Вселенная в твоих глазах

Автор NOTH.DK Тихий скрип старых половиц разносится по небольшому дому, отбивается от стен, касается гулом всех поверхностей, врывается под кору головного мозга, слегка оглушая. Звон в ушах, молоточки, бьющие по вискам, и ноющие, затянутые за спиной жесткой веревкой руки. Желание высвободиться превозмогает агонию и страх, с каждой секундой сковывающий тело. Мне не составляет труда догадаться, что происходит, почему я связана, и самое главное, кто виновник всего торжества. Размеренные шаги становятся ближе, внутри разгорается дикое желание прибить урода, желательно одним взглядом, но я всего лишь человек, а он ведьмак, пусть и не обладающей собственной силой. Как бы там ни было, внутри разливается мягкое, успокаивающее и в то же время раздражающее тепло при виде парня. Какого хрена я чувствую хоть что-то, кроме ненависти к этому уроду? Серая майка висит на худощавом теле, джинсы, высокие ботинки, ехидная улыбочка, взгляд, способный свести с ума любую глупую девчонку, не подозревающую об истинных намерениях, совсем не догадывающуюся о своей скорой смерти. Ее тело, изуродованное, изрезанное, обязательно найдут где-нибудь за мусорными баками. И никто, ни единая душа не заподозрит, что один из зевак, остановившихся поглазеть на место преступления — жестокий убийца. Ублюдок, получающий невероятный кайф от криков и рыданий. Я уже давно не плачу. Осознание того, что никуда не сбежать, не спрятаться даже на самом далеком континенте, приходит пару недель назад, когда ведьмак вновь находит меня и забирает обратно. В общем-то, я не против. И где-то в самой глубине души, погрязшей в болоте, носящем его имя, трепыхается добрая частичка меня, умоляя выпустить, освободить, не желая признавать слишком простую истину. Но страх быть убитой не покидает. Ужас, что он поймет, обнаружит за моей яростью что-то иное — еще сильнее. Поэтому все, что мне остается — очередная попытка выбраться и сбежать. От него. И от себя. В воздухе витает запах смрада и горелого, меня тошнит, плечи, вывернутые под неестественным углом, начинают гореть, ощущаю беспомощность вперемешку с чувством чего-то такого, чего никогда не было. Мысль, проскользнувшая в разум, ужасающая, заставляющая сжаться в комок, тут же получает подтверждение. Привязанная к стулу, не имеющая возможности сбежать, только бы не видеть, смотрю на трех мертвых друзей, сидящих по правую и левую руку от меня. Он скрыл их магией, но поняв, что я очнулась, решает скорее начать бенефис, посвященный Каю Паркеру. Лив, Люк и Джо. Кажется, ведьмак из ковена близнецов получает то, о чем грезил многие годы. — Как тебе? — его сладкий, чуть с хрипотцой голос заставляет стиснуть зубы, собрать всю волю в кулак и не поддаваться. Черт, если ты потеряешься, растворишься в нем, то наступит конец. Окончательный и бесповоротный. — Где я? — В месте, где я прожил детство, — наблюдаю, как он берется за спинку деревянного стула и протаскивает его через всю комнату, ближе. И ближе. Противный скрежет вызывает мурашки, меня передергивает, а Кай фыркает, принимая на свой счет. Садится напротив, заставляя дышать с ним одним кислородом. — Как же я соскучился, малышка. Паркер тянет руки к моему лицу, пытаюсь увернуться, но кто тут из нас привязан и беспомощен. Пальцы касаются скул, оглаживают контуры, скользят по сжатым в тонкую линию губам, пытаясь расслабить, дергает за подбородок, но я не поддаюсь. Нет. Никогда. — Ну, детка, дай мне тебя поцеловать. Влюбленная, истеричная идиотка кричит и вырывается, подавляю ее, сжимаю в тиски и бросаю подыхать в крепких цепях в дальний угол души. Он ведь не так уж и долго