Возвращение с Того Света.

***

      Рождественская неделя была очень холодной. Несмотря на это, все больше горожан выходили на улицу, надеясь застать первый снег, который в Калифорнии был большой редкостью.       Абигейл не могла в полной мере радоваться приближающемуся празднику. Конечно, она, как и любой другой человек, неизменно ходила по магазинам, закупаясь подарками и украшениями. Елку обещал поставить в кафе отец, но она оказалась очень пушистой, поэтому пришлось на пару суток оставить ее нетронутой в кадке, так сказать, ветви расправлять.       Но Рождество она помнила совсем другим. Обычно это был концерт в «Рыжем Лисе», куда они с Тадаши иногда забегали, танцы в СФИТЕ, на которых молодая пара всегда танцевала в центре, или хотя бы прогулки по разукрашенному городу, в ходе которых Хамада сначала провожал девушку до дома, а затем мчался домой, чтобы не опоздать и не огорчить брата.       Это могло быть эгоистичным, но Эби хотелось провести в этом году праздник именно так. Украсить вместе с женихом ель, порадоваться зимней красоте, которая непременно будет, просто чуть позже, и чтобы ничто не омрачало их счастья.       Она сидела на полу в гостиной и разбирала старые елочные игрушки. Кэссиди попросила распутать гирлянды и выкинуть самую потрепанную мишуру. Однако в ящике с украшениями оказалось куда больше интересного, того, что привлекло внимание летчицы.       Она знала, что семейные праздники — очень важная часть жизни. Наверное, до всей этой сумятицы с Креем семья Хамада, хоть до гибели Томэо и Лилиан, хоть после, но отмечала Рождество вместе. И с каждым елочным шариком связано что-то особенное. Казалось, возьмешь одну игрушку в руки — и видишь, как трепетно ее вытаскивали в день покупки, как радовались маленькие дети, как тепло им улыбалась тетя…       Один шарик укатился под стул, звеня и сверкая глянцевой росписью. И тут же к нему подскочил Моти, катая пухлыми лапками, мяукая и неуклюже прыгая. Глядя на него, Абигейл засмеялась и поманила питомца к себе. Уже привязавшийся к ней кот, оставив «жертву», засеменил в направлении к девушке.       Устроившись большим пушистым клубком на коленях летчицы, Моти довольно заурчал, потерся мордой о ткань ее платья. Тонкие пальцы Эби зарылись в пятнистую шерстку. Мягко и тепло.  — Ты ведь все знаешь об этом доме, — тихо сказала летчица, — Ты помнишь, как здесь было раньше?       Но Моти не ответил. Дочери профессора удалось расслышать лишь мерное сопение. …       Тадаши закрыл глаза, собираясь с мыслями. Послезавтра Рождество, у него осталось совсем мало времени.       «Тебе остался последний рывок,» — вспомнились недавние слова профессора, — «Ты уже полностью к нему готов.»  — Последний рывок… — тихо повторил юноша, запрокинув голову и выдохнув. Тело было невероятно тяжелым, и от страха, что оно снова не может пошевелиться, студент, что есть силы, сжал кулаки, — Если не сейчас, то никогда…       Его неуверенность уже не подавала даже робкого писка. Слишком мало было времени, чтобы ее слушать, к тому же, чем дольше раздумываешь, тем на меньшее решаешься.       Он выпрямил спину, вцепившись пальцами в ручки кресла. Ощущение, словно от плеч и до ногтей прошел электрический ток, а вдоль позвоночника разлилось что-то расплавленное. Не в первый раз. На тренировках было то же самое, вот только тогда Роберт приносил крепкую опору. В этот раз ни того, ни другого не было.       На следующем выдохе изобретатель медленно перенес вес на руки. Так он тоже уже делал, но сейчас приложил еще больше усилий. Теперь это будет единственный раз после трех недель занятий, когда он больше секунды будет балансировать в воздухе.       Предплечья отдались острой болью. Хамада понимал, что движение должно быть быстрым и точным, чтобы она не усилилась.       