***
Когда Люда закончила вещать, старик начал задавать вопросы. И получал достойные ответы то от самой Люды, то от её партнёрши по проекту. Настя искренне радовалось за подругу. И ужасно боялась за себя. Она съела весь блеск с губ, сломала ноготь и чуть не плакала. Даже на экзамене в школе девушка волновалась меньше. Да что с ней такое, в самом деле? Люда с довольной улыбкой села на своё место и без зазрения совести достала телефон. Настя оглядела аудиторию. Все слушали товарищей очень внимательно, и это было самым, пожалуй, пугающим. Ну вот. Сейчас назовут её фамилию и фамилию Кирилла. И тогда ей конец. Чёртов финал. Наконец эти страшные слова прозвучали. Старик обвёл прищуренным взглядом аудиторию. Настя встала, смущённо улыбаясь и отчаянно краснея, взяла папку и флешку со стола и прошла к кафедре. — А где же ваш партнёр? Леваков Кирилл? — старик снял очки. — Он не смог прийти, — по аудитории прошёл шумок. Настя глубоко вздохнула, вставляя флешку в компьютер. — Как же так? Вы будете работать одна? — Да. Снова эти шепотки. Боже, пусть просто заткнуться… У всех были партнёры. Все пришли подготовленные, такие красивые, прилизанные, а теперь они упивались неудачей своей однокурсницы. Наслаждались тем, что ей досталась эта участь. Лицемеры. Уроды. Одна только Люда своей широкой улыбкой подбадривала подругу, навалившись локтями на стол. Настя прочистила горло и повернулась лицом к людям, с которыми ей предстоит учиться ещё несколько лет, раскрыла папку, мельком глянув на одно предложение, и принялась говорить. Сложно было говорить и перещёлкивать слайды. Бегать туда-сюда, ловить насмешливые взгляды юношей и девушек и чувствовать, как пунцовеют щёки. Старик слушал очень внимательно. Не прерывал даже, и Настя посчитала это хорошим знаком. Но потом преподаватель всего одним вопросом отнял у девушки эту уверенность: — Откуда у вас эта статистика? Неужто нашли на просторах интернета? Или пришлось, так сказать, порыться в библиотеке? Настя открыла и… закрыла рот. Вопрос застал её врасплох. Она хорошо помнила, что с этой статистикой ей помогал Кирилл, даже уже приготовилась что-то сказать, но всё…забыла. Все слова просто улетучились из её головы. — Я составляла её с помощью интернета. С помощью людей, которых мне удалось найти на разных сайтах, — голос звучал неуверенно. — Они согласились мне помочь. И я могу объяснить, как именно, но разве это… — Хорошо, продолжайте. Настя кивнула и сглотнула слюну. Говорила долго и громко. К концу у неё пересохло в глотке, она чувствовала тяжесть в ногах, но мужественно держалась. А потом посыпались вопросы. Настя отбивалась, но ощущала, что её ответы такие слабые и неуверенные, что хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Никогда ещё ей не было так стыдно. — Хорошо, Анастасия, но вы не ответили на главный вопрос: можно ли спасти человека? Я услышал достаточно доводов, что можно ему помочь, но можно ли спасти? Привести в норму, так сказать. Настя представила, как швыряет папку в рожу этому старику. Она уже приготовилась отбиваться, хотя и не представляла, что говорить, как дверь в аудиторию распахнулась, и в помещение вошёл Кирилл Леваков. Настя чуть не разрыдалась. Она готова была кинуться ему на шею, взобраться на него, как коала, поцеловать и сделать ещё что-нибудь. Но только вздохнула, закатила глаза и опустила руки. — Вы решили присоединиться к нам? — спросил преподаватель. — К вам? — насмешливо спросил Кирилл. Громко фыркнул. — К ней. Ну, к своему партнёру по проекту, конечно, — засранец нахально улыбнулся, проходя мимо девушки и оборачиваясь к толпе однокурсников. — Что там за вопрос? Старик повторил свой вопрос. Кирилл почему-то рассмеялся. — А вы как считаете? Ладно, я сам отвечу, не утруждайтесь. Человека можно спасти, если он сам того хочет. Вы не сможете привить ему желание жить, если чувак стоит на краю пропасти или уже затягивает петлю на шее. Мы не знаем, где этот максимум. Каждого ломает по-своему. Каждого ломает своё. Смерть близких, потеря