Вселенная в твоих глазах

Автор LSHmademoiselle Солнечная девочка хватается дрожащими руками за его футболку с глупым логотипом их школы, а слезы заполняют ее кофейные глаза. — Мы справимся с этим, — мягким шепотом ей макушку, осторожно касаясь губами волос и вдыхая аромат апельсин и ванили. *** «Сказка» — слишком абстрактное понятие, думает парень, размеренным шагом блуждая по когда-то привычным коридорам и вслушиваясь в смех бывших одноклассников, в звуки никчемного школьного радио, которое до сих пор не прикрыли. Каждый ведь вкладывает в это слово свое определение. Почему кто-то взял и решил, что «сказка» — обязательно история с прекрасной принцессой, принцем или каким-нибудь никчемным рыцарем в сияющих доспехах и злодеем, который, конечно же, оказывается побежденным в конце, а те двое живут долго и счастливо? Как, например, Елена Гилберт, которая ласково проводит рукой по щеке младшего Сальваторе и нежно целует, запуская свои тонкие, аккуратненькие пальчики в его пшеничные волосы. У Кая Паркера своя философия. Для него в «сказке» нет понятий: герой и злодей. Все просто. Ведь в жизни не существует героев. Люди любят идеализировать людей, любят не замечать у кого-то ошибок, прощать их. Они разделяют мир на черное и белое, а это настолько поверхностно, что от одной мысли о таком взгляде через розовую призму тошнит. В действительности полно серого. Поэтому его «сказка» уж точно не о прекрасной принцессе и ее верном рыцаре, побеждающим зло. Его сказка о солнечной девочке, но о предательнице, о парне, но точно не об ее рыцаре. Глупые люди назвали бы его злодеем, но это не так. Хотя ему плевать. Елена так долго мечтала забыть тот страшный период ее жизни, когда все полетело к чертовой матери. Когда ей пришлось потерять лучшего друга и отказаться от всего, что у них было. Она, наконец, счастлива. Здесь и сейчас. В объятиях, что крепче, чем самые прочные цепи, в объятиях, что нежнее, чем теплый ветер, ласкающий кожу в летние вечера. — Я встречу тебя в восемь. — Хорошо, — сладким шепотом прямо в губы Стефана. Кай морщится от переизбытка соплей перед глазами. — Совсем не скучала по мне? — едким голосом из-за ее спины. Время останавливается, а воздух на секунду покидает ее легкие, и она осторожно оборачивается на знакомый голос. *** Он снова перед ней. Но того милого мальчика, что играл солнечным зайчиком на ее лице и чистил ей апельсины, сидя на крыльце, больше нет. Его взгляд полон презрения и ненависти. Он душит одними глазами, хватает ее за горло и спрашивает: за что? — Если бы была возможность, ты бы исправила то, что натворила? — равнодушным голосом. Она хватает воздух губами, не находя подходящих слов. Когда-нибудь должен был настать этот день, когда-нибудь она должна была снова взглянуть в эти лазурные глаза. Те, что когда-то были похожи на водопады, а теперь заледенели и покрылись корочкой льда, которая лишает их жизни. Она хотела спасти его, а получилось, что разрушила. — Кай, мне так жа… — слабым голосом. Он срывается с места, не давая ей закончить, и оказывается в миллиметре, касаясь своей грудью ее. Ему не нужны ее жалкие извинения. Ему нужно, чтобы она почувствовала то, через что прошел он. Нужно, чтобы она превратилась в морального урода и социопата, коим он стал, оказавшись в той лечебнице. — Эй, — Стефан грубо кладет ладонь на его плечо, и отталкивает Паркера от девушки, но тому плевать, он не отрывает взгляд от девушки, что превратила его в «это». Может быть, это и могло быть одной из сказок в детских книжках с милой принцессой и прекрасным принцем, с историей, в которой он влюбляется в свет ее глаз, отражая в них своего солнечного зайчика, где она крепко держит его ладонь и не позволяет запихнуть лучшего друга в психушку. Но теперь он гниет в этом мире, и идея оказаться одному на этом дне его не устраивает. Потому что у каждого свое понятие сказки. И Кай Паркер далеко не прекрасный принц, а она не невинная принцесса.