Понемногу, аккуратно, он направил свое внимание к ногам. Попытался почувствовать каждую мышцу, каждую кость. Если он будет четко понимать свое тело, боли не почувствует. Он не боялся ее, просто не хотел, чтобы что-то говорило против его решения.       Глубокий вдох. Зажмурившись, он резко качнулся вперед. Пальцы будто оторвались от горячей резины, пламя разлилось от бедра до щиколотки. Захотелось крикнуть и осесть на колени, муть в голове мешала понять, что сейчас произошло.       Разболтанная щеколда на окне в который раз соскочила. Форточка со скрипом приоткрылась, и легкий ветерок коснулся вспотевших ладоней и лба. Лишь после того, как по ним прошел приятный холодок, Тадаши сумел открыть глаза. Плавный, шумный выдох, вместе с которым вышло напряжение.       Боязливо опустив взгляд, юноша не смог поверить своим глазам. Раньше он как-то не обращал внимания, каким далеким кажется пол с высоты его роста. И как легко покалывает изнутри бегущая по венам кровь.       Он шагнул вперед, внимательно следя за ощущениями. Мягкое, не режущее, как до этого, побаливание в коленях. После второго шага пальцы ног хрустнули, и негромкое шипение сорвалось с губ парня. Слезы обожгли щеки, он до онемения в напрягшихся мышцах зажмурил веки. Дышать резко стало труднее, но лишь оттого, что невероятное волнение охватило душу студента.       Захотелось тут же подорваться с места и кинуться стрелой на первый этаж, где сидела его невеста. Но вместо этого Тадаши все так же осторожно дошел до лестницы, спустился по ступенькам, остро чувствуя, как отдается в пояснице каждое касание ногами земли. Мокрые дорожки высохли, осталось лишь частое сердцебиение, судорога от перевозбуждения и осознание: он смог это сделать… …       Эби так увлеклась разбором игрушек, что не заметила, как в проеме двери кто-то появился. Она не слышала ни скрипа лестницы, ни стука подошв чьих-то тапочек по полу. Но сердце встрепенулось, когда за ее спиной девушку окликнул знакомый голос:  — Абигейл…       Она боялась. Боялась, что это лишь игра воображения. Что, если обернуться, позади никого не будет, и ее хрустальные надежды разобьются вдребезги. «Мне просто показалось. Мне просто показалось…»       Но как же велико было желание все-таки убедиться, что это не галлюцинации…       Она поднялась на ноги, спугнув спящего кота. Страшно… Очень страшно… Но именно сейчас любопытство с удвоенной силой говорило, что она должна пересилить себя. И не только оно, но и то самое шестое чувство. А уж такое сочетание нельзя было игнорировать ни в коем случае, не раз уже доказано, что оно не ошибается.       Эби казалось, что она вырывает из земли цепи, которыми скована. Трудно, неясно, чем это кончится. Руки тряслись, но когда голос во второй раз произнес ее имя, девушка не выдержала. Собрав все силы, она резко повернулась на каблуках, отчего полкомнаты промелькнуло, как в калейдоскопе.       Сжимаемый ей пластмассовый шарик выпал из ослабевших пальцев и со стуком упрыгал куда-то. Глаза расширились, а рот непроизвольно приоткрылся.       Да. Это был он.       При взгляде на такое родное лицо, при виде все той же улыбки, девушка не сумела удержаться на ногах. Колени подогнулись, и она упала бы на пол.       Тадаши подхватил ее быстро и ловко. Абигейл не могла оторвать взгляда от него, а вместе с тем тело прошибала дрожь от крепких объятий любимого. Ее бросало то в жар, то в холод, и нельзя было описать, что чувствовала летчица, в полной мере.       Она не заметила, как нежно ее щеки коснулась его ладонь. Как близко внезапно оказались его глаза. Лишь когда жар обдал приоткрытые губы, а затем их коснулись такие же горячие, Эби пришла в себя. Закрыв глаза, она поддалась на поцелуй. В груди сводило от непередаваемой радости, но она не плакала. Ее наконец-то отпустила та болезненная тяжесть… …       Темные переулки, темные подвалы, темные площадки. Какими бы замысловатыми ни были системы освещения на импровизированных полигонах, они не теряли своей темноты. Это было необходимое условие для любого сомнительного притона.       