Hoshi

Вспоминать — точно собирать разбитое зеркало: осколки режут руки, отражение дробится. Сам меняешься. Так можно сойти с ума. Или обрести свободу. Max Payne

       Барак команды «Фунбари Онсен» уже давно погрузился в сон, когда в дверь нежданно, но настойчиво постучали. Шаманы, вымотанные фирменными дневными тренировками будущей Королевы Шаманов, даже не шелохнулись, но не Манта. Он, кое-как продрав глаза, сразу же натянул одеяло по самую шею и, с неохотой ступая босыми ногами по холодному бетону пола, поплелся вниз встречать беспардонного ночного гостя.       «Это наверняка Хоро-Хоро. Или Рен. Или Чоколав придумал очередную «гениальную» шутку и решил, что сейчас самое время ей поделиться». Однако, когда хлипкий засов податливо скрипнул, а дверь открылась, Манта лишь удивлённо захлопал глазами и отчего-то густо покраснел, плотнее кутаясь в одеяло. Он ошибся. Определённо ошибся.        — З-здрасте.        Высокая стройная девушка прищурилась, фокусируя взгляд на маленьком человечке, подавшем голос откуда-то снизу, и бегло облизнула ярко накрашенные губы, пропуская прямые чёрные волосы меж пальцев.        — И тебе привет, сладкий. Не поможешь? — её небольшой рот с видимой неохотой растянулся в приторно вежливой улыбке, от которой у Манты зашевелились волоски по всему телу. — Я тут… ищу кое-кого, и я определённо чувствую здесь его запах.        — Запах? — с нервным смешком переспросил он, краем сознания понимая, что незнакомка отнюдь не шутит. — Вы говорите так, будто можете найти кого-то, как… собака?        — Как лиса, Манта, — сухо оборвал голос Анны за спиной, и паренёк, вздрогнув, обернулся. Медиум, облачённая в пушистый махровый халат, совсем не скрывала своего недовольства, глядя на гостью за порогом исподлобья. — Ты, должно быть, не заметил, но за её спиной гуляют тени по меньшей мере от пяти хвостов.        Девушка улыбнулась ещё шире, завидев шаманку, угрожающе сжимающую длинные синие чётки за спиной. Итако. Значит, она пришла по адресу.        — Так ты и есть ученица той слепой старухи? Анна, кажется? Я запомнила запах энергии у портала, открывшегося возле поместья — он очень похож на твой.        Киояма громко хмыкнула, не сводя глаз с незнакомки, и, наконец, продемонстрировала налившиеся голубым фуриоку чётки, тем самым давая понять, что ждёт объяснений, и как можно скорее. Улыбка ни на йоту не сползла с лица незнакомки. Напротив — она стала ещё более издевательской, граничащей с откровенной насмешкой. Манта же, на которого теперь не обращали ровным счетом никакого внимания, лихорадочно пытался вспомнить все сказания о демонах-лисах, что ему приходилось слышать, чтобы понять, насколько он рисковал, открывая такому существу дверь, но память не подкидывала ничего, кроме навязчивой рекламы чайных пакетиков с тануки на упаковке.        — Я ищу Рё. Где он? — наконец, озвучила цель своего визита кицунэ, на что Анна сухо отрезала, что здесь его больше нет, и, отодвинув корпусом застывшего истуканом Манту, схватилась за ручку, чтобы закрыть дверь:        — И тебя быть не должно. Проваливай.        — Как невежливо, — покачала головой незнакомка с притворной обидой поджимая губы. — А я ведь чувствую, что мы можем быть полезны друг другу.        Итако скептически приподняла бровь:        — И ты, значит, страсть, как хочешь нам помочь?        — Не хочу, — честно призналась девушка. — Но, судя по ещё одному запаху в трехстах метрах отсюда, Рё стал большой проблемой, и было бы очень славно, если бы ввели меня в курс дела.        На лестнице послышались ритмичные, немного шаркающие шаги, заставившие Манту и Анну синхронно обернуться, и уже через секунду на середине пролёта застыл явно обеспокоенный Йо в сопровождении верного хранителя.        — Рё стал проблемой? О чём речь? И… кто Вы? — он немного стушевался на последнем вопросе, отчего-то решив, что просто забыл и не узнал кого-то, с кем должен был быть знаком, а кицунэ, будто и не заметив этого замешательства, энергично закивала:        — Во-от! Наконец-то человек, который готов меня выслушать. Вы, господа шаманы, вообще в курсе, что он принял свою истинную демоническую форму? А чем это чревато в курсе?        — Это, очевидно, одна из тварей проклятого поместья, — скучающе пояснила Киояма, отвечая на последний вопрос Асакуры, напрочь проигнорированный самой кицунэ.        — А вот и нет, — цокнув, возразила та и нахмурила симпатичные тонкие брови. — Я там не умирала, так что вольна передвигаться где хочу и когда хочу.        — Однако ты частенько его посещаешь, раз так хорошо знаешь Рё. Он-то покинуть Обитель Смерти самостоятельно явно был не в силах, когда его нашли, — хмыкнув, подсказала Анна и, как бы между прочим, спросила: — Ну и что там с его формой?        Кицунэ покачала головой, скрывая в уголках губ хитрую ухмылку, будто она единственная имеет представление обо всех событиях в полной мере. Йо в это время спустился к невесте и обменялся взглядами с Мантой, который лишь пожал плечами, показывая, что он абсолютно не в курсе, что здесь происходит.        — Когда Рё принимает стопроцентную демоническую форму, он перестает быть собой, — наконец проговорила незнакомка с таким видом, будто лично для неё это и не проблема вовсе — просто решила поделиться информацией по доброте душевной. — Он теряет человечность, не соображает, что творит, становится одержим голодом и жаждой свободы…        — Свободы? — переспросил Йо. — От уз Обители Смерти?        — Да нет, что ты, — небрежно отмахнулась она. — Вырваться из поместья для него в таком состоянии — плевое дело. В своё время он запросто добирался до соседних деревень, сжирал там пару-тройку нерасторопных девиц, а затем сытый и довольный возвращался обратно — прямо как верный пёс с охоты.        Манту передёрнуло от отвращения, а к горлу подкатили остатки плотного ужина. Он-то за неделю почти успел привыкнуть к Рё, и тот начал казаться ему вполне обычным духом с мрачным прошлым. Однако теперь ему живо вспомнились все истории о демонах из его любимой энциклопедии о паранормальном, и в каждом леденящем душу абзаце Манта представлял себе Рё в главных ролях. Как знать — может, в одном из преданий и впрямь увековечили пару-тройку его «подвигов».        — Тогда о какой жажде свободы речь? — Йо, напротив, старался ничего себе не представлять и не думать. Он и без того догадывался, что тьма души пойманного ими духа имела и куда более страшные формы, чем опасно горящие красным глаза. Как ни крути, а слова из учений деда Йомея он забыть не мог — хорошие люди демонами после смерти не становятся.        — Вы ведь в курсе, как демоны трепетно относятся ко всякого рода клятвам и контрактам? — кицунэ деловито ухмыльнулась, чуть дольше, чем требовали приличия, задержав пристальный взгляд с долей интереса на Асакуре. — Один такой имеется и у Рё. Когда-то он поклялся верой и правдой служить семье Токугава, и всё, в принципе, было в порядке, пока все её члены оставались мертвы.        — Пока не реинкарнировалась Хоши, — мрачно догадалась Анна. От неё не ускользнуло это излишнее внимание к её жениху, однако акцентировать на этом внимание она сочла излишним. Но только на первый раз.        Незнакомка одобрительно щёлкнула пальцами.        — Именно. Эта клятва с лёгкостью посадит Рё на поводок, стоит Хоши осознанно дать команду «к ноге, мой мальчик». И уж поверьте, Рё-демон определённо попытается избавиться от её нынешнего перерождения до того, как оно поймёт, что оно такое и какую власть над ним имеет.        — И что же ты предлагаешь? Ты знаешь, как с ним управиться? — приподняв брови, спросила Анна, на что кицунэ с громким фырканьем дернула плечами:        — Ну знаешь, шаманочка. Для той, кого держат на пороге, я и так выложила слишком много. Больше ни слова не скажу.        Анна с Йо переглянулись, как бы советуясь, стоит ли пускать внутрь очередного демона — пусть и такого безобидного на вид. Взгляды обоих выражали невысказанное сомнение. Да, Рё нужно разыскать — тем более, если он настолько опасен. Да, потенциальной Хоши может понадобиться помощь — если Рё до неё доберётся, то всё, что они делали до этого, пойдёт коту под хвост. Не говоря уже о том, что шанс получить хоть какой-то рычаг давления на Хао, также улетит в трубу. Однако и довериться кицунэ, о хитрости и изворотливости которых разве что малые дети не знают — та еще авантюра. Тем не менее, Йо едва заметно кивнул, а Киояма, картинно закатив глаза, распахнула дверь и махнула рукой внутрь в приглашающем жесте.        Уже через час команда Рен в полном составе сидела в гостиной команды Фунбари и с сомнением поглядывала на уплетающую бутерброды незнакомую девицу. Та чувствовала себя вполне комфортно, сидя по-турецки на полу и, казалось, совсем не замечала устремлённых на неё взглядов. Разве что Хоро-Хоро с интересом и даже с уважением наблюдал, как на глазах исчезает уже вторая тарелка с закусками.        — Итак… Торуми, да? — переспросил Йо, сконфуженно кашлянув в ладонь. Молчание слишком затянулось, а девушка так и не стремилась поделиться оставшейся информацией. — Что касается Рё и его поисков…        — Лучше просто Руми, — не прекращая жевать, поправила кицунэ. — Или Тору — мне без разницы.        — Мама говорила, что духа девочки из Обители Смерти тоже звали Тору, — вслух рассудил он, на что девушка с готовностью закивала:        — О, а я сразу заметила, как ты похож на ту красивую мико! Так ты её сын, да? Она мне сразу понравилась. Видно, что, детей любит, и…        «Мастер перевоплощения и вождения за нос, — хмыкнула Анна, мысленно делая зарубку, что теперь каждого встречного придётся сканировать на наличие запрятанных хвостов. — Прикрылась обликом ребёнка и ничуть этого не стыдится». Её братья и сестры из Осорезана должны были так же легко, как и она, распознать обман, но аура поместья, по-видимому, слишком сильна, чтобы почувствовать хоть что-то, помимо неё.        — Ты что-то говорила про Рё, его демоническую форму и Хоши, — холодно напомнила Киояма. Стрелка часов подползла уже к четырём часам ночи, а значит, плакала запланированная на пять пробежка для Йо и всех остальных бездельников. Но, похоже, наклёвывается куда более важное дело.        — Ах да, Рё, точно же! — хлопнула себя по лбу Торуми, будто и впрямь забыла о причине своего появления. Со всей серьёзностью и без тени смущения она взглянула в глаза итако и сложила перед собой руки в замок. — Я засекла всего два места, где его запах ощущается особенно остро. Один здесь — почти человеческий, ничем не примечательный. Так Рё пахнет обычно, и с таким Рё я имею честь дружить вот уже девятьсот лет.        Последнюю фразу Торуми хоть и произнесла небрежно, но эффект произвела именно тот, который хотела — присутствующие возрились на неё с куда большим любопытством. Сколько же ей лет, если одно лишь знакомство с Рё длиться уже десятое столетие?        — Второй запах, — продолжила она, — более животный — застыл возле одного из домов ближе к центру деревни. Так несёт только от его стопроцентной демонической формы, с которой даже я предпочитаю не пересекаться. Думаю, именно тот дом Рё счёл самым ярким следом и взял его за отправную точку в поиске своей госпожи.        — Самым ярким следом? — переспросил Рен. — Хочешь сказать, что, скорее всего, это… дом Хоши?        — Зришь в корень, красавчик, — с преувеличенным весельем хлопнула в ладоши кицунэ, отодвигая от себя тарелку с бутербродами, которую тут же забрал себе Хоро-Хоро. — Девять из десяти, что реинкарнация Хоши обитает именно там.        — И ты покажешь нам, где он? — спросил Йо, чуть сведя брови к переносице, всем своим видом выражая несвойственные ему скептицизм и недоверие.        — Покажу, но на своих условиях, — Торуми подскочила на ноги, сначала отряхивая от пыли бёдра, а затем и руки. — Хочу, чтобы после долг Рё считался уплаченным, и госпожа итако не отправляла его обратно в поместье. А ещё мне понадобится помощь, чтобы вернуть его во вменяемое состояние, в которое он впал, возможно, по вашей вине.        — Мы здесь ни при чём, — сквозь зубы процедила Анна.        — Я сказала «возможно», — примирительно улыбнулась кицунэ.        — Но какие гарантии, что ты не врёшь и не покажешь нам рандомное здание, просто чтобы заставить нас тебе помогать? — резонно спросил Тао и пихнул локтем сидящего под боком Рю. Тот так мечтательно глядел на гостью, как будто вообще не слышал ни слова из их разговора и уже репетировал про себя речь для «стань-моей-королевой-попытка-номер-сто-пять».        — Только моё честное слово, — невинно захлопала ресницами Торуми и елейно протянула: — Но кто же защитит бедняжку Хоши от Рё, если не вы? Вы ведь не хотите, чтобы из-за вашей чрезмерной недоверчивости она… пострадала?        Когда Нэмид, задыхаясь, добежала до хлева с массивными, чудом не закрытыми на здоровенный навесной замок дверьми, она уже точно знала: этот демон предпочитает сначала наиграться с едой, как кот с мышкой. Он явно передвигался быстрее неё, но всё, что он делал, когда она поскальзывалась на мокрой земле, проваливалась ногой в невидимые в темноте канавы и лишь чудом не падала, это максимально снижался, предпринимая вялые попытки клацнуть клювом возле её головы, и громко, с надрывом смеялся. Может, это был и не смех вовсе, но именно так Нэм воспринимала его карканье и странное клокотание.        Едва оказавшись внутри, она первым делом закрылась на большой засов и, дернув свисающий шнур, включила свет. Проснувшаяся Эста сразу же встрепенулась, поднимаясь на ноги, и приветственно заржала.        — Тише, девочка, — тяжело дыша, бросила Нэм, блуждая взглядом по помещению.        — … Ushiro no shoumen daare? — послышался обрывок фразы из-за двери, произнесенный низким гортанным голосом, и шаманку затрясло с новой силой. Он всё время повторял одно и то же: то «когда же ты выйдешь?», то «кто у тебя за спиной?”, и последняя фраза звучала особенно жутко, потому что за спиной всегда были его дикие, горящие голодом красные глаза.       Заметив торчащий в стене гвоздь, Нэм крепко стиснула зубы, чтобы не издать ни звука, силой надавила на него большим пальцем и резко рванула вниз. Кровь заструилась по руке, капая на землистый пол.        — Попробуй-ка это, — прошептала она, рисуя кровью круг на двери и схематичный угловатый знак внутри, отдалённо напоминающий арбалет. Точно такое изображение носил на медальоне Канги, имевший дело с демонами гораздо чаще остальных, и Нэмид понадеялась, что оно хоть как-то поможет сдержать Рё, пока не придёт подмога. Знак вспыхнул ярко-синим, как только ворон попытался проникнуть внутрь, а затем побледнел до слабо-голубого. Нэм облегченно перевела дух — сработало.        Очерчивая тот же символ на трёх других стенах, шаманка принялась мысленно взывать к Хао. В том, что, он подрастерял навык влезать к ней голову, она уже не сомневалась, но понадеялась, что диалог сможет состояться, если инициатива будет исходить от неё.        Снаружи послышались подозрительный скрежет и возня. Символы вспыхнули по кругу, один за другим, оповещая, что демон ищет другой вход. Эста с недовольством зафырчала, перебирая передним копытом.        «Нэм, — тихо позвала Хоши. — Хао тебя не слышит. Я не чувствую, чтобы сигнал уходил куда-то дальше меня».        — Тогда дело дрянь, — так же тихо отозвалась Нэмид. — Но, по крайней мере, внутрь он не проникнет.        Знаки снова загорелись под настойчивый скрежет в деревянных стенах. Палец на руке неприятно запульсировал от продолжающей сочиться крови. Наступила тишина. А после Хоши сказала то, что в одно мгновение повергло Нэм в пучину ужаса.        «Он на крыше».        Сверху раздался громкий треск. Поддавшись натиску трехметровой демонической туши, кровельные доски повалились вниз, лишь чудом не задев ни Эсту, ни Нэмид. Свет погас, и теперь лишь искры, летящие из оборванного кабеля проводки, освещали пространство.        «Это конец», — мысль ворвалась в голову против воли, когда демон плюхнулся на остатки стропил и, уставив на шаманку немигающие, горящие в темноте глаза, медленно зашагал в её сторону.        — Хорошая птичка, — дрожа и телом, и голосом, заблеяла Нэмид, наблюдая, как ворон чуть склоняет корпус к земле и расправляет крылья, пытаясь вызывать ещё больше страха, казаться еще больше… Хотя куда уж больше?! — Хорошая.        Эста протестующе ржала, в животном ужасе вставая на дыбы, стуча копытами, и пыталась сорваться с привязи, то и дело стукаясь массивным боком о стену хлева, однако Рё даже не вёл в её сторону головой, напрочь игнорируя, как наименее интересную добычу. Жилистая туша старой клячи с жестким, почти царапающим язык мясом — ничто, по сравнению с тёплой девочкой, пахнущей точно так, как он любит — отчаянием. Её живые человеческие эмоции окрашивали воздух самыми яркими красками, пока она пятилась испуганной загнанной ланью и не сводила глаз с демона, клокочущего от вскипающего под кожей голода.        — Это я, Рё, — умоляюще всхлипнула Нэм. — Услышь меня, ну же.        Взгляд его не изменился. Он всё так же медленно приближался, неспеша нападать и наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа.        — Рё, — вновь позвала она застревающим в горле шёпотом, — не надо.        И внезапно это чувство — будто нечто подобное с ней уже происходило. Перед глазами заплясали цветные пятна, ударяясь кляксами о мрачные ночные стены и преображая их. Они раздвинулись, окрасившись в светло-бежевые тона, и опёрлись о высокие балки из красного дерева. Демон же обрёл человеческий облик, представ пред ней уже таким знакомым мужчиной, глядящим на неё с лютой, уничтожающей ненавистью.        — Боитесь меня, Хоши-сама? — с едкой насмешкой, растягивая слова, спросил он, а через мгновение в ухе прошипело его же голосом: «Чего тебе не хватало, сука? Я готов был дать тебе всё». Рука Нэм нащупала за спиной длинную, гладкую рукоять вил для уборки сена, стоявших в углу, в который треклятый ворон заставил её отступить.        «В тот день мы должны были пожениться. Нас нашли. Ничего не вышло», — ворвалось в голову не голосом Хоши, а собственным, раздающимся эхом, словно из пещеры.        