Волшебница моря

Весь день Марианна не выходила из своей каюты: ей не хотелось никого видеть и слышать, да и самочувствие у неё, мягко говоря, было не слишком хорошим. Девушка уже два раза пила свой отвар, но лучше ей так и не становилось. К головокружению и слабости, вызванным качкой, прибавились ещё и не слишком приятные воспоминания о совершенно незаслуженной, как она думала, порке и том, что за этой самой поркой воспоследовало, так, что Марианна почти весь день провела в кровати. За то время, что прошло от рассвета до заката, она только один-единственный раз поднялась с постели: когда Гиббс, встревоженный её отсутствием в кают-компании во время обеда и за ужином, уже в сумерках принёс ей поесть. - Что-то вы, миледи, совсем расклеились, - покачал головой старик, глядя на то, как Марианна вяло ковыряет ложкой в тарелке с кашей. – Прям аж даже на себя не похожи стали. - Да нет, мистер Гиббс… Всё нормально, - не слишком, впрочем, убедительно, сказала Марианна, которой не хотелось говорить старику о своём самочувствии и дурном настроении. «В конце концов, это мои и только мои проблемы, - подумала девушка. – А, значит, и решать их я должна одна, не прибегая ни к чьей помощи и никому не жалуясь…» - Да где уж нормально-то, миледи? – покачал головой Гиббс. – Вы вон, поди, за весь день ни кусочка и не съели, да и выглядите так, что, простите за выражение, краше в гроб кладут… Может быть, ваше светлейшее сиятельство, вы перестанете себя мучить? Да и его тоже… - Его? – переспросила Марианна. – Это вы о ком сейчас говорите, мистер Гиббс? О своём обожаемом и ненаглядном кэпе, что ли? - О нём самом, - кивнул Гиббс. – А то о ком же ещё, миледи? - Да ваш Джек сам кого хочешь замучает! – не удержавшись, фыркнула Марианна. – В жизни не встречала мужика, который был бы столь же надоедливым и приставучим! И ведь, хоть бы что-нибудь путное из себя представлял, так нет же: одно сплошное самолюбование и глупость, замешанные на похоти и пьянстве! А уж пакостливый, ну прямо, как паршивый кот… Только и думает, как бы кому какую гадость сделать! - Ох, миледи… Ну, зачем вы так? – покачал головой Гиббс. – Джек вовсе не такой. Он, конечно, иногда ведёт себя не совсем как джентльмен, но, тем не менее, он – один из лучших людей, которых я в своей жизни встречал… И уж наверняка, он – самый честный и благородный из всех баронов Братства. - Чего?! – переспросила Марианна. – Какое ещё братство? Какой барон? Мистер Гиббс, вы явно что-то не договариваете… Ну, какой из Джека может быть барон? Из него получился бы примерно такой же аристократ, как из меня – папа Римский. - И, тем не менее, ваше светлейшее сиятельство, это именно так, - кивнул старик. – Правда, баронский титул Джека не имеет никакого отношения к дворянским титулам… Он его получил не по наследству, а за свои заслуги, как, впрочем, и все прочие Бароны Берегового братства… Впрочем, - добавил он. – Я вижу, вам, миледи, это неинтересно. - Да нет, мистер Гиббс, - покачала головой Марианна. – Напротив, мне это очень даже интересно… Ведь своего врага нужно знать в лицо… А также, знать обо всём, что имеет непосредственное отношение к этому самому врагу. - Вижу, миледи, с вами сейчас бессмысленно разговаривать, - сказал Гиббс. – Ну, что ж: рано или поздно, время всё расставит по своим местам. И тогда вы поймёте, что вы были неправы. Но только тогда уже будет слишком поздно, и вы будете не в силах что-либо изменить. - Мистер Гиббс, вы что, меня пугаете? – отставляя тарелку с недоеденной кашей, сказала девушка. - Нет, миледи, - невесело усмехнулся старик. – Я вовсе не думаю вас пугать, а только предупреждаю. - Вот как? И о чём же? - О том, чтобы вы не относились к нему, как к врагу. Во-первых, Джек не желает причинить вам зло, а, во-вторых, он только-только оправился от ранения, - сказал Гиббс. – А вам, ваше