Здесь собирались азартные бунтари, далеко не всегда подростки. Когда-то королем бот-боев считался Яма-младший, однако после смерти отца он отошел от дела. Поговаривали, что парень связался с якудза на островах, но точно никто не знал, а слухи уже ко второму месяцу набрали ошеломительные водовороты подробностей.       На место Ямы, впрочем, все же нашелся преемник. Никто толком не знал, как его зовут. Видели лишь шрам, идущий от виска до подбородка и заметно уродующий некогда красивое лицо. А при ходьбе слышался металлический звон.       Хотя новый главарь внушил страх за короткий промежуток не только этим. Он обладал недюжинными познаниями в робототехнике, а по характеру мог бы сойти за бывалого начальника мафии.       Называли его по-разному. Самые страшные клички вроде Чумы или Белой Акулы закрепились за его спиной, но настоящее имя оставалось инкогнито.       Ни один бой не был им проигран. Отличительных черт, кроме уже перечисленных, он не имел, а потому от полиции ускользал безукоризненно. Кто бы из игроков ни выдал его, как еще одного не задержанного участника, он умело скрывал себя. На лицо можно было надеть популярные нынче шлемы, после выхода какой-то видеоигры скупавшиеся за пару дней, а без него лицо мужчины становилось совсем типичным…       Рождественская неделя всегда была для завсегдатаев бот-боев прибыльной. Люди в рвении купить подарок получше или еду повкуснее, избиравшие такой способ заработка, бились особенно ожесточенно. Казалось, на таких подпольных предприятиях сам смысл праздника уходил, менялся до неузнаваемости. Невозможно представить, чтобы человек, ожидающий (а может, и нет) рождественского чуда, создавал мини-версии убийственных машин именно в этот период.       Впрочем, для Хиро не имело значения, насколько аморально то, что он делает. И известная пословица о благих намерениях обошла его мысли стороной. Он просто хотел заработать денег на лечение брату, и уж в своей победе не сомневался.       Извечный Мегабот, некогда спутник мальчишки, знал (если можно так сказать про робота) своего хозяина другим. Младший Хамада гнался на бои за весельем, деньги занимали его в последнюю очередь. Да и что может вызвать больший всплеск адреналина, чем неизвестность, как соперник отреагирует на проигрыш?       Теперь же парень сжимал свое творение с твердой уверенностью: какими бы жестокими ни были последствия, он достанет деньги. Весь мальчишеский задор исчез, осталось лишь желание победить и спасти дорогого человека, заставлявшее хмуро сводить брови и ни на секунду не поднимать уголки губ.       Он слышал о новом Короле. Конечно, сочувствие к Яме, пусть и едва не убившему студента в прошлый раз, все же нашло место в сердце Хиро. Несмотря на то, что его отец едва не сделал гения психически неуравновешенным, наверное, в семье он был куда человечнее.       От размышлений юношу отвлек лязг железа и грохот. Прямо ему под ноги улетела внушительная часть брони одного из дерущихся ботов, а посередине боевой площадки явный победитель отрывал оставшиеся детали.       Хамада расщедрился на восхищенный свист, а тем временем долговязая японка с зонтиком преподнесла поднос с деньгами крупному мужчине в чертой толстовке, объявив:  — Победитель — Король бот-боев, Черная Стрела!       «Надо же, даже так, » — с насмешкой подумал Хиро, молча аплодируя вместе с остальными. Пожалуй, противник ему достался неплохой.  — Кто осмелится сразиться с Королем? — безо всякого вызова выкрикнула девушка, так как уже знала: исход предрешен, — Победивший либо останется на троне, либо, свергнув предыдущего, займет его место.       