Живые и разумные

Боль ввинчивалась, вкручивалась мучительными судорогами, разрывая тело на кусочки. Пересохшие губы с трудом ловили воздух, перед глазами всё плыло мутными клочьями. Это кончится. В следующую секунду. Или ещё через одну. Или ещё. …Его, конечно, режут на части фазером. Просто он этого не видит. Не понимает. Откуда ещё могла взяться эта мука?! Нет. Это пройдёт. Молчи. Ещё секунда. Ещё одна. И ещё… Отпустило так неожиданно, что его просто распластало по койке. Он давился воздухом, выгибая шею, хрипел, сквозь звон в ушах и туман пытался понять, где сейчас эта баджорская палачиха – и станет ли она терзать его снова. Руки и ноги уже вроде бы дрожали не так сильно, вдохи перестали резать горло стеклом. Гул в ушах понемногу успокаивался, и тоненькая девочка наклонилась над ним, прижимая прохладные пальцы к его шее. - Всё, на сегодня мы закончили. Сейчас я ещё раз просканирую вас трикодером, и вы пойдёте в камеру. - В камеру – не так уж и плохо, - сипло усмехнулся он. В самом деле, эти несколько минут или часов он пережил – и даже не доставил ей удовольствие криком. Она отключала аппаратуру, вынимала какие-то проводки – и её резковатые движения, напряжённо выпрямленная спина как-то не увязывались в измученном мозгу Дуката со словом «удовольствие». Трикодер тихонько зажужжал, и Дукат с усилием сфокусировал взгляд на руке Торы. Сейчас она нажмёт кнопку, отключит… Палец лёг на кнопку – Дукат дёрнулся всем телом и громко, изо всей мочи заорал. Шатнувшись, как подраненная, Тора прижала ладонь к груди. Трикодер, выпавший из ослабевших пальцев, тяжело стукнулся об пол. - Дукат, - она опустилась на койку рядом с ним. – Вы в своём уме? Губы едва повиновались, но он всё же растянул их в улыбке. - Разумеется. - Великие Пророки, я же просто выключила трикодер! – Тора провела ладонью по лбу. – Зачем надо было так кричать? Разве вам было больно? Дукат качнул головой, и прядь упала ему на глаза, не давая разглядеть лицо Торы как следует. - Нет, сейчас мне не было больно. Я хотел посмотреть, как вы себя поведёте. - Неумная шутка, - бросила она, вновь направляясь к панели. – Компьютер, активировать режим ожидания. Ремни змейками скользнули под кровать, освобождая его локти и колени. Уперевшись скользкими ладонями в покрывало, Дукат кое-как сел, спустил на пол одну ногу, вторую. - Понимаете ли, Тора, - он хрипло кашлянул, - не все будут так терпеливы, как я. Они будут кричать. Они будут умолять. Проклинать. Может, даже плакать. И вам придётся дни напролёт выслушивать: «Пожалуйста, не надо! Отпустите меня! Чтоб ты удушилась своими проводами, сволочь!» Выдержите? Тора повернулась к нему – бледная, со сжатыми в ниточку губами. В карих глазах блеснул гнев. - А почему вы полагаете, что не выдержу? Ваши соотечественники десятками расстреливали школьников в Ланоре. Ваш корабль бомбил с орбиты деревни Роканты и Дахкура. Если вам нужна жалость, гал Дукат, вы обратились не по адресу. - Жалость? – он поднялся, отбросил растрёпанные волосы к затылку. – Да в общем-то нет, я надеялся на ваше здравомыслие. Но если вам нравится ваша работа, тогда и говорить не о чем. - Она мне нравится. Лаан, - позвала Тора, - охрану сюда. Пусть проводят испытуемого в камеру. На Променаде, как всегда по вечерам, было людно: народ толпился у светящихся витрин магазинов, обступал репликаторы, неспешным потоком тёк к турболифтам. За стеклянной стеной бара только-только начиналось веселье: баджорцы, орионцы, клингоны сидели за столиками, болтали, и Кварк со своими помощниками проворно разносил выпивку. Словно почувствовав ороговелой