sink it down.

Чунмён считает до десяти и закрывает глаза. Потом открывает и снова считает. До бесконечности. До бесконечности в квадрате. В кубе. В десятой степени. Чунмён не понимает, что происходит. И не знает, что он должен делать, когда люди уходят. Когда люди уходят, не сказав ни слова. Молча разворачиваются и оставляют других разбираться с последствиями. Чунмёну снится, что он пытается схватить уходящего Криса за руку, но тот растворяется белесым дымом в его пальцах. Чунмён должен собрать себя по кусочкам после того, что он услышал от руководителей. От фанатов, пишущих такие вещи, от которых хочется выйти с разбегу в стенку. Он должен. Он лидер, и с уходом Криса его проблем стало только больше. В два. В три. В миллионы раз больше, когда тебе надо удержать на плаву тонущий корабль с пробоиной в кормовой части. Чунмён следит сквозь пальцы за тем, кто исправляет его ошибки. Бэкхёну, кажется, похуй, в какую пропасть его кидает агентство. Он шагает в нее очертя голову и раскинув руки в сторону. В распиздяйской надежде, что сможет взлететь. Или хотя бы получить удовольствие, пока падает. Чунмён молчит Минсоку в скайп. Минсок молчит ему туда же. Их разговор похож на общение глухонемых. Чунмён просто смотрит, как Минсок огрызается на Луханя, требуя, чтобы тот свалил из комнаты, и как тот запускает в него то ли тапком, то ли оставленным ботинком Тао. Чунмён не смеется. Засыпает у бликующего экрана ноутбука, пока в наушниках раздается размеренное дыхание Минсока. С Исином он разговаривает лишь постольку поскольку. Исин никогда не лезет ни в чьи дела. Он сам по себе. Даже больше, чем был Крис. И Чунмёну до паники страшно, что он последует его примеру. Что его оставят одного. Чунмён сам не понимает, почему звонит Исину, а не Минсоку, когда в Сеуле льет дождь, разбивающийся водопадным потоком об окна общаги. - Исин-а, как твои дела? - он честно и почти профессионально делает голос спокойным и участвующим. В трубке раздается только недоверчивый смешок и несколько секунд тишины, пока китаец переводит свои мысли на корейский. - Тебе настолько плохо, что ты звонишь мне? Я не умею лечить, Сухо. Хоть и хотелось бы. Чунмён кусает губы и думает, что выбрал "Сухо", не потому что "защитник", а потому что так было легче выговаривать китайским участникам. - Пообещай мне одну вещь... - Чунмён не договаривает, а Исин где-то в Пекине смеется и молчит еще минуту. - Я не уйду. Ему Чунмён верит.