Нэмид рвано выдохнула, превозмогая давящую тяжесть под рёбрами. Облик светлой комнаты растворился, возвращая всё на круги своя. Снова воспоминание. Настолько живое, что, кажется, она всё еще чувствовала запах благовоний в воздухе, шпильки, стянувшие волосы в замысловатую прическу, и гладкую ткань свадебного кимоно под пальцами. А ещё безмерную горечь и сожаление о чём-то до слёз желанном, что должно было подарить счастье, но так и не смогло сбыться.        Ворон громко засипел, склоняя голову набок. Запахи так стремительно сменившихся эмоций сбили его с толку, расфокусировав внимание и на пару мгновений превратив добычу перед ним в размытое пятно. Ровно до того момента, как губы шаманки дрогнули в нервном подобии улыбки, проговорив:        — Shi ga kowai no, Hoshi-sama? — что означало только что услышанное ей «Боитесь меня, Хоши-сама?».        Демон замер, уставив в Нэмид немигающий взгляд.        — Прости, Рё, — продолжила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе, и выставила перед собой вилы, чтобы вонзить их аккурат меж птичьих ребер, если он дёрнется в её сторону. — Но на этот раз я так легко тебе не дамся.        Красный огонь в глазах демона медленно поблек и погас, оставляя вместо себя лишь спокойные чёрные бусины, что всё так же неотрывно следили за Нэм. Она не знала, что это значит, и потому лишь сильнее, до хруста вцепилась в своё единственное средство защиты.        — Пташка, — вдруг позвал он знакомым Нэмид голосом. — Я тебе не враг. Я… — он запнулся, резко выдыхая и отскакивая, и затряс массивной головой. Красный огонь вспыхнул снова на пару секунд и снова погас. В горле шаманки застрял ком. Это Рё. Настоящий Рё. И он пытается бороться.        — Убегай, — прохрипел ворон, сотрясаясь всем телом зарываясь когтями в землю. — Живо. Я не… смогу… держать…        Из его глотки вырвался леденящий душу человеческий вопль, смешанный с птичьим карканьем, и весь его корпус дернулся к Нэм, напрочь игнорируя вонзающиеся в широкую грудину вилы. Лицо шаманки окропили крупные вязкие брызги, и она крепко зажмурилась, готовясь к агонической боли от дотянувшихся до нее когтей. Однако в следующее мгновение крылья неритмично захлопали, окатив её холодным порывом ветра. Пространство разрезал пронзительный лошадиный крик.        Глаза резко распахнулись, а ноги перестали держать, подгибаясь в коленях. Мрак ночи всё еще заполнял всё окружающее пространство, но даже его оказалось недостаточно, чтобы скрыть от нее всего ужаса происходящего. Демон не смаковал — он яростно раздирал тело рухнувшей на бок кобылы, и Нэм видела, как тянуться и рвутся мышечные волокна, подцепляемые массивным, блестящим в мокрых кровавых бликах клювом. И, если бы она в это самое мгновение лишилась хотя бы слуха, её благодарности Великому Духу не было бы границ — треск и чавкание, смешанные с плачем пожираемого заживо животного, выворачивало всё её существо наизнанку. Внутренности будто бы сжались в комок, а кровь застыла в жилах, отхлынув от одеревеневших от ужаса конечностях.        «Убегай! — кричащий голос Хоши звучал так неразборчиво, будто доносился из-под огромной толщи воды. — Давай же!».        Легкие болезненно наполнил воздух. Нэм только сейчас поняла, что совсем не дышала. Взгляд лихорадочно вцепился в светящийся слабым водянистым светом символ на дверных ставнях, и девушка бросилась к ним, непослушными руками сдвигая тяжёлый разбухший от влаги засов.        Едва оказавшись на улице, она потеряла равновесие и, рухнув на колени в сырую траву, закашлялась, сотрясаясь от подкатывающих к горлу рвотных позывов. Желудок оказался слишком пуст, чтобы исторгнуть из себя хоть самую малость, но Нэм лишь чувствовала, как глотку схватывает спазмами, перекрывая дыхание. Кое-как совладав с приступом и поднявшись на ноги, шаманка что есть сил рванула к своему единственному шансу на спасение. К тому, что так и не смог услышать её отчаянный телепатический зов.        Воздух пах влагой и дышал ночным холодом, но в голове всё ещё сидела омерзительная смесь запахов свежей крови и паленых проводов. Сердце так и норовило выскочить из груди, похоронным барабаном отстукивая в висках непозволительно быстрый ритм. Сапоги увязали в воде, грязи, цеплялись за траву, мешали бегу, и Нэм даже подумала на мгновение, что имеет смысл и вовсе их снять, однако это означало бы потерю драгоценных пяти секунд времени. А пять секунд могли бы решить многое. И даже спасти ей жизнь.        