друзей, работы, нищета. Мы живём в стране, где такая херня случается достаточно часто. И такое, мне кажется, случается с каждым. Даже с вами. Ну, может, не прямо сейчас. Но когда-нибудь вы вспомните мои слова. Я отвечаю на ваш вопрос о том, можно ли спасти человека. Да. Можно схватить его за руку, если он сорвался с обрыва. Можно стянуть верёвку с шеи, если она уже затянута. Физически можно всё. Но морально… попробуйте разбить стакан, а потом склеить его. Будет ли он таким же красивым, как прежде? Будет ли он удерживать жидкость внутри себя? Будет ли стоять вечно? И я совсем не о разбитом стакане говорю. Люди сильные, да. Но трещины остаются. Ничем ты их не вытравишь, ничем не замажешь. Так что это достаточно сложный вопрос, профессор. Никто не даст вам однозначный ответ, пока сам не хлебнёт достаточно дерьма, простите за сквернословие. В аудитории повисла гробовая тишина. Настя кусала губу и пыталась не зарыдать на глазах у всех этих людей. Слова Кирилла пробудили в ней странные чувства, она вдруг вспомнила всё, что с ней случилось за последнее время. Смерть отца, изнасилование, таскания по больницам, ссоры с матерью, передозировка… — Что же, это… очень хорошо, — старик встал, снял очки. — Я даже не ожидал от вас такого, Кирилл. Вы молодец. Он кашлянул, нахмурил кустистые брови и снова плюхнулся на место. — Это впечатляет. Садитесь, пожалуйста, садитесь. Анастасия, вы отлично потрудились. Настя не шевелилась. — Кирилл помогал вам с проектом? — Д-да. Да, безусловно. Она заметила, как парень улыбнулся краешком рта. — Тогда я вас поздравляю, молодые люди. Очень хорошо. Садитесь, пожалуйста. Спасибо. Настя выдохнула и поскакала к парте, упала на стул и помахала папкой у лица. Кирилл сел рядом. — Ну как я тебе? — Я тебя ненавижу, — прошептала она, не глядя на юношу. Кирилл ухмыльнулся, заправил непослушную прядку волос ей за уху, взял Настину руку и завалился на стол, обнимая тонкое запястье, как игрушку. — Ты такой придурок, — снова шёпот. — Я знаю, — промолвил юноша, поглаживая холодными пальцами выпирающую косточку на запястье. Настя облизала губы, повернулась через плечо и поймала взор Люды, которая смотрела на эту картину, приподняв бровь и лукаво улыбаясь. Настя слегка приподняла уголки губ и отвернулась.***
Люда швырнула в Настю платье. — Ты меня достала! Можешь хоть раз надеть то, что я тебе предлагаю? Настя поймала платье и сжала текучую ткань. — У меня уродская фигура, не стану я надевать это короткое платье, — девушка повесила вещь на вешалку и затолкала в шкаф. Она стояла посреди комнаты в нижнем белье, разглядывала себя в зеркале и морщилась, а Люда валялась на кровати, ела чипсы и болтала ногами в воздухе. Все зачёты были сданы, приближался Новый Год, а это значило, что в универе состоится что-то вроде дискотеки, и подруга тащила туда Настю. — Потому что мы с тобой в большой заднице под названием «парни», — говорила Люда, носясь по магазину в поисках подходящей одежды. — Ты влюблена в какого-то козла, а я, кажется, влюбляюсь в другого козла, в то время как другой козёл даже не подозревает об этом… сложно это, короче. Нам нужен отдых. Настя скинула балетки и упала рядом с Людой, сунула руку в пачку и достала горсть чипсов. — Там будет столько людей, — невнятно проговорила она, округлив глаза. — Все будут глазеть на нас, слушать отстойную музыку и бухать, даже если это запрещено. Люда облизала кончики пальцев, перекатилась набок и подпёрла голову рукой. — Кирилл будет там? — Что? Я не знаю. Нет, наверное? Он не ходит на такие, кхм, «мероприятия». — Ну и похер, да? Мы пойдём туда вдвоём, — Люда улыбнулась, обнажая зубы. — И будем самыми секси. А фигура у тебя что надо. Ты маленького роста, худая, с охуенными бёдрами. Так что достала то платье и впрыгнула в него, иначе я заставлю идти тебя в таком виде. Когда Настя закончила красить ресницы, в комнату как раз вошла Люда. На ней было короткое платье, колготки в сетку и туфли на шпильках. Волосы она распушила и сделала сумасшедший макияж. — Пора бы соответствовать