Живые и разумные

Для пятерых комната была не такой уж маленькой – во всяком случае, в ней умещался стол и двухъярусная кровать. В стене зияло круглое отверстие иллюминатора – можно было смотреть на звёзды сколько влезет; в трюме баджорского транспортника такая роскошь была недоступна. - Вот и приехали, - вслух заметил Дукат, как только охранник запер дверь на магнитный замок. – Не знаю, как вы, - его взгляд скользнул по изнурённым лицам соседей, - а я намерен как следует отдохнуть. Забравшись на нижний ярус кровати, он скинул сапоги, растянулся, забросив руки за голову. Один из соседей – высокий, с угрюмым серым лицом – наклонился над ним, почерневшие от руды пальцы тряхнули Дуката за плечо. - А тебе не кажется, что место внизу тебе никто не отдавал? - Кажется, - беззлобно улыбнулся Дукат. Он повёл плечами, потягиваясь – и его рука неуловимым движением выкрутила незадачливому соседу запястье. – А ещё мне кажется, что нам всем надо жить в мире и согласии. Иначе будет много ненужной боли. Верно? Скривившись от боли, сосед выдохнул: - Верно. - Вот и хорошо, - Дукат выпустил его руку. – Давайте знакомиться? Сдаётся мне, мы здесь надолго застряли. - Узнать бы хоть, где это – «здесь», - пробормотал молодой парень, обхвативший руками колени. - А ты разве не понял? Это станция «Свет Пророков», мы на орбите Баджора. Не так давно я пытался взорвать её – чуть-чуть не хватило пробить щиты. - Ты из Второго ордена, что ли? – заинтересованно спросил парень. – Неужели он ещё цел? - Орден цел и по-прежнему выполняет приказы легата Гемора, - Дукат повернулся на бок. – Мой «Корнэйр» сбили баджорцы над Релликетом, с тех пор я сидел в лагере. - А как же сюда попал? – осведомился плотный кардассианец с проседью в волосах. - С надзирателем поспорили, - усмехнулся Дукат. – Не сошлись во взглядах на мои трудовые обязанности. - А я листовки клеил на площади, - вздохнул парень. – Призывал идти в Сопротивление. Меня и поймали… Думал, в лагерь отправят – а привезли сюда. Меня Керал зовут, - помедлив, добавил он. - Не повезло тебе, Керал, - вздохнул худой, болезненный мужчина, уже забравшийся на верхний ярус. – Я Тамарк. Солдата баджорского ударил, когда он брата моего маленького хлыстом избивал. - Ну и глупо, - буркнул седой. – Уж если бить – так ножом под лопатку, наверняка… - Тебя-то за что взяли? - Когда захватили наше следственное управление, кто-то доложил командиру, что я в своё время пленных баджорцев допрашивал, - он коротко, по-военному наклонил голову. – Гал Мадред. - Я гал Дукат, командир Второго ордена. Приподнявшись на локте, Дукат с любопытством глянул на хмурого соседа, растиравшего запястье. - Чего молчишь? Перед общением с баджорцами тренируешься? - Глинн Дамар, - бросил он и опустился рядом с Дукатом на кровать. Мадред скосил на него взгляд: - Глинн – значит, полезай наверх и освободи место галу. Дамар не двинулся с места, его поджарое тело сжалось на матраце. Дукат устало повернул голову: - Пусть здесь спит, у него нога больная. Надбровные гребни Дамара изумлённо приподнялись, и Дукат пожал плечами: - Ты же хромал всю дорогу. - Думал, не видно, - буркнул Дамар. Мадред смерил его насмешливым взглядом, но ничего не сказал и полез наверх. - Всё равно без разницы, кому где спать, - пробормотал он. – Пара дней – и всех нас на кусочки порежут. - С чего это вдруг? – нервно осведомился юный Керал. - Разве ты не слышал, зачем нас сюда привезли? На опыты. Баджорцы какое-то новое оружие испытывают, и мы им нужны в качестве лабораторных крыс. - Волнующая перспектива, - хмыкнул Дукат. – Ладно, по ходу дела разберёмся, что к чему. Единственное, чего мне хочется сейчас – хорошенько выспаться. …Спать ему, разумеется, никто не дал. Стоило смежить веки и провалиться в дрёму, как раздался пронзительный свист открываемой двери. - Ну, что скажете, доктор Тора? Вы можете работать с таким материалом? Напрем прошлась по кабинету, переводя взгляд с одного кардассианца на другого. Разного возраста, роста и телосложения, они и вели себя непохоже: кто-то переминался с ноги на ногу, опустив черноволосую голову, другой не отводил испуганного взгляда от ствола фазерной винтовки в руках у охранника, ещё один беззастенчиво разглядывал кабинет – и саму её, Напрем. - Отчего же не смогу, - она пожала плечами. – Из министерства уже пришли файлы с личными делами? Доктор Мора покосился на Лаана, тот кивнул: - Я скинул их вам в базу, доктор Тора. - Прекрасно, я посмотрю их. Что с оборудованием? - Настройка почти закончена. - Тогда прямо сейчас и приступим. Она вновь повернулась к кардассианцам, разглядывая каменно-серые лица, покрытые чешуёй. Может, взять этого молоденького? Он должен быть податливее других. Напрем подавила вздох: начинать с мальчика не хотелось. Он казался насмерть перепуганным, и с ним техника самоубеждения явно не сработает. Бедолага даже в армии не служил, за что же его наказывать? Нет, если она начнёт жалеть кардассианцев, далеко её опыты не продвинутся. Надо выбрать, не раздумывая. На губах кардассианца, рассматривающего её, дрогнула усмешка, словно