сиятельство, прекрасно известно, как тяжело ему было провести три недели в госпитале. При его-то деятельной натуре… - Да. И даже, иногда, слишком деятельной, - усмехнулась Марианна. – Ну, хорошо, мистер Гиббс, - добавила она. – Если вы так настаиваете, я, пожалуй, не стану относиться к нему, как к врагу. Но и на дружбу и кое-что большее, пусть он тоже не рассчитывает. Отныне я буду относиться к вашему капитану как к пустому месту: то есть, холодно и равнодушно… Ну, а теперь можете идти, - добавила она. – Знаете, я что-то сильно устала за день и хотела бы лечь спать пораньше. - В таком случае, не смею вас больше задерживать, ваше светлейшее сиятельство, - сказал Гиббс. – Спокойной ночи, миледи и приятных снов. С этими словами он взял со стола поднос с тарелкой и так и не тронутой девушкой чашкой с кофе, и вышел из каюты. Когда за его спиной захлопнулась дверь, Марианна поднялась с кресла и принялась готовиться ко сну. Говоря старпому о том, что она очень устала и хочет спать, девушка не соврала: она действительно чувствовала себя вконец обессиленной. Морская болезнь весь день мучила её и только с наступлением вечерней прохлады, стала потихоньку отступать. Марианна сняла камзол, бриджи и рубашку и надела прямо на голое тело белое шёлковое платье, которое она с того самого дня, как попала под дождь, больше не могла надевать иначе, как в качестве ночной сорочки, после чего легла в постель и накрылась с одеялом. А Гиббс, выйдя из каюты, направился на командный мостик. То, что старик услышал от княгини, совсем его не обрадовало, вот он и вознамерился серьезно поговорить со своим кэпом и выяснить, что, всё-таки, произошло между ним и Марианной и отчего это между ними, словно пробежала чёрная кошка. - Послушай, Джек, - сказал он, подходя к капитану, стоявшему возле штурвала, - что это происходит с нашей княгиней? Почему это она стала такой мнительной и пугливой? Отчего она сегодня даже в кают-компанию не пришла: ни на обед, ни на ужин? А, главное, что это ты такого ужасного ей сказал… или, может быть, сделал, что она тебя записала в число своих смертельных врагов? - Мистер Гиббс, вы меня удивляете, - делая вид, что он целиком и полностью поглощён изучением показаний компаса, сказал Джек. – Ну, откуда мне знать, почему у Марианны… то есть, конечно, у её светлейшего сиятельства княгини, так изменился характер? Может, она просто сегодня не с той ноги встала… - Если бы только сегодня, Джек! – вздохнул Гиббс. – А то ведь, она на тебя обижается с того самого дня, когда ты её относил в каюту… Вот я и хочу узнать: что именно произошло тогда между вами? - Что тогда произошло между нами? – переспросил Джек. – Ничего не произошло, Гиббс, старина… Ровным счётом ни-че-го. - Не надо морочить мне голову, парень, - усмехнулся Гиббс. – Когда ничего не происходит, то барышни не шарахаются от своих возлюбленных как ошпаренные. А Марианна тебя вообще видеть больше не хочет… Кстати, Джек, - добавил он. - А ты знаешь, почему она ни разу после того, первого посещения, не приходила к тебе в госпиталь? - Нет, - покачал головой капитан. – Хотя, впрочем, - сказал он тише, – ты же сам говорил мне о том, что она вывихнула ногу и потому не может ходить. - И ты этому поверил? – удивился Гиббс. – Ну и ну!.. Что-то, не узнаЮ я тебя, Джек, - добавил он. – Видно, то ранение не прошло для тебя бесследно… Куда только девалась твоя обычная недоверчивость и умение молниеносно вычислять враньё? - Ну-у, мистер Гиббс… - протянул капитан. – А почему это, собственно говоря, я должен был усомниться в ваших словах, а? Ведь вы же сами мне всё время говорите, что вы меня никогда в жизни не обманете… А вот, выходит, и обманули… Нехорошо, сударь. Очень нехорошо... - Зато ты у нас хорошо поступил, - покачал головой Гиббс. – Напугал чем-то бедную девочку так, что она от собственной тени теперь шарахается… В