статусу шлюхи, да? — Люда повисла на дверном косяке. — Заткнись, — Настя взяла сумку и вышла из комнаты. — С каких пор одежда определяет то, кем мы являемся? Настя думала, что ошибалась насчёт большого количества людей. Но нет. Их здесь было дохрена. Огромный людской муравейник. Кто-нибудь обязательно нечаянно коснётся твоей задницы, тронет за руку или за волосы, и это пугало Настю больше всего. Чужие прикосновения приносили такую волну отвращения, что она могла бы смыть всех студентов из этого зала. Люда с криками бросилась в самую гущу, размахивая руками и мотая головой, в то время как Настя подошла к столику с напитками и закусками и прижалась к нему пятой точкой. Наблюдала за студентами, пила апельсиновый сок и откровенно скучала. Ей не хватило духу протиснуться в толпу и начать танцевать. Мигающие фонарики пугали её больше, чем беспросветная тьма. Девушка старалась дышать ровно, но было жутко страшно. Успокаивала себя тем, что находилась в университете, а не в каком-то паршивом клубе. И что здесь с ней никогда ничего плохого не случится. Рядом была Люда. Настя даже пару раз видела Сеню. Люда танцевала с каким-то парнем. Скакала, вертелась, искренне смеялась. Сеня тоже танцевал где-то неподалёку от своей девушки. Эти двое так старательно игнорировали друг друга, что становилось смешно. А потом случилось нечто. Сеня всё-таки увидел Люду. И как раз в тот момент, когда девушка целовалась с тем парнем с третьего курса. Его лицо побагровело, дыхание стало тяжёлым, а руки сжались в кулаки. Настя отставила стакан и побежала к нему. Но не успела. Послышался чей-то визг, крик и отборная ругань парней. — Ну ты и мразь! Не трогай его! — Настя услышала голос Люды, которая со спины запрыгнула на Сеню и пыталась задушить его. Платье задралось, и в нём теперь не было никакого смысла. — Отвали! Настя протиснулась через толпу, которая рассосалась перед двумя дерущимися парнями и одной чокнутой девушкой, влезла в центр и оттащила подругу от этого ужаса. — Люда, хватит! Люда вырвалась и врезала Сене по лицу прямо кулаком. А потом взревела от боли, прижимая кулак к животу. Настя подавила желание рассмеяться. Потянула Сеню за рукав кофты, но парень отмахнулся от девушки, как от назойливой мухи. — Эй, козлина, как тебе это?! — Люда вылила на Сеню целый графин сока. Прыснула от смеха и рванула прочь. Новый парень Люды воспользовался заминкой и всё-таки съездил Сене по роже. Долго это не продлилось, парни со старших курсов оттащили юношей друг от друга и увели в разные концы зала. Девушка попыталась найти Люду, но увидела, что на том месте, где Настя стояла до этого, теперь стоит Кирилл. Весело улыбается и переговаривается с Дизелем. — А ты что здесь делаешь? — возмущённо воскликнула Настя, складывая руки на груди. Кирилл сказал, что ни за что не припрётся сюда. Парень оторвался от разглядывания её ног, закусил нижнюю губу, пожал плечами. — Ты всё видел? Почему не помог? — Кому? — весело отозвался Кирилл, болтая сок в стаканчике. — Мне! — Если бы кто-то начал распускать руки по отношению к тебе, я б помог, — невозмутимо промолвил юноша. Дизель заржал, достал из внутреннего кармана рубахи флягу и подлил прозрачную жидкость Кириллу в стакан. — Вы идиоты? — Да что ты вечно обзываешься? — Кирилл опрокинул в себя стакан и передёрнул плечами. — У нас хорошее настроение, мы пришли отрываться. А ты… — Порчу вам его? — съязвила Настя, сощурив глаза. — А ты надела это чёртово платье и светишь теперь своими ногами и руками и… где ты его достала вообще? — Кирилл снова обжёг девушку торопливым взором. Дизель деликатно молчал, разглядывая толпу студентов. И бухал. — Это Люда, — смущённо буркнула Настя и обняла себя за плечи. — Я вас ненавижу. И хватит здесь пить, если кто-то увидит… — Да не вопрос, — Дизель взял стаканчик, налил апельсиновый сок и плеснул жидкость из фляги. Протянул Насте. Кирилл широко улыбнулся, скрестил ноги и склонил голову набок. Настя посмотрела на Дизеля как на кусок дерьма. Он привык к этому взгляду. Как