Живые и разумные

- Как прошла вечеринка? Тора, вводившая какие-то цифры в компьютер, обернулась через плечо, в карих глазах мелькнуло удивление. - Несмотря на все ваши старания, я пока не лишился способности слышать, - заметил Дукат. – Ваши ассистенты вовсю обсуждают, кто вчера больше выпил у Кварка. - Мы неплохо посидели, - она включила трикодер, снова наклонилась к панели. Русая коса соскользнула с её плеча на грудь. - Могли бы сегодня остаться дома и отдохнуть. - О нет, - рассмеялась она, - мне не приходится подолгу приходить в себя после праздников. Я стараюсь не слишком увлекаться весенним вином. - А канар вы когда-нибудь пробовали? - Был случай, - она подняла глаза к потолку. – Повторять его не имею ни малейшего желания. Итак, Дукат, - белые пальцы сжали пульт, - в каком районе подпольщики устроили базу? Он выразительно поднял надбровные гребни, глотнул побольше воздуха, ожидая приступа боли. Кнопка щёлкнула, и его тело от макушки до пальцев ног пронзила мучительно-острая судорога обжигающего удовольствия. Его колотило, он хватал губами воздух, и слабый, полузадушенный стон вырвался из глотки наружу. Нет. Нет. Не надо. За волной подступала новая волна, он захлёбывался, пытаясь уцепиться взглядом за что угодно – трещинка на потолке, металлическая перекладина над кроватью, блики в волосах Торы… Отпустило разом. Он лежал, распластанный, словно выброшенный на берег штормом. Под рёбрами с силой бухало, мокрая рубашка липла к спине, и он чувствовал себя в разы хуже, чем после пытки болью. Тогда, по крайней мере, ему было чем гордиться. - Где база? – осведомилась Тора. Интересно, если он ей скажет, обещанные пятнадцать минут боли превратятся в пятнадцать минут экстаза? - Провались ты в чёрную дыру, - тихо, отчётливо выговорил он. Её рука вновь скользнула к пульту – и боль, скрутившая тело, вгрызлась под кожу глубже, чем когда-либо прежде. Закрыв глаза, Дукат стиснул край койки, представляя, как его пальцы сжимаются на гладкой белой шее Торы. - Где база? Карие глаза смотрели на него устало, губы сжались в тонкую линию. Дукат старательно зевнул, запрокидывая подбородок – пусть видит, что все её потуги ни к чему не ведут. В конце концов, до оперативников Обсидианового Ордена ей никогда не дорасти. Отовсюду твердили, что Обсидиановый Орден – броня Кардассии, он защитит её от всех внешних и внутренних врагов. И где сейчас эта броня? Баджорцы уничтожили всю сеть контрразведки, расстреляли Тейна… хотя, может, ему и на всей раз удалось подставить кого-то вместо себя, выкрутиться… - Доктор Тора, к вам посетитель. Она поднялась, что-то очень похожее на облегчение мелькнуло на бледном лице. - Спасибо, Лаан, я сейчас выйду. Дукат расслышал за спиной её лёгкие шаги, со слабым шорохом приоткрылась дверь. - Напрем! – радостно выпалил мужской голос. – Неужто это и впрямь ты? Её имя – Напрем. Не то что бы это имело какое-то значение. - Марн? – удивлённо отозвалась она. – Какими судьбами? - Я проездом здесь. Зашёл навестить Лупазу и узнал, что вы, оказывается, с ней коллеги. Я не мог упустить такой случай… Это тебе. - Спасибо, - она тихонько усмехнулась. – Мне и в голову не приходило, что ты решишь меня навестить. - Да знаешь, Напрем, мне всё чаще кажется, что я тогда напрасно поторопился, - ножки отодвигаемого стула заскрипели. – Понимаешь, столица, университет – у меня голова вскружилась. - Должно быть, столичные барышни не чета нам, бедняжкам из Хедрикспула, - заметила Тора. - Поначалу мне и впрямь так казалось. Но понемногу до меня дошло, что шик и блеск – далеко не самое важное в любимой девушке. Помнишь, как говорила ведек Эйми? Восковая свеча невзрачна на вид, но зажги её – и она осветит твой путь. - Я-то помню. Дукат вновь расслышал шаги за перегородкой. - Ты надолго здесь? - Мой шаттл уходит ночью. Я подумал – может, нам с тобой… - Очень мило, что ты забежал ко мне, - произнёс ровный голос Торы. – А теперь я прошу меня извинить – важный эксперимент. - Конечно. А когда ты закончишь? Я могу зайти за тобой. - Заходить за мной не