Гладиатор. Тюрьма

Эмоциональное потрясение от увиденного было такое, что Саундвейв внезапно ощутил себя зрителем на трибунах, неистово аплодирующим смелому гладиатору, выигравшему этот смертельный поединок. Но, несмотря на восторг публики, происходящее далее не было столь оптимистичным. Оба трансформера, побежденный и победитель, неподвижно лежали на песке. Слабый затухающий треск микросхем в развороченном грудном отсеке дезактивированного шаттла был единственным звуком, что доносился с поверхности арены, в то время как функционирующий десептикон ничем не отличался от дезактива. Безучастные к происходящему дроиды выкатили специальную платформу и в несколько приемов погрузили на нее неподвижные корпуса. Недавних смертельных врагов беззастенчиво свалили прямо друг на друга и увезли в направлении технических помещений. Саундвейв прекрасно понимал, что Мегатрон останется жив. Каким бы боком ни повернулась судьба, какие бы новые испытания она ему не сулила в будущем — он останется актив, в то время как даже сам астероид с его гладиаторскими казармами (путь и многими циклами позже) сгинет в пучине жестокой расправы. Астероид… Саундвейв снова вернулся к воспоминаниям, где перед самым восстанием команда десептиконов проделала огромный и странный путь, ради известного информационного носителя и, как оказалось, ради… мести. *** … Операция вступала в кульминационную стадию. Даже внутри помещения стал слышен нарастающий гул множества двигателей и свист ветра в лопастях стабилизаторов. Вместе с ядовитым дождем, терзающим землю, оставшуюся без спасительного купола, из-за облаков пикировала неизбежность. В иллюминаторах по всему периметру казарм зажглись огни. Воины с активированными клинками быстро выбегали из дверей, выпрыгивали с балконов. Никто не взлетал, понимая, что наверху их ждет нечто более страшное. Перекрещивающиеся лучи прожекторов вспороли мутное небо, заметались по нему в поисках врага. Выстрелы из орудий на крыше начали свой адский речитатив и тут же захлебнулись в громовом ударе, от которого, казалось, раскололась земля. Огромное бронированное стекло отсека хозяина, выходящее во внутренний двор, осыпалось мелкой крошкой. Синхронный рев трех форсированных двигателей был признаком того, что смерть прибыла в полном составе. Триада легко взяла звуковой барьер прямо над казарменным комплексом. Красавцы сикеры, исторически презирающие трехрежимников за их тяжеловесные формы, не могли появиться вторыми. После этого начался настоящий ад. Истребители обрушили всю огневую мощь сначала на крышу здания, а потом, с каждым заходом, все больше и больше расширяя зону зачистки, принялись поражать цели за пределами периметра объекта Х. Вдалеке слышались тяжелые и страшные удары взрывающихся зарядов, от которых земля ходила ходуном. Несколько объятых пламенем тел упало вниз с большой высоты, проломив крышу. Саундвейв, прижимаясь к стене, осторожно выглянул вниз. Черные, ощетинившиеся оружием, силуэты трехрежимников зависли над квадратом двора. Их выстрелы разили наповал всех, кто пытался спастись. Черные тени метались в клубах дыма. Тут и там слышались проклятья и предсмертные вопли. Молниеносная атака десептиконов застала врасплох даже самых опытных бойцов. Отчаявшиеся вступали врукопашную и, несмотря на мастерство, гибли под огневыми ударами каонских головорезов, которые, в отличие от своего лидера, действовали без риска и наверняка. Мегатрон вынес хозяина во двор, держа за горло левым манипулятором. Ненавистный красный корпус с грохотом упал на каменистую поверхность. Колесный не корчился в унизительных судорогах страха и не умолял о пощаде. Он прекрасно осознавал свою участь. Все жестокие существа меряют этот мир похожими мерками и знают, что встреча с себе подобным не принесет ничего, кроме оплаты личного долга. Мегатрон медленно поднял правый манипулятор и послал в центр красной груди плазменный заряд. Расправа — одна из тысяч (в будущем он собирался поступать с врагами именно так), однако, не оправдывала мощность активированного оружия. На этот раз она была даже больше, чем при выстреле в турель, обрушившем часть здания. Плазменный поток подхватил легкий корпус, протащил его через весь двор со скоростью реактивного снаряда. Крик боли заглушил рев огня. Корпус ударился о стену казармы с такой силой, что взлетел по ней вверх и несколько долгих астроминут с жутким воем, пока не расплавился вокабулятор, плясал на струях огня, выгорая изнутри. Выражение надменности и злобы на лицевой пластине бывшего автобота сменились выражением ужаса и страдания, а Мегатрон стоял и все так же презрительно улыбался. Саундвейву показалось, что он на этот раз отчетливо читает мысли лидера. «Кричи, кричи громче, подонок. Кричи, как сотни жертв, которые так же бессильно захлёбывались предсмертными криками в твоих застенках!» Плазма плавила сегменты, вырывала из пазов сочленения, сжигая все части корпуса хозяина арены до самых микросхем, пока энергоновый реактор под действием