его что-то веселило. Он что, думает, она здесь в игрушки играет? - Этот, - решительно сказала она, кивнув на улыбавшегося. Его надбровные гребни слегка приподнялись, в серых глазах мелькнула тень недовольства. – Лаан, проводи его в смотровую. Высокий поджарый кардассианец направился следом за Лааном, охранники повели оставшихся обратно в коридор. - Напрем, - рука доктора Моры легла ей на локоть. – Можно тебя на два слова? Она прошла вместе с ним за перегородку. - Ну вот, Напрем, - он мягко улыбнулся, - я уверен, у тебя всё получится. Если что, не стесняйся советоваться: помогу всем, чем смогу. - Ловлю на слове, доктор Мора, - засмеялась она. - В Управлении медицины пообещали прислать ещё кардассианцев, но пока это все, кого они нам могут выделить. Так что ты уж поаккуратнее с ними, ладно? Если один или два станут непригодными – ничего, но нам надо выжать из них всё, что только возможно, и сохранить их для дальнейших исследований. - Поняла, - бодро отозвалась Напрем. – Драть три шкуры, но не переусердствовать. - Вот-вот. Глаза Моры заговорщически блеснули: - А знаешь, у меня тоже большой эксперимент намечается… Я тебе как-нибудь покажу. Она была тоненькая, невысокая, розовато-белая, и её карие глаза, не прикрытые надбровными гребнями, казались большими и удивлёнными. Светло-русые волосы собраны в аккуратный хвостик на макушке, мягкие губы вот-вот, кажется, брызнут смехом – это дитё и есть палач, собравшийся проводить над ним эксперименты? Изумительные шутки жизнь подбрасывает. Рыжеволосый баджорец в медицинской накидке подвёл его к койке, застеленной белым покрывалом, махнул рукой – ложись, мол. Охранник зыркнул из угла – на всякий случай, видимо. Сопротивляться Дукат не собирался: сперва нужно было осмотреться и оценить возможности. Мысль о том, что уже после сегодняшнего к побегу он будет физически неспособен, была отметена как маловероятная. Скорее всего, худенькой баджорке со вздёрнутым носом он понадобится надолго. Дукат растянулся на койке, хотел по привычке подложить ладонь под затылок, но парень мотнул головой: - Руки вдоль тела. Пришлось подчиниться. Пройдя ему за спину, баджорец нажал какую-то кнопку, и руки-ноги под локтями и коленками бесшумно захлестнули жёсткие ремни. - Готово, доктор! – позвал баджорец. Дукат попытался шевельнуть рукой – ремень держал крепко. Позади послышались лёгкие шаги. Что-то щёлкнуло, раздался слабый писк, на стене замигала жёлтая лампочка. Дукат повернул голову, пытаясь разглядеть значки на вспыхнувшем экране. - Я ознакомилась с данными на вас, Дукат, - сообщила доктор Тора, опускаясь на стул возле койки. – Одиннадцать взорванных кораблей, две орбитальные бомбардировки – впечатляющий список. Странно, что вас вообще отправили в лагерь, а не расстреляли сразу. Он приподнял затылок, встречаясь с её взглядом. - Жаль, что я не могу просить вас о той же любезности. Было бы интересно увидеть ваш послужной список. - Для вас там мало интересного, - она закинула ногу на ногу. – Военных, к сожалению, редко интересует медицина – не думаю, что на Кардассии дела обстоят иначе. Потянувшись, она взяла со стола пульт, направила его на койку. Дукат впился напряжённым взглядом в её тонкую руку. - Пока ничего страшного, - тихо сказала Тора, - это стационарный трикодер. Я должна получить данные о вашем состоянии перед началом эксперимента. Грудь Дуката вздрогнула от подступившего смеха. Пока ничего страшного! Добрая тётя-доктор успокаивает маленького мальчика, которого в первый раз привели на прививку. - Сколько вам? Она оторвала взгляд от экрана, недоумённо повернулась к нему. - Сколько вам лет? Светлые брови сошлись у переносицы: - Это вас не касается. - Правильно, Тора, - он вытянул шею, приподнимая подбородок, - не говорите о себе ни слова. Вы знаете, что кардассианцы никогда ничего не забывают? И я не забуду. - Эйдетическая память, - пробормотала она, - точно, надо включить это в параметры. Она повернулась к компьютеру, и проворные пальцы забегали по клавиатуре. - Тора, давно вы работаете на Министерство обороны? - Я сотрудник научно-исследовательского института и подчиняюсь Управлению медицины, - пробормотала она. - А, так это Управление медицины велело вам переквалифицироваться в палача? - Вы слишком много болтаете, Дукат, - вздохнула она. – А ведь я ещё даже не начинала. - Вот когда начнёте – буду молчать, как хорта, - пообещал он. - Прекрасно, - Тора повернулась к нему. – Вам известно, в чём состоит суть нашего исследования? - Откуда же? - Я буду вас допрашивать. Моя цель – добыть у вас необходимые мне сведения с помощью разработанного мною оборудования. От вас требуется, вашими же словами, молчать, как хорта. А пока… Что-то резко щёлкнуло, и Тора опустила вниз рычажок на настенной панели. - Пока я запишу вашу энцефалограмму – в нормальном состоянии и при различной степени болевого воздействия. Одна уже готова, - она свернула какое-то окошко на экране, - осталось ещё шесть. Придвинув ближе панель на столе, она повернулась к Дукату. - Вот теперь я начинаю. И коротко обрезанный ноготь вдавил кнопку.