Волшебница моря

Проснулась Марианна от того, что кто-то стучался в дверь каюты. - Миледи?.. – послышался за дверью голос мистера Гиббса. – Не хочу вам мешать, но… Скажите, кэп у вас? А то я видел, как он относил вас в каюту, вот и подумал, что он остался с вами. - Да… Кажется… - ответила девушка, схватив со стула своё изумрудно-зелёное платье и поспешно натягивая его. – Во всяком случае, пару часов назад он точно был здесь… А что вы от него хотели, мистер Гиббс? - Видите ли, миледи, к нам приближается какое-то судно, - сказал старпом. – Возможно, это вражеский корабль… Как бы там ни было, я подумал, что лучше поставить кэпа в известность об этом… Не могли бы вы сказать ему, чтобы он вышел на палубу? А то я не решаюсь отдавать приказы в его отсутствие… - Хорошо, - кивнула Марианна. – Сейчас я его разбужу… - А, так он спит? – удивился Гиббс. – Странно! Обычно в это время дня он никогда не ложится… Если только он не пьян или не болеет, что, к счастью, случается крайне редко. - Да, он спит… - кивнула Марианна. – В кресле… - поспешно добавила она, чтобы мистер Гиббс, не дай бог, ничего такого не подумал. Сказав так, она повернулась к развалившемуся на кровати капитану и слегка потрясла его за плечо. - Эй, Джек! – сказала она. – Хватит спать, бездельник! Давай, вставай, одевайся и иди на палубу: там срочно потребовалось твоё присутствие. Никакого ответа… Хоть бы бровью повёл… Марианна ещё раз тряхнула его: на этот раз уже сильнее. И снова – ни ответа, ни привета… Странно!.. - Джек, может, хватит придуриваться? – спросила княгиня, отчаянно тряся его за плечо. – Мне тут и без тебя тошно… Ну-ка, быстро: встал и пошёл! Такая встряска возымела действие. Капитан открыл мутные со сна глаза, и пробормотал: - Ох, Лиззи… Не тряси меня так, ладно? А то у меня и без того всё болит… И, сказав так, он скорчил такую страдальческую физиономию, на которую только был способен. Многое могла бы простить Марианна, но только не то, что любовник назвал её именем другой девушки. - Что-о?! – воскликнула она. – Какая я тебе Лиззи? Ты что, забыл, как меня зовут? Или, может быть, издеваешься надо мной?.. Запомни, Джек, - добавила она. – Я ещё могла простить тебе, когда в бреду ты называл меня именем своей прежней пассии. Но делать тебе так сейчас, когда ты находишься в здравом уме и в твёрдой памяти, я не позволю… Это тебе ясно? - Оу… Не кричи так, цыпа… - простонал Джек. – Мне… так паршиво… - Ах, вот, значит, как! – возмутилась девушка, у которой ни на минуту не возникло сомнений в том, что он снова симулирует. – Это не тебе, дорогой, это мне должно быть сейчас паршиво… После всего того, что ты со мной сделал… Ответом ей был очередной стон, ещё более жалобный, чем предыдущий. - Ну, всё! – сказала Марианна. – Шутки кончились… В конце концов, Джек, это уже совсем не смешно… Давай, вставай: нечего тебе тут кровать душить! С этими словами она решительно стянула с него одеяло… Да так и застыла, не в силах произнести ни слова. Джек не придуривался и не симулировал. Ему, похоже, и в самом деле было не слишком хорошо. Вся повязка на его груди была пропитана свежей кровью, и даже на простыне в нескольких местах виднелись ярко-алые пятна. - Джек!.. – ахнула девушка. – Что это с тобой? Почему ты весь в крови? Что случилось? - Я… я не знаю, - с трудом произнёс капитан. – Голова кругом идёт, а бок… он вообще болит так, что терпеть нет сил… - Что же мне теперь с тобой делать? – покачала головой девушка. – Подожди, я сейчас позову сюда мистера Гиббса. Пусть он решает, как нам лучше поступить. С этими словами она набросила на него одеяло для того, чтобы прикрыть, как выразился бы сам Джек, «нижние регионы», и подбежала к двери. - Мистер Гиббс! – позвала старпома Марианна. – Вы знаете… Джек… Он не может