температуры не взорвался изнутри, и механоид не превратился в искореженный спекшийся кусок черного шлака. Три изящных крылатых силуэта бесшумно опустились за спиной Мегатрона. Впервые Саундвейв видел триаду в боевых условиях, вне дворцовых интриг, оргий и сделок. В критической обстановке с этой скандальной троицы мигом исчез налет праздности. Сикеры выглядели собранными и мрачными, а учитывая то, что они натворили здесь несколько кликов назад, еще и смертельно опасными. Сейчас разница между ними — схожими, как братья, механоидами, стала менее заметной. И все же Саундвейв ее видел. В линзах Скайварпа плясали искры бесшабашного жестокого веселья. Лицевая пластина Тандеркрекера, наоборот, выглядела отрешенной, словно война ввела его в священный экстаз. На лицевой же пластине Старскрима, лишь слегка разгоряченной боем, продолжало поступать выражение вселенской скуки и презрение ко всему вокруг. — Все, что находилось за периметром объекта — уничтожено. Ретрансляторные вышки, старый перегонный завод, космодром с тремя заправочными блоками и строение, (Старскрим позволил себе усмехнуться настолько коротко, что Саундвейв поймал себя на мысли — не показалось ли?) напоминающее… арену. Огромную арену, Повелитель, которая… — Живые потери противника? Мегатрон перебил докладчика, не удосужившись даже обернуться, продолжая смотреть, как ветер гонит по дымящемуся песку горящие куски легкой обшивки. — Мы расправились со всеми, кто пытался уйти по крышам или взлететь. По моим подсчетам — деактивировано не менее двадцати механоидов. — Двадцать противников на троих — весьма неплохо. — Если бы ты позволил — втроем мы бы смогли зачистить ВСЮ эту площадь. Незачем было тащить сюда подразделение Блицвинга. — Скоро ты сможешь доказать свою незаменимость в небе над Йаконом, Старскрим, — холодно ответил Мегатрон. Аэрокоммандер промолчал и нарочито низко поклонился за его спиной. Из помещений наверху доносились последние выстрелы. Команда Блицвинга с плазмометами, не щадя раненых, методично зачищала каждый квадратный метр злополучных казарм и выбрасывала дезактивы своих жертв во внутренний двор. Шаттлы и орбитальные челноки, несколько крупных колесных, еще несколько трехрежимников… Покореженные корпуса, развороченные камеры искр, некоторые — с отрезанными головами. Всего — не менее тридцати боевых единиц. Блицвинг вышел из здания казармы первым, он был весь в потеках чужого энергона, с разгоряченной лицевой пластиной и безумно мерцающей оптикой. Командир десантного подразделения благословлял войну во всех проявлениях, особенно в самых жестоких и грязных. — Тридцать четыре гладиатора ликвидированы, — доложил он, — из встроенного оружия у них были только клинки. Охранников я не считал, эти трусливые шарки сбегали по крышам. Еще шесть механоидов ликвидированы в нижнем ярусе, они были закрыты в отсеках, похожих на тюремные камеры. Мы не стали тащить корпуса наверх. — Идиот, — процедил сквозь дентопластины Мегатрон, — это заключенные, надо было их вывести оттуда и направить в ремблок на «Немезисе» — Но ты ведь приказал уничтожать всех, Мегатрон, — недоуменно ответил Блицвинг. — Я сказал уничтожить всех гладиаторов и зачистить казармы, а не тюрьму, тупица! Ты не в состоянии отличить одно от другого?! Минируйте это шлаково строение и убирайтесь! Даю обратный отсчет на двадцать астроминут. Я хочу увидеть с воздуха, как все здесь взорвется. Трехрежимники один за другим выходили из разбитого здания, трансформировались и поднимались на орбиту астероида. Светало. Дым от песка, протравляемого кислотой, смешивался с дымом пожарищ. Старскрим брезгливо поморщился и передернул крыльями. — Мне кажется, или я ошибаюсь — но это больше похоже на месть, Повелитель, чем на военную операцию? На этот раз Мегатрон обернулся и ожег его мрачным взглядом. Губы аэрокоммандера замерли в ироничной улыбке. Перед тем, как трансформироваться и взлететь, он развел манипуляторами, отвесив лидеру еще один вычурный поклон, заодно смерив фигуру застывшего рядом Саундвейва презрительным взглядом. Скайварп и Тандеркрекер взлетели следом. Мегатрон и Саундвейв были последними, кто покинул поверхность астероида. Через несколько мгновений после того, как оба шаттла — огромный серебристый и небольшой сине-белый — поднялись в воздух, прогремел взрыв. Саундвейв был тогда уверен, что Мегатрон не торопится, словно наслаждается картиной облака, вспухающего за их кильватерными струями отвратительным грибом из огня, обломков и светлой пыли. Такова была дань лидера десептиконов своему мрачному гладиаторскому прошлому, и теперь Саундвейв хорошо понимал его действия и мотивацию в тот момент. Матовый черный куб продолжал вращаться в устройстве ридера, гипнотизируя разведчика, маня и дразня своими тайнами. «Черный ящик» самого скрытного на свете десептикона только начинал приоткрываться. Что же еще было в нем? Саундвейв немедля продолжил просмотр остановленной записи, следующий же фрагмент которой показал связисту уже совсем другое место.