и Кирилл. — Я сижу на таблетках, — девушка отвернулась от парней, демонстрируя свой профиль. — Пейте, если так хочется. Я никому не скажу. Дизель пожал плечами и забрал стаканчик себе. Кирилл смотрел на Настю понимающе, чуть улыбаясь, и, мамочки, какой же он был красивый. Она снова почувствовала, как уходит земля из-под ног, когда он так откровенно разглядывает её тело, спрятанное за тонкой тканью этого дурацкого платья. Настя поджала губы и отвернулась, чтобы уйти, потому что чувак, который выступал в роли ди-джея, собирался включить что-то медленное и сопливое, и тогда девушка точно заплакала бы. Но не успела сделать и двух шагов, как почувствовала лёгкое прикосновение к руке. Нехотя обернулась, но Кирилл уже шагнул в самую гущу, забирая Настю с собой. Он вёл её в этом отвратительно прекрасном танце под красивую музыку, и девушке хотелось признаться ему, хотелось заплакать от осознания, что он рядом с ней. От него приятно пахло, он был горячим и живым. Настя прижималась к нему щекой, обнимала за талию и вдыхала самый приятный на свете аромат ладана. — Ты дрожишь, — пробормотал юноша ей в макушку. — Платье слишком открытое, — в тон ему ответила девушка и услышала тихий смешок. Улыбнулась. Они топтались на месте, но Кирилл видимо подумал, что это слишком скучно, поэтому принялся вертеть Настю из стороны в сторону, сам пару раз крутанулся на месте, вызывая у девушки безудержный смех. И когда она снова повернулась к нему лицом, когда увидела кривую ухмылку, сияющие глаза и шрамик над правой бровью, всё для себя решила. Она скажет ему. Скажет прямо сейчас! И будь что будет. Пусть он оттолкнёт её, пусть рассмеётся прямо в лицо… пусть. Всё это так не важно, всё это не имеет значения, потому что… …она никогда никого так сильно не любила. И ей хотелось кричать об этом, хотелось встряхнуть за плечи всех студентов, что толпились здесь, хотелось заорать на них и спросить: «Неужели вы не видите, неужели не слышите, как громко я молчу?». И только Настя открыла рот, чтобы произнести нужные слова, как услышала своё имя. Резко обернулась, и улыбка на её лице померкла. К ним направлялся Сеня, с рассечённой бровью и разбитой губой. Он не улыбался, только пожирал пьяными глазами Кирилла. — Можем поговорить? — парень остановился совсем близко, и девушку окатило «ароматом» спиртного. — Пожалуйста. — Сейчас? — Настя ощутила, как напрягся Кирилл. Она выпуталась из его рук, хотя совсем, совсем этого не хотела. — Очень срочно? — А ты очень занята? — язвительно выдавил из себя Сеня, а потом будто очнулся. Мотнул головой. — Прости. Да, да… это срочно. Настя мельком глянула на Кирилла, который безразлично взирал на её лучшего друга и который просто развернулся и ушёл к Дизелю. Ладно. Ладно же. Девушка вздохнула, обняла себя за плечи и пошла за Сеней. — Потанцуешь со мной? — он протянул руку и улыбнулся. Настя вложила свою руку в его, и вот уже во второй раз оказалась в чьих-то руках. Не в тех. В чужих. Они совершенно отличались от тех, горячих и приятных. — Ты хорошо выглядишь. — Да, спасибо. А вот ты не очень, честно говоря, — она нервно рассмеялась. Сеня тоже прыснул. — Насть, ты… готова выслушать меня? Настя чуть отстранилась от него. — Мне уже стоит бояться? — девушка обеспокоенно смотрела на него. Дурочка. Ты такая слепая дурочка… Сеня оттолкнул её от себя, не выпуская руку, затем снова прижал к себе. — Всё, что я сейчас скажу, не будет являться какой-то хернёй пьяного чувака. Я говорю правду, Настя. И, блять, ты такая красивая, я не могу… Настя нахмурилась и попыталась высвободиться, но юноша только крепче прижал её к себе. — Люблю. Второе «бум». Только громче и… больнее. Она рассмеялась. — Нет, — замотала головой и снова рассмеялась. — Не-а. — Да что нет? Что ты головой машешь? Ты меня не слышишь? — Сеня! Да что ты такое говоришь? — крикнула Настя и увернулась от его рук. — Вы с Людой! Вы вместе! Она любит тебя, господи! Что за бред ты несёшь?! — Да не люблю я её, я тебя люблю, — Сеня снова предпринял попытку схватить её