подойти. - Почему? – удивился старик. – Он что: так крепко спит, что вы не можете его разбудить? - Нет, - покачала головой Марианна. – Дело не в этом. Просто… Мистер Гиббс, я не знаю, что случилось, но Джек говорит, что ему нехорошо… И… его повязка… Она вся пропиталась кровью… Думаю, будет лучше, если вы сами зайдёте в каюту и посмотрите, что с ним случилось, - добавила девушка, открывая дверь. - Ох, грехи наши тяжкие! – покачал головой старпом, входя в комнату. – Джек, что ещё у тебя приключилось? - Ни… ничего, - страдальчески закатив глаза, произнёс капитан. – Просто… Паршиво мне, Гиббс, вот что… - Ну, и с чего это тебе вдруг стало так паршиво? – поинтересовался Гиббс. – Три или четыре часа назад все члены твоей команды, ну, и я в том числе, видели, как ты тащишь в каюту госпожу княгиню, и при этом выглядел ты вполне здоровым… Вот и скажи, что можно было сделать, чтобы тебе так резко поплохело? - А сам не догадываешься? – попытался ухмыльнуться Джек, но улыбка у него получилась какой-то вымученной. - Джек!.. – ахнул Гиббс. – Неужели ты… то есть, конечно, не ты один, а вы с княгиней… Ну и ну! – покачал он головой. – Что ж, по крайней мере, сейчас мне стало ясно, отчего тебе вдруг стало так паршиво. У тебя, парень, открылась рана. С чем я тебя и поздравляю. - Спа…сибо, - с трудом произнёс Джек, которому и в самом деле с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. – И чт-то теперь делать? - Ох, когда-нибудь ты меня точно в гроб вгонишь, - вздохнул мистер Гиббс. – И сам своей смертью не помрёшь… Ладно уж, - добавил он. – Давай, скидывай одеяло: посмотрим, что можно будет сделать. - Н-нет… - покачал головой Джек, изо всех сил вцепившись в одеяло. – Я… лучше уж так… М-может… оно… само… пройдёт. - Это ещё что за новости? – опешил старик. – Ты что, стесняешься меня или госпожи княгини? Так, вроде, и я, и она уже имели честь видеть тебя в любом виде. - Н-нет… - снова повторил капитан. – Г-гиббс… Это… не то… что ты подумал… Просто… я… боюсь… - Ну, и чего ты боишься? – не понял старпом. – Того, что я тебя ремнём по одному месту отшлёпаю за непослушание? Так ты, вроде, уже давно вышел из того возраста. - Я… боюсь… что рана… слишком опасная, - ответил Джек. Мистер Гиббс только руками развёл. - Вот, вы видите, ваше сиятельство? – обратился он к Марианне. – Ну, и как с ним можно о чём-то разговаривать? Он же хуже ребёнка малого!.. И что мне с ним теперь делать – понять не могу. - Зато я, кажется, могу, - ответила девушка. С этими словами она подошла к кровати, и сдёрнула одеяло с ничего не подозревавшего Джека. - Святая матерь божья! – невольно вырвалось у Гиббса, когда он увидел пропитанную кровью повязку и красные пятна на простыне. – Джек, ты что, совсем что ли, спятил? Или решил себя в могилу раньше времени загнать? Ты хоть знаешь, в каком состоянии твоя повязка?.. Миледи, - обратился он к Марианне. – Мне не хочется вас затруднять, но… Не могли бы вы вытащить из вот этого синего сундука полотняные бинты и корпию? А уж ром-то я и сам как-нибудь найду. - Ром? – переспросила Марианна, которая в это время доставала из сундука корпию и бинты. – Но зачем? - К-как это… за…чем? – несмотря на своё полуобморочное состояние, не смог не съязвить Джек. – В…выпить… он… его… хочет… вот… и всё. - Господи, да хоть ты помолчи, - сказал ему Гиббс. – И без того уже глупостей наделать успел… Куда уж больше-то? Джек хотел было в своей обычной насмешливой манере ответить, что в нём нет ничего божественного, но… Неожиданно каюта завертелась вокруг него с бешеной скоростью, и он потерял сознание… - Ну, вот, - покачал головой Гиббс. – И снова обморок… Ну что вот мне с ним делать, миледи? Что? - Я не знаю, - покачала головой Марианна. – Может быть, сделаем перевязку, и этого