Хиро оглянулся. Как предсказуемо: игроки отступили назад, некоторые развернулись и ушли, решив, что продолжения зрелища можно не ждать.       Что ж, по крайней, мере, раз уж Король остался единственным, можно надеяться на большой куш.  — Я.       Голос мальчишки в наступившей тишине прозвучал твердо и удивительно громко, хотя Хамада произнес это непринужденно и без какого-либо пафоса. На него воззрились абсолютно все, а взгляд Короля — ледяной, прожигающий чистой синевой, — казался еще более пристальным.  — Меня зовут Хиро Хамада, и я собираюсь занять место Короля, — добавил мальчик, усаживаясь, скрестив ноги, на холодный асфальт. Ничего, времени не так уж и много, не замерзнет.  — Хиро, значит? — задумчиво произнес противник, и внутри мальчишки все свело от неприятного чувства. С этим голосом у него были связаны смутные и плохие воспоминания.  — Мы знакомы? — спросил он, доставая робота и джойстик. По спине пробежал холодок, когда Король усмехнулся, изогнув кровавый шрам в ломаную линию. Судя по всему, ответ был утвердительным.       Однако тянуть не хотелось. На подносе японки оказались две пачки денег Хиро и внушительная сумма, выигранная до этого мужчиной.  — Двое начинают, один выигрывает! — дежавю. Они все повторяют одну и ту же фразу? Их учат этому, как в Институте Благородных Девиц? «Плохонькое сравнение,» подумалось мальчику, — Бойцы готовы… Начали!       Перед Мегаботом предстал, что интересно, не громадный робот наподобие того, которого использовал Яма. Небольшая модель, выше бота Хиро, максимум, на сантиметр.       Но расслабляться было нельзя. Обычно именно в таких «мелких» скрывались самые опасные агрегаты, которые могли стать серьезной помехой даже для непобедимой модели Хамада.       Бой начался. Хиро не стал церемониться, выставляя Мегабота безобидной игрушкой. Его противник напал первым, и нужно было сосредоточиться на защите, ведь, несмотря на кучу хитростей, металл, из которого парень изготовил свое магнитное оружие, на практике оказался не таким уж и прочным.       Однако, пока роботы сражались под руководством умелых хозяев, Король внезапно решил заговорить со своим соперником.  — Ты даже не удосужился вспомнить меня?       Опять этот холод в теле… Проклятие, он ведь должен быть начеку! Король вовсе не такой слабак, как прежний носитель этого звания.  — А должен? — съязвил Хиро.  — Не знаю… — эта неопределенность в тоне соперника пугала, — Мне казалось, тот случай ты хорошо запомнил. Не каждый же день тебе в спину дуло ружья упирается.       Лезвие проскользнуло между магнитных креплений Мегабота. Откуда, черт возьми, он это знает?! Хамада не заметил, что произнес это вслух.       Мозг начал работать в усиленном режиме. Воспоминания крутились, как кинолента, их не удавалось выстроить в нужном порядке.       Как сквозь пелену, донеслись голоса: «Ты его не убил часом?» Кто же говорил это?       Две фигуры в черном на фоне тусклого света. Чьи-то руки, затягивающие узел на его затылке. Звук взводимого курка. Смутные имена… Девушку звали Мэзэко. А он…  — Осабэ? — едва выдавил парень, вцепившись в устройство и не поднимая глаз с поля боя.  — Вспомнил-таки… — в голосе бандита послышалась сталь, — А сестрицу мою не помнишь? Это ведь она тебя припугнула.  — Но как вы выжили? Мне сказали, что в том взрыве погибли все, кроме тех, кого заслонил Бэймакс…       Мегаботу пришлось разлететься на три части, каждая из которых отдельно управляема. Но и на это у робота противника нашлась управа: пока одну деталь он пытался распилить надвое, в другую был пущен лазерный разряд.  — Скажем так, — продолжил мужчина, хотя обстановка его заметно напрягла, — Выжил только я. Мэзэко не спасли, хотя я думал, что в лазарете стены покрепче. Она была ранена еще до этого.  — Сочувствую, — совершенно искренне ответил Хамада, — Мой брат… После того взрыва стал инвалидом. С минуту Осабэ молчал, а затем мрачно выдал:  — Я, как видишь, тоже не такой уж и полноценный.       Хиро выверял момент, когда можно было ненадолго отвлечься. Найдя такой промежуток, он глянул на ноги Короля и ошеломленно выдохнул: вместо правой голени был электрический протез, ничуть не скрытый брюками.  — Ты собираешься мне мстить? — спросил мальчик, все быстрее двигая пальцами.  — За что? — ухмыльнулся соперник, тоже переключаясь на происходящее в центре полигона, — Не ты и не твоя семья виноваты в смерти Мэзэко. Мне не нужно мстить вам.       «Ладно. По крайней мере, этот парень не такой идиот, как Крей,» — с облегчением решил Хамада.  — Но моя сестра была единственным близким мне человеком, — договорил мужчина уже серьезнее.       Мегабот резко свернулся кольцом вокруг датчика управления. Со скрежетом отодрав его от корпуса, магнитный робот вернулся на свою позицию, и машина противника упала на землю, развалившись на части.       Хиро неуверенно взял своего робота в руку, спрятал пульт в карман и смотрел, как Осабэ собирает останки проигравшего оружия.       Зрители были поражены. Королем бот-боев стал четырнадцатилетний мальчишка…  — Победитель — Хиро Хамада! — возвестила японка, протянув выигранные деньги гению. Тот собрал их, однако в его действиях больше не было прежней уверенности. А когда мальчик встретился взглядом с бандитом, то чуть не сжался. Так холодно на него никто еще не смотрел…       Неизвестно, что с ним сделал бы бывший сотрудник Крея. Но весь страх перед мужчиной внезапно исчез, когда за спиной ребенка раздался негромкий оклик:  — Хиро! Ты же обещал!       Хамада мгновенно развернулся. Мегабот упал на землю, почти идеально повторив путь шарика.       Не может быть…       Схожее чувство возникло тогда же, когда он впервые после трагедии увидел брата живым. Если закон о земном притяжении был верен, то именно оно заставляло сейчас ошарашенного ребенка совершенно машинально идти навстречу человеку, стоявшему в том же переулке, почти на выходе.       Это был непонятный порыв. Руки словно сами собой поднялись, сжали сначала ткань куртки Тадаши на предплечьях, потом на плечах, будто пробуя на ощупь. Щек старшего Хиро коснулся осторожно, боясь, что вот-вот призрачный образ пропадет.  — Нии-сан… — хрипло сорвалось с губ. Он все так же смотрел на своего младшего братика: мягко, тепло, с легким беспокойством, а теперь и укором. Теплая рука Тадаши накрыла кисть Хиро, словно давая понять: это не сон, это не исчезнет. Этого можно не бояться.  — Хиро, — позвал его старший, широко и светло улыбаясь, как мог улыбаться только он, — У нас получилось. У нас все получилось.       Мальчишка сам не понял, что в нем отпустила эта фраза. Просто в один миг он внезапно обхватил руками брата крепко-крепко, уткнувшись лицом в теплую куртку. А руки Тадаши мягко легли ему на спину, притягивая ближе.       Что-то теплое скользнуло по скуле. Может, слезы, может, еще что-то. Неважно.       «Мой брат вернулся…» — ликовал внутренний голос мальчика, — «Мой брат вернулся!»       Так они и стояли под умиленными взглядами игроков. Согревая друг друга, с трудом веря в происходящее. Осабэ завороженно замер, не отводя от них взор. У Тадаши были те же глаза…       А над Сан-Франсокио кружился снег. Такой белый, нежный и легкий, какого не было уже много лет. Он ложился на тротуары и деревья, сверкающей дымкой оседал на редких не опавших листьях деревьев. Завтра их ветви будут очень красивыми.       Абигейл едва не чихнула, когда снежинка опустилась ей на нос. Братья Хамада, стоящие перед ней, еще не видели того, что весь город ждал вот уже много дней.       Они все… Все без исключения… Любили снег… ...