Волшебница моря

Посреди ночи Джек проснулся от какого-то странного, непривычного ему ощущения. Вернее, не то, чтобы непривычного, а просто давным-давно забытого. Он покосился на спавшую рядом с ним Марианну и, осторожно высвободившись из её объятий, повернулся на другой бок и принялся размышлять, в чём же причина этого столь внезапного пробуждения. Ведь, если исходить из логики вещей, то после тех постельных упражнений, которыми они вчера вечером занимались на пару с княгиней, он должен был бы проспать до завтрашнего обеда, но… этого не случилось. А вот, почему? На этот вопрос ответа капитан не знал, хоть и всячески пытался это понять. И вот, когда Джек мысленно перебрал все вероятные причины своего неожиданного пробуждения, его осенило: дело в том, что он попросту не привык ложиться спать, не приложившись к бутылке с ромом, и теперь отвыкший от трезвости организм упорно требовал выпивки… Ну, конечно! Так и есть! И как это он раньше об этом не догадался? Вздохнув и мысленно выругавшись, Джек поднялся с постели и, опустившись на колени, начал шарить рукой под кроватью. Ведь там, как он помнил, всегда имелся небольшой запас спиртного, приныканный им на всякий случай. Наконец, вожделенная бутылка была обнаружена и извлечена из-под кровати на свет божий. Капитан отошёл к столу и поспешно её откупорил, но… К его огромному разочарованию, бутылка была пуста. Джек даже перевернул её и потряс над столом, но всё, что ему удалось извлечь из бутылки – это всего лишь несколько капель рома, которые, к тому же упали на расстеленную на столе карту и расплылись на ней тёмными пятнами. - Вот же, заррраза! – выругался Джек. – И куда это ром вечно исчезает?.. А, вот куда! – добавил он, вспомнив слова Марианны о том, что Гиббс, судя по всему, спрятал все запасы спиртного где-то в трюме. После этого, капитан, не зажигая свет, поспешно оделся и, прихватив со старого глобуса шляпу, которую он вчера туда зашвырнул, а с гвоздя, вбитого в стену – ключи от трюма, выскользнул из каюты. Осторожно прокравшись через кубрик, в котором спали изрядно потрудившиеся за день матросы, Джек спустился по лестнице и ключом открыл дверь трюма. Внутри было темно, поэтому капитану пришлось снять со стены висевший там фонарь, и, держа его на вытянутой руке, обследовать помещение. Поначалу, вместо стройных рядов бутылок ему попадалась всякая дребедень: рваное тряпьё, какие-то куски досок и даже неведомо как попавшие в трюм челюсти огромного крокодила… а может, и легендарного дракона… неважно… В любом случае, Джек был уверен в том, что лично он ничего подобного в трюм не приносил. Наконец, ему повезло: в самом дальнем углу капитан заметил стоявшую в полуразвалившемся ящике бутылку, явно чем-то наполненную. Ну, а что ещё может там быть, если не первоклассный ямайский ром?.. Обрадованный Джек протянул руку и схватил бутылку, но… Снова его ждало жестокое разочарование: никакого рома в бутылке не было и в помине, а то, что он в потёмках принял за спиртное, оказалось песком. «Проклятье! – мысленно выругался капитан, переворачивая бутылку и глядя на то, как песок тонкой струйкой сыплется из её горлышка. – Песок-то как туда мог попасть?..» И вдруг… - Срок вышел, Джек! – прозвучал за его спиной чей-то голос, смутно показавшийся знакомым. От неожиданности Джек выпустил из рук бутылку и та с громким звоном разбилась о дощатый пол трюма. Резко обернувшись, капитан увидел сидевшего на куче мешков, согнувшегося в три погибели незнакомца, с одежды и волос которого ручьями текла вода… Или… не совсем, чтобы незнакомца?.. - Прихлоп?.. – вопросительно поднял бровь Джек. – Билл Тёрнер? - Да, - кивнул тот головой, обросшей всякой морской форой и фауной. – Ты сохранился. Джек отступил на пару шагов и недоверчиво воззрился на своего старого, давно уже умершего знакомца, который сейчас выглядел если и не слишком живым, то, уж во всяком случае, и на покойника тоже не тянул. - Я сплю? – спросил