за руки, но Настя взвизгнула и сделала шаг назад. Ещё шаг. — Не уходи от меня, пожалуйста, — на его лице проступило такое сострадательное выражение, что девушке стало бы его жаль, если бы не всё это. — Ты пьян, ты просто напился! Тебе нужно протрезветь… — Протрезветь?! Да, похоже, что я с одиннадцатого класса бухаю и всё никак не могу протрезветь! — Сеня раскинул руки в стороны и усмехнулся. — С… одиннадцатого?.. Но Сеня, но ты же… — Настя сложила брови домиком. — С одиннадцатого? — переспросил слабый голосок совсем рядом. Люда, вся зарёванная, с потёками туши и лохматыми волосами, с дрожащими коленками, стояла позади Насти и внимала каждое слово лучших друзей. Её нижняя губа подрагивала, а руки сжимали ткань короткого платья. — Люд… — Настя сделала шаг к ней, но та шарахнулась в сторону. — Почему вы так поступаете со мной?! — взревела Люда и разрыдалась, а потом рванула в толпу пьяных танцующих студентов. — Люда! — Настя побежала за ней, но Сеня больно схватил её за руку. Кирилл в этот момент дёрнулся так, словно в его тело пустили ток. Цепкая хватка Дизеля и злой шёпот: — Не ввязывайся в это. Этот мудак снова дёрнул Настю на себя. Она айкнула и, блятьдержисебявруках, повиновалась. Кирилл сжал челюсти, отвернулся и опрокинул в себя водку с соком. Дизель расслабился, снова прижался пятой точкой к столешнице и присосался к фляге. Секунда на то, чтобы подумать. Секунда. Слишком много. — Да похуй, — Кирилл оттолкнулся от стола, в два шага преодолел нужное расстояние, размахнулся и врезал ушлёпку по морде. Настя коротко вскрикнула и прижала пальцы к губам. Сеня согнулся пополам, держась за нос и грязно ругаясь. — Идём, — грубо сказал Кирилл и взял Настю за руку. Странно, что она не стала вырываться или посылать его. Беспрекословно последовала за ним. Пару раз обернулась, конечно, чтобы убедиться, что её дружок жив, но шла за ним. Твою мать, Настя, ну какого… Дизель драматично вздохнул, убрал флягу в карман и пошёл за ними. Молчание до самого подъезда. Холодные руки и мягкие шаги позади. Пару раз обернуться, чтобы увидеть слёзы на румяных щеках. Эти сраные слёзы. Ну почему ты плачешь, господи, п о ч е м у? Хотелось остаться с ней наедине, поговорить, обсудить всё это дерьмо. Спросить, что этот мудак хотел, нахера распускал свои грязные руки и почему смотрел так, будто намеревался сожрать. Конечно, всё это Кирилл ни за что не скажет вслух. Это уже слишком. Дизель выкинул бычок, протянул другу руку и крепко пожал. — До завтра? — Да, до завтра, — задумчиво произнёс Кирилл и быстро глянул на Настю. Девушка стояла за его спиной и прятала лицо в шарфе. Дизель посмотрел туда же, ухмыльнулся. — Ну, бывайте. Покеда, Анастасия, — уходя, он тронул Настину шапку. Они остались вдвоём. Кирилл опустил голову, приподнял брови, смотря на девушку в упор. — Ты злишься на меня? Настя подняла голову, моргнула пару раз и нахмурилась. — На тебя? — она даже улыбнулась. — Нет. Нет, что ты… не на тебя. Кирилл покачала головой, выпростал из кармана пачку и сунул сигарету в рот. Закурил. — На него? Девушка сначала никак не отреагировала, а потом невесело усмехнулась, облизала губы и махнула головой. Парень скривил верхнюю губу, затянулся и переступил с места на место. — Ладно, идём, — выдохнул дым и кивнул. — Я напою тебя чаем и спою песню. Дома Кирилл дал Насте безразмерную толстовку, которая доставала ей до колен. Девушка смыла с себя всю косметику и собрала пушистые волосы в хвост. Она уже даже не смущалась ходить перед ним в одной толстовке и вообще… перестала стесняться. Кирилл действительно напоил её чаем с лимоном и угостил рулетом с маком. И вот так, сидя на стуле в огромной толстовке, с растрёпанным хвостом и без грамма косметики, баюкая в руках тёплую кружку, Настя пересказала парню всё, что с ней случилось на этой идиотской дискотеке. — А он ведь мой лучший друг, — горько усмехнулась девушка. К ней на колени запрыгнул Паштет. — И Люда. Господи, бедная Люда. Она всё слышала и, наверное, думает, что я тоже в этом замешана. Но