нужно. Приятно было повидаться, но ты сам когда-то сказал: Пророки предназначили нам разные дороги. Ты был прав. - Напрем… - Прости, Марн, у меня совершенно нет времени. Лаан тебя проводит. Створки дверей стукнули. Пройдя мимо койки Дуката, Тора уронила на лабораторный стол охапку блекло-розовых цветов и опустилась на стул. - Что-то вы, похоже, не в настроении продолжать, - заметил Дукат. Подперев ладонью подбородок, она машинально кивнула. - А ведь придётся. Вы обещали министрам скорейшие результаты, не так ли? Тора побарабанила пальцами по колену. - На сегодня мы закончим, - она не глядя стукнула по кнопке, убирая ремни, и отвернулась к стеклу иллюминатора. - Вас так расстроил этот букет? - Уйдите, Дукат, - она опустила голову на руки. – Я очень хочу уснуть. В последний раз проверив, все ли приборы отключены, Напрем погасила свет и вышла из лаборатории. - Компьютер, закрыть дверь. - Наконец-то, Тора, - донёсся из-за плеча обрадованный детский голос. – Я уж боялась не дождаться вас. - Нерис! – она изумлённо повернулась к девочке, и взгляд замер на кровоточащей царапине, рассекшей скулу. Вокруг рваной алой линии тёмным пятном расплывался синяк. – Что случилось? Девочка машинально потрогала щёку пальцами, поморщилась. - Да так… небольшая драка. Я сразу к вам побежала: мама, если увидит, охать будет весь вечер, а папа нотациями замучает. - Да уж, могу представить, - вздохнула Напрем. С Кирой Меру, весёлой, обаятельной художницей, прилетевшей с семьёй из Дахкура, она познакомилась месяца четыре назад, и за это время младшая дочь Меру не меньше дюжины раз попадала в неприятности, заканчивавшиеся в лучшем случае ссадинами. – Пошли. Усадив девочку на скамью у стены, Напрем достала трикодер. - Порез неглубокий, как и я думала. Кто тебя так? Нерис вздернула подбородок, рыжие кудри рассыпались по плечам. - Сама нарвалась. - Я не сомневаюсь, что сама, - Напрем прижала к её щеке наконечник регенератора. – Посиди тихонько, ничего не говори. Голову не поворачивай. Со слабым жужжанием металлический шарик скользнул вдоль пореза раз, другой. Молодец девочка, быстро всё заживает. Видно, Пророки, обделив её благоразумием, постарались хоть как-то это компенсировать, дав взамен повышенную способность к регенерации. - Теперь плечо. Да, вот так, спусти рукав, - наконечник коснулся гематомы, налившейся краснотой. – Больно? Нерис молча мотнула головой. Она никогда не жаловалась – даже когда отец на руках тащил её в лазарет, сращивать сломанное ребро. Меру, наверное, рисует целыми днями – хоть бы иногда за детьми следила. - Вот и всё, - Напрем поправила на девочке свитер, легонько похлопала её по гладкой щеке, вернувшей розоватый цвет. – Но родителям я бы на твоём месте всё-таки рассказала. Представь: маму кто-то поранил, а она тебе – ни слова. Нерис пожала плечами. - Мама говорит, что драться можно, только если на тебя нападают. А я первая ударила Роса. Он дружков своих позвал – не то ему пришлось бы пощады просить. - За что ж ты его ударила? Тонкие губы Нерис сжались в линию. - Он у маленькой Литы котёнка отобрал и грозился сбросить его вниз с Променада. Скажите, Тора, разве это не самое гнусное – издеваться над теми, кто не может дать сдачи? Помолчав, Напрем кивнула. - Ты права, Нерис. Ты совершенно права. Никогда не верь тем, кто попытается убедить тебя в обратном. Тонкие пальцы девочки благодарно сжали её запястье. - Ну, я пойду? Я и так у вас слишком много времени отняла, а у вас ведь тяжёлая работа. - Бывает и тяжелее, - Напрем бодро улыбнулась. – Счастливо, Нерис. Маме привет! Махнув рукой, Нерис побежала к Променаду. Спрятав регенератор в сумку, Напрем тяжёлой походкой направилась следом. Подтянув колени к груди, сцепив пальцы, Керал смотрел куда-то в черноту космоса, и в расширенных зрачках плескался вязкий тоскливый страх. - Сегодня придут за мной, - бормотал он. – Они не оставят меня в покое. Опять возьмут меня. - Когда придут, тогда и будешь хныкать, - Дукат отодвинул выскребенную до дна миску, откинулся спиной на койку. – Сейчас-то