будет достаточно? - Нет, - возразил старик, ловко разматывая бинты. – Не достаточно. Вы видите, сколько крови на повязке? А сколько он потерял её ещё раньше? В тот раз рана кровила почти сутки… И то не так сильно. А если это повторится? Вы представляете, ЧЕМ это ему может грозить? - Но почему же это снова происходит? – удивилась Марианна. – Ведь за неделю рана так хорошо начала затягиваться. - Вот именно об этом я и хотел спросить вас, миледи, - сказал Гиббс. – Что это вы тут сделали с нашим кэпом, если у него открылась рана? Марианна густо покраснела и отвела глаза в сторону. Врать старику она не хотела, но и рассказать правду о том, чем именно они с Джеком занимались в каюте, девушка тоже не могла… - Я думаю, - после недолгого молчания сказала она. – Я думаю, что нам нужно возвращаться в Триполи. - Зачем? – удивился Гиббс. - Затем, что нам нужно будет отыскать там Джелаль-Осман-бея и привести его на корабль. Мне кажется, что тот фиолетовый порошок, что он нам оставлял для промывания раны, куда больше способствовал её заживлению, чем ром и тот отвар из трав, что вы готовили. Мистер Гиббс закончил перевязку и принялся нервно расхаживать по каюте. - А знаете, миледи, - сказал он наконец. - Вы, возможно, правы. Знаете, я ведь тоже заметил, что тот порошок… вернее, жидкость, которая получается, если смешать его с водой, был куда лучше, чем все наши испытанные средства… Только вот, как же мы можем повернуть обратно без приказания кэпа? Он же будет в бешенстве, если узнает о том, что мы ослушались его приказа. - А если мы не повернём обратно, то он может отправиться на тот свет, - возразила девушка. – Я вам, в отличие от Джека, приказывать не могу, мистер Гиббс… Но… если из двух зол выбирать меньшее… - Ну, видать, ничего не поделаешь, миледи, - вздохнул Гиббс. – Ладно, вы уж посидите тут с нашим кэпом, а я пойду на палубу, отдам рулевому приказ поворачивать обратно. И он ушёл. А Марианна села на край кровати и принялась снова укрывать Джека одеялом. Девушка знала о том, что при сильной кровопотере охлаждение только ухудшает состояние раненого, вот и поспешила снизить этот риск до минимума. Ну, а после этого она села в кресло и предалась размышлениям. С одной стороны, Марианна, конечно, была расстроена тем, что рана Джека открылась. Но с другой стороны, в этом, невесёлом, в общем-то, факте, были и свои плюсы. Во-первых, капитан больше не станет приставать к ней с неприличными предложениями. Ну, а во-вторых, и, в самых главных, они возвращаются в Триполи! А значит, что ей всё-таки удастся решить свою самую главную для неё проблему: избавиться от совершенно ненужного ей ребёнка… А Джек при этом и знать ни о чём не будет, и, следовательно, не сможет ей помешать… Нет, всё-таки, не зря говорят: всё, что ни делается – к лучшему… И, улыбаясь своим мыслям, княгиня, осторожно поднявшись с кресла, подошла к огромному сундуку, выкрашенному синей краской и подняла крышку. Завтра в это же время они уже будут в Триполи… А, значит, ей понадобится платье, в котором её никто не узнает… И в этом вот сундуке она, когда доставала бинты, видела кое-что, что сделает её совершенно неузнаваемой… *** На следующий день, часа в четыре пополудни, «Чёрная Жемчужина» вошла в порт Триполи и мистер Гиббс в сопровождении двух матросов, вооружённых саблями и пистолетами, сразу же после этого отправился во дворец Вильянуэвы за лекарем. Что касается Марианны, то она хотела было пойти с ними, но Гиббс велел ей оставаться на корабле и присматривать за Джеком, который, кстати, до сих пор ещё не пришёл в себя. Девушка решила особенно и не упорствовать в этом вопросе: не берут с собой, ну и ладно. Всё равно у неё ещё будет полно времени для осуществления задуманного. Да и потом, если уж говорить