я ведь не знала! Даже подумать не могла… — она разломила рулет и отдала кусочек коту, который довольно урчал, развалившись на коленях девушки. — Я давно заметил, что он как-то не так на тебя смотрит. Не как друг на подругу, знаешь, — Кирилл струсил пепел в пепельницу и, сощурив глаза, посмотрел на Паштета. Улыбнулся. — Уёбок он. Из него парень — говнище, так как бросил свою девку и всё это время врал ей. Друг — ещё хуже, блять. Потерял сразу двух друзей и похер. Главное же обмануть всех. Фу. Меня рвёт от таких. — Он не был таким. Он был очень хорошим другом, — Настя опустила голову, зарываясь пальчиками в гладкую шерсть кота. — А вот мне что теперь делать со всем этим, я не знаю. Кирилл затушил окурок, выдохнул дым в приоткрытое окно и взял у Насти кота. — Тебе не нужен кот? — он поднёс Паштета к лицу. — Ты хочешь отдать его кому-то? Ты рехнулся, Кирилл? — Настя даже подскочила, чтобы отнять кота у юноши. Кирилл со смехом увернулся. — Не кому-то, а тебе, партнёр, — парень прижал животину к груди. — Ну так что? У вас глаза одинаковые. Вы отлично подходите друг к другу. Настя закатила глаза и цокнула. — У мамы аллергия на животных. Не отдава-ай его! — У меня пожизненная аллергия на желтоглазых, — весело пропел Кирилл и позволил Паштету спрыгнуть на пол. Девушка рассмеялась, толкнула парня в плечо, но юноша перехватил её руку и прижал к себе. Принялся отплясывать с ней по всей кухне. Громкий смех Насти рассыпался по комнате, такой звонкий, заразительный и красивый, что хотелось жить. Жить ради её смеха. В какой-то момент Паштет пробежал между их ног и Настю качнуло назад. Она чуть не снесла стол, визжала как резанная, потому что Кирилл принялся щекотать её. Её крики вперемешку со смехом вызывали в нём странные чувства. Ему хотелось переплести с ней пальцы рук и отправиться в дорожное приключение. Хотелось засыпать рядом, хотелось, чтобы аромат её волос хранился на подушках, хотелось поить её чаем, щекотать. Хотелось отдавать ей все свои вещи, потому что Настя так чертовски хороша в них. Кириллу хотелось верить, что у него нет зависимости, что он не наркоман и алкоголик, что у него есть будущее, и, возможно, это будущее будет таким. Рядом с этой девчонкой, которая умеет так красиво смеяться. Настя запрыгнула на его кровать, схватила подушку и обняла её, с улыбкой наблюдая за тем, как парень берёт гитару в руки, как аккуратно присаживается напротив. Неотрывно следя за длинными пальцами, которые умело ощупывают струны. — Из меня певец так себе, — предупреждает Кирилл. — Это из меня певец так себе. Я слышала, как ты поёшь, — Настя одёрнула край толстовки и уселась поудобнее. Юноша вздохнул, прочистил горло и запел. У Насти волосы на голове вставали дыбом, когда она слышала этот голос. Хрипловатые нотки заставляли всё тело покрываться мурашками, а красивые руки, держащие инструмент, пальцы, зажимающие струны, вынуждали девушку нервно сглатывать. Игру на гитаре Кирилл превращал в искусство. — Everything i like is going to hell and everyone i like is living in hell...* — Боже мой… — вырвалось у Насти. Кирилл резко прервался. — Что? — Это слишком красиво, знаешь… да знаешь, конечно, поэтому тут играешь, — она рассмеялась, поймав насмешливый взор юноши. — Научи меня чему-нибудь. Хочу попробовать. Кирилл пригласительным жестом махнул рукой. Настя подскочила, села поближе и взяла гитару. — Мамочки. — Что? — усмехнулся Кирилл. — Впервые сижу рядом с профессионалом, можно автограф взять? — сдерживая смех, вежливо спросила Настя. Кирилл заржал. — Ладно, давай. Учи меня. Кирилл улыбнулся краешком рта, сел напротив, но потом решил, что так ничего не выйдет и сел сзади. — Это обязательно? — А что, страшно? Настя хмыкнула и начала зажимать пальцами струны. — Всё хуже, чем я думал! — Кирилл взял её тонкое запястье, встряхнул. — Расслабься, партнёр, с такой кистью ты ничего не добьёшься. Или ты так напряглась, потому что хочешь съездить мне по роже? Давай потом. — В следующий раз, — весело отозвалась Настя и с помощью парня