ᕘᕘᕘ Айлен Милсс ᕚᕚᕚ
— Ты чего торчишь здесь и не заходишь? — спросил Чонин, коснувшись моего плеча. Я стояла, оперевшись спиной о стену возле дверей в зал, и не решалась зайти. Откуда выпал этот странный Блэйз Сандерс, и как вообще он меня мог узнать, если меня никто в глаза ни разу не видел? Неужели я действительно так сильно похожа на мать? В таком случае это определённо создаст большие проблемы, если так и дальше пойдёт. — Там слишком много народа, я себя некомфортно чувствую. Летиция заставила меня пойти, не могла же я ей отказать. — Я слегка улыбнулась и откинула голову назад. — Зачем всё это? — Ты о чём? — Да так, просто мысли вслух. — Смею предположить, что это непреодолимое желание оказать поддержку лучшей подруге. Поправь меня, если я не прав. — Прав. Но частично. Наши отношения с Летицией завязались не из-за благородного желания помочь нуждающемуся, а пролезть туда, куда фактически невозможно, не имея в верхушках связей, и удовлетворить своё ненасытное желание докопаться до истины, а после расквитаться с виновником. Всё пошло не так. От простого использования в своих целях это переросло во что-то более значимое. Я привязалась к ней, как к семье. Кроме неё и пропавшего чёртова старикана у меня никого не было, кому я могла бы доверять, даже хорошо зная Тао, я относилась к нему с опаской и настороженностью. Поэтому у меня в мире было всего два человека, которым я могу довериться: Говард и Летиция. В надёжности последней я уверена больше, чем в чём-либо. — Айлен, — ладони Чонина нежно скользнули по моим плечам, затем он взял меня за руки, — давай сходим на свидание завтра? Куда ты хочешь пойти? — Чонин… ты же понимаешь, что это невозможно? — я немного растерялась от его предложения. Мне, как любой другой девушке, хотелось, чтобы меня водили на милые свидания и любили. Но я забыла, что это такое. Полукровным нельзя заводить отношения. Мы по закону трёх рас обречены на жизнь в одиночестве. Мы не имеем право смешивать свою «грязную» кровь с чистокровными расами. Только поэтому, осознав после расставания с Чансоном реальное положение вещей, я отказалась от постоянных отношений, довольствуясь случайными, ни к чему не обязывающими связями. Не хочу привязываться к мужчине, ведь знаю, что моя жадность возьмёт верх, и я захочу большего, а возможно даже и детей. Ким хоть и строил значительную часть времени из себя дурочка, который со мной вечно спорит или достаёт, но я потихоньку начинала осознавать, что с каждым разом симпатия к нему всё больше и больше. Он вытеснил из моих мыслей Чансона, заполнив собой. — Я не могу. Из этого не выйдет ничего хорошего. Давай не будем продолжать, а просто останемся хорошими друзьями? — А я не могу так… — шёпотом сказал он. Одна рука Чонина легла на мой затылок и ненавязчиво потянула к себе. Понимая мои чувства, он дал мне возможность отступить, но я этого делать не стала. Я дура, которая боится и думает, что не заслужила ничего, кроме ненависти из-за грёбанных законов. Но разве это справедливое отношение к таким, как я? У нас тоже есть чувства и желания, мы не выбирали, какими рождаться… Я смотрела в его тёмные глаза, отдающие глубокой синевой сумеречного неба, и тонула них. У меня нет права на тебя. Нет права… Но я так хочу попробовать тебя. Какой ты на вкус? Насколько тёплое и большое твоё сердце? Сколько места я занимаю в нём? Я хочу переступить запрет. Могу я сделать это хотя бы сегодня, в минуту, когда мне так плохо? Наши губы соприкоснулись, и я закрыла глаза, позволяя чувствам захлестнуть меня и почувствовать его. Сладкий, с послевкусием шампанского, которое он пил весь вечер. Мягкий, тягучий поцелуй сносил мне крышу. Его язык медленно проникал глубже, переплетался с моим. Поцелуй не был жадным, как я предполагала, а нежным и томительным. Мне его хватило, чтобы возжелать вампира не только телом, но и всей душой. Чонин украдкой