капитан, поднося фонарь чуть не к самому лицу Билла. - Нет. - Так и знал! – усмехнулся Джек. – Во сне был бы ром. Ничего не говоря, Прихлоп протянул ему покрытую паутиной старинную бутылку с мутной рыже-коричневой жидкостью. Джек взял бутылку, откупорил её и осторожно отхлебнул из горла. К его великому удивлению, на сей раз в бутылке и в самом деле был ром… Причём, первоклассный. - Ты вернул «Жемчужину», - меж тем, продолжал Билл Тёрнер. - Ага, - кивнул Джек, занятый в это время вожделенной бутылкой. – И кое-кто помог мне в этом. Твой сын. - Уильям? – спросил Прихлоп. – Значит, и он в пираты пошёл? - Ну, да, - снова кивнул Джек, отставляя пустую бутылку. – Но зачем это ты явил сюда свои полипы? - Да, он послал, - пристально глядя на Джека, сказал Тёрнер. – Он, Дэви Джонс. - Как?!.. – округлил глаза капитан. – Злобный демон моря? Он что, заставил тебя служить ему? - Нет, - покачал головой Билл. – Я сам этого захотел. Я жалею о том, что принимал тогда участие в бунте против тебя, Джек, - добавил он. – Но я имел глупость за тебя вступиться, и дело повернулось круто. Меня привязали к ядру, и я остался на дне океана под чудовищным гнётом водяной толщи. Ни вздохнуть. Ни пошевельнуться. Ни умереть, Джек… И тогда я подумал, что даже призрачная тень на освобождение того стоит. Ради этого я отдал бы всё. - Оу! И на что только не идут люди, чтобы избежать неизбежной участи! – с усмешкой покачал головой Джек. - Да, - кивнул Билл. – Но дело совсем не в этом. - А в чём? - Ты сделку с ним заключил, - сказал Билл, почти вплотную подойдя к Джеку и укоризненно глядя на него. – Он поднял «Жемчужину» со дна моря. Тринадцать лет ты был её капитаном. - Ну, если честно, - начал, было, Джек, - то я… - Нет, - покачал головой Прихлоп. – Тебе не отвертеться, Джек. Цена твоего договора та же, что и моего: одна душа – сто лет службы на его корабле. На какое-то мгновение Джек задумался, пытаясь переварить услышанное, а потом сказал: - Но на «Летучем Голландце» уже есть капитан. - В таком случае, тебе каюк! – воскликнул Билл. – Ужасное чудовище Джонса найдёт тебя, утащит «Жемчужину» в пучину моря и тебя вместе с ней. Он подошёл к капитану ещё ближе, и теперь нависал над ним, как живой укор совести. - А ты… ты не знаешь, когда Джонс выпустит из клетки свою зверушку? – нарочито беззаботным тоном спросил капитан. - Я уже сказал, Джек, - покачал головой Прихлоп. – Твой срок вышел. Он уже рыщет, и им движет неодолимое желание сожрать обладателя чёрной метки. Сказав так, Билл схватил Джека за руку и словно бы что-то вложил ему в ладонь, а потом направился к стене и… как будто, растворился в воздухе. Или, скорее, прошёл сквозь стену… Во всяком случае, когда Джек, слегка опомнившись от потрясения, принялся испуганно оглядываться по сторонам, в трюме уже никого, кроме него не было. - Ох, ну, слава богу! – с явным облегчением вздохнул он. – Кажется, это всё-таки мне приснилось… Но тут его взгляд упал на судорожно стиснутую в кулак ладонь и он, чувствуя неприятный холодок, невольно пробежавший по спине, разжал пальцы… Нет: всё-таки, это был не сон. Джек увидел, как по его ладони расплывается тёмное пятно, немного похожее на изображение спрута, и страх липкой чёрной паутиной окутал его. Только теперь капитан осознал, что, всё-таки, произошло и от этого осознания ему стало по-настоящему жутко. И тогда он с диким криком бросился к лестнице, ведущей в кубрик. - Свистать всех наверх! На палубу, живо! Вставайте все! – орал Джек на своих подчинённых. – Ну же! Живо отдать гитовы! Живее! Поднять паруса! Круче к ветру! Быстро, быстро! К тому времени, как он выбежал на палубу, туда уже высыпали заспанные матросы. Но капитан, не видя никого, как сумасшедший продолжал бегать по палубе и кричать: - Шкоты, шкоты травить! Спешите, словно сам чёрт за нами гонится! Схватив первую попавшуюся под руку тряпку, Джек поспешно замотал ею ладонь, скрыв тем самым зловещую чёрную метку. Ту