Яблоневая аллея встретила её гробовым молчанием, будто стыдясь, что именно в её обители пряталось не знающее жалости чудовище. Даже её духи были тихи и безмолвны — они всё ещё боялись показать нос наружу, ощущая запах крови и демонического рейоку. Впрочем, шаманка и не думала надеяться на их помощь. Духи земель Аши не отличались инициативой и смелостью. Целители-земледельцы, всячески избегающие конфликтов, совсем избаловали их за двухсотлетнюю историю резервации, и теперь те только и знали, как жаться в страхе по углам при малейшем намеке на опасность.        Миновав аллею, Нэмид замедлилась, выбиваясь из сил, и, к своему ужасу, расслышала, как ей вслед раздаётся громкое насмешливое каркание. Лёгкие разрывало от стремительного бега, кислорода не хватало, но где-то впереди вот-вот должен был показаться трейлер, и это заставляло держаться до последнего издыхания.        Звук тяжёлых крыльев, рассекающих воздух, послышался совсем рядом. Шаманка обернулась лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы глаз заприметил стремительно снижающийся чёрный силуэт, а нога зацепилась за торчащие из земли корни.        Отчаянный крик вырвался сам собой, в то время как Нэм полетела вперед, некрасиво пропахав телом мокрую землю, и для чуткого слуха ворона это послужило сигналом к действию: раскрыв ветвистые, вымазанные кровью лапы, демон молниеносно спикировал вниз, готовясь схватить наконец потерявшую всякое самообладание жертву.        — А ну назад, тварь! — донёсся громкий воинственный окрик, а после воздух разрезал звук череды выстрелов. Через секунду перед лицом появились перепачканные сапоги, а за локоть настойчиво потянули, помогая подняться. — Цела?        — Дядя… — вместо ответа произнесла Нэм, взглянув на его напряжённый профиль. Кел щурился, ведя светящимся от единения с духом стволом ружья, устремлённым в тёмное небо. — Как ты…        — Предчувствие разбудило. Я сразу понял, что это ты. Такое же было, когда Иоки…        Кел замолчал, но Нэмид поняла, что он хотел сказать и без слов. Дядя обладал даром. Смерть будто сама приходила к нему и шёпотом сообщала, кого заберёт, и потому он частенько напивался до потери пульса — в алкогольной отключке её голос было не расслышать.        В вышине вновь послышались хлопки тяжёлых крыльев — всё громче и громче, — и Кел рывком завёл Нэм за спину.        — Нужно добраться до трейлера, — с нотками паники подсказала она. — Там…        Индеец принялся стрелять в приближающийся чёрный силуэт, но тот ловко увернулся и от первой, и второй, и третьей пули, неумолимо становясь всё больше и больше.        — Беги. Я прикрою, — бросил он через плечо. Какая помощь могла ожидать их в трейлере, Кел даже предположить не мог, но дрогнувший голос племянницы неволей убедил его, что это — единственный верный выход.        Нэмид, не мешкая, послушалась его совета, сорвавшись с места. Она слышала всё новые и новые выстрелы за спиной, и звук их не стихал — по-видимому, ворон упорно продолжал его преследовать, а дядя бежал следом, стремясь замедлить и сбить с траектории. Когда в поле зрения уже забелел трейлер, Нэм вдруг окатило неприятное озарение: если он уже так близко, а выстрелы раздаются так громко, то почему Хао до сих пор никак не среагировал?        Перепачканной собственной кровью рукой она схватилась за ручку, потянула, вбежала внутрь и в отчаянии взвыла, хватаясь за волосы — его нет. Совсем нет. А тем временем Кел тоже добрался до трейлера, не прекращая палить в воздух.        — Нэм, ну что там?        Дядя, стоя на пороге, уже едва стоял на ногах и трясущимися руками перезаряжал потерявшее единение с хранителем ружье. Сам хранитель — мелкий воробей — истошно чирикал, прыгая по стволу.        — Фуриоку не осталось, — мрачно оповестил он, на что Нэмид молча кивнула и, обступив его, внезапно толкнула с такой силой, что тот не удержался и влетел всем корпусом в кухонный угол. — Что ты дела… Нэм!        Дверь уже закрылась. Послышался звук поворачивающихся в скважине ключей.        — Прости! Ему нужна только я, — громко оповестил голос снаружи.        — Идиотка! — Кел с рёвом кинулся к двери и замолотил по ней кулаками. — Открой немедленно! Эй!        Нэмид хотела начертить защитный символ, но не успела — её преследователь с грохотом приземлился на крышу трейлера, заметно её промяв, и угрожающе каркнул, блестя в темноте продырявленной шаманскими атаками грудью. Попятившись, шаманка судорожно выдохнула и, растянув губы в самой обреченной улыбке, поманила к себе пальцем.        