Волшебница моря

Впрочем, сидеть и долго раздумывать, времени не было. Марианна быстро умылась, оделась и в ожидании завтрака, вышла на палубу. Странно, но в то утро её почему-то не мучили слабость и тошнота, как это было накануне. Девушка даже подумала, уж не сегодняшний ли сон так благотворно повлиял на её здоровье, но, вспомнив о том, ЧЕМ именно закончилось всё дело в том сне, она только недовольно поморщилась. «И снова этот Джек, - с неприязнью подумала княгиня. – Мало того, что этот нахал мне в реальной жизни прохода не даёт, так теперь ещё и во сне ко мне пристаёт… Впрочем, стоит ли мне на него злиться из-за того, что он мне приснился сегодня ночью? Наверное, нет: ведь сам-то он в этом не повинен». Совсем успокоившись, девушка подошла к борту корабля и, облокотившись о леер, принялась с интересом вглядываться вдаль, туда, где за бирюзовой поверхностью моря, виднелись розоватые и зелёные острова… Киклады… Драгоценное ожерелье Эгейского моря. Рассыпанные по поверхности воды, эти острова были похожи на разноцветные стёклышки в калейдоскопе. Века и тысячелетия истории пролетали над ними, возникали и рушились цивилизации, одни поколения сменялись другими, но эти клочки суши оставались неизменными, они пронесли через века и тысячелетия ту первозданную красоту и величие, которые были им присущи… Марианна словно наяву увидела руины античных храмов и древние статуи, которыми изобиловали острова этого архипелага. Казалось, стоит только закрыть глаза, то можно увидеть, как в солнечных рощах резвятся дриады и фавны. А вот и сам бог лесов и полей – Великий Пан сидит на поваленном дереве и играет на флейте-сиринге… И вдруг… Наверное, Марианне это только показалось, наверное, это было продолжением её ночного сна, но в отдалении, в лучах восходящего солнца, внезапно засияли бело-розовым цветом знакомые ей паруса… «Волшебница»… Да, это опять была она. И снова призрачная… На этот раз Марианна не стала никого звать и просить отвезти её на корабль возлюбленного: она уже знала, что всё бесполезно. «Волшебница моря» была кораблём-призраком, и в этом не могло быть сомнений. Ведь Марианна видела, как через призрачные паруса корабля просвечивает водная гладь и видневшиеся далеко на горизонте острова… Солнце поднялось ещё выше, и призрачный силуэт «Волшебницы» начал истончаться ещё больше, бриг словно бы превращался в дым или туман… Девушка, глядевшая на все эти метаморфозы, происходившие с кораблём её возлюбленного, только вздохнула. - Я всё равно найду способ вернуться туда, - тихо сказала она. – Язон, я никогда не перестану тебя любить. И когда-нибудь, мы опять будем вместе… - Конечно, будете, цыпа, - внезапно прозвучал у неё прямо над ухом насмешливый голос капитана. – Кто бы сомневался? - Уж точно не ты, Джек, - покачала головой девушка. – По-моему, ты вообще никогда ни в чём не сомневаешься и всегда делаешь только то, что сам сочтёшь нужным. - Ну да, ну да… - протянул капитан. – Ещё бы я сомневался, цыпа в твоей любви к этому твоему ненаглядному Язону… Особенно после того, как собственными глазами видел, что ты вытворяла сегодня ночью и собственными же ушами слышал, какие слова, адресованные этому твоему Язону, ты при этом произносила… Впрочем, я не только видел и слышал, - добавил он с ехидной ухмылкой, - но и… - Что значит – это твоё «но и…»? – спросила Марианна, которая всё ещё так ничего и не могла понять. - «Но и…» - это и значит «но и…» - пожал плечами Джек. – Ну, а дальше, цыпа, думай в меру своей испорченности… Смекаешь? - Нет, - покачала головой Марианна. – Что-то ты уж слишком темнишь, Джек. Будь любезен выражать свои мысли более чётко и ясно. А то я просто не знаю, что и думать после этих твоих слов. - А что тут думать, дорогая? – усмехнулся капитан. – По-моему, и так всё более чем очевидно. - Это для тебя очевидно, но не для меня, - покачала головой девушка. – Почему бы тебе не сказать всё так, как оно есть, без всяких там недомолвок и полунамёков? - Сказать, как оно есть? – повторил Джек. – Ну, что же, цыпа, скажу… Ты ведь до сих пор находишься под впечатлениями от сна, который приснился тебе сегодня, верно? - Ну, да, - кивнула девушка, всё ещё не понимая, куда он клонит. - А что бы ты сказала, цыпа, если б узнала, что этот сон был не совсем чтобы сном? – пристально глядя в глаза Марианне, спросил Джек. - В смысле? – не поняла та. – Что именно ты хочешь сказать, говоря о том, что мой сон – это не совсем сон? - А что тут скажешь? – пожал плечами капитан. – Цыпа, я не знаю, что именно тебе приснилось, но предполагаю, что во сне ты видела этого своего ненаглядного Язона… Ведь, так? - Да, - кивнула Марианна, совершенно сбитая с толку этой его странной осведомлённостью. – Но откуда ты можешь об этом знать, Джек? Ты что: провидец? - Я? – усмехнулся капитан. – Конечно же, нет. Просто, если можно так сказать, я принимал непосредственное участие в этом твоём сне, цыпа. - Ты? – удивилась девушка. – Но как… - Оу! Всё очень просто, дорогая! – широко усмехнулся Джек. – Просто, я и был твоим страстным любовником, причём, во сне и не только… Смекаешь? Марианна с удивлением взирала на него, будучи не в силах понять, чего же он, всё-таки, хочет ей сказать. - Я не понимаю, - покачала головой девушка. - Да что тут понимать? – усмехнулся Джек. – Дорогая, вчера ночью, когда ты спала, я просто воспользовался этим благоприятным моментом, вот и всё. - Нет, - с недоверием покачала головой Марианна. – Нет, этого не может быть. Джек, скажи, что ты сейчас соврал мне, что ничего не было… Ведь ты же не такой мерзавец, как мой гад-управляющий… В её голосе звучала такая мольба, что капитан понял, что сболтнул лишнее и что он, пусть и невольно, снова заставил её страдать. Но его уже понесло по кочкам, так, что остановиться он не смог бы при всём своём желании. - Ага! – с ехидной ухмылкой кивнул он. – Именно это между нами и было. Да-да, цыпа, - добавил он. – Сегодня ночью ты опять переспала со мной, и опять же, ты даже не возражала против такого обращения. - Нет, - снова покачала головой девушка. – В том сне… Я не видела, кто был моим любовником, но полагала, что это – Язон. Во всяком случае, я так думала до тех пор пока… О, чёрт! – выругалась девушка. – Так значит, это и в самом деле был ты? В том смысле, что это было не во сне, а наяву? - Ну, да, - кивнул капитан. - Но как… почему же я тогда ничего не видела? – продолжала допытываться девушка. – У меня словно была в том сне какая-то дымка перед глазами… - Ах, это… - пожал плечами Джек. – Это я просто завязал тебе глаза , цыпа, вот и всё. - А почему эта пелена была красной? – продолжала допытываться девушка. - Потому, что я не придумал ничего лучшего, кроме как завязать тебе глаза своей капитанской повязкой, - сказал Джек. – А она, как тебе известно, алого цвета. - Но для чего ты это сделал? – удивилась Марианна, которая уже успела смириться с тем, что случилось ночью, и теперь только недоумевала, почему весь процесс был обставлен именно таким образом. - Ну, как сказать… - протянул Джек. – Просто, цыпа, я подумал, что если ты проснёшься и увидишь, чем я с тобой занимаюсь, то ты так врежешь, что мало мне не покажется. - Негодяй! – воскликнула Марианна, которая внезапно снова почувствовала приступ сильнейшей злости на капитана. – Если хочешь знать, и сейчас тебе врезать могу… Да как только тебе в голову могла прийти мысль так со мной поступить? Ты хоть знаешь, как называется то, что ты со мной сделал? - Ага, - кивнул Джек. – То, что я с тобой сегодня ночью делал, называется занятия любовью. - Ошибаешься, дорогой, - прошипела сквозь зубы княгиня. – То, что ты сделал, называется изнасилованием, и наказание за такие дела бывает соответствующим. Мой управляющий, например, заплатил за такие дела своей собственной жизнью. - Да ты что, цыпа? – замахал руками Джек, до которого только сейчас начало доходить, что, собственно говоря, он натворил. – Какое насилие? Ты же сама умоляла меня продолжать, ну, а я, как истинный джентльмен, не смог тебе отказать… - Да, но я думала, что со мной в том сне был Язон! – возразила Марианна. – Если бы я только знала, что это всего-навсего ты… Кстати, - вдруг вспомнила она. – А что это были за железяки? - Какие ещё железяки? – не понял Джек. - Те, которыми ты меня бил, - пояснила девушка. - Я? Бил тебя железками? – опешил Джек. – Цыпа, да ты что? Мне бы и в голову такое не пришло… Да и зачем бы я стал это делать, а? - Я не знаю, - покачала головой Марианна, которая только неимоверным усилием удерживалась от того, чтобы не отвесить ему затрещину. – Эти удары… Они были в самом конце… Несильные, но они мне очень сильно мешали. Понимаешь, когда ты уже был… там, и начал двигаться… меня вдруг начали бить по шее и по лицу какие-то железные цепочки, что ли… Они ещё так странно звенели… - А, понял! – воскликнул Джек. – Цыпа, я знаю, что это за железяки и почему они тебя били. - Да? – переспросила девушка. – И что же это было? Вместо ответа, капитан взял в руку самую длинную из своих фенечек, и слегка ударил девушку увесистой металлической подвеской по щеке. - Вот, дорогая, что тебя стукало, - сказал он. – Впрочем, ничего удивительного: ведь я же снял повязку, и эти висюльки болтались в такт моим движениям. - Мерзавец! – процедила сквозь зубы Марианна. – Если ты думаешь, что после того, что ты сделал, я буду относиться к тебе как раньше, то – нет! И она с размаху залепила ему такую пощёчину, что капитан отлетел в сторону шагов, наверное, на пять. - Цыпа… Марианна, ты чего? – испуганно глядя на девушку, спросил он. – За что ты меня бьёшь? Ведь тебе же понравилось… - Больше – никогда! – воскликнула Марианна. – Чёрт меня побери, Джек, если я ещё хоть раз позволю тебе так сделать! И вообще, - добавила она. – Отныне не смей и близко ко мне приближаться, слышишь? И она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заплакать, убежала с палубы. - Да-а, вот и пойми этих барышень! – пожал плечами Джек. – То она умоляет о том, чтобы я продолжал и не останавливался ни на миг, а на следующий день отвешивает мне же затрещины… Ну, и какая у них логика, а?.. *** Оказавшись у себя в каюте, Марианна немного всплакнула: совсем чуть-чуть, больше для порядка чем от полноты чувств… Чувства… Если честно, то никаких чувств у неё сейчас не было. Была пустота, была незаживающая рана в душе. Та самая, которая у неё оставалась ещё после недавнего заточения… А теперь она вновь открылась и начала кровоточить. Вероятнее всего, Джек не хотел так жестоко с ней поступить, скорее всего, он просто не подумал, к чему может привести эта его «невинная» шуточка… Но, сам того не желая, своей глупой выходкой он снова разбередил уже слегка затянувшуюся душевную рану княгини. Вместе с тем, Марианна понимала и то, что она сама отчасти была виновата в случившемся. Во-первых, она первая обидела капитана, отправив его спать на коврик, а, во-вторых, не позаботилась обезопасить себя на время сна. Хотя, кто же знал, что этому сумасброду придёт в голову именно такой план отмщения?.. «Можно было предположить, что он сделает что-нибудь подобное, - подумала девушка. – Так почему же тогда я проявила такую непростительную наивность? Уж не потому ли, что мне хотелось того же, что и ему?» Однако даже и в этом случае Марианна не собиралась прощать Джеку эту дурацкую выходку. Он заслужил самое строгое наказание, и он, чёрт возьми, будет наказан, не будь она княгиней Сант-Анна!.. Только вот, каким именно способом может она отомстить капитану?.. Марианна задумалась, придумывая план отмщения, но в голову ей пока ничего не приходило. В это время открылась дверь, и в каюту с подносом в руках вошёл мистер Гиббс. - Миледи, ваш завтрак, - сказал он девушке, ставя поднос на стол. - А, спасибо, мистер Гиббс, - кивнула Марианна. - Не за что, миледи, - улыбнулся старик. – В конце концов, вы ведь, наша почётная гостья, верно? - Да, - кивнула девушка, пододвигая к себе тарелку с тостами и миску каши. – Жаль только, что не все это понимают… В глазах старпома промелькнула какая-то тревога. - Что-то не так, миледи? – пристально глядя на девушку, спросил он. - Да нет, всё не так уж и плохо, как, возможно, мне и кажется, мистер Гиббс, – покачала головой княгиня. – Просто… На вашем корабле я почему-то всё время подвергаюсь гнусным домогательствам со стороны… одного человека. За те четыре дня, что я тут нахожусь, он уже несколько раз пытался меня развратить. - Вот значит как? – протянул старпом. – Ну, что же, миледи, этот негодяй должен получить по заслугам. Скажите об этом капитану, и он по-свойски разберётся с гнусным соблазнителем. - Нет, мистер Гиббс, - покачала головой девушка. – Ваш капитан не станет ни с кем разбираться. - Почему? – удивился Гиббс. – Джек у нас – истинный джентльмен, который всегда вступается за честь дамы. Неужели вы думаете, что он станет молча смотреть на то, как на его корабле творится беззаконие? Вы, миледи, только назовите ему имя того, кто к вам приставал, и, уверяю вас, он примерно накажет этого негодяя. - Он не станет этого делать, - повторила Марианна. - Но почему же? - Потому, что этот негодяй, который вот уже четыре дня мне проходу не даёт – это он и есть. - Ах, вот оно что! – многозначительно протянул Гиббс. – Ох, Джек, вот же, негодник! Попляшешь же ты у меня!.. Ну, ничего, миледи, - добавил старик. - Я постараюсь убедить этого прохиндея в том, что такое поведение – недопустимо. Уж я-то ему мозги вправлю… Он у меня ещё пожалеет, что приставал к вам… - Спасибо, конечно, мистер Гиббс, - отодвигая от себя пустую миску, сказала девушка. – Но мне совершенно не хочется, чтобы у вас из-за меня были неприятности. Вряд ли ваш капитан потерпит, что старпом поучает его. - Кто вряд ли потерпит? – удивился Гиббс. – Джек? Да он, можно сказать, на моих руках вырос, я ему, если можно так выразиться, вместо отца был. Уверяю вас, миледи, что он как миленький выслушает все мои нравоучения и при этом слова против не скажет… Ну, а если скажет – ему же хуже… - Нет-нет, мистер Гиббс, - воскликнула Марианна, которой вовсе не хотелось, чтобы её признание стало достоянием корабельной общественности. – Лучше не надо ему ничего говорить. Я… Я сама найду способ наказать своего обидчика. Причём, наказать так, что ему никогда больше неповадно будет приставать к даме, когда она сама этого не хочет… Пообещайте мне только, что вы не станете мне препятствовать. - А что именно вы собираетесь делать, миледи? – встревожено спросил Гиббс. – Надеюсь, вы не собираетесь прирезать Джека или прибить его? - Господи, мистер Гиббс, о чём вы только думаете! – невольно ужаснулась Марианна. – Конечно же нет: я и не думаю причинять вашему капитану телесных повреждений… Ни тяжёлых, ни лёгких... Единственное, что я хочу сделать, это немного разыграть его, причём использовать я буду то же оружие, что и он сам… То есть, ложь, обман, соблазнение, нахальство и лицемерие. - А, теперь мне всё ясно, - кивнул Гиббс. – Ну, что же, миледи, если вы не собираетесь использовать в качестве мести ни холодное, ни огнестрельное оружие, то я обещаю, что не стану вам мешать. - Вот и отлично, - улыбнулась девушка. – И, кстати, мистер Гиббс, - добавила она. – Отныне я больше не буду принимать пищу у себя в каюте. Я буду ходить в общую кают-компанию… Но только тогда, когда там бывает капитан. И вот тут мне и нужна будет ваша помощь: вы не подскажете, когда он ходит обедать? - Когда? – переспросил Гиббс. – Ну, обычно команда обедает в полдень, а капитан приходит в кают-компанию где-то через полчаса - час после всех. - А, это, наверное, потому, что ваш кок готовит специально для него какие-то особые разносолы? – хмыкнула девушка. – В таком случае, неудивительно, что ваш капитан избегает обедать вместе со всеми. - Вовсе нет, миледи, - обиделся за своего кэпа мистер Гиббс. – Как только вы могли такое подумать? Просто, в то время, пока все члены команды обедают, кто-то же должен стоять у штурвала? Вот капитан и взял на себя эту обязанность. Все члены команды знают о том, что он всегда заботится о них и потому ни за что не променяют его ни на какого другого, пусть даже и более добычливого капитана. И, миледи, - добавил старпом. - Боже вас упаси высказать кому-нибудь это предположение. Ведь если вы так сделаете, то заслужите ненависть всей команды. А оно вам надо? - Нет, не надо, - покачала головой Марианна. – Хватит с меня того, что меня однажды уже ссаживали с корабля… Больше я такого счастья не желаю… И, кстати, мистер Гиббс, - добавила она. – Вы случайно не можете принести мне нитки, иголку и ножницы? А то я бы хотела смастерить себе хоть какое-нибудь платье. Ведь мне так непривычно ходить в рубашке и в бриджах… - Конечно, принесу, миледи, - кивнул старик. – Но из чего именно вы собираетесь шить себе платье? - Ну… - пожала плечами Марианна. – Тут, на окне, висят бордовые бархатные шторы… Конечно, это не совсем тот цвет, какой бы мне хотелось, но, если уж ничего лучшего нет… - Вы собираетесь изрезать шторы? – округлил глаза Гиббс. – Умоляю вас, миледи, лучше не трогайте их: Джек вам этого не