скрывал свою истинную сущность, а открывшись, получил лишь ненависть и боль. Мою разрушающую, съедающую боль. Его мягкие губы прижимаются к моим, почти теряю контроль, но с яростью приходит сила, и в следующее мгновение кусаю ведьмака за нижнюю губу так сильно, что чувствую вкус крови во рту. — Сука. Паркер бьет по лицу наотмашь. Различаю хруст шейных позвонков, в голове туман, а в уголках глаз собираются соленые слезы, в этот самый момент мне глубоко плевать на силу и отчаянное желание бороться. Просто убей меня, Кай. Не сразу понимаю, только лишь вижу десертный ножик, летящий прямиком в плечо. Он знает куда целиться, не повредив что-то жизненно важное. — Не плачь, милая. Сама виновата. Снова опасно рядом. Вытаскивает свое изощренное орудие пыток, тут же читая какое-то неведомое мне заклинание. Рана затягивается, умиротворение на несколько секунд обволакивает, заставляя забыть о существе напротив. — Зачем это все? — тихо спрашиваю, смотря на парня исподлобья. Какого черта он такой красивый. — Хочу, чтобы призналась мне и самой себе, при свидетелях, конечно, — указывает рукой на мертвых родственников и хищно улыбается, — что ты такая же. — Нет. — Можешь отрицать сколько угодно, но я вижу огонь в глазах, интерес и желание попробовать. — Не смей! Не говори так! Ты социопат! Психопат-убийца, я не желаю иметь с тобой ничего общего! — О, малышка, желаешь. Ты много чего желаешь. — Паркер наклоняется к моему лицу, опаляя своим горячим дыханием. — Я вижу все твои потаенные, спрятанные мечты. Как ты хочешь зарыться пальчиками в мои волосы, как хочешь поцеловать, а потом опустить меня на колени перед твоими раздвинутыми ножками. Ты хочешь мой язык в себе, там, где никто и никогда. — Заткнись! Кай смеется громко, гортанно, и делает то, что описывал секундой назад. Сжимаю ноги, не позволяя раскрыть, но пальцы впиваются в голые колени, больно, до синяков, подчиняя. — Пользоваться тобой было крайне весело, понимать, что влюбилась — еще забавнее. Жаль, в те дни ты разрешала только целовать. Маленькая, невинная девочка. — Не. Трогай. Меня. Выродок. — Что? — Ты не заслуживаешь ничьей любви, и я прекрасно понимаю, почему родители так относились к тебе. Ошибка природы, недолюбленный, обиженный мальчишка, желающий внимания, только вот не получающий ни грамма. Мама и папа, мечтающие избавиться от выблядка, младшие братья и сестры, живущие в страхе приблизиться, и сестра-близнец все годы тренирующая силы, чтобы побороть и убить. Жаль, что у нее не вышло. Жаль, что отправили в тюрьму, из которой ты, мерзкий скот, смог выбраться. Я ненавижу себя за то, что влюбилась. Ненавижу. Острый конец кухонного ножа жмется к горлу, давит, разрезает. Капли крови скатываются вниз, но мне плевать, потому что вижу — задела. Боль в его глазах такая явная. Неужели получилось? Неужели сломала? Обнять бы и пожалеть. — Убей меня, Кай Паркер. Перережь глотку и закончим. Слишком поздно понимаю, как на самом деле ошиблась. Парень усмехается и подмигивает, будто не у него только что готовы были политься градом слезы. Дура. — Королева драмы! — удивленно хлопаю ресницами, чувствую, как веревки на запястьях ослабляют хватку, а затем и вовсе исчезают, — Может, напишешь диссертацию на тему Стокгольмского синдрома? — Я не люблю тебя. — О, малышка, любишь. А знаешь почему? — он все-таки получает свое, подлавливая момент, целуя мои приоткрытые, сухие губы. Влажно, страстно, с яростной, всепоглощающей ненавистью. — Ты такая же. Недолюбленная, брошенная, сумасшедшая, долбанутая психопатка. И тебе не терпится свернуть кому-нибудь шею. И тебе нравится все, что я с тобой делаю. — Ошибаешься. Разве?