последний раз тебя, Джек, спрашиваю: Что. Ты. Сделал. С княгиней? - Да я и сам не знаю этого, Гиббс, старина, - сказал капитан. – Вернее, не то чтобы не знал, а просто не помню… Хотя… - добавил он тихо. – Марианна что-то говорила о том, будто я в тот день выпорол её ремнём, а потом изнасиловал… Но я не знаю, правда это, или нет. Вот в чём вся штука… - Святая матерь божья! – ахнул Гиббс. – Господи, Джек, ну как ты мог с ней так поступить? Неудивительно, что бедная девочка теперь тебя и видеть не хочет! Если, конечно, ты и вправду проделал с ней все эти… ужасные вещи… Нет, парень, так не пойдёт! – покачал головой старик. – Знаешь что, Джек? Ты должен немедленно, слышишь, немедленно пойти к Марианне и попытаться загладить всю свою вину перед ней. - Но, как? – усмехнулся капитан. – Мистер Гиббс, будьте любезны объяснить, как именно я могу это сделать? Ведь она же меня и на порог своей каюты теперь не пустит… И правильно сделает, если честно, - добавил он. – Ведь если я и в самом деле ТАК с ней поступил… - Господи, Джек, - покачал головой Гиббс. – Ну, не мне же тебя учить, как нужно заглаживать вину перед барышнями в таких случаях. Ты и сам прекрасно знаешь, что лучше всего в таких случаях действовать без лишней спешки и, уж конечно, без грубости. Ну, а раз уж случился такой грех, то, значит, теперь тебе придётся переиграть тот досадный случай, но при этом быть терпеливым и осторожным вдвойне… Ну, в общем, думаю, ты и сам прекрасно всё понимаешь, парень. - Ага, - кивнул Джек. – Ну, что ж, Гиббс, старина… Пойду я, пожалуй, заглаживать свою вину перед Марианной. А ты, будь другом: постой за меня часок возле штурвала, хорошо? - Ох, ну, что мне с тобой делать? – усмехнулся Гиббс. – Ладно, уговорил ты меня парень: постою тут, пока ты будешь… нашу княгиню уговаривать. - Спасибо тебе, Гиббс, - сказал капитан. – Ты – мой самый верный друг и товарищ. На тебя всегда можно положиться. - Ну, будет тебе уж подлизываться, - сказал старик. – Собрался – так иди… Помнишь наш с тобой девиз, парень? Бери всё… - …И не отдавай ничего! – усмехнулся Джек. – Ну да, ну да… В общем, Гиббс, пожелай мне удачи в моём нелёгком деле, - добавил он. – Я иду исправлять свою ошибку и, скорее всего, до следующего утра не вернусь. Так что, до завтра старина… Чао! И, сказав так, он поспешил в каюту девушки. А Гиббс, оставшись стоять возле штурвала, только покачал головой. Такую поспешность он не одобрял: на взгляд старпома, было бы лучше, если бы Джек начал осторожно и как-нибудь исподволь подбивать к княгине клинья. Но ведь, не докажешь же. Всё равно он всё сделает по-своему: как всегда, с наскока, со всего разлёта, как говорится, от всей своей широкой души… «А, может, так и лучше будет? – подумал Гиббс. – Может быть, вот так и надо? Ведь не зря же говорят, что клин клином вышибают… Ну, да об этом всё равно всё станет завтра известно…» И, решив, что задумываться о том, что будет завтра, не имеет сейчас никакого смысла, мистер Гиббс сосредоточил всё своё внимание на управлении кораблём. *** Ложась спать, Марианна нарочно не стала закрывать дверь на ключ: во-первых, она прекрасно понимала, что это её не спасёт от приставаний капитана, а, во-вторых, ей попросту не хотелось этого делать. Какое-то время она просто лежала в постели, вслушиваясь в звенящую тишину, прерываемую плеском волн за бортом и вспоминая о том счастливом времени, когда она жила в Селтон-Холле и не знала ни забот, ни тревог. Но затем глаза девушки закрылись, и она погрузилась в то самое приятное полудремотное состояние, когда стирается грань между сном и реальностью. В это время послышался тихий скрип открываемой двери. Но Марианна, хоть прекрасно и слышала этот звук, не стала открывать глаза. Ей было так тихо и спокойно в уютной кровати под одеялом. Для чего же ей нарушать это блаженное состояние ради того, что, как