Чумной доктор

Только та любовь справедлива, которая стремится к прекрасному, не причиняя обид. Демокрит

      Вернувшись домой, доктор застал Тило за завтраком, тот с удовольствием ел вчерашнюю тушеную говядину. Все казалось таким правильным и естественным, а эта кошмарная ночь представлялась всего лишь страшной игрой воображения. — Мой мальчик! — Герарт бросился к сыну и крепко прижал его к себе, не веря в происходящее. Он чувствовал хрупкие ручки на своей шее и был безмерно счастлив, словно и его жена стояла рядом, наблюдая за ними. Короткое мгновение, но как оно прекрасно! — Я проснулся, но ты уже ушел, а ведь мы даже не позавтракали.— Тило явно ничего не помнил из прошедших двух дней, его нос был перепачкан в соусе. Герарт засмеялся, то ли, от того, что сын выглядел так нелепо, то ли от переизбытка чувств. Тило улыбался во весь рот и тоже захохотал, как и любому ребенку, ему не нужно было искать поводов для смеха. Все еще смеясь, отец достал носовой платок из внутреннего кармана и осторожно стер соус с носа Тило. — Чем ты сегодня хочешь заняться? Хочешь, я научу тебя играть в шахматы? — спросил Герарт. Мальчик с восторгом захлопал в ладоши. Он давно мечтал научиться играть, но у отца всегда находились дела поважнее. — Конечно, хочу! Но разве ты сегодня не пойдешь к больным? С утра стучали в двери и звали тебя, но я не открывал, как ты мне и велел. — вспомнил Тило. — Нет, сегодня я устрою для нас с тобой маленькую выходной. Ты можешь помочь мне в домашних делах, а потом будем играть в шахматы. — Герарт положил руку на плечо сына и поцеловал его в затылок. Как и обещал, сегодня Герарт никуда не отлучался от сына, кроме как в ближайшую лавку, владелец которой, к счастью, еще не прикрыл ее. Доктор купил овощи и фрукты и отправился домой. На пути ему встретилась фрау Бессель. Она приветливо помахала Герарту и поспешила к нему. Рохесия Бессель была молодой женщиной, своей походкой и манерой разговора напоминавшая кошку. Длинные черные локоны она спрятала под чепчик и старалась прикрывать свой хорошенький носик надушенным платком. — Добрый день! А я Вас давно ищу, уж и места себе найти не могу! У Вас есть для меня свободная минутка? Дело очень срочное и не потерпит отлагательств. — Здравствуйте, фрау Бессель. — нехотя ответил Герарт. — Если в моих силах помочь, то я к Вашим услугам. — Замечательно! Вы ведь знаете, что я живу в этом доме? — Рохесия скромно указала рукой на величественное строение, которому больше подходило слово «замок», чем «дом». Он возвышался в три жилых этажа, на втором этаже располагались два французских балкона, с цветочными клумбами. Голубой цвет стен и лепнина, изображающая цветы, придавали зданию некое очарование. Дом являлся собственностью самого богатого в городе человека: Улрича Бесселя. Это был благородный пожилой мужчина, который скончался от чумы месяц назад. Рохесия — его единственная наследница, молодая вдова, прожившая вместе с мужем чуть более года. — Пойдемте! — женщина прикрыла лицо платком и поспешила в дом. Доктор отправился следом за ней, жалея, что согласился. Они поднялись на крыльцо с резными перилами и зашли в дом. Рохесия жестом пригласила мужчину в комнату. Смуглая девушка (Герарт отметил, что прислуга осталась в доме, несмотря на чуму) вышла и закрыла за собой дверь, оставив их наедине. — Герарт, Вы ведь не против если я буду Вас так называть? — не дождавшись ответа, она продолжила говорить. — Мне кажется, я смертельно больна! Вчера я неожиданно почувствовала себя дурно, закружилась голова и тошнота подступила к горлу. Ох, я знаю, что это признаки чумы! А еще… Я обнаружила на своем теле бубон. Снизив голос до шепота, Рохесия подвинулась ближе к доктору. Герарт недоуменно смотрел на нее, это начинало ему надоедать, женщина совсем не выглядела больной: на щеках играл здоровый румянец, глаза блестели и внимательно наблюдали за его реакцией. — Фрау Бессель, Вы уверенны что это бубон? — мужчина старался говорить обходительно и не показывать своего раздражения. — Что же это еще может быть? Взгляните! — Рохесия скинула плащ, и отогнув верхнюю часть черного платья с глубоким вырезом, указала на левую грудь. Герарт увидел неприметное фиолетовое пятнышко, которое не имело ничего общего с бубоном. — Хочу Вас обрадовать, это не бубон. — Герарт оставался спокоен и невозмутим, несмотря на все ухищрения Рохесии. — Но что же это может быть? — Возможно, это родимое пятно. — о том, что «бубон» имеет большие сходства с обыкновенным синяком, Герарт промолчал. Он встал и направился к двери. — Подождите! — Рохесия поправила платье и поспешила за ним. — Вы даже не пощупаете? Вдруг там скопился гной! — Не вижу в этом необходимости. Вы абсолютно здоровы, но я не наблюдаю на Вашем лице радости. А теперь, позвольте мне откланяться. — Спасибо, доктор. До свидания. Моя служанка Барбел проводит Вас. — щеки Рохесии покрылись алым пятнами, она притворно улыбалась, щуря хитрые глаза. После того как Герарт покинул дом, разозленная женщина ударила служанку по лицу. — Чего стоишь, как глупая гусыня?! Принеси мои домашние туфли, сейчас же!        Спустя час Герарт вернулся домой. Сначала они вместе с сыном вымыли грязную посуду, убрали во всем доме, затем принялись готовить овощное рагу. Тило старательно помогал отцу, еще никогда он не чувствовал себя таким полезным и нужным. Закончив с готовкой и пообедав, отец и сын сели за шахматы. Сначала Тило с легкостью выучил названия всех игральных фигур (особенно ему понравился конь), а вот с ходами у него возникли проблемы. Но упорства у мальчика было не занимать, он просил повторить отца еще и еще, а сам Герарт тихонько посмеивался и вспоминал Хильду. Сын явно унаследовал от матери не только золотые локоны и голубые глаза, но и упрямый характер. Стойкое ощущение, что любимая рядом, никак не покидало доктора.