честно, то она всё ещё чувствовала себя виновной в том, что капитан был ранен. И, хотя в том, что рана открылась, вины Марианны не было, ей всё равно стало стыдно за своё поведение, приведшее к таким нехорошим последствиям. Девушка думала, что визит во дворец барона Средиземноморья, как и в прошлый раз, затянется на несколько часов. Но она ошиблась: не прошло и часа, как мистер Гиббс и матросы вернулись на корабль, а вместе с ними – и Джелаль-Осман-бей. - Рад вас снова видеть, сударыня, - сказал он Марианне. – Но скажите мне, что же всё-таки случилось? - А разве мистер Гиббс вам не сказал? – удивилась девушка. – Джек… Ну, то есть, наш капитан… Он, едва очнувшись, встал к штурвалу, хоть все ему и говорили, что с таким ранением надо лежать в постели. Стоит ли удивляться тому, что рана открылась? - Хм… - глубокомысленно протянул турок. – Помнится мне, что ваш старпом, сударыня, рассказывал совсем другое. Будто бы ваш капитан… Ну, а впрочем, это не так существенно, - добавил он. – Куда важнее сейчас сделать всё возможное для того, чтобы избежать новых осложнений… И, сказав так, он принялся разматывать бинты и осматривать рану. - Ну, что вы скажете, мистер? – спросил его мистер Гиббс. – Рана очень серьёзная? - Нет, не очень, - покачал головой Джелаль-Осман-бей. – Во всяком случае, она не стала опаснее, чем была… Только вот, по-видимому, придётся мне её зашивать. Иначе края раны так и будут всё время расходиться… Что, собственно, уже и так случилось. А с каждым новым разом будет только хуже. - Почему же тогда вы её не зашили сразу же? – спросила Марианна. - Почему не зашил? – переспросил лекарь. – Ну, во-первых, шитые раны чаще воспаляются. Во-вторых, раненый в забытьи может сорвать швы, а, в-третьих, на месте таких ран после заживления всегда остаются некрасивые рубцы. Вот я и решил по мере возможности обойтись без этого. Но, как видно, ничего не поделаешь: придётся зашивать... Хотя, конечно, и не хотелось бы… Услышав о том, что его кэпу предстоит операция, мистер Гиббс поднялся со стула, на котором он сидел, и вышел из каюты. Марианна очень хотела последовать его примеру, но… Её необходимо было поговорить с Джелаль-Осман-беем с глазу на глаз. А более удобного для этого момента, чем этот и придумать было бы нельзя. В каюте нет никого, кроме неё и лекаря, ну, это если не считать Джека. Но капитан сейчас без сознания и вряд ли вскоре очнётся. Поэтому Марианна сказала Гиббсу, что она собирается помогать лекарю во время операции и осталась в каюте. - Сударь, мне снова нужно поговорить с вами, - сказала она после того, как шаги старпома стихли в отдалении. - Ну, так и говорите, миледи, - кивнул Джелаль-Осман-бей. - Помните, мы с вами тогда… договаривались об… одном очень важном для меня деле? – спросила девушка. – Вы ещё сказали, что пришлёте за мной кого-нибудь? - Конечно, - кивнул лекарь, занятый в этот момент тем, что протирал чистой тряпкой только что ошпаренные кипятком инструменты. – Но тот, кого я посылал вчера вечером за вами, вернулся один и сказал, что вашего корабля нигде не видно. Я понял, что вы не придёте, и занялся другими делами. - Да, я понимаю, - кивнула Марианна. – Вы ведь – личный лекарь барона Средиземноморья. Должно быть, почти всё свободное время, отнимают у вас ваши служебные обязанности. - Нет, я не только личный лекарь господина Вильянуэвы, - покачал головой Джелаль-Осман-бей. – Помимо этого, я ещё и придворный астролог, и маг, и астроном… Это если не считать того, что я вот уже лет пять заведую госпиталем в Триполи… Вы хоть знаете, сколько народу проходит каждый день через мои руки? - И, тем не менее, это не помешало вам по первому же зову явиться к нам на корабль, - сказала Марианна. Лекарь ничего ей не ответил: он был занят тем, что