поставила пальцы так, как следует. — Больно, чёрт. — С непривычки. Но ты в руках мастера! — хрипло засмеялся Кирилл. Настя прикрыла глаза. Ну вот, он соблазняет её и даже не подозревает об этом. — Мне твои волосы в рот лезут. — Ужас какой. — Вот и я так считаю. Девушка сдержанно улыбнулась, дёрнула бровью и кинула короткий взгляд через плечо. Кирилл зажал аккорд, а Настя провела рукой по струнам. — Чистый звук, да? Попробуй ты теперь. Меняя руки, юноша случайно задел её пальчики и тут же дёрнулся. Неосознанно. Случайно. Настя, кажется, ничего не заметила. Зажала аккорд, а Кирилл тем временем провёл по струнам. Звук получился фальшивым. — Вот ужас, — поморщилась Настя и отняла руки от гитары. —Угу, ужас. Ты уже второй раз сказала это слово, — Кирилл уткнулся подбородком в её плечо. — Да? — Настя чуть склонила голову вбок. — Ужас. Юноша сипло хохотнул. Настя тоже улыбнулась, облизала губы и отложила инструмент. Кирилл оторвался от её плеча, упал на кровать, раскинув руки и ноги как в свободном падении, вроде как расслабился, пока рядом не легла Настя. Она обняла его руку, как он ночами обнимает подушку. Прижалась так сильно, что у него сердце остановилось. Нет? Всё ещё стучит? Странно. А ощущение, будто этот орган прекратил свою работу. Кирилл повернул голову в её сторону, напарываясь на тёплый взгляд жёлто-зелёно-карих или чёрт пойми каких глаз. Красота. Знала ли она, какой красивой была в этот самый момент? Вряд ли. А вот он знал. И имел возможность лицезреть это. Возможность легко коснуться щеки и ощутить, как девушка податливо тянется к нему. Как ластится в его руках и прикрывает глаза. Возможность накрывать её губы своими. Поцелуй не получился скованным. Он был таким горячим и таким нужным, что кружилась голова. У обоих. Настя выдохнула, когда горячая рука забралась ей под толстовку. Не сопротивлялась, но ужасно, ужасно боялась спугнуть. Спугнуть его. И себя. Кирилл оторвался от желанных губ и перешёл к шее. Девушка выгнулась, запрокинула голову и сглотнула слюну, прикусывая дрожащую губу. — Если не…не можешь, мы не… — Нет. Я хочу. Твёрдая уверенность. Она так долго ждала этого, так много представляла. Грезила о его руках. О его губах. Весь. Он был нужен ей весь. Целиком и полностью. Потому что любила. Потому что он спасал ей жизнь неоднократно. Даже когда сам не подозревал об этом. Настя заглушала мысли о смерти мыслями о Кирилле. И сейчас он покрывал её тело лихорадочными поцелуями. Нежно проводя пальцами по тому месту, где совсем недавно хранился след от гематомы. Уродливая гематома на таком красивом гибком теле. Кирилл бы убил за Настю. Громко и слишком самонадеянно? Да идите вы нахуй. Убил бы, запачкал руки кровью и даже не сожалел бы. Потому что она не должна страдать. Ни разу. И если хоть одна гниль ещё хоть раз прикоснётся к ней, Кирилл завалит эту падаль голыми руками. Парень стянул с девушки свою толстовку, отбросил в сторону и прижался к нежной коже, которая покрывалась мурашками под его пальцами и губами. Она дрожала. Она так сильно дрожала, будто смертельно замёрзла. И только Кирилл мог согреть её. Настя всхлипнула, но не оторвалась, напротив, обняла парня за шею и крепко засосала. Юноша ощутил солоноватый вкус во рту. Приятно. Это было приятно. Девушка выгнулась в спине, всё больше распаляясь и хныча, как маленькая бестолковая девчонка, обвивая его красивое тело своими тоненькими руками, елозя ступнями по смятой простыне и отдаваясь Кириллу целиком. Она хотела почувствовать его в себе. Глубоко. Настолько, насколько это возможно. Парень стянул с себя кофту, не боясь, что Настя увидит на его руках следы от иглы, потому что в комнате было темно, горели только огни за окном. Он припал влажным ртом к её ключице всего на секунду, потом снял штаны, и снова поцеловал. Невозможно оторваться. Когда он наконец оказался в ней, Настя коротко вскрикнула, ухватилась за его крепкую спину, стеклянными глазами глядя в потолок. Желудок скрутило. Всё тело словно онемело. Настя никогда об этом не говорила, но