кожей внимательный взгляд, Кварк повернул голову и улыбнулся Напрем, обнажив ряд острых зубов. Она кивнула в ответ, но заходить не стала: вдыхать пряный дым и слушать разудалую музыку сегодня не хотелось. Лучше поужинать дома. А вон по ту сторону ателье Гарака. Гарак недавно сшил ей юбку – лёгкую, домашнюю, из дешёвой ткани в клетку. Напрем глазам своим не поверила, когда в первый раз к зеркалу подошла: простенький лоскут ткани превратил её в воздушное, невесомое создание. Уже сколько раз протектора Тана забрасывали требованиями запретить кардассианцам торговлю. Нашли бы сперва на станции хоть одного баджорского портного, способного сравниться с Гараком. Между прочим, сотрудникам института обещали жалование поднять, и прежде всего тем, кто работает над проектом «Мыслефильтр». Можно будет заказать новое платье, туфли к нему подобрать – лисипианские, из натуральной кожи, чтобы сидели точно по ноге. В конце концов, должна же она получить хоть какое-то удовлетворение от этого фарса? Работу отняли – ту, над которой она сидела допоздна, анализировала, пересчитывала, пытаясь вывести закономерности. Когда теперь к исследованиям можно будет вернуться? А уж о пользе для больных забыть можно надолго. Она, Напрем, уже не пытается восстановить разрушенные связи в головном мозге – она их рвёт. Выворачивает наизнанку всё, чем занималась, чтобы самодовольным господам в мундирах легче было проводить допросы. Поглощённая раздумьях, Напрем едва не прошла мимо жилого коридора. Поспешно свернув в узкий проход, она зашагала к своей каюте. Кажется, одиночеством сегодня не насладиться: из-за поворота ей навстречу направлялась светловолосая фигурка в лиловой мантии. - Доктор Тора! – высокий певучий голос эхом разнёсся по коридору. – Давно мы не виделись. - Ведек Винн, - Напрем наклонила голову. – Как ваше здоровье? - Хвала Пророкам, всё благополучно, я уже почти не кашляю. Сегодня утром сама вела службу – и в прощальном воззвании напомнила всем собравшимся о тесной связи здоровья телесного с внутренней, духовной чистотой. Вас не было, к сожалению, - Винн с ласковой улыбкой покачала головой. – Мне трудно даже представить, насколько сложны и разнообразны ваши обязанности в институте, но первейший долг всякого баджорца – прислушиваться к голосу Пророков. А где же ещё Пророки говорят с нами, как не в храме? - Боюсь, я теперь ещё реже смогу приходить на службы, - мягко сказала Напрем. – Начальство скинуло на меня новый проект, и вряд ли его удастся осилить быстро. В светло-серых глазах зажглись огоньки любопытства: - Не связан ли ваш проект с кардассианцами? Я не так давно навещала знакомых в Совете министров – кое-кто упоминал о ваших разработках. Напрем приподняла брови: - Я полагала, это закрытая информация. - Ну конечно, дорогая моя, - благодушно улыбнулась Винн. – Но от служителей Пророков не существует тайн. Гладкие прохладные пальцы коснулись уха Напрем, невесомо погладили мочку. - Ваша Па сильна, Тора. И вам понадобится вся стойкость духа, чтобы выполнить предназначение, возлагаемое на вас Пророками. - Предназначение? - Кардассианцы полны гордыни и непокорства, - тихо сказала ведек Винн. – Даже сейчас, когда их планета вошла в состав Баджорского протектората, когда их мятежному лидеру ничего не осталось, кроме как спасаться бегством, они бегут в леса, объединяются в банды, а кто-то даже пытается обстреливать нашу планету с оставшихся кораблей. Наш флот должен раздавить Кардассию силой, а на вас и ваших помощниках лежит ещё более ответственная задача: проникнуть к ним в головы, сломить их напрасное