простит. - Почему? – удивилась девушка. – Он у вас что – такой жадный? - Да нет, - покачал головой Гиббс. – Джек совсем не жадный, просто… тут кое-что другое. Эти шторы… Они дороги ему как память о прежней жизни, к которой для него больше нет, и не может быть возврата. - Вот оно что! – протянула Марианна. – Ну да, конечно: это память, о том времени, когда он ещё звался Джеймсом Фредериком Лайонелом Александром Бофором… Что ж, если нельзя трогать эти чёртовы шторы, то, может быть, на корабле отыщется хоть какой-нибудь отрез шёлковой ткани? - Конечно, отыщется, миледи, - кивнул Гиббс. – Вы, знаете, что? Поройтесь в сундуках, которые стоят в этой самой каюте. Там наверняка отыщется то, что вам нужно: ведь в эти самые сундуки ещё тот, прежний капитан «Жемчужины», скидывал всякий малоценный на его взгляд хлам, который ему только удавалось награбить. - Хорошо, мистер Гиббс, - сказала Марианна. – Я непременно так и сделаю. Только и вы не забудьте принести мне то, что обещали, ладно? - Конечно, - кивнул старик. – Я сейчас же отправлюсь на поиски необходимых вам вещей… Хотя, признаюсь, трудновато будет их найти на этом корабле… Сказав так, он подхватил поднос с пустыми тарелками и вышел из каюты. *** Пока мистер Гиббс бегал по всему кораблю, чтобы отыскать иголку с нитками, Марианна провела ревизию сундуков, стоявших возле стены. Как и говорил старпом, девушка нашла то, что искала, причём даже не один отрез мануфактуры, а несколько. Выбрав из всего этого многообразия парочку отрезов лёгкого, почти прозрачного шёлка, один из которых был светло-зелёным, под цвет её глаз, а другой – белоснежным, девушка отложила другие отрезы на потом, а сама принялась вычерчивать на листе, вырванном из путевого дневника, выкройку платьев. К тому времени, как старик принёс ей ножницы и иголку с нитками, всё было готово: Марианна не только нарисовала выкройки на бумаге, но и перенесла их на ткань, так, что ей только и оставалось, что вырезать детали и сшить их. Собственно, последнее занятие оказалось самым долгим и отняло у девушки почти весь день. Естественно, ни на какой обед, да и на ужин тоже, она не ходила: поела в каюте, и снова продолжила сшивать невесомые, полупрозрачные куски ткани. И вот, наконец, к закату работа была закончена. Марианна отложила в сторону инструменты, и устало потянулась. Но результат стоил затраченного труда и времени: на спинке кресла висели два вполне приличных платья, сшитых по моде начала 19 века: с завышенной талией, без кринолинов и нижних юбок, но зато с глубокими квадратными вырезами и рукавами-фонариками. Причём вырез на зелёном платье был просто обшит лентой в тон, а на белом – отделан великолепным золотисто-кремовым кружевом, найденным ею в одном из сундуков. Марианна нежно провела рукой по белоснежной струящейся ткани. Она знала, КАК она отомстит Джеку… Княгиня была готова встретить его во всеоружии. Она никогда и ни за что не позволит никому делать из себя жертву обстоятельств. Отныне и впредь, она, и только она одна будет решать, что ей делать, и что не делать. И никто иной, будь он хоть трижды капитаном этого корабля, не осмелится чего-либо от неё добиваться. И если даже ей не суждено будет вернуться в своё время, она и здесь научится жить полной жизнью… Но прежде она отомстит этому невообразимому нахалу – и месть для неё будет слаще мёда… Ведь, в конце концов, чего ей терять?.. Открыв окно, Марианна глубоко вдохнула пьянящий морской воздух и дала себе нерушимую клятву: с этого времени она начинает новую жизнь, и нет в мире силы, которая смогла бы удержать её от этого. Завтра… Да, не позднее завтрашнего обеда она приступит к исполнению своего плана. И этот наглец у неё ещё попляшет. Ей, девушке, покорившей сердце могущественного императора Франции, ничего не стоит заставить и этого нахала полюбить её. А когда капитан поймёт, ЧТО именно она значит для него, она нанесёт ему очень болезненный удар, от которого он долго потом не сможет отойти… Улыбнувшись своим мыслям, девушка потянулась за своей ночной рубашкой. Но, прежде, чем лечь в кровать, она заперла дверь на замок и тщательно проверила, крепко ли он закрывается. Ведь ей совсем не хотелось повторения того, что имело место быть этой ночью. Совсем, даже, не хотелось…