Соперник

И уже готовый было ринуться в бой Ватсон, отступил. С какой-то холодной мстительной угодливостью он дал развернуться своей тьме. Хочешь, Шерлок? Этого ты хочешь? Получай! Джон часто был жертвой манипулирования Шерлока. Не то чтобы он принимал всё как шутку, безответно, но достойный отпор был бы слишком груб. Безжалостным – сладко-солёная патока с языка потекла по горлу вниз – сегодня Джон будет безжалостным. За то, что им пренебрегают, за то, что его провоцируют. Кровь из прикушенной щеки отрезвила и опьянила Джона одновременно, его злость материализовала извивающиеся расплывчатыми змеями путы, удерживающие Шерлока. Пришло время заигравшемуся детективу встретить последствия. С трудом, но тьма поддалась, и теперь Ватсон ощущал себя её хозяином. Повелителем, в руках которого находился чуткий и послушный инструмент. Странным образом Шерлок замыкал на себе их взаимодействие, оставаясь главной целью, точкой приложения силы. Джон переместил друга на невысокий столик, заставив зависнуть в нескольких дюймах над столешницей, живые путы оставляли в воздухе запоздало исчезающий, будто тёмный туман, след; сам же он присел рядом на диван. − Приступим. Шерлок был несколько напуган происходящим, но по-прежнему возбуждён. На нём оставались только плавки, чёрную ткань натянула эрекция – Джон отчего-то нашёл это в равной степени непристойным и забавным: ни разу он не видел соседа заинтересованным. Плоть и кровь, даже гении не могут игнорировать это полностью. Джон сосредоточился, и воздух сгустился, порождая новые орудия тьмы – полупрозрачные жгуты, меняющие свою осязаемость и форму по его желанию. Зрачки Шерлока мгновенно отреагировали на изменения, Джон почувствовал попытки освободиться. Что ж, попытайся. Я забыл о жалости сегодня. И вопреки своим мыслям, он направил несколько отростков, мягко касаясь, почти нежно исследовать сияющую нетронутой белизной кожу. Старые шрамы, ни одного синяка. Шерлок забился в путах, застонал, пытаясь то ли стряхнуть наглых исследователей, то ли усилить их давление. Джон продолжал. Он увеличил количество своих инструментов и мог дотрагиваться до каждого дюйма прекрасного тела одновременно. Ласкать с разной скоростью, с разным усилием, в разных направлениях. Так, как хотел. Ткань плавок не составляла для него преграды. Влажное пятно на тёмной ткани увеличивалось очень быстро. Он почувствовал, как обессиленное рычание зародилось в горле Холмса ещё до того, как оно вырвалось на свободу. − Ты! – Шерлок задыхался от атакующих ощущений. – Я не могу больше, сделай что-нибу… И Джон сделал. Заткнул этот греховный рот одним из жгутов. Он ощущал каждый подступающий звук, малейшее сокращение гортани, и, наконец, получил осознание абсолютной беспомощности в глазах Шерлока, в то время как игрался с его языком в такт движениям силы на члене. Ты в моей власти. Сейчас я решаю… Шерлок был прекрасен в падении самоконтроля. Его глаза умоляли, его рывки из пут умоляли, всё его существо стремилось к Джону, к освобождению, к силе… Это ещё не всё. Джон позволил себе и это: два тонких жгута, минуя ткань, проникли в анус детектива. Время детских нежностей закончилось. Он позволил проникновению быть максимально незаметным, но с постепенными толчками увеличивал диаметр своих отростков и глубину, будто ощущая пальцами предел растяжения кожи. Он намеренно прекратил ласкать член Шерлока, поднимая и сгибая его ноги в коленях, давая увеличившимся отросткам поочерёдно вбиваться в открытый анус и задевать простату. Шерлок дрожал в стальных объятиях его тьмы, потеряв и страх, и волнение, и разум, желая лишь скорее кончить. Не зная зачем, но ощущая правильность, Джон инстинктивно направил ещё один почти неосязаемый поток силы сквозь тело Шерлока, захватывая, наверное, все его внутренние органы. Сердце трепыхалось в бешеном ритме, его оглушительные толчки разгоняли кровь… только он ощутил сокращения самой важной мышцы, как Шерлок «взорвался». Его оргазм оглушил все чувства Джона, который, словно в забытьи, потерял реальность на десяток секунд. Благо, сила не бросила Шерлока на стол и продолжала держать и ласкать его. Джон, напрочь забывший о себе, наслаждаясь властью над Шерлоком, ощутил бешеное возбуждение.