отмачивал водой прилипшие к ране бинты и постепенно разматывал их. - Ну, так, - сказал он, наконец. – Я же всё-таки, врач… Как я могу отказать в помощи страждущему? Особенно, если я уже видел его рану, и потому знаю, чем может грозить нарушение постельного режима. - Да, я всё это понимаю, - кивнула Марианна. – Только вот… Моя проблема… Она ведь, никуда не делась, и… Я по-прежнему хочу от неё избавиться. - Ну, что ж, - пожал плечами Джелаль-Осман-бей. – Наш договор по-прежнему остаётся в силе. Если вы так уж хотите избавиться от этой вашей… проблемы, то можете сегодня вечером прийти ко мне в госпиталь… Надеюсь, ваш старпом не станет возражать против того, что вы в сопровождении моей служанки отправитесь проведать вашего раненого капитана. - Как это – отправимся проведать? – опешила Марианна. – А разве Джек не будет в это время лежать в своей каюте, здесь, на "Жемчужине"? - Нет, - покачал головой лекарь. – После того, что уже случилось, я не слишком доверяю вашему капитану. Если он один раз уже нарушал все мои запреты, то кто помешает сделать ему это снова? Рана, естественно, откроется, начнётся кровотечение… А вы же потом скажете, что это я – такой негодный лекарь… Как вы понимаете, я не могу допустить, чтобы моей репутации был нанесён такой урон… Поэтому я отправляю вашего капитана в госпиталь. Так я, по крайней мере, буду спокоен за то, что он не наделает глупостей. Да и за его состоянием, если честно, тоже нужно будет внимательно следить. Всё-таки, за те два дня рана успела слегка воспалиться, да и кровотечение, опять же, было нешуточным… - В таком случае, - сказала Марианна. – Если можно, я лучше пойду с вами. Скажу Гиббсу, что хочу проводить Джека в госпиталь и посидеть там возле него до тех пор, пока он не очнётся. Думаю, наш старпом не будет возражать. - Как хотите, миледи, - пожал плечами лекарь. – Но, должен вас сразу предупредить, что заняться вашей… проблемой я смогу только после того, как освобожусь. Так что, в любом случае вам придётся ждать до вечера. - Ничего, - кивнула Марианна. – Я ждала избавления от этой… вещи куда дольше. Думаю, что несколько часов ожидания ничего не изменят. - В таком случае, миледи, вам имеет смысл предупредить об этом старшего помощника, - сказал Джелаль-Осман-бей, заканчивая перевязку. – Да, и ещё: мне понадобятся носилки и пара сильных парней для того, чтобы доставить вашего капитана в госпиталь… Надеюсь, всё это найдётся на вашем корабле? А то мне попросту не хотелось бы терять время, чтобы посылать в госпиталь за носилками. - Конечно, - кивнула Марианна. – Я сейчас же пойду к мистеру Гиббсу и поговорю с ним насчёт того, о чём вы просите. - И, кстати, - добавил лекарь. – Миледи, коль скоро вы собираетесь решать свою… проблему... столь радикальным способом, то вам следует захватить с собой ещё одно платье или что-нибудь, что его может заменить. - Зачем? – не поняла Марианна, но затем, сообразив, куда она собирается, догадалась для чего ей нужно взять сменную одежду. – Ах, да… - сказала она. – Действительно… А я вот об этом даже и не думала… Сказав так, она вытащила из сундука найденное ей накануне закрытое платье коричневого цвета и сунула его в небольшой мешок из пёстрой ткани, после чего вышла из каюты и отправилась разыскивать Гиббса… Через полчаса в обществе Джелаль-Осман-бея, двух матросов и Джека, который понемногу уже начинал приходить в себя, она отправилась в город. Но, несмотря на то, что всё получилось, как и было задумано, душу девушки терзали какие-то смутные сомнения. *** За высокими стрельчатыми окнами медленно сгущались сумерки, и на улицах Триполи затихал дневной шум. В госпитальном саду, куда выходили окна, громко трещали цикады, и слышался плеск воды в фонтане. Марианна встала с кресла, на котором