чего нервы мотать себе и другим? Дамар, по-моему, уже минут пять собирается засветить тебе в глаз. - Я не знаю, как быть, - Керал развёл руками. – Тебя когда притаскивают с допроса, ты полежишь полчаса и болтаешь как ни в чём ни бывало. Я так не могу. Пожав плечами, Дукат потянулся за кружкой. Вода была неприятно холодной, пахла чем-то прелым, несвежим – но это была вода, и он со вздохом удовлетворения глотнул ещё и ещё. Дамар покосился на него из-под угрюмо нависавших надбровных гребней – может, надеялся, что сосед захочет поделиться. Нет уж. Свою дополнительную порцию Дукат заработал сам. Не то что бы кровью, но потом уж точно. - Что мне делать, Дукат? – спросил Керал тихо, серьёзно, словно он и впрямь надеялся на какое-то откровение, которое поможет ему выжить. Понять бы, что делать, самому. Тора, без сомнения, была изобретательной особой, и Дукат не сомневался, что к следующей встрече она заготовила новый, не менее ошеломляющий сюрприз. - Расслабься и получай удовольствие, - с усмешкой отозвался он, пристраивая ладонь под затылок. Керал нервно дёрнулся: - Издеваешься? - Да не совсем… - Дукат подавил желание поёжиться, вспоминая последний допрос – и нестерпимое наслаждение, выжигавшее всё внутри дотла. На несколько часов он всерьёз испугался: что, если его организм просто-напросто разучится воспринимать обычные жизненные радости: мягкую постель, кисловато-терпкий чай из красных листьев, согревающий изнутри глоток канара, жар женского тела, наконец? Зачем жить, если ничто в жизни больше не заставит тебя улыбнуться? Глоток затхлой воды, от которого стало по-настоящему хорошо, рассеял страхи. Нет уж. Он не придаток пыточной машины доктора Торы, он по-прежнему Скрэйн Дукат. Она может обречь его на нескончаемую муку или ни с чем не сравнимое блаженство – но ей не забраться к нему в мозги, не заставить их работать так, как нужно ей. Повернувшись на бок, он встретился с усталым взглядом Дамара и широко, ободряюще улыбнулся. Сосед словно ждал этого – подался вперёд, тихо спросил: - Не знаешь, на Кардассии-четыре по-прежнему база Второго ордена? - Она была там, когда я в последний раз уходил в рейд на «Корнэйре», - Дукат приподнял надбровные гребни. – Это сведения полугодовой давности. Дамар кивнул. - А зачем тебе Кардассия-четыре? Родственники остались? - Жена с дочками. Я отправил их туда, думал, там безопасно. Если планету захватили баджорцы… Он сглотнул, и рука Дуката легла ему на плечо. - Баджорцам незачем причинять вред мирной женщине и детям. Ты же не член Центрального Командования – нет повода для мести. - Эти звери никого не жалеют, - процедил Дамар. – Если с Гелорой и девочками что-нибудь случится, я себе не прощу. - Сейчас их положение никак от тебя не зависит, - Дукат пожал плечами. – Ты только тратишь нервы и силы попусту. - Попусту? – тёмные глаза блеснули злостью. - Вот если тебе удастся вырваться отсюда, ты сможешь помочь им чем-то большим, нежели пустые причитания. Дамар нахмурился, провёл ладонью по колену: - Ты хочешь сказать… Пальцы Дуката предупреждающе сжались на его плече: - Ты понял, что я хочу сказать. Думай. Я уже давно мозгами раскидываю. Помолчав, Дамар негромко спросил: - У тебя тоже на Кардассии кто-то остался? - Пятеро сыновей. Мать. И жена. С лёгкой усмешкой Дукат добавил: - Загостился я у баджорцев, пора и честь знать. - А баджорцы загостились на нашей планете, - буркнул Дамар. – Я слышал, Центральное Командование ведёт переговоры с Объединённой Федерацией планет… - У федератов кишка тонка нам помочь. Потом, что толку, если они и пришлют нам свои корабли? Сейчас мы под Баджором – будем под Федерацией, разницы мало, - Дукат иронически улыбнулся. – Самим надо выбираться. - Но если Федерация всё-таки решит… С тонким, пронзительным свистом двери разъехались в стороны, и вошли охранники. Керал дёрнулся всем телом, прижался лопатками к стене: - Нет! Нет! Я не хочу, не надо! Баджорцы даже не взглянули на него. Один из них, со значком лейтенанта, подошёл к Дамару и махнул рукой: - Твой черёд, пошли.