сопротивление. Когда они поймут, что в нашей власти отныне не только их тела, но и души – мы победим. Они покорно пойдут за нами… - закашлявшись, Винн потянулась за платочком, поднесла его ко рту и просипела: -…по пути истинной веры. Напрем покачала головой. - Мне всегда казалось, что наставлять на путь веры – задача ведеков, никак не врачей. - Разве мы не боролись за их души? – резким, порывистым движением Винн воздела руки к потолку. – Разве не дарили им свет истины? Они не принимают нашего дара. Полтора месяца назад я ездила с миссией в Ротанар. - В трудовой лагерь? - Я рассказывала заключённым о чудесах Пророков, о Сферах, посланных Баджору, о том, как важны смирение и покорность высшей воле. Знаете, что мне после сказал один из кардассианцев? «Это всё очень красиво, но я не понимаю, каким образом ваши Пророки могут починить мне порванное одеяло». Краска прилила к её щекам, грудь тяжело приподнялась под шёлковой тканью. - Научите их подчиняться, Тора. Пусть видят: одно слово, один неосторожный жест – и каждый из них может превратиться в растение, лишённое разума. - Я не знала, что Ассамблея ведеков смотрит на наши исследования именно так, - медленно произнесла Напрем. - Гнев Пророков падёт на Кардассию. Мы лишь орудия их воли, - вздохнула Винн. – Доброй ночи вам, Тора. Пусть успех сопутствует всем вашим исследованиям. Напрем наклонила голову: - Спасибо, ведек Винн. Компьютер, - она повернулась к двери, - открыть замок. В каюте её встретили привычные тишина и темнота. Не то что дома: распахиваешь дверь, и мама тут же бежит встречать, сестра расспрашивает о работе, о том, что весёлого и необычного случилось за день… Может, и не стоило принимать приглашение доктора Моры, улетать на «Свет Пророков»? Сбросив медицинскую накидку, Напрем слабо усмехнулась: глупости. Дома, в Хедрикспуле, она бы столького не добилась. Здесь и оборудование современней, и самые полные базы данных, и Мора опекал её, как родную, стараясь помочь во всём. Дома она до сих пор разбиралась бы с теоретической частью… и никто не заставлял бы её мучить разумных существ. «Выдержите?» Гал-нахал смеялся ей прямо в лицо. Ну, погоди же ты, она найдёт безотказный способ добывать информацию, она получит орден и кафедру в университете. Она ещё про него диссертацию напишет. О, до него быстро дойдёт, что задевать Тору Напрем не стоит. Облизав сухие губы, Дукат машинально постучал ногтем по жестяной кружке, в которой не осталось ни капли воды. Охранники выдавали её строго по норме, и до завтрашнего утра не было никакой возможности попить ещё хоть немного. Ну, разве что отобрать кружку у Дамара, неторопливо, по глотку цедящему свою порцию. Дукат скосил глаза, примериваясь. Нет, прежде чем ему удастся заполучить кружку, Дамар её, конечно, выронит – и толку не будет. Ладно уж, пускай допивает. Растянувшись на жёстком матраце, Дукат повернулся на бок и замер на мгновение от боли, прострелившей под рёбрами. Сейчас-то там чему болеть? Его же не били, не резали, просто подвели какую-то неведомую штуковину к его нервам. - Как ты? – глуховато спросил Дамар, наклоняясь над ним. - Нормально, - Дукат провёл костяшками пальцев по лобному гребню. - Ты так и не рассказал, что с тобой делали. - Развлекали, - хмыкнул он. – Милая девушка в белом опутала меня ремнями и жгла медленным огнём – по крайней мере, так мне казалось. Не знаю, какие сравнения предпочтёшь ты. - По крайней мере, ты жив и в сознании, - тихо сказал Керал, свесившись со второго яруса. - Само собой, - буркнул Дукат, натягивая одеяло до подбородка. Интересно, завтра она выберет тоже его?