она думала, из-за сквозняка открылась дверь каюты? О том, что Джек обещал ей нанести вечером визит, девушка и не вспомнила… Впрочем, она сейчас больше принадлежала миру снов, чем реальности, и в настоящий момент была в Селтон-Холле в старой доброй Англии, а не посреди Средиземного моря на пиратском корабле из Вест-Индии, который неведомо как оказался в этих водах. - Эй, Марианна, цыпа, просыпайся! – услышала она тихий голос капитана. - А, это ты, Джек… - пробормотала она спросонья, но глаз так и не открыла. - Ага, - кивнул тот. – Цыпа, просыпайся: пока рано спать - ещё ведь, даже солнце не село. - Ох… - простонала Марианна, которой совсем не хотелось вставать. – А может, лучше не надо?.. - Надо - надо, - с усмешкой сказал Джек. – Цыпа, давай уже, просыпайся что ли, а? Вместо ответа Марианна повернулась на другой бок и сделала вид, что она спит. - Э, нет, дорогая, так у нас с тобой дело не пойдёт! – покачал головой капитан. В тот же миг Марианна почувствовала, как лёгкий шерстяной плед медленно с неё сползает, и она с возмущённым криком села, пытаясь поймать ускользавшее от неё одеяло. - Что это ты себе позволяешь, ты, несносный нахал?!... – возмутилась, было, княгиня, но вспомнив о том, ЧЕМ не так давно закончилась для неё такая же вот вспышка гнева, она тут же сбавила обороты. – Ох, извини, Джек, - добавила она. – Я, правда, не хотела тебя обидеть… Но я сегодня очень устала и мне хочется спать… Не могли бы мы с тобой поговорить завтра утром? - Боюсь, что это невозможно, дорогая, - покачал головой Джек. - Ну, почему же, невозможно? – удивилась девушка. - Потому, что до завтрашнего утра, дорогая, ты наверняка придумаешь какую-нибудь отговорку, чтобы только не впускать меня в каюту, - усмехнулся капитан. – И сама, разумеется, из этой самой каюты не выйдешь. А мне, между прочим, нужно срочно с тобой поговорить. - Зачем? – спросила Марианна. - Затем, что мне уже надоела та недосказанность, что присутствует в наших с тобой отношениях, - пояснил Джек. – Цыпа, мне кажется, что нам с тобой уже давно пора расставить все точки над i. - А, по-моему, никакой недосказанности между нами нет вовсе, - пожала плечами Марианна. - Всё, что ты хотел мне сказать, Джек, ты уже сказал… Три с лишним недели назад… И, поверь мне, больше я не хочу ничего от тебя слышать. Да и видеть тебя после того случая мне тоже что-то не хочется… - Понимаю тебя, дорогая, - смиренно кивнул капитан. – Поверь мне: я прекрасно тебя понимаю… Только, будь любезна, скажи: я и в самом деле был тогда с тобой… так груб? - Нет, знаешь ли, это я всё тебе наврала! – фыркнула Марианна. - Для чего? - Ну, как же? – невесело усмехнулась девушка. – Мне просто захотелось возвести на тебя напраслину, вот я и придумала эту историю! Ну, а если по-правде, Джек, - добавила она, - то ты был тогда со мной не просто грубым, ты тогда был попросту омерзительно жестоким. Никогда раньше я не думала, что ты способен… на такие ужасные вещи… И мне до сих пор неприятно тебя видеть… А теперь, уходи. Мне больше не о чем с тобой говорить. - А вот мне есть о чём поговорить с тобой, дорогая, - сказал Джек. – Понимаю, что ты на меня очень обиделась и разозлилась. Но… Поверь мне, цыпа, что я сделал это не потому, что хотел намеренно причинить тебе боль. Просто я сам себе не отдавал тогда отчёта. Да и злился-то я вовсе не на тебя, а на свою рану, из-за которой я тогда еле на ногах держался. - Зато, когда ты меня избивал ремнём, то рука у тебя не дрогнула, - усмехнулась Марианна. – И когда ты… А, впрочем, неважно, - добавила она. – Если ты думаешь, что мне от этого легче, то – нет. - Да, я представляю, как тебе, должно быть, было тогда больно и страшно, - кивнул Джек. – Знаешь, цыпа, я… я был тогда такой скотиной, что мне сейчас со стыда хочется под землю провалиться… Я… я приношу тебе свои извинения, Марианна. Клянусь, что