sink it down.

Минсок возвращается в общежитие, оставив младших на балконе. И просто хочет спать. Или сдохнуть, главное, чтобы в горизонтальное положение и его не кантовали еще хотя бы часа три. Ну или два. Он согласен даже на один, лишь бы доспать хоть немного. В случае с лейблом "мам-еще-пять-минуточек" нихуя не работает, на самом деле. Чунмён ждет его в комнате, сидя у него на постели. На соседней койке спит Лухань, но китайскому оленю исторически похуй на всех, пока никто не посягает на его неприкосновенную кровать. Лухань дрыхнет без задних ног, и Минсок считает - и хрен с ним. Потому что красивый лидер очень красиво разлегся на кровати, согнув одну ногу в колене и разглядывая не особо примечательный потолок. Кажется, подзаебался он не меньше Минсока. Минсок обнимает его за талию, тянет к себе, прижимаясь губами куда-то между ключицами и изгибом шеи, вдыхая приятный запах оливкового геля для душа и яблочного шампуня. - Спать, хён, - шепчет ему на ухо Чунмён, и его надо бы заткнуть поцелуем. Или чем-то более внушительным. Но спать реально хочется гораздо сильнее, чем втрахивать податливо-ломкое тело в кровать. По крайней мере на данный момент. Минсок закрывает глаза и против воли вслушивается в едва слышный диалог с балкона. Все-таки стены в их общаге сделаны даже не из картона, а из рисовой бумаги, ей-богу. - Он бы меня не ударил. - Знаю, - в голосе у Чондэ не звучит и капли раскаяния, только усталое бешенство на сыгравшие против него обстоятельства. Вот он - Бэкхён - на расстоянии вытянутой руки, сделай шаг - и он твой. Но у Бэкхёна в голове только Чанёль. Чанёль то, Чанёль сё. Застрелиться нынче хочется уже не только из-за анти-человеческих нагрузок. - Чондэ, ты меня любишь, - Бэкхён не спрашивает, констатирует эту фразу, словно общеизвестный факт. По типу "солнце встает на востоке", "Земля круглая", "Чондэ любит Бэкхёна". - А ты меня нет, - Чондэ тоже предпочитает побыть сегодня кэпом и сокращает это дебильное расстояние между ним и Бэкхёном, прижимает его к стене и смотрит в глаза. Они оба устали. Бэкхён устал не быть любимым. Чондэ устал быть влюбленным. Поэтому Бэкхён нихуя не сопротивляется, когда Чондэ его целует. Обхватывает губами его язык, буквально трахающий его в рот, выбивая со свистом из головы мысли о том, что он - ничтожество. Что он - извращенец и таких, как он, надо лечить. - Я ненавижу тебя также сильно, как и люблю, - низкий и хриплый шепот Чондэ на ухо рассыпается в голове беззвучным фейерверком. - Я знаю.