самую метку, которая вызывала у моряков суеверный ужас… И, между прочим, он сам тоже не был исключением: это пятно пугало его до безумия. - А курс какой? – спросил подошедший к нему мистер Гиббс. Услышав этот вопрос, Джек аж подскочил от неожиданности. - Прочь! К суше! – закричал он. - А в какой порт? – на всякий случай уточнил старик. - Я не сказал – «в порт»! – воскликнул капитан. – Я сказал – «к суше». К любой… В это время послышался пронзительный визг, и мартышка, схватив с головы капитана шляпу, вместе с ней быстро начала карабкаться на мачту. Джек, и без того злой и раздражённый, заорал на мартышку и та, перепугавшись, выронила шляпу в воду. - Кровавый ад! – выругался Джек. – Когда-нибудь я этого тварюку точно пристрелю! Мистер Гиббс, подумав, что капитан так распереживался из-за утерянной шляпы, подойдя к борту, закричал: - Шляпа Джека! Поворот! - Нет-нет! – поспешно воскликнул Джек. – Шляпа… Чёрт с ней. Вперёд! Гиббс только покачал головой. Таким он своего капитана ещё не видел. Джек мог быть разным: весёлым и грустным, наглым и вежливым, серьёзным и ироничным… Но чтобы таким вот насмерть перепуганным… Никогда! - К ветру держать! – крикнул старпом опешившим матросам. – По местам! А сам пошёл искать своего кэпа. Очень уж хотелось старику поговорить с ним и выяснить, от чего это он так вдруг перетрусил. Джека он нашёл под лестницей, ведущей на квартердек. Капитан стоял там, вжавшись в стену и, казалось, даже дышать боялся. - Джек! – бросился к нему Гиббс. Но капитан, приложив палец к губам, велел ему молчать. Однако любопытство было сильнее осторожности, и Гиббс предпринял ещё одну попытку достучаться до своего кэпа. - Джек! – повторил он. – Во имя материнской любви, кто за нами гонится? - Никто, - коротко ответствовал капитан, ещё сильнее вжавшись в стенку. – Гиббс, старина, за нами никто не гонится… Никто… - Что здесь происходит? – спросила, подходя к ним, Марианна. – Джек, почему это у тебя такой испуганный вид? Ты что: допился до белой горячки и теперь тебе повсюду мерещатся чудовища? Разбуженная внезапными криками, доносившимися с палубы, она, конечно, не успела полностью одеться и теперь стояла перед ним в белом шёлковом платье и в сапогах на босу ногу. - Ох, цыпа… - покачал головой капитан. – Уж лучше бы я и в самом деле допился до белой горячки, чем это! - Что – это? – не понял Гиббс. - «Это» - значит, это, - не считая нужным вдаваться в подробности, коротко ответил Джек. – Пойдём в каюту, цыпа, - добавил он, обращаясь к Марианне. – Ночи здесь прохладные. Не хватает только, чтобы ты подхватила простуду. И он, накинув на плечи девушки свой кафтан, поспешно увёл её с палубы. Подальше от любопытных и похотливых взглядов матросов, которые, уж наверняка не упустят возможности рассмотреть княгиню во всех подробностях… Благо, что платье Марианны просвечивало чуть не насквозь и, разумеется, мало что скрывало из её соблазнительных форм… Там, предварительно заперев дверь на ключ, он заставил девушку лечь в постель и заботливо укутал её одеялом, подоткнув его вокруг неё со всех сторон. - Цыпа, если ты будешь разгуливать ночами по палубе, - нарочито спокойно сказал он, - то ты непременно схватишь простуду. А нам оно сейчас совсем не нужно, ведь верно? - Конечно, - кивнула Марианна. – Спасибо тебе за заботу, Джек. Но… Ты так и не сказал, чего ты так испугался. - Чего я так испугался? – повторил капитан. – В том-то и дело, что ничего. Считай, дорогая, что мне просто приснился дурной сон… Смекаешь? - Ох, Джек… - покачала головой девушка. – Снова ты пытаешься меня обмануть… А мы ведь, договаривались, что больше ты мне не скажешь ни слова неправды… Выходит, что и этому твоему обещанию грош цена? - Нет, дорогая, вот тут ты не права, - возразил ей Джек. – Да, мы с тобой говорили, что больше в наших с тобой отношениях не будет боли и обмана. Но то, что произошло со мной, то, чего я так испугался, касается только меня одного. И то, что я не говорю тебе всей правды, так это только потому, что я не хочу тебя пугать раньше времени… И эта моя ложь – ни что иное, как ложь во спасение… Марианна хотела ему возразить, что ей не нужна никакая ложь, пусть даже она будет и во спасение... Но неожиданно почувствовала сильную резь в животе и подступающую к горлу тошноту. - Джек… Вытащи таз из-под кровати… - с трудом прошептала она. – Скорее… Но капитан, всё ещё не пришедший в себя после встречи со старым знакомым в трюме и пытающийся сообразить, как же теперь ему поступать, замешкался, и Марианна едва успела свесить голову с кровати прежде, чем её основательно вывернуло. - О, боже!.. – простонала она. – И почему это мой отвар совсем перестал мне помогать? Ведь Джелаль-Осман-бей клялся и божился, что если я буду регулярно пить этот отвар, то совсем забуду о морской болезни… А мне с каждым днём почему-то становится всё хуже и хуже. - Да-а… - протянул Джек, вытирая мокрой тряпкой с пола то, что Марианна съела на ужин. – Похоже, что Джелаль-Осману вообще грош цена как медику… - Это ещё почему? – спросила Марианна прежде, чем новый позыв к рвоте заставил её скорчиться над тазиком. - А потому, что он ни черта не смыслит ни в одной области медицины, ну, разве что за исключением лечения колотых ран, - усмехнулся Джек. – Подумать только: это светило медицины даже не может отличить беременность от морской болезни. - Чего?! – воскликнула девушка, оторвавшись, наконец, от тазика. – Что ты хочешь этим сказать, Джек? - Что я хочу сказать? – повторил капитан. – Да только то, что пичкать тебя отварами от морской болезни нет, да и не было никакого смысла. Дорогая, несмотря на все заверения этого напыщенного осла в тюрбане, ты всё-таки, беременна… С чем я тебя и поздравляю. Марианна с каким-то невыразимым ужасом в глазах уставилась на него. Теперь она вспомнила обо всех тех ощущениях, что ей пришлось испытать в последние дни, и сравнила их с тем, как описывал ей признаки беременности Джелаль-Осман-бей. Что ж, они совпадали если и не со стопроцентной, то уж с девяностопроцентной точностью наверняка. По-видимому, лекарь и в самом деле ошибся, а может, просто не захотел рисковать её жизнью и своей репутацией, делая столь рискованную операцию. Кто знает, кто знает… В любом случае, теперь ей придётся жить с этим, и ждать того счастливого момента, когда незнакомая девушке знахарка Тиа Дальма избавит её от этого кошмара… Но ведь, до этого ещё больше четырёх месяцев! Значит, ко времени прибытия на Санто-Доминго она уже будет на девятом месяце… То есть, скорее всего, ей придётся воспроизвести на свет этого ублюдка, которого она упорно отказывалась называть своим ребёнком и, скорее всего, он выживет. Но вот этого-то Марианне как раз и не хотелось. Злость и ненависть к негодяю-управляющему закономерным образом перешли и на его порождение, так, что ничего кроме желания не дать этому ребёнку выжить, девушка по отношению к нему не испытывала. - Послушай, Джек, - обратилась она к капитану. – А мы не могли бы… добраться до дома этой твоей знакомой как-нибудь скорее? - Нет, не можем, - покачал тот головой. – И то, дорогая, спасибо скажи, если мы будем там через четыре месяца. А то и полгода плыть до Санто-Доминго придётся. - Но почему? – не поняла девушка. - Потому, что так нужно, - ответил ей Джек. – Потому, что иначе мы все сильно рискуем. А вот ЧЕМ именно рискуем – можешь меня не спрашивать: этого я всё равно тебе не скажу… Кстати, а почему ты об этом меня спрашиваешь, а? - Потому, что через четыре месяца будет уже слишком поздно, - сказала девушка. – Потому, что к этому времени уже пойдёт девятый месяц и… - Что – «и»? – не понял Джек. - И я не смогу избавиться от своей проблемы, - пояснила Марианна. – Но даже если и смогу, то этот... этот ублюдок выживет, а я этого совсем не хочу. - А, так вот в чём дело! – усмехнулся капитан. – Значит, всё дело в том, что ты не хочешь, чтобы этот ребёнок, которого ты считаешь ублюдком своего управляющего, остался жить? Ну, а ты, дорогая, не допускаешь вероятности того, что этот негодяй тут вовсе не при чём? - В смысле? – удивилась Марианна. – Ты что, хочешь сказать, что этот ребёнок… что он вовсе даже не от Маттео Дамиани? - Ну, да, - кивнул Джек. – Именно это, цыпа, я и хотел сказать. - А от кого тогда? – пристально глядя на него, спросила Марианна. - Ну… - протянул Джек. – Мало ли от кого… От меня, вот, например… Марианна молча смотрела на него. То, что говорил капитан, казалось ей каким-то диким… Но в то же время, девушка понимала, что такое вполне могло произойти. - Нет… - не слишком уверенно покачала она головой. – Нет, этого просто не может быть… - Ну, почему же? – усмехнулся Джек. – Ты появилась на моём корабле чуть больше месяца тому назад, и уже через пять дней мы с тобой… Ну, ты понимаешь, что делали. Конечно, я старался быть предельно осторожным, но не всегда мне это удавалось. И ещё: кто, как ни ты уверила меня в том, что ты беременна от своего управляющего? Ну, я тогда и подумал, что раз у тебя всё равно будет ребёнок, то, значит, можно больше не осторожничать. И ошибся. Но, дорогая, ты сама ввела меня в заблуждение. Ты, а не кто-то ещё. Девушка молчала, не решаясь произнести ни слова. И в самом деле, она сама виновата в том, что случилось. Если бы она не говорила Джеку о своей мнимой беременности, то он бы наверняка был осторожным, так, как это было однажды, во время их самого первого контакта… Но, в любом случае, сейчас уже поздно о чём-то жалеть и думать о том, что было бы, если бы… - Что ж, - сказала, наконец, Марианна. – Что ни делается, всё к лучшему. По крайней мере, я буду уверена в том, что когда я через четыре месяца окажусь на Санто-Доминго, то ещё не будет слишком поздно и поэтому я смогу довольно легко разрешить эту проблему и вернуться в своё время чистой, ничем не запятнанной. - Надеешься, что Тиа Дальма поможет тебе разрешить эту твою проблемку? – усмехнулся Джек. – Даже не рассчитывай на это, цыпа. - Но почему? – спросила девушка. – Разве ты сам не обещал мне, что эта твоя знакомая поможет мне? - Обещал, - кивнул капитан. – Но, видишь ли, дорогая, тут есть разница. Одно дело, когда ты говорила о том, что ждёшь ребёнка от гнусного насильника-управляющего, и совсем другое дело, когда оказалось, что это мой ребёнок. - На самом деле, Джек, это совершенно неважно, - вздохнула Марианна. – В любом случае, я не могу вернуться в своё время беременной. И то, от кого этот ребёнок, не имеет никакого значения. - А вот тут ты заблуждаешься, цыпа, - с усмешкой сказал Джек. – Напротив, это имеет огромное значение. Во всяком случае, для меня. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе избавиться от моего ребёнка? Дорогая, ты очень плохо меня знаешь. Впрочем, как бы ты теперь не упорствовала в этом своём намерении, до того времени, как мы прибудем на Санто-Доминго, к Тиа Дальме, ты всё равно ничего не сможешь предпринять. Но даже и ей я не разрешу помогать тебе в разрешении этой твоей проблемы. - Почему же? – удивилась девушка. - Потому, что я принадлежу к роду герцогов Бофоров, - сказал Джек. - Ну и что из того? - А только то, что я не позволю тебе разбрасываться своей родной кровью, - усмехнулся капитан. – Если уж ты так не хочешь тащить этого ребёнка в своё время, то можешь оставаться у Тиа Дальмы, пока не родишь, ну, а потом она тебя отправит домой… Смекаешь?.. Марианна смотрела в окно, в котором синим сапфиром занимался рассвет, и только теперь она поняла, что теперь ей, судя по всему, не удастся отвертеться. Как ни крути, а выбор у неё был крайне невелик: или отправиться в своё время будучи в положении, или ждать ещё пять с лишним месяцев здесь… И какой вариант ей предпочесть, она не знала. Ясно было одно: на этот раз она и в самом деле нажила себе большие проблемы. Причём, разрешить эти самые проблемы у неё больше нет никакой возможности.