больше я никогда не причиню тебе боли. И не допущу, чтобы тебе её причинил кто-то другой… - Красивые слова, Джек, - покачала головой девушка. – Вот только могу ли я верить всем твоим клятвам после того, что ты тогда со мной сделал? - А ты проверь! – лукаво улыбнулся капитан. – Давай начнём всё сначала… Но уже без боли и без обмана… Смекаешь? Марианна недоверчиво глядела на него, не зная, что и сказать. С одной стороны, она боялась, что он снова её обманет, но с другой… Девушке уже настолько надоела неопределённость их отношений, что она уже была согласна буквально на всё, только бы, наконец, внести хоть какую-то ясность. - Хорошо, я попытаюсь поверить тебе в последний раз, - кивнула она. – Но если ты опять меня обманешь… - Цыпа, а вот этого не будет никогда! – торжественно пообещал ей капитан. – Клянусь честью, что больше ты от меня не услышишь ни слова вранья. - Хотелось бы в это верить, - вздохнула Марианна. – Ну, что ж… Давай начнём всё сначала, - добавила она. – Если, конечно, ты снова не начнёшь ко мне приставать. - Боже упаси, цыпа, чтобы я начал к тебе приставать, - с усмешкой сказал Джек. – Нет, дорогая, в этом просто не будет никакой надобности. - Это ещё почему? – удивилась девушка. - А потому… Потому, что ты сама будешь ко мне приставать. - Ах ты… - несносный нахал! – несколько натянуто засмеялась Марианна, уже без всякого страха глядя на него. – Да что же ты себе вообразил-то? - А вот, то и вообразил, - хитро усмехнулся Джек, притягивая её к себе. – Уверяю тебя, цыпа: именно так всё и будет. - Нет, - покачала головой Марианна. – Этого ты уж точно от меня не дождёшься, - добавила она с нарочитой уверенностью, хотя у неё у самой и перехватило дыхание от его голоса, в котором скользили нотки нежности и лёгкой иронии и от мечтательного выражения, появившегося в глубине его тёмно-шоколадных глаз. - Ну, почему сразу – «нет»? – пристально глядя ей в глаза, спросил Джек. – Ведь ты же сама согласилась попробовать начать всё сначала. А теперь идёшь на попятную… Он ещё крепче прижал её к себе. Марианна попыталась как-то незаметно разомкнуть его объятия, но добилась прямо противоположного результата: Джек ещё ближе привлёк её к себе и губы девушки коснулись его губ. Это короткое прикосновение, лёгкое, как крылья мотылька, заставило её сердце затрепетать. Марианна поняла, что она больше не в силах противиться своим собственным чувствам и желаниям, и, издав тихий звук не то протеста, не то удовольствия, принялась с жаром отвечать на этот поцелуй. - Ну, вот и хорошо, цыпа, - лукаво усмехнулся капитан прежде, чем слиться с девушкой в страстном поцелуе. – А ты чего-то боялась… Говорил же я, что ты сама начнёшь меня уговаривать... Марианна приподняла голову и недоумённо поглядела на него. - Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, глядя на него слегка затуманенным взглядом. - Уже – ничего, цыпа, - ответил он, страстно целуя её. – ТЕПЕРЬ уже больше ничего… С этими словами он обнял её стан и осторожно уложил её на подушки и принялся покрывать поцелуями её лицо. Его рука нетерпеливо скользнула ей на грудь и начала поглаживать сквозь тонкую шёлковую ткань нежные округлости. - Нет, Джек, подожди, - прошептала охваченная внезапным сомнением Марианна. – Боюсь, что мы делаем сейчас ошибку. - И, всё же, цыпа, мы попробуем, - сказал он, на мгновение прекратив её целовать. – Если же тебе будет больно или неприятно, то ты просто скажи мне об этом и я тотчас перестану… Смекаешь? Сказав так, он принялся с ещё большим пылом целовать её. Его губы коснулись её шеи и, скользнув вниз, оставили пылающий след на её груди. Сладкое пьянящее чувство охватило девушку, когда его губы сомкнулись на коралловой вершине округлого холмика. В тот же миг Марианна почувствовала, как платье легко соскальзывает с её плеч и, с запозданием спохватившись, попыталась натянуть его обратно. - Нет, - тихо сказал Джек. – Не делай этого, цыпа. Теперь в любом случае уже слишком поздно и я не смогу остановиться. В том, что это было именно так, Марианна уже успела убедиться, когда почувствовала своим бедром его возбуждение… Ну, что ж, пусть будет то, что будет… Тем более, что она и сама к этому стремится... Будучи погружённой в подобные раздумья, Марианна и не заметила того, как он окончательно стянул с неё платье, и, обнаружив, что она лежит под ним абсолютно без ничего, девушка неожиданно смутилась. Но не того, что она в очередной раз собирается отдаться этому невероятно очаровательному нахалу, а того, что все его поцелуи и ласки почему-то теперь возбуждали её куда сильнее, чем это было раньше. Его поцелуи жгли огнём её кожу, а тело, казалось, само устремляется ему навстречу. Он же, тем временем, покрывал поцелуями её живот и бедра, покалывая усами и слегка отросшей щетиной нежную кожу. Затем вдруг его внимание переключилось на средоточие её чувственности, и девушка непроизвольно, повинуясь инстинкту, раздвинула ноги, тем самым, словно бы одобряя все его дальнейшие действия. Его язык скользнул между розовыми створками и принялся ласкать её нежную плоть. Тихо застонав от наслаждения, Марианна потянула с его плеч камзол. Джек поднял голову и затуманенным от страсти взором посмотрел на неё, словно бы спрашивая, что он сделал не так. - Всё хорошо, - ободряюще улыбнулась ему девушка. – Просто… Просто ты всё ещё совершенно одет, в то время, как на мне нет ровным счётом ничего. - Ой… И в самом деле! – удивился он. – Придётся тебе, дорогая, пару минут подождать, пока я скину всё то, что может нам помешать. С этими словами он поднялся с кровати и начал поспешно стягивать с себя одежду. Пока Джек был занят этим важным делом, Марианну снова начали терзать смутные сомнения. Она снова начала думать о том, стоит ли им продолжать, или, может быть, пока не поздно, лучше остановиться? Правда, Джек говорил, что уже поздно и что он больше не может держать в узде свою страсть… Но ведь, он же всё-таки остановился, когда она ему сказала о том, что он до сих пор одет… Значит, не всё так серьезно, как он ей тут расписывал… - Послушай, Джек, - сказала Марианна, когда он, сняв с себя всё, кроме бриджей, присоединился к ней. – Может быть, мы на этом и остановимся? Он окинул её недоумённым взглядом, после чего сказал: - Да, цыпа, наверное, так будет лучше… Но уверена ли ты, что тебе и в самом деле этого хочется? Девушка в ответ покачала головой. - Нет. Я совсем не уверена в этом, - сказала она, наконец. - В таком случае, нам и говорить больше об этом незачем, - сказал он, ложась поверх неё и возобновляя прерванные ласки. Марианну снова охватил яркий и завораживающий огонь восторга, и все терзающие её только что сомнения показались ей самой смешными и нелепыми. Она целиком и полностью сосредоточилась на тех восхитительных ощущениях, что дарил ей сейчас Джек, и только время от времени постанывала, когда терпеть эту сладостную пытку больше не было сил. - Пожалуйста… ещё… - бормотала она, извиваясь под его умелыми ласками всем телом и подаваясь к нему навстречу. – Только не останавливайся… не сейчас… Но Джек и не думал останавливаться. Он приподнялся и, избавившись от бриджей, лёг на неё сверху. Марианна почувствовала, как к её бедру прижимается разгорячённое и показавшееся ей огромным свидетельство охватившей его страсти, и непроизвольно попыталась вывернуться. - Цыпа, обещаю, что я не причиню тебе боли, - прошептал он, заглядывая ей в глаза, словно бы ища там разрешения на более активные действия. Она же из-за восхитительного исступления, завладевшего ею, не могла видеть его и не могла ни о чём думать. Перед глазами девушки всё расплывалось как в тумане, а мысли путались в голове. Но Марианна поняла суть его просьбы и услышала мольбу в его голосе. - Да… - одними губами ответила она. – Да, я согласна… Если бы Джек так не ждал её ответа, то он бы, наверняка не расслышал этот тишайший шёпот. Дыхание девушки касалось его щеки. Марианна издала слегка приглушённый стон, а затем прижалась к нему, вцепившись руками в его плечи. Она словно бы торопила его дать выход своему возбуждению и, одновременно, подарить ей неземное блаженство. - Ох, цыпа… - усмехнувшись, сказал Джек. – Наверное, мне не следовало так долго ждать. Он уже больше не мог выдерживать это искушение. Марианна почувствовала, как он осторожно скользнул вовнутрь её тела и замер там, давая ей возможность заново привыкнуть к этому ощущению. Марианна, прекрасно помнившая, как именно проходило их последнее соитие, непроизвольно напряглась в ожидании боли, и мышцы её лона сжались, тесно обхватив его плоть и мешая ему двигаться. - Нет, так дело не пойдёт, - покачал головой Джек. – Дорогая, если ты и дальше будешь так зажиматься, то будет больно и мне, и тебе. А нам ведь, этого совсем не нужно, верно? Ну-ка, вспомни, о чём мы с тобой договаривались пару часов назад? О том, что мы переиграем тот случай, но на этот раз без боли и обмана. А вовсе не о том, чтобы ты, хоть даже и случайно, повредила мне самое дорогое… Смекаешь? - Да… - прошептала девушка. - Ну, вот и хорошо, - усмехнулся Джек. – Ну, а теперь, цыпа, постарайся расслабиться и получить удовольствие. Марианна не стала ему ничего отвечать, но ноги всё-таки раздвинула чуть пошире и постаралась расслабиться и не думать ни о чём плохом. В тот же миг она ощутила, как он начал ритмично двигаться внутри её тела и снова почувствовала, как земля (то есть, конечно, кровать) словно бы уходит из-под неё. Волны блаженства с каждым новым толчком накатывали на неё, и чем сильнее становились эти толчки, тем острее и тем восхитительней были испытываемые девушкой ощущения. Наконец последовал последний, самый мощный и даже слегка грубоватый толчок, и Марианна почувствовала, как внутрь её тела выплеснулся горячий поток. Это была кульминация: они с Джеком одновременно испытали оргазм и без сил упали в объятия друг друга. - Боже мой, что же мы наделали! – сказала Марианна после того, как оба они слегка пришли в себя. - Да? – удивился Джек. – А в чём, собственно говоря, дело? - В том, что мы снова переспали друг с другом, - вздохнула Марианна. - Ну и что тут такого? – недоумённо пожал плечами капитан. – Если мне не изменяет память, то мы уже неоднократно проделывали это раньше. - Да, но раньше ты никогда… не оставлял всё это… внутри меня, - залившись румянцем смущения, сказала девушка, рассматривая свои ноги и простыню, перемазанные тем, что не уместилось у неё в лоне. - Ох… Твоя правда, цыпа, - с усмешкой покачал головой Джек. – Ну, не успел я сегодня удрать вовремя. Прости уж, меня, такого подлого. - Да я-то тебя прощу, - снова вздохнула Марианна. – Но что… Что если будут последствия? Как я смогу тогда вернуться в своё время и встретиться там с Язоном, если буду беременной его дедушкой или бабушкой? И как я это смогу ему объяснить? - Знаешь что, цыпа? – сказал Джек, зевая с риском вывихнуть себе челюсть. – Давай поговорим об этом как-нибудь потом, а? А то я просто безумно хочу спать. Всё-таки, все эти… постельные упражнения… бывают крайне утомительными… Ты не находишь? - Ладно, не будем пока об этом говорить, - кивнула девушка. – Да, ты совершенно прав: я тоже буквально засыпаю на ходу. - В таком случае, спокойной ночи, цыпа! – сказал Джек, склоняясь над Марианной и целуя её в щёку. - Спокойной ночи… дорогой, - прижимаясь к нему, пробормотала, уже засыпая, Марианна. – Спокойной ночи… Ответом ей был слегка приглушённый храп. Впрочем, к тому времени девушка и сама уже спала крепким сном, крепко обнимая при этом своего возлюбленного и тесно прижимаясь к нему всем своим телом.