Кирилл был у неё первым. Был бы, если бы не ублюдки, которые насиловали её. Она была бы до сих пор девственницей. Но так случилось. И теперь связь, любая связь с парнем вызывала в ней нестерпимый страх, желание сблевать. Но когда девушка встретилась с тёплыми карими глазами, весь ужас прошёл. Испарился как по щелчку. Через несколько мгновений Настя смогла расслабиться и полностью отдаться парню. Они занимались любовью так самозабвенно, как любовники, которые всё не могли насытиться. Двигались в этом сумасшедшем ритме, ускоряясь, цепляясь друг за друга, оцарапывая кожу и оставляя пятна на телах. Хриплые крики, стоны и раскуроченная постель. Каждый толчок — всплеск горячего удовольствия. Кирилл возил Настю по кровати, целовал шею, прекрасно зная, что на ней останутся его отметины, трогал, касался и не мог насытиться. Юноша нашёл влажную ладошку, переплёл пальцы с девушкой и крепко сжал, точно порывался сломать хрупкие косточки. Ему хотелось ощущать её руку в своей. Ему хотелось, чтобы она чувствовала то же, что и он. Чувство, будто ты воскрес. Сотню раз умирать, чтобы позже воскреснуть в руках девчонки. Сумасшествие. Кирилл толкнулся в неё и ощутил, как тело сотрясает крупная дрожь. Руки задрожали, тело онемело, и он без сил упал рядом с Настей, тяжело дыша. Девушка лежала на спине и смотрела в потолок, так же тяжко дыша. В глазах стояли слёзы, которые тут же выкатились и спрятались в спутанных волосах. Причина не в том, что она сейчас занялась сексом с Кириллом. И не в том, что она вспомнила этот злосчастный клуб. Причина в том, что она была так влюблена в этого парня, что сходила с ума. Что готова была разрыдаться от осознания, что только что произошло. Она была влюблена раньше. В одного парня со школы. Но теперь эти воспоминания только смешили. Потому что вот он, Кирилл, горячий, влажный. И то, что произошло только что, заставляло Настю дрожать. Осознание. Как ни странно, они не заснули сразу после секса. Они ещё очень долго разговаривали, иногда смеялись, иногда молчали и слушали тихое мурлыкание Паштета. — Это кот сестры, — тихо пробормотал Кирилл. — Она любила животных больше, чем кого-либо ещё. Умоляла родителей подарить ей щеночка на день рождения, — уголок его красивых губ дёрнулся. Настя подобралась поближе к парню и тронула его за подбородок. Кирилл шумно выдохнул и прикрыл глаза. — Я мечтала о псе. — Правда? — Кирилл усмехнулся, но глаза открывать не стал. Настя покачала головой, но увидела, что глаза у юноши закрыты, поэтому улыбнулась и поцеловала Кирилла. — Есть хочу, — выдохнула девушка, вызывая у Кирилла смех. Позже они снова сидели на кухне, пили вишнёвую газировку и ели пиццу, разогретую в микроволновке. Настя снова надела толстовку Кирилла, а сам парень сидел в кофте с длинными рукавами и пижамных штанах. Здесь было тепло, пахло сыром и вишней. Горела лишь одна лампочка, в ногах валялся сытый Паштет. Настя попросила Кирилла сыграть на гитаре, что он и сделал. Юноша дурачился, делал вид, что забыл аккорды, пел и смеялся. А потом они вместе валялись на кровати, переплетя руки-ноги, и засыпали под тихий голос Цоя. Однажды он проснётся счастливым. С ней. Потому что она, именно эта девчонка, которая сейчас так крепко спит, обнимая рукой подушку и обхватив ногами одеяло, убивает всех его демонов. Захват, хруст — и их больше нет. Она как будто просто вытаскивала одним взглядом, одним своим запахом этих бесов из чёрной души, смыкала пальцы вокруг их тонких шей и сворачивала головы. При этом улыбалась так ласково, словно не была причастна к уничтожению паршивых демонов. Она хмурила тонкие брови во сне, иногда вздрагивала или шевелила пальчиками на руке. И дышала. Ровно и размеренно. Прижимаясь щекой к мягкой подушке, Настя лениво приоткрыла глаза, встретила направленный на неё взгляд Кирилла, чуть улыбнулась и как-то облегчённо вздохнула. После чего перевернулась на другой бок и придвинулась ближе к парню. Вскоре и Кирилл заснул. И когда на улице уже начинало светать, наступила страшная ломка.