пробился в мою жизнь, давай крохотную возможность почувствовать себя кому-то нужной. На этот прекрасный миг время остановилось. Казалось, и сердце прекратило свои удары, боясь нарушить атмосферу полного растворения в нахлынувших чувствах. Рука Кима перебралась с затылка на мою щеку, он нежно поглаживал её большим пальцем, передавая свои эмоции через поцелуй. Я сжала в кулак ткань его пиджака на талии, с чувством, будто так смогу удержать время и заставлю весь мир замереть на несколько минут. Не хочу его отпускать. Не уверена, но, кажется, я люблю его… — Милсс, ты не должна ничего бояться. Если ты хочешь, то я буду держать тебя за руку на глазах у всех. Мне нет дела до того, что думают остальные, — говорил Чонин, обжигая дыханием мои губы. — Хочешь мы уедем вместе? Я увезу тебя туда, где ты никогда почувствуешь себя лишней… — Кай коснулся губами моего лба. На душе стало так тепло и спокойно, словно так положено и я на своём месте. Он заполнял собой пустоту, которую думала, что ничем нельзя заполнить. — Не торопись, моя Герда, хорошо подумай, чтобы не оставалось потом сожалений. Я кивнула. Слова здесь были лишними, и у меня их попросту не было. Тяжёлая дверь в зал отворилась. Повернув голову, я увидела выходящего Чансона. Один из последних в списке тех, кого бы я хотела сейчас увидеть. Стражник подлетел к нам, метая от ревности глазами молнии. Он никак не может прекратить считать меня своей собственностью, сколько бы я не твердила ему об обратном. Раздражает. — Ты что творишь?! — вскрикнул Чансон, отрывая от меня руки Чонина. — Совсем с катушек слетел?! — Кажется, это ты с них слетел. — Ким посмотрел на руку Чансона, крепко сжимавшую его. — Не перегибаешь палку, королевская псина? Чистокровный закипал от злости и проявленного неуважения со стороны стражника. Глаза Чонина становились светлее, превращаясь из тёмной синевы в холодную голубизну лазурита — в нём бурлила магия. Взгляды двух собственников столкнулись, каждый из них желал отстоять право собственности уже на инстинктивном уровне, мне показалось, что ещё чуть-чуть и гром с молнией будут сверкать вовсю по всему дворцу, разнося его в пух и прах. Я незамедлительно вмешалась. — Прекратите сейчас же, вы оба должны понимать, где находитесь. — Не отпустишь? — вновь задал вопрос Чонин и посмотрел на руку Чансона. — Тебе по-другому напомнить, где твоё место? — А ты не зазнавайся, Ким Чонин, я прекрасно знаю своё место, а ты, похоже, нет. — Разъяренный Чансон брезгливо откинул руку Чонина в сторону. — Благодари Богиню, что я вас увидел, а не кто-то другой. — Меня мало волнует, кто нас увидит. Я не озабочен чужим мнением в отличие от некоторых, — парировал Ким. — О себе такое сказать можешь? — Перестаньте. Чансон, ты куда-то собирался идти вроде как? — я снова попыталась пресечь стычку. — О себе я не только сказать, но и показать могу! Стражник схватил вампира за грудки. Я вцепилась в руки Чансона, продолжая требовать прекратить весь этот цирк, пока кто-нибудь ещё и вправду не вышел. Ни один из них не хотел отступать, прожигая друг друга взглядом. Чонин засмеялся во весь голос, заполняя пустой коридор язвительным смехом. — Давай, с последствиями-то потом разберёшься, Чансон? Хозяева за такое поведение по головке не погладят. — Он прав, успокойся. Не стоит искать проблем, держи себя в руках, — произнесла я. Ну и что, что он стражник королевы. Ким был стопроцентно прав. Летиции здесь не было, честь и достоинство монарха он не защищал, а значит, просто так напал на чистокровного аристократа. За этим непременно последовало бы серьёзное наказание. У меня нет особых чувств к Чансону… уже нет, но и зла я ему не желаю. Пусть ревнует, говорит что хочет, только не ищет проблем на свою шею. Они сейчас нам меньше всего нужны. Я услышала позади себя шаги и обернулась. По широкому коридору шёл лорд Ревайн. Когда парни пришли в чувства от своