Возвращение с Того Света.

***

      Тишина копилась в тяжелое облако, нависавшее над собравшимися. Ни сам Крей, ни ошеломленные герои, ни хмурый профессор — никто не мог проронить ни слова. Все будто ждали, что какая-то неведомая сила вдруг разрушит эту заторможенность.       Абигейл широко распахнула глаза. Если бы Тадаши не был сам так шокирован, он бы непременно заметил, как дрожали в их голубой глубине огоньки догорающего пламени, оставшегося после Фредовых трюков.       Каллаган скорбно опустил голову. Он знал. Он с первой минуты попадания сюда — и даже раньше — знал, кто именно был притчей во языцех и причиной многих несчастий города. И тогда ему было особенно тяжело от того, что своих детей от этого чудовища он уберечь не смог…       И именно он решил первым нарушить всеобщее молчание:  — Я ни секунды тебе не верил, Алистер. С тех самых пор, как ты отправил мою дочь в неисправный портал, я понял, насколько сильно ошибался в тебе…  — Всё это время я работала на вас, — продолжила Эби срывающимся голосом, ей было трудно двигаться от осознания того, в каком кошмаре она находилась, — Я работала в офисе убийцы, которого искал мой отец. И вы могли избавиться от меня в любую минуту… Боже, да что же это…       Крей внимал ей с той же горькой усмешкой. Дослушав девушку, он опустил взгляд, не смея смотреть ей в глаза, и вздохнул тяжело, как приговоренный к смертной казни.  — Почему бы тебе не рассказать нам сразу о мотивах твоих действий? — предложил Каллаган сурово и без доли жалости, — Неплохой шанс стань хоть кому-нибудь не противным. Ты ведь не любишь, когда тебя презирают. Даже несмотря на то, что ты творил, это ясно.       Как говорится, если бы взгляд имел физическую силу, Каллаган был бы уже испепелен. Правда, долго на него Крей не смотрел по каким-то своим причинам. Переводя глаза с одного человека на другого, бизнесмен хранил равнодушное выражение лица, несмотря на то, что взор его просто горел.  — Из всех вас, — наконец, заговорил Алистер, и тон его был холоден и бессмыслен, как пустой воздух, — Мне не хочется презрения только одной… Персоны. Если так нужно, я расскажу, с чего всё началось и почему, по моему мнению, закончилось именно так… …       Думаете, у сына богатых родителей (а моя семья еще со времени основания фамилии владела очень серьезными средствами) не должно быть нужды ни в чем? Уж не знаю, из каких сплетен вы это взяли, но к моменту моего вступления на трон семейного бизнеса мое положение было весьма и весьма неспокойным. Не стоит говорить, что еще в институте (кстати, именно в СФИТе у нас с Каллаганом сложились хорошие отношения) я мечтал о сказочном богатстве своих предков. Неслабым толчком к этому стала преждевременная смерть моих родителей. Говорю, как на духу — к ней я не имею никакого отношения, да и мотива не было, деньги-то все равно бы мне перешли. Родственников, как таковых, не нашлось, все померли, кто от несчастных случаев, кто еще во младенчестве. Да, жизнь не сахар, если ты хоть как-то связан с родовым древом магнатов…       Следующий этап моей жизни был похож на начало Французской Революции. В мои руки перешли несколько фирм, которые стремительно превращались в Божеское наказанье для своего владельца, так как работали не просто себе в убыток, но и мне. А наследство в виде наличных, сами понимаете, не бесконечно.       Молодой ум пытлив, не мне вам рассказывать. В одну из самых, на тот год, «плавающих» компаний, нынешнюю «Крей Теч», нужно было всего одно сенсационное изобретение, массовая продажа которого окупила бы хотя бы три из моих фирм. Но на построении финансовой цепочки моя фантазия закончилась: увы, но ни идей хоть каких-нибудь проектов, ни денег на оборудование у меня не было.       Но ведь в любом семейном шкафу обязательно найдется какой-нибудь скелет. В моем случае это оказалась «Черная Орхидея», тогда еще не более, чем сборище матерых преступников, отпущенных досрочно или же досидевших свой срок в колонии для несовершеннолетних. Папа мой был меценатом, хотел устроить воспитательные работы этим бандитам за свои деньги. Видели близнецов, что отсюда выбежали? Так они ограбили банк. Как оказалось, кто-то из их многодетной семейки был то ли болен, то ли проигрался в карты… Короче, спасали они его. Как говорится, благими намерениями…       Я был еще не таким развращенным бандитом, поэтому сначала мы работали с кражами. И то, суммы смехотворные. Но постепенно, года за два, полная безнаказанность вскружила мне голову. Я могу назвать имя, фамилию и возраст самого первого убитого нами богача, хотя, думаю, Роберт и так это знает.       Но от преступной деятельности прибыль была невелика. Девять лет мы убивали, грабили, контрабандировали и даже работали в сфере наркотиков. И изготовителями, и дилерами. Но, опять же, чтобы себя не выдать, нужно было действовать тихо и без рекламы, а ведь сейчас на ней почти все держится. Наших контактов ни у кого не было, а кто сохранял — тот в земле лежал.       И вот, наконец, большинство моих фирм пришло в негодность. Деньги улетели в трубу, теперь даже исправное оружие покупать было не на что. И тут я узнаю, что некий Томэо Хамада изобрел что-то невероятное и ищет работу, чтобы реализовать продажу этого. Интереса ради я написал ему, спросил, что да как, да как далеко, да сколько нужно? Он, по простоте душевной, выложил почти все. Но само изобретение пожелал оставить в тайне, ну, ясное дело, плагиата никто не любит. Вот только мне эта предосторожность была к чертям не нужна, как и ее хозяин. А изобретение оказалось по-настоящему гениальным, с его помощью окупились бы все мои убытки.       Я назначил Хамада встречу. Ну, у него тоже денег не было, потому и хватался за любую возможность заработать. Он приехал, всё показал, всё рассказал. Но и тут нам не повезло: не знаю, где он их достал, но в его аппарате было полно дорогущих и редких деталей, скупать которые я был не в состоянии.       Пришлось притвориться, что результаты первого заседания были… Неоднозначны. Я еле сдержался тогда, чтоб не расхохотаться над тем, с какой счастливой рожей Хамада соглашался на вторую встречу. Изобретение он оставил в квартире, я сказал, что оно уже не понадобится. Ну, надо было как-то предотвратить подозрения…       Я неслучайно выбрал для встречи день, когда в Нью-Йорке была метель. Любые следы запланированного преступления замело бы в два счета. Подстроить ДТП, инсценировав несчастный случай, в моем представлении было просто. Но одно дело придумать, как все будет проходить, в какой момент что куда попадет и так далее. И совсем другое — вбить это в головы тем, кто должен быть исполнителями.       Я просчитал всё. Машина должна была выехать наперерез авто Хамада. Пришлось продумать все так, чтобы у водителя, то бишь, Томэо, был один-единственный выход: съехать в кювет. Три гранаты в радиусе нескольких километров были соединены проволокой. Даже если бы машина не попала по одному снаряду, взорвались бы все три. Конечно, ни один план не идеален: мои люди забыли про проволоку, о чем вспомнили лишь при докладе. А было уже поздно.       Но Судьба, словно дразня меня, сделала так, что всё прошло наилучшим образом, и в очередной раз мне не пришлось ругать рядовых за тупость. Наш грузовик, GPS которого отследил телефон Томэо, вместо того, чтобы просто создать риск столкновения, устроил сам удар. Авто Хамада отлетело в кювет. И что вы думаете? Приземлилось колесом прямо на одну из гранат!       Взрыв, честно говоря, получился неслабый. Меня, правда, очень удивило, что не среагировали два других снаряда. Хотя… Я сказал «в радиусе нескольких километров»? Так вот, это лишь в конечном итоге так оказалось. На самом деле расстояние было не больше пяти метров, но… Сами понимаете, если хочешь что-то сделать хорошо — делай сам.       Были и плюсы. Погиб не только Томэо, но и его жена. Честно признаюсь, я был рад: женщина она была взрывная, непременно настояла бы на расследовании. И это я знаю не по собственному опыту. У меня есть в банде люди, которые по этой части работают. Яма, например. Правда, судя по его рассказу, Лилиан была совсем неподступной. Ну и дура — мужик-то видный, от него еще ни одна не бегала… …       Крея грубо схватили за плечо, развернув лицом от стороны Фреда. В следующий миг щеку главаря обожгла мощная пощечина, больше похожая на профессиональный боксерский удар. Мужчина не понял, послышалось ему или нет, но кто-то прямо над ним зашипел: «Свинья! Как он смеет так о ней говорить?!»       Ударившим оказался парень в маске. На коже остался красный след, и предприниматель прижал ладонь к этому месту, глубоко дыша от, действительно, сильной боли. Юноша был готов просто избить его, но Каллаган, взяв парня за руку, отвел чуть назад, давая понять, что сейчас выяснять отношения с преступником не стоит, из каких бы побуждений это ни делалось.  — Побойся Бога, — обратился профессор к бывшему другу, удерживая соратника на расстоянии и не давая приблизиться к бизнесмену, — В конце концов, они мертвы.  — И я бы отдал всё, чтобы оба их выродка были также мертвы! — чуть ли не вскричал Крей, страшно скаля ровные белые зубы. Он точно надел на себя новую маску, только теперь более живую и, несмотря на пламенные и жестокие эмоции, все же красивую… …       Семейка Хамада не остановилась на этом. Я не знал, что у жены Томэо есть сестра. До тех пор, пока тот же Яма не сообщил, что эта Кэссиди ждет от него ребенка. Я тогда был еще на взводе от неровностей в осуществлении убийства проклятой четы, вот и позволил ему действовать, как хочет. Но, клянусь, я понятия не имел, что он возьмет несколько ребят из нашей банды, подкараулит Кэссиди у подъезда и организует ее избиение. Я не строю из себя святого и ни над кем не превозношу… Но я не позволил бы что-то сделать с беременной женщиной. Даже когда мы совершали массовые убийства…       А через несколько лет братья Хамада дали о себе знать. Сперва старший, затем младший. Династия робототехников, нечего сказать… На изобретении их отца, которое мои люди украли через несколько часов после аварии, мой бизнес начал свой рост. Когда я услышал о том, что Тадаши с помощью очередного гениального проекта поступил в тот же институт, что и я, меня охватило чувство, будто я все это уже переживал когда-то. Талантом, к слову, я был обделен, и все мои умения в этой сфере — лишь результат долгой практики. Называйте это, как хотите, лично я предпочитаю прямо и понятно: я завидовал всем потомкам Томэо Хамада.       Микроботы Хиро меня почти доконали. Конечно, это не опьянило мысль, свойственную любому, кто так или иначе связан с коммерцией: эти штуки станут неплохим продуктом производства. Уже в каждом доме было что-то от «Крей Теч», мы даже книги печатали. Откуда мне было знать, что у этих Хамада наследственное стремление к морали и правильности. И что мой дорогой учитель устроит всё так, что мальчик и не подумает продавать роботов. Мне тогда очень хотелось свернуть шею хоть Хиро, да при людях неудобно…       Вы наверняка знаете, что взрыв в выставочном здании — моих рук дело. Я подменил генератор, я устроил пожар. Справедливости ради стоит заметить, что меня самого едва не пришибло, когда балки начали падать, я чудом выбрался. И эта радость не была единственной: я узнал, что, помимо профессора, который вот уже десять лет ставил мне палки в колеса, погиб и ненавистный гениальный сынок моего не задавшегося сотрудника… И я хотел не Хиро убить. С Тадаши бы и так расправились, а малец… Что он мне мог сделать? Покушение было исключительно на Каллагана. Просто мне повезло… …       Напряжение в комнате нарастало. Почему-то именно на этом моменте Алистер решил сделать паузу, притворившись, что ему надо перевести дух. Он наклонился очень сильно, и ребята, на всякий случай, покрепче взялись за свое оружие.  — Если бы ты знал… — говорить Абигейл было тяжело, она даже не пыталась смотреть на бизнесмена, не замечая, как стала называть его на «ты» — Если бы ты знал, тварь, с кем говоришь…  — Сейчас узнает, — парень решительно потянулся к своей маске, но, поймав испуганный взгляд девушки, слегка помедлил, словно о чем-то без слов говоря с Эби. Но собственная воля была сильнее, правда, теперь он решил лишь поднять аксессуар, а не снять, — Больше скрывать не надо. Он нам уже ничего не сделает.       Сказать, что Крей, увидев, кто на самом деле скрывался под маской, был ошеломлен — не сказать ничего. Мужчина несколько минут в крайнем шоке буравил глазами юношу, его кровавые шрамы и пламя гнева в глубине здорового глаза. В этот момент выражение «Призрака увидел» приняло совершенно прямое значение и к Алистеру относилось с огромной возможностью.       Крей попытался выдохнуть машинально задержанный воздух, но вместо этого вышел нервный смешок, и мужчина вытер лоб похолодевшей ладонью. Как оказалось, еще и мокрой.       Парень, которого он больше двух месяцев считал погибшим и праздновал эту маленькую, на первый взгляд, победу, сейчас стоял прямо перед преступником. И даже жуткие ранения не прибавляли никакой радости.  — Так… Значит, ты выжил? — Алистер не узнавал своего голоса, внезапно ставшего тона на три выше и в несколько раз ехиднее, — Выжил? Да не может этого быть! Там такой взрыв был, что потолки обвалились! Как ты мог спастись?..  — Меня вытащил профессор, — с каменным лицом ответил юноша, предусмотрительно взятый за руку снова кем-то из стоявших рядом, — Я дважды обязан ему жизнью, и то, что мы поймали тебя — лишь минимум помощи, которую я готов был ему оказать. Ему и его дочери, которая потратила годы учебы ради того, чтобы работать в вашей фирме. Фирме, из-за которой умерли мои родители… И вы относились к Эби даже не снисходительно, вы давали ей самые опасные операции и самые страшные эксперименты…  — Не снисходительно?! — крик бизнесмена громом разнесся в воздухе, а сам мужчина выпрямился, хотя это и не сделало его выше молодого Хамада. Сжав кулаки так, что побелела натянутая кожа, Алистер гордо, но очень зло произнес фразу, вопреки его ожиданиям, вызвавшую очень слабую реакцию, не дальше вздохов ребят за спиной:  — Я любил ее… …       С самого первого дня, когда я увидел Абигейл в отделе кадров, меня как кипятком обдало. Вряд ли вы считаете, что я способен на нежные чувства, но это так — я влюбился в нее. Если хотите, с первого взгляда.       Для меня было необходимо видеть ее постоянно. Первое время хватало того, что эта дочь профессора ежедневно без опозданий являлась на работу, чем я и наслаждался. Я понимал, что разница в возрасте немаленькая — восемь лет. Хотя… У супругов Каллаганов была такая же. Хотя я был на четыре года младше того возраста, в котором женился профессор. Поэтому поначалу я считал, что она имеет право заинтересоваться, кем посчитает нужным. А потом то ли наглости прибавилось, то ли чувства усилились… Я попытался наладить с ней контакт. Думаете, это оказалось просто? Нет. Видимо, я либо в ее идеал мужчины не вписался, либо мои ухаживания ей по душе не пришлись. Да я и сам тогда себя идиотом считал. Не потому, что девушку покорить не смог, а потому, что способ был и в самом деле дурацкий, даже я это понимал.       Как выяснилось, все мои предположения и надежды на то, что изменить всё нужно в сторону конфет и букетов, оказались запоздалыми. Сильно запоздалыми. Снова человек с фамилией Хамада перешел мне дорогу, и тогда я уже просто проклял их семью. Вся «Крей Теч» говорила, что они любят друг друга, что это непременно будет счастливая чета. А я? Я чем хуже?       Прошло больше двух лет. Вопреки моим принципам, я пытался не добиться изменения всего этого, а заглушить в себе свою любовь. Что бы я ни делал, я считал это правильным. Но ревность диктовала своё: Абигейл должна быть со мной. Любой ценой.       Это не должно было быть убийство, так как ее горя я не хотел. И не похищение — тогда я бы никогда не добился ее расположения, более того, Тадаши — человек упрямый, он бы без промедления помчался спасать свою прекрасную принцессу хоть в Караганду…       А потом я придумал проект «Бесшумная ласточка». Детские мечты о телепорте вкупе с тогдашними знаниями и средствами дали мне то, чего я хотел. Портал разрабатывали пятнадцать месяцев. Участвовали только самые надежные ученые, но это уже по приказу Правительства. При удачном исходе эксперимента дальнейшая судьба «Ласточки» зависела бы уже лишь наполовину от моей компании, ведь изобретение это было необыкновенное…       А затем пришла идея и с Лондоном. Я изначально планировал, что тестировать телепорт будет Абигейл, и постарался как можно убедительнее сообщить ей, что, если всё пройдет хорошо, она вместе со мной и несколькими специалистами улетит в Англию, на Родину ее предков по матери (да, я изучил ее родословную, хоть и увидел в ней англичанку с первой минуты).       Не знаю, чем вам поклясться, но могу немного утешить — то, что случилось дальше с порталом, было не по моей вине. Да, я узнал о том, что в системе есть ошибка. Но мне даже не дали ее найти! К тому же, сами понимаете, что чувствует глава банды, находясь под надзором генерала армии. Тут и невинный человек не выдержит, а за мной грехов накопилось больше, чем денег. Хорошо еще, что меня к расследованию не привлекли…       Но когда Абигейл погибла, я был просто ошарашен. На меня набросились все, кто только мог. И знаете, что? За меня заступился тот самый Хамада, которого я после этого возненавидел сильнее всего возможного. Он был жив, а та, которую я любил — мертва. Но мне пришлось тщательно скрывать свою ненависть. Людям из банды я денег не обещал, поэтому провал проекта бунта не вызвал…       А летом я узнал, кто именно трудился над нашим разоблачением. Признаться, я был нисколько не удивлен. Роберт всегда казался мне гением не только робототехники. Но старая дружба не могла стать причиной моего заключения. И тогда я принял трудное для себя решение…       Хиро нашел подмененный генератор. Сигарета, которую я бросил «невзначай» на ткань, скрывавшую одно из изобретений, вспыхнула не сразу. Я даже побоялся, что дым заметят раньше. Но сквозняк был мне на руку: всё загорелось даже быстрее, чем я думал. Алиби ради, пришлось выбежать в числе первых. Я был почти уверен, что Каллаган, находившийся здесь же, вместо того, чтобы спасаться самому, побежит проверять, все ли вышли. Ну, а то, что в момент взрыва в здании оказался еще и Тадаши, было не более, чем счастливой случайностью…       Я не буду вам говорить, как мы нашли Каллагана. У моих разведчиков не хватило мозгов проследить, где он живет — схватили прямо на улице. Ну, то есть, в переулке. А потом ко мне привезли. Я сперва хотел заставить его пытками удалить данные о нашей банде с серверов полиции, но мой бывший профессор не согласился. И мне пришло в голову шантажировать его. Абигейл я считал погибшей, любимого студента Роберта — тоже. Наконец, подвернулся самый, на мой взгляд, правильный вариант — Хиро. Жизнь ребенка в обмен на удаление результатов расследования. На это согласился бы кто угодно, и Каллаган не стал исключением. Мальчишка был ненужным свидетелем, но его бы отпустили. Естественно, хорошенько припугнув, чтобы ничего и никому не разболтал. А то, что мой друг считал иначе, только работало в нашу пользу… …       Как только Крей замолчал, его туловище и руки плотным коконом обвили микроботы. Бизнесмен даже не понял, как это так быстро получилось — его подняли над землей и подвезли к разъяренному Тадаши. Юноша скрипел зубами, звериным взглядом прожигая бандита насквозь.  — Ты убил моих родителей и издевался над моим маленьким братом… Ты сделал меня уродом, а мою девушку едва не лишил отца, которым он стал и для меня! По твоему приказу моя тетя потеряла ребенка! Я уже не говорю о сотнях (а может, и тысячах) людей, погибших от рук твоей банды!.. Я убью тебя. Убью за всех их, за всё, что ты сделал с моей семьей!       Микроботы вдруг начали сжиматься, как пресс, пытаясь раздавить преступника. Алистер сначала хотел расширить этот круг, дергаясь и вырываясь, но вскоре это стало невозможным. Никто не приходил на помощь Крею, профессор уже не мог повлиять на ученика, который с непроницаемо-гневным выражением лица медленно сжимал пальцы одной руки в кулак.  — Так же меня сдавливали ремни безопасности, когда я выжил в той аварии, — говорил Тадаши сквозь зубы, — А сейчас ты поймешь, что чувствовал мой брат, когда ты его душил!       Алистер, уже по-настоящему напуганный, пытался закричать, надеясь, что хоть кто-то над ним сжалится. Получился только беспомощный, глухой стон, но, как оказалось, его было достаточно.       Юная летчица, вспрыгнув на постамент, оказалась между бизнесменом и парнем. Схватив любимого за плечи, она в ужасе взмолилась, глядя на него:  — Тадаши, не надо!  — Но… — кажется, впервые за последние пятнадцать минут изобретатель был в замешательстве, — Эби, он…  — Он того не стоит, — поглаживая рукой одно плечо юноши, возразила девушка. Теперь она говорила уже спокойнее, отчего ее доводы казались еще справедливее и мудрее.       Хамада не стал противиться ей. С неохотой он опустил мужчину на землю, после чего роботы разжали кокон и «проплыли» к хозяину. Бизнесмен едва держался на слабых ногах, но упасть он не мог.  — За то, что Абигейл спасла тебя от смерти, — холодно сказал парень, и Эби, выпустив его, повернулась к Алистеру, — Ты должен ей в ноги упасть и быть всю жизнь благодарным. Если бы я ее не любил, ты бы умер в страшнейших муках.  — Я знаю о ваших чувствах, мистер Крей, — тон летчицы был мягче, хотя говорила она с явным презрением, — Я знала о них все эти годы. Мой отец тоже их заметил, наверное, поэтому и сделал так, чтобы тогда мы с Тадаши встретились вновь. Четыре года назад я решила для себя, что, что бы ни случилось, я всегда буду с Тадаши. Потому что я тоже его люблю. А сейчас разбить сердце вам я уже не так боюсь, потому что в нем не осталось ничего того, что уничтожить не жаль, и чье существование не причинит никому боли.       Крей, к которому уже вернулось самообладание, со слабой улыбкой неспешно отошел в сторону. Каждый из ребят пристально следил за ним, но опасности никто не чувствовал: бежать бы преступнику не удалось, а всё оружие было переломано и приведено в негодность.       Повисла долгая пауза. Слышны были только шаги предпринимателя и тихое бульканье реактивов в сумке Хани Лемон.  — Что ж, — произнес мужчина, остановившись посередине комнаты, вперив взгляд в пол, — Прекрасная сказка. Они жили долго и счастливо и умерли в один день… Вечная любовь, семья, жена — красавица, муж… Ну, шрамы — украшение мужчины. Вас сам Бог хранит. Действительно, счастливый конец — самый логичный. Да и добро, как ни банально, все-таки должно победить зло.  — Это закон жизни, — изрек Фред, на что мужчина только негромко хохотнул:  — Да-да, вот именно. Закон… Только кто сказал, что его нельзя нарушить?  — Ты в западне, Крей, — настороженно, но твердо заявил Тадаши.       Бизнесмен внезапно поднял голову, встретившись глазами со своим соперником. Абигейл очень захотелось отвернуться — настолько зол был его взгляд.  — Нет, Хамада, — почти прошипел мужчина, как-то разом ссутулившись и даже чуть наклонившись вперед, как при сильной боли в животе, — Не я в западне. А ты…       Никто не успел даже подумать о подвохе. Крей одним движением засунул руку в карман обширного халата и прежде, чем кто-то смог вмешаться, нащупал маленькое устройство с холодной железной кнопкой, на которую тут же нажал.       Жуткий взрыв сотряс стены. Столб огня ударил в потолок, ударная волна сбила с ног и откинула в стороны всех, кто был рядом с эпицентром. Людей Крея, как и самого бизнесмена, видно не было, но выжить они не могли в любом случае. Взрывчатка была в костюме главаря…       Ребята отлетели к стене. Все кричали, бились о бетон, падали на пол. Даже Бэймакса сильно приложило. Выжившие люди оказались без сознания в разных концах комнаты. Воздух стал горячим и удушающим, но никто даже не закашлялся.       Однако самое страшное произошло потом. В результате взрыва начал рушиться потолок, он падал вниз огромными камнями, и остановить это было невозможно. Героев заживо погребло бы под гигантскими и толстыми обломками, расплющив насмерть. Всё решила чистая случайность.       Поскольку почти вся команда стояла в одном месте, ребят раскидало в не очень большом радиусе. А шарик, который Хани приготовила, чтобы обездвижить Крея, она кинула машинально вверх. И сделала это очень вовремя: субстанция при резком ударе оказалась не той, которую хотела набрать девушка. Вместо резиноподобный слизи она создала еще один взрыв, правда, уже не такой сильный. При ударе об одну из падавших плит рвануло в стороны, и то, что еще не успело упасть, разлетелось на более мелкие камни. Именно они посыпались сверху на команду. Но никто не отменял риск, что один такой камень не упадет кому-нибудь на голову, что было стопроцентной гарантией смертельного исхода… …       Абигейл очнулась, когда всё уже кончилось. Собственно, это ее удивило очень сильно: взрыв был невероятным, упавшие сверху камни не могли не вывести ее из строя еще на несколько часов. Но ведь на летчицу не попал ни один…       Спустя несколько секунд тщательного осмысливания всего случившегося она открыла глаза. Разгадка ее сохранности оказалась очень простой: рядом лежал Бэймакс, доспехи которого были треснувшими и кое-где сколотыми. Несомненно, это он защитил девушку от травм.       Эби приподнялась над землей и хрипло прокашлялась: пыль еще оседала, а голова очень сильно болела. А сколько она лежала без чувств?..       Внезапная мысль мгновенно привела Абигейл в сознательное состояние. Ведь остальных-то робот не спасал, что же с ними случилось? А если они погибли? Ведь у папы не было даже костюма…       Стекло на ее шлеме треснуло, и пришлось его снять. Наладонники и наколенники оплавились и были очень горячими, с ними девушка провозилась дольше. Идти она не могла, пришлось ползти на четвереньках по расколотому полу, царапаясь и цепляясь.  — Папа! — крикнула девушка и вздрогнула: прозвучало громко, как в катакомбах. Эхо оказалось хорошим, а с потолка упали только камни, и опоры, державшие слой земли, выдержали, — Ребята, вы где? Ау, меня кто-нибудь слышит?!       Абигейл испугалась не на шутку. Ей никто не отвечал, Бэймакс, похоже, был поврежден, а Хиро… Летчица бросила быстрый взгляд на угол с сейфом и малость успокоилась: несгораемый шкаф был цел, значит, Хиро вряд ли сильно травмирован…       Со стороны послышались тихие стоны. Девушка быстро обернулась на звук, всматриваясь в темноту. Догорали железные балки, которые серьезной угрозы пожара не представляли, и из-за них так и не опустившаяся пыль казалась желтой. Но Эби ясно разглядела силуэт человека.       Она не знала, кто это. Просто помчалась к нему в надежде, что этот человек жив и что ему может понадобиться помощь. Подбежав к пострадавшему, девушка вскрикнула и упала рядом с ним на колени. Несмотря на грязь и рассыпавшихся кругом роботов, она увидела, что это был Тадаши.       Маска почернела и выглядела страшно. Летчица рывком сняла ее и прижалась ухом к груди юноши. Сердце билось. Израненное лицо было неподвижным и спокойным, но слабое дыхание Абигейл все же услышала.  — Тадаши! — она осторожно потрясла парня за плечи, хотя внутри металось что-то непереносимое, — Тадаши, открой глаза! Слышишь? Пожалуйста, открой глаза!.. Тадаши, черт возьми, очнись!!!       Последнюю фразу она выкрикнула со всей силы, так, что горло чуть царапнуло. Но результата добилась: Хамада тихо замычал, зажмурившись и шикнув оттого, что ожог натянулся при этом, и, к облегчению любимой, все-таки поднял покрасневшие веки.  — Эби?.. — почти без голоса выдавил юноша, смотря на девушку немного расфокусированным взглядом.  — Да, да, родной, это я… — летчица всхлипывала и улыбалась, хотя маленькие ссадины на лице щипало, — Боже, ты жив…       Меж тем Тадаши тоже улыбнулся, только мечтательно, мягко, даже задумчиво. Он любовался девушкой, и Абигейл была счастлива от того, что ему не больно.       Внезапно ее ладонь ненароком коснулась рукава плаща парня. Под тканью торчало что-то острое, как осколок. Эби прощупала это внимательнее и ошеломленно ахнула. На руках, на ногах, на животе — по всему телу был какой-то раскрошенный твердый материал, похожий на стекло. И прикосновения к нему, вызывавшие его вдавливания в кожу парня, не вызывали у того никакой реакции.  — Тадаши… — едва выговорила летчица, — Твои ортезы…  — Раздроблены, — удивительно спокойно и даже немного радостно ответил Хамада, не отводя от собеседницы взгляда, — В хлам. Как и модуль.       Девушка не успела ничего больше добавить, когда юноша вдруг выдохнул и с чувством сказал:  — Эби, какая же ты красивая!..       Летчица непонимающе нахмурилась, слегка нагнувшись к парню, и тут же на ее лицо с обеих сторон упали ее же спутанные волосы. От хвостика, и так хлипко державшегося, не осталось и напоминания, даже заломов на волосах. Благо, они были не такими длинными, поэтому не очень мешали. Но девушка все равно убрала самые непослушные пряди, обрамлявшие лицо, за уши. Когда она это сделала, во взоре Тадаши появилось разочарование. Да Эби и сама знала, что предыдущая прическа ей очень шла.  — Абигейл, — голос юноши прозвучал неожиданно торжественно, но вместе с тем и нежно, хотя выпрямиться для полного эффекта парень не мог, так как голова и плечи его находились на одном из камней, а все, что ниже — на земле, — Выходи за меня замуж. Извини, конечно, что без кольца и не на одном колене…  — Тадаши… — теперь дочь профессора была совсем ошарашена, — Ты, конечно… Не очень хорошо обстановку выбрал…  — Так каков твой ответ? — нетерпеливо прервал ее лепет собеседник, смотря прямо на девушку и так серьезно, что она и сомневаться в его словах не могла, — Ты согласна?       Побороть своё удивление Эби было непросто, но оно и понятно, ведь девушка уже и не ждала такого предложения. Однако Хамада, действительно, ждал ответа.  — Да, — она постаралась, чтобы и парень не сомневался в ее согласии, — Да, я… Я согласна. Я стану твоей женой.       Такого счастья в его глазах летчица не видела давно. Для нее внезапно исчезли все его ранения, все виденные ей горестные и сердитые выражения. Эта радость жила в них обоих, она вытесняла всё, что мешало овладевать юными душами и сближать сердца с каждой секундой.  — И мы будем вместе… Как там говорилось? — свободно, ненапряжно произнес изобретатель, уже одним взглядом притягивая к себе любимую, — В горе и в радости…  — В богатстве и в бедности, — продолжила она, убирая с его лба выбившуюся из-под шапки челку.  — В болезни и в здравии…  — Пока смерть не разлучит нас, — сказали они уже в унисон, когда сияющие от радости лица были лишь в нескольких сантиметрах друг от друга.  — И после смерти, -шепотом добавил он.  — Да, и после смерти, — так же шепотом согласилась она.       Влюбленные синхронно закрыли глаза, отдаваясь только ощущениям. Когда их горячие и немного сухие губы соприкоснулись, оба почувствовали, словно в них что-то вспыхнуло обжигающим пламенем, которое то поднималось к самому горлу, то спускалось в глубину. Абигейл придерживала голову Тадаши одной рукой, а другой, едва касаясь, водила по шершавым ожогам, уже не страшась неосторожным движением причинить ему боль.       Ей казалось, что она падает с чего-то высокого в объятия облаков, что ветер и огонь одновременно, не сжигая, поддерживают ее. Это был ее лучший полет. Лучший во всей жизни…       Абигейл почувствовала, когда Тадаши вдруг ослаб и словно охладел. Она отстранилась, вдыхая воздух и полуприкрытым взглядом осматривая его лицо. Оно было бледным, как маска. И таким же недвижимым.       Паника загорелась в летчице, но она уже не могла даже приподняться.  — Тадаши! — позвала Эби юношу. Она не слышала его дыхания, — Тадаши, я…       Мисс Каллаган не видела уже ничего. Ее руки безвольно выпустили голову Хамада-старшего, и лишь обняв его за плечи, она смогла удержать их. Девушка уронила потяжелевшую голову на грудь парня, вслушиваясь в стук его сердца. И не услышала. В собственном деле всё будто свернулось. Самой девушке стало трудно дышать. Она, едва шевеля губами, беззвучно прошептала на выдохе: «Тадаш-ши…», и в ее голове раздался звон тысячи колоколов, а затем и последняя мысль покинула одурманенное сознание… …