Вселенная в твоих глазах

Автор LSHmademoiselle — Хей. Хриплый оклик вырывает Рейес из череды болезненных и бессвязных мыслей о Шоу, его смерти, коротком времени, которое им удалось провести вместе, о том, что ей никогда не понять, как Гриффин щелкает переключателем, приводит свою душу/сердце/совесть (если она еще осталась?) в состояние «выключено» и делает вещи, от которых обычного человека бросило бы в дрожь. Гребаное существование. Все ради него, верно? Все в с е г д а ради него. Гребаная Кларк. Мерфи опускается на соседний стул у барной стойки — его движения развязны, он запрокидывает голову и вливает в себя добрую половину какого-то пойла, любезно предоставленного их новыми знакомыми с Санктума, Рейвен даже не потрудилась отложить в памяти название, когда услышала его от Джордана — вот кто уж действительно рад оказаться здесь. У Джона ссадины на лице после драки с Беллами, синяки на горле и раны на предплечьях, которые, кажется, до сих пор кровоточат временами, но ему, очевидно, все равно. После путешествия на другую сторону сложно винить его в дерьмовом настроении. Хотя, это ведь Джон Мерфи. — Веселишься? — равнодушно комментирует Рейес, пряча от его взгляда намек на небезразличность в почти незаметной ломке голоса. Перед сомкнутыми веками все еще четко виднеется свежевыкопанная могила Зика. Не хотелось бы устраивать еще одни похороны. Кого ты обманываешь, Рейвен? Господи, как жалко ты стала себя чувствовать. Начинаешь врать даже самой себе. Потерять Мерфи было бы также страшно. Признать это — слабость? Нет, вовсе нет. Просто это то, что всегда тихо, где-то под кожей, на клеточном уровне. Они слишком связаны, чтобы он просто ушел. Они привязаны друг к другу, как бы банально это не звучало — их истории переплетены, и потерять часть своей она бы определенно не хотела. Но ведь почти потеряла. Брюнетка сцепляет зубы и проглатывает горечь во рту вместе с болезненным комом, что ползет по горлу вниз, сильнее кусает губу и еще раз обводит взглядом слишком въедливого парня. — А что? — хмуря лоб, отвечает вопросом Джон. От его внимания не укрывается пристальный взгляд шоколадных глаз; настойчивость, с которой они смотрят на него, цепляет, удивляет и завораживает его. Он почти трезвеет, когда старается удержать их, но градус в его крови все же велик (тут он потрудился на славу). Так что спустя мгновение Мерфи жмурится, проводит ладонью по лицу и ерошит короткие волосы на голове, пытаясь вернуть ясность зрения и матерится себе под нос. Не каждый день рождаешься заново. Не каждый день видишь то, что сегодня видел он. Ад действительно придет за ним. Так что плевать, что он дико нажрался. Прямо сейчас Ад может катиться к черту, как и вся та дурь, что отпечаталась под корочкой головного мозга. А еще к черту Рейес с этим ее похуистическим тоном и острыми плечами под майкой и мысли, что губы у нее кажутся мягкими и на вкус явно слаще той дряни, что он заливает себе в глотку. — Кларк, как обычно, добилась своего, — шепчет Рейвен, переводя взгляд на сомкнутые на столешнице пальцы. — Мы останемся здесь. — Ну, это же Кларк. — Ага. Как скоро кому-то снова придется умереть? — Я, пожалуй, пропущу следующий раз. Хватит с меня пока что. — Пока что? Что случилось с тараканом? — Он сдох несколько часов назад. Последние слова на мгновение повисают между ними. Рейвен бросает на парня хмурый взгляд из-под ресниц. Она наклоняет голову, и несколько темных прядей волос падают ей на лицо, закрывая от его взора. — Да ладно, Рейес. Хватит на меня пялиться. — Вот почему ты казался симпатичнее мертвым. Тебя же не заткнуть, — хмыкает она. Джон шумно выдыхает и тянет уголки губ в подобии улыбки. Старая добрая Рейес. — Ну, может, тебе повезет в другой раз. — Жду не дождусь. Незаметно друг для друга они оба начинают улыбаться — действительно улыбаться. Никаких ухмылок, наигранного смеха. Рейвен замечает, что голубые глаза кажутся не такими холодными и колючими — раньше почему-то не задумывалась об этом. Наверное, не было повода. Сейчас, когда он был практически мертв, все приобретает новый вид — более подробный, полный. — Завязывай, Рейес, — тянет Джон, ерзая под ее внимательными карими. — Пошел ты, — она бьет кулаком ему по плечу и снова хохочет, выхватывая бутылку из его пальцев. Мерфи совершенно не против. Отдает ей алкоголь, смотрит, как та касается своими, сука, губами горлышка бутылки и делает жадный глоток. Почти не морщится, что вызывает непонятную волну эмоций в нем. Нужно отсюда сваливать. — Ладно, развлекайся на здоровье, — бросает ей, поднимаясь со стула и касаясь ее поясницы своей ладонью, когда проходит мимо. — Мерфи. Ее голос достает его уже у самой двери, и он оборачивается. — Хорошо, что ты не умер. И нет и намека на безразличие в голосе.