она сидела вот уже два или три часа, и нервно заходила по комнате. Да, денёк у неё сегодня выдался не из лёгких. Мало того, что девушку с самого утра клонило в сон из-за того, что её снова пришлось просидеть подле постели раненого капитана всю ночь, так ещё и Джек, очнувшись по дороге в госпиталь, закатил грандиозный скандал, требуя, чтобы его отнесли обратно на «Жемчужину» и вопя, что он всё равно рано или поздно, сбежит из этой богадельни на свой корабль. Тщетно Джелаль-Осман-бей и Марианна пытались его успокоить: капитан не желал ничего слышать и продолжал громко возмущаться и браниться на чём свет стоит. Он даже попытался встать с носилок, но кончилось это для него тем, чем и должно было кончиться. От резких движений и громких воплей, края раны снова начали расходиться, и Джек опять лишился чувств. Последующие два часа Марианна провела возле него. Не потому, что состояние капитана было столь уж критическим, а потому, что ей просто нечего было делать и некуда идти. К тому же Марианна испытывала какое-то чувство вины перед ним. Ведь она, по сути, только ради достижения своих целей, уговорила лекаря Вильянуэвы забрать Джека в госпиталь. Просто потому, что ей нужен был подходящий повод для того, чтобы беспрепятственно спуститься в город… Хотя, впрочем, может быть, капитану и впрямь был необходим постоянный присмотр? Ведь рана, что ни говорите, была не шуточная… После того, как Джек очнулся и снова начал буянить, Джелаль-Осман-бей заставил его выпить какой-то отвар, очевидно, оказывающий снотворное действие, так, что уже через пару минут капитан спал крепким, спокойным сном. А Марианну лекарь отвёл в какую-то комнату, обставленную в соответствии с европейской модой, и велел ей подождать, пока он освободится. И вот она ждёт его здесь. Ждёт с нетерпением и с трепетом: ведь она так хочет избавиться от преследующего её кошмара, и в то же время, так боится этого… Скрипнула дверь, и девушка, не в силах более справиться со своими эмоциями, резко обернулась… Возможно, даже излишне резко: ведь она так стремилась скрывать свои истинные чувства и страх перед грядущим. - Я вижу, что вы всё же дождались меня, сударыня? – услышала она спокойный голос лекаря. – Ну что ж… Прежде, чем мы приступим к делу, мне бы хотелось поговорить с вами. - Поговорить? – удивилась Марианна. – Но, сударь, в последнее время я только и делаю, что разговариваю с вами… Может быть, лучше покончим с этим делом побыстрее, и забудем об этом, как о страшном сне? - Вы так нетерпеливы, ваше светлейшее сиятельство, - покачал головой Джелаль-Осман-бей. – И всё-таки, вам придётся со мной поговорить. Видите ли, я не могу приступить к операции до тех пор, пока у меня есть хоть малейшие сомнения… Да и риск для вашей жизни слишком высок, чтобы можно было пренебречь выяснением кое-каких обстоятельств… Скажите мне, сударыня, а когда, собственно говоря, вы поняли, что находитесь в положении? - Когда? – переспросила Марианна. – Ну, думаю, недели две или три тому назад. - Так… - протянул лекарь. – И при каких обстоятельствах это произошло? - В смысле? – не поняла Марианна. - Ну, почему вы вообще решили, что можете быть в тягости? – спросил Джелаль-Осман-бей. - Видите ли, сударь, - сказала девушка. – В тот день, утром, меня сильно тошнило. А днём я вообще упала в обморок. - Так! – кивнул лекарь. – И это дало вам повод решить, что вы, княгиня, беременны… Верно? - Ну, в общем, да… - ответила Марианна. – Видите ли, сударь, однажды я уже была беременна, и потому знаю, что является признаками интересного положения. - Значит, вы полагаете, что раз вас утром тошнило, а потом вы упали в обморок, то это непременно должно значить, что вы в тягости? – спросил Джелаль-Осман-бей. - Ну… Да, - кивнула девушка. – А разве может