Через пять минут Нэм уже не помнила никаких предостережений, чего она не должна делать. Она кричала, визжала, рыдала и с остервеневшим отчаянием жалась вглубь норы, в которую она забилась, метнувшись меж корней покосившегося многовекового дерева. По щекам безостановочно текли горячие слезы, пока массивный клюв клацал прямо перед ней, всё ближе и ближе по мере того, как туша ворона, раскапывая землю, всё увереннее проникала внутрь. Ему надоело играть. Голод от нелепых попыток Нэмид к сопротивлению лишь стал сильнее.        Внезапно всё прекратилось — гигантская птичья голова со сдавленным, удивлённым криком исчезла, и Нэм осталась в своей норе одна. Её остекленевший взгляд с расширенными почти до самого краю радужки зрачками так и застыл на кусочке уже начавшего светлеть неба. Горло саднило от криков. В голове было тихо. Слишком тихо. Ни мыслей, ни Хоши, ни звуков, поступающих извне.        «Может, я умерла?».       Когда вход в нору заслонил чёрный силуэт, Нэм вздрогнула и заскулила, вновь вжимаясь в мокрую землистую стену. Только не это. Только не снова.        — Не бойся, милая. Всё хорошо.        Хао зажёг маленький огонек на ладони, чтобы разглядеть пространство под землей и показать своё лицо. То, что он увидел, заставило его судорожно задержать дыхание — сжавшаяся в комок, бледная, как утопленница, перепачканная в грязи и крови Нэмид смотрела на него с таким ужасом, будто не узнавала вовсе и даже не думала вылезать.        — Всё хорошо, — мягко повторил он, нагибаясь и протягивая руку. — Иди сюда.        Нэм моргнула раз, потом второй, и медленно выдохнула, приходя в себя. Это Хао. Тот, которого она так звала. Тот, к которому так бежала.        — Вот так, умница, — одобрительно, как ребёнку, проговорил Асакура, когда она, принимая помощь, осторожно взялась за его ладонь и принялась выбираться наружу. — Видишь, не всё так страшно.        — Ты здесь, — коснулся ушей дрожащий шёпот. — Ты правда здесь.        От этих слов на душе стало совсем паршиво. Он ведь едва к ней успел. Хао поджал губы, помогая шаманке подняться на ноги, и вгляделся в её блеснувшие лихорадочным блеском глаза.        — Ты смотри, как вымазалась, — со вздохом улыбнулся он и принялся с крайне сосредоточенным видом вытирать рукавом грязевые брызги с ее лица, а в следующее мгновение Нэм вдруг прижалась к нему, утыкаясь носом в шею и обвивая непослушными руками его спину.       Асакура замер. Кажется, это её первое настоящее прикосновение — без отвращения, страха и безысходности. И от этой близости где-то там, глубоко внутри, зародился давно забытый тёплый огонёк, что сжимает все внутренности, оголяя нервы. Он с отчаянным нетерпением обнял её в ответ, крепко зажмурившись и вдыхая землистый запах с её промокшей одежды. Духи, опоздай он хоть на минуту, и этой девочки бы не стало. Этой раздражающей, взбалмошной, несносной, упрямой, дикой, манящей, милой…        Кел издалека видел, как Дух Огня боролся с демоном, и больше не строил иллюзий насчёт личности так называемого Сичеийя. Есть только один Дух Огня, и принадлежит он вполне конкретному человеку. Тем не менее, несмотря на всю злость на племянницу за ее обман, якшания с врагом и выходку с трейлером, когда он подоспел к злополучному дереву и увидел Нэм живой и почти невредимой, слёзы облегчения и радости сами потекли по щекам. Он с минуту баюкал её в объятиях, благодаря Великого Духа и стараясь не глядеть на стоящего в стороне Хао. Однако главное потрясение ждало его впереди.        — Дядя… — Нэмид виновато глядела в пол, не зная, как подобрать слова. — Мне так жаль...        Вопреки ожиданиям Нэм, кобыла была всё ещё жива. Боязливо шагнув следом за дядей в хлев, что едва не стал для нее могилой, она глубоко вдохнула, чтобы держать себя в руках и не рыдать — атмосфера и без того была тяжелой. Хао статно вошел следом. Он деловито осмотрел символы, начерченные на стенах, и перевел проницательный взгляд на безнадежно испорченную кровлю. Полная картина сложилась сама собой из нескольких деталей. В нос настойчиво влезали запахи крови, жжёных проводов и сырого мяса.        — Эста… — натужно прокряхтел Кел, прикрывая рот свободной от ружья рукой. — Голубушка моя… Как же так…        Эста пыталась поднять тяжёлую голову — настойчиво, поблескивая внутренностями в вспоротом боку. Пыталась тихо и жалостливо ржать, как делала это всегда, когда застревала копытом меж досок или мучилась от жары жажды — в мозгу слишком засел алгоритм, что если ей плохо или больно, человек может помочь.        