери не слышала. — А у того, что справа, сын в этом году пойдёт в школу. Вчера он купил ему много-много цветных карандашей и уже сегодня запаковал их в рюкзак. Сказал, что подарит сразу же, как вернется домой.        — Нэм, — Кэтери положила руку на плечо подруги, — не надо…        С каждым словом ей становилось всё дурнее. Эфемерная тройка участников начала обретать личности, и оттого бой с Величайшим вселял ещё больше ужаса в своей неотвратимости и неизбежности.        «И команда «Хошигуми», на которую жребий пал впервые, и мы еще не видели её в действии!».        И лучше бы не видели никогда.        — Это он, да? Парень в белом? — шёпотом спросила девушка, и совсем не нужно было пояснять, кого она понимала под «он».        — О да, — мрачно отозвалась Нэмид, подняв глаза. — Это он.        Хао кожей чувствовал, как затрепетали трибуны, едва его нога ступила на раскалённый песок арены. «Хао. Хао. Хао. Хао» — доносился гул мыслей со всех сторон, и на губах Асакуры заиграла самодовольная улыбка. Если ещё утром были в деревне Добби люди, которые не знали его имя, то теперь таких не осталось. Величайший шаман всех времён и народов вот-вот покажет свою ужасающую мощь.        — Всего семь тысяч очков фуриоку на троих, — пробасил священник, поправив металлическую застёжку на вороте. — Хао-сама, я могу и сам с ними справиться. Для Вас. Они не достойны того, чтобы Вы тратили на них и частицу своей силы.        Не прекращая улыбаться, Асакура покачал головой.        — Нет, Люциус. Я хочу показать им всем, что я такое.        «Вы только посмотрите! Всего минута осталась до начала поединка! У-у-у! Вы чувствуете? Чувствуете это напряжение, висящее в воздухе? Даже я волнуюсь, что уж сказать о наших участниках!».        «Сыны Одина» напряжения не чувствовали. Им не было дела до всего того, что говорили о силе и жестокости их оппонента. Что им слова всех тех, кто не знает, через что прошли трое мужчин перед тем, как попасть на Турнир? Воины с Севера никогда не бегут, поджав хвост, от опасности. Они встречают её с гордо поднятой головой и оружием и выходят победителями. И о чём только думала индейская девчушка, навестившая их полчаса назад, пытаясь отговорить от поединка? Глупая. Она не знает, на что способны отважные викинги.        — Не убивай их. Не убивай. Пожалуйста, — беззвучно шевелились губы Нэмид, как мантру повторяя мольбу снова и снова, обращаясь к тому, кто, как она думала, её не слышит.        Но Хао слышал. Слышал отчётливо, и казалось, что умоляющий девичий голос ему слишком знаком и безжалостно заставляет его сердце до боли сжиматься. Однако стоило ему лишь начать искать глазами хозяйку вторгшихся в голову мыслей, как Радим начал обратный отсчет, и рассудок Асакуры привычно погрузился в стальное спокойствие.        «Десять!»        Гомон на трибунах стих окончательно. Кэтери закрыла лицо ладонями и отвернулась.        «Семь!»        Нэм еще сильнее сжала поручни ограды и рвано выдохнула. «Пощади их».        «Пять!»        «Сыны Одина» крепче вцепились в рукоятки оружия, приготавливая их для нанесения удара. «Возьмём не силой, так скоростью».        «Три!»        — Опачо, сколько продлится бой?        — Ровно три секунды, Хао-сама.        — Проверим, насколько точно твоё предсказание.        «К бою!»        Дух Огня в одно мгновение материализовался из ниоткуда, разрезав воздух мерцающим красно-белыми искрами телом. Всё его существо стихийно рвалось наружу, желая поглотить тысячи учуянных им душ с трибун, и лишь контроль Хао не давал перебить ему чудовищный голод. Металл смертоносных орудий «Сынов Одина» засветился ярко-синим, и викинги, издав воинственный клич, ринулись в атаку.        Всё, что произошло дальше, Нэмид видела как в замедленной съёмке. Мужчины едва ли успели пробежать навстречу своей гибели хотя бы двадцать метров. Красный дух взмахнул массивными когтистыми лапами, зеркально скопировав движения Хао, и воинов встретила огненная волна, сразу же повалив несчастных на землю. Они вспыхнули, как факелы, издав леденящие душу вопли, и сразу же затихли, погрузив арену в зловещую тишину, прерываемую лишь треском обгладывающего их тела пламени. Затем раздался ещё один крик. Крик отчаяния, крик невесты, узревшей смерть жениха. Позже он ещё не раз слышался Нэм в её самых кошмарных снах.        Прозвучал гонг, провозгласив окончание поединка. Радим должен был объявить, что победитель — команда «Хошигуми», но он молчал, не веря, что всё закончилось. Три жизни за жалкие три секунды.        Пламя угасло, оставив лежать на песке три обугленных дымящихся тела. Нэмид трясло и слезы градом лились по щекам, но она не в силах была отвернуться от страшного зрелища, и лишь когда из одного из них светящимся шариком стала отделяться душа, а Дух Огня поддел её когтем и жадно отправил в пасть, она пришла в себя, и на смену ужасу пришла ярость. Перелезая через ограду и спрыгивая на арену, Нэм не думала о последствиях. Она думала только о том, что другие две души достанутся прожорливому монстру только через её труп. Лапа уже потянулась за очередной порцией.        — Нет! — истошно взвизгнула Нэмид, без промедлений встав между тем, что осталось от павших шаманов и раскрытой красной ладонью. За спиной раздался треск, и она почувствовала присутствие духа стихии, пришедшего к ней на помощь. Спокойного и степенного. Должно быть, земли.        Всего мгновение — и Дух Огня замер, так и не дотянувшись до своей цели, и девушку в очередной раз забила дрожь от осознания, насколько он огромен. Дух мог с легкостью прихлопнуть её этой самой протянутой лапой, и тогда бы лишь мокрое место от Нэм и осталось.        — Бой окончен, Хао. Ты должен уйти, — громогласно объявил Реним, судья поединка, появившись рядом с шаманкой. — Пожирать души на поединках турнира недопустимо. — Он безбожно опоздал со своим замечанием, и у его ошибки оказалась слишком высокая цена. Поглощенную душу погибшего участника уже было не вернуть.        — Как скажешь, — ухмыльнулся Асакура, так и не удостоив индейца даже взглядом. Чёрные угли его глаз замечали только Нэм. Почему он не убил её? Он не собирался останавливать Духа Огня. Хао был готов позволить ему выжечь её дотла. Но не позволил.        «Победитель — команда "Хошигуми"», — наконец, объявил Радим, и трибуны взревели: кто от восторга, кто от негодования.        Дрожь била тело шаманки, и она неотрывно смотрела на удаляющуюся спину Хао. «Чудовище. Этот парень — настоящее чудовище». От дуновения ветра в воздух взметнулся вихрь чего-то светлого и невесомого, и Нэм не поверила своим глазам: «Снег? В такую жару?». Она обернулась и в благоговении замерла при виде великолепия пришедшего к ней на помощь духа. Укрывая корнями погибших шаманов и покровительственно нависнув над девушкой могучей кроной, прямо посреди песчаной арены искрилась в своей призрачности белоснежная цветущая сакура.