быть иначе? - В принципе, быть может всё, - хмыкнул лекарь. – Тем более, что перечисленные вами недомогания отнюдь не являются признаками беременности. Вернее они МОГУТ ими являться, но это совсем не обязательно… Кстати, - добавил он. – Напомните, какой у вас месяц, княгиня? - А разве я не говорила вам об этом раньше? – удивилась Марианна. – Четвёртый… Вернее, даже пятый… Ну, да, точно! – кивнула она. – Пятый, или, если говорить более правильно, то четыре месяца и три с половиной недели. - Итого, получается, почти пять, - покачал головой Джелаль-Осман-бей. – Что-то не похоже… Обычно на этом сроке интересное положение уже можно, так сказать, видеть невооружённым глазом, а у вас, сударыня, я ничего не вижу… И у меня складывается впечатление, что вы не беременны. - Как?! – воскликнула Марианна. – Меня тошнит, я падаю в обморок, а вы говорите, что у меня ничего нет? Извините, сударь, но вы ошибаетесь. - Ну, может быть, вы и правы, - пожал плечами Джелаль-Осман-бей. – В конце концов, я тоже могу ошибиться… Ладно, - добавил он. – Продолжим наш разговор… Значит, вы говорите, что вас тошнило и вы падали в обморок… А сколько дней подряд такое с вами происходило? - Как это: сколько дней? – не поняла девушка. – Один раз только такое со мной и случилось… А что? - Да нет, ничего, - покачал головой Джелаль-Осман-бей. – А связь с Луной когда прервалась? - Что? – переспросила сперва не понявшая смысла вопроса, Марианна. – Вообще-то, - добавила она через пару мгновений. – Она у меня и не прерывалась. - Ну что ж, - подвёл итог лекарь. – В таком случае, я буду иметь честь обрадовать вас, княгиня: вы не беременны, и никакой операции вам делать не нужно. - Как?! – удивилась девушка. – Совсем-совсем не беременна? - Ну, если только вам удалось забеременеть лишь наполовину или на одну четверть… - улыбнулся лекарь. – А если честно, сударыня, то я, конечно, не могу ручаться за то, что вы не забеременели в последние пару-тройку недель. Но вот за то, что после того случая на вилле вашего супруга всё обошлось без последствий – за это я готов головой поручиться. Марианна не знала: смеяться ей или плакать. Да, безусловно, она была очень рада тому, что все усилия отвратительного управляющего пропали даром… Но в то же время, угрызения совести снова начали терзать девушку. «Так значит, всё было напрасно, - подумала она. – И тот побег с корабля, и поиски знахаря, и драка на задворках трактира, и то ранение… Выходит, что я совершенно зря блуждала тогда по улицам Триполи… Нет, этого просто не может быть…» - Ну, хорошо, господин лекарь, - сказала Марианна. – Если вы говорите, что я не в тягости, то отчего тогда меня так тошнило? - Ну, мало ли… - пожал плечами Джелаль-Осман-бей. – Причин может быть много. Может, вы съели что-то несвежее, может, у вас из-за нервных переживаний расстроился желудок… Но, поскольку дело всё-таки происходило на корабле, то я могу предположить, что, вероятнее всего, причина вашей тошноты заключается в том, что вы, княгиня, страдаете морской болезнью… Кстати, припомните: раньше, когда вам доводилось плавать на кораблях, не было ли у вас ничего подобного? - Вы знаете, сударь, - сказала девушка. – Если говорить по правде, то я всегда с трудом переносила морские путешествия. - Ну вот, - кивнул Джелаль-Осман-бей. – Теперь вы и сами видите, что ошибались. Вы не беременны – это однозначно… А теперь… Думаю, что вам пора возвращаться на ваш корабль, - добавил он. – Подождите немного здесь: сейчас я скажу кому-нибудь из своих слуг, чтобы вас проводили на пристань. Всё-таки, на улицах города по вечерам небезопасно. И, сказав так, он поднялся с кресла и вышел из комнаты. А Марианна, только теперь поверившая своему счастью, осталась ждать, пока кто-нибудь отведёт её на корабль.