Индеец глухо шмыгнул носом, перехватывая ружье и прицеливаясь. Нэмид видела, как дрожат его руки и поджатые тонкие губы. Его широко раскрытые глаза смотрели в одну точку, но едва ли он что-то видел из-за слезной дымки. Ему было лет двенадцать, когда эта лошадь еще жеребенком появилась на семейном ранчо, и теперь он должен был собственноручно ее пристрелить. «Или не должен?» — подумала Нэм и, подойдя, легко и без сопротивлений забрала у него ружье.        — Дядь, ты иди, — мягко проговорила она. — Я это сделаю.        Кел даже не стал спорить: лишь закивал, вытирая рукавом замызганной рубашки непрошенные слезы, а затем, громко шаркая ботинками, поплёлся прочь. Кажется, дома должна быть бутылка виски — вот о чём он подумал. «Если уж такая сумасшедшая ночь — не повод напиться, то что тогда?».        Кобыла громко хрипела, не поднимая тяжёлой головы, лишь вздымала в надрывном частом дыхании грудную клетку с белыми открытыми ребрами. Нэмид взялась за оружие так, как показывал дядя, когда учил её стрелять по банкам. У неё редко получалось попадать в цель, но в этот раз промахнуться не получилось бы, как бы ни хотелось. Глубокий вдох, палец на курке, и… руки безвольно повисли, крепко сжимая ствол.        — Нэмид, — коротко позвал Хао. — Лучше поторопись.        Шаманка кивнула, смахивая ладонью прядь волос с щеки и против воли замечая, что пачкает руку чем-то склизким и тёмным. Снова прицелилась, едва заставляя палец вновь прижаться к курку, и…        — Давай, Нэм, — едва слышно зашептала она. — Так нужно.        Асакура с полминуты наблюдал за этими попытками переступить через себя, неволей подмечая, что Нэмид и без того едва сохраняет рассудок, а избавление от мук уже издыхающей лошади может оказаться последней каплей. Он как никогда отчетливо осознал, насколько она слаба и насколько ей не место в его Королевстве. Разве сможет кто-то с подобной степенью эмпатии существовать в мире, построенном на костях? На сколько её хватит прежде, чем она сойдет с ума и покончит с жизнью? На день? На неделю? Месяц?        — Так, выйди вон. Я разберусь, — раздражения в голосе прозвучало куда больше, чем Хао рассчитывал вложить, забирая из рук Нэм ружье. — Зачем вызываться делать то, чего сделать не сможешь?        Нэмид не ответила. Лишь пристыженно отвела взгляд и, как-то совсем тоскливо покачав головой, поплелась на выход. Не такой она себя представляла. Не такой трусливой и беспомощной, неспособной даже на такой мизер, как взять на себя ответственность и помочь уйти существу, пострадавшему по её вине.        На горизонте уже забрезжила рыжая полоска рассвета. Когда раздался выстрел, воздух испуганно дрогнул, а вместе с ним внутри что-то болезненно сжалось. Перед глазами стоял тёплый образ из воспоминаний, как мама улыбается, гладит по расчёсанной гриве Эсту и приговаривает, какая она умница, а Нэмид настойчиво тянет Иоки за юбку — выше дотянуться пока не получается — и просит взять её с собой покататься. А ведь это она, именно Нэм бы уже распрощалась бы с жизнью, прибудь Хао всего несколькими секундами позже, и от осознания, что смерть уже второй раз за последние два дня взяла её за горло, стало страшно, а слезы закипели с новой силой. Уж что-что, а умирать она не хотела.        Сдержанное покашливание за спиной вернуло шаманке остатки самообладания, и она, не оборачиваясь, принялась вытирать краем рукава соленые капли. Хао не двигался, наблюдая за ней со спины, и костерил себя за то, что не пошёл за ней, когда она вышла и не вернулась через пять минут. Он должен был предвидеть, что Рё проявит себя вновь. Хоши не врала, когда говорила, что между ней и Рё существует связь — именно эта связь свела их в Добби и привела его демоническую форму к ничего не подозревающей Нэмид сейчас. Пернатая тварь умудрилась улизнуть, но это означает, что она ещё вернется, если остатки человечности Рё не возьмут ее под контроль.        — Тело нужно оставить на месте до очищающего ритуала — здесь так принято, — Нэм обернулась и, лишь на мгновение взглянув в глаза Асакуре, опустила ресницы и уставилась куда-то под ноги. — И к моменту, как прибудет жрец, нам лучше убраться отсюда как можно дальше. Сейчас дядя в шоке… но кто знает, как он будет вести себя, когда придёт в себя, — её голос стал на тон тише. Она будто спрашивала разрешения, хоть интонация и оставалась утвердительной: — Зная, кто вы, и какую беду навлекла я на его дом… Реакция может быть любой. Не думаю, что он станет помогать мне с тотемом.        — Он поможет, — без тени сомнений проговорил Хао и, встретив скептический взгляд Нэмид, самодовольно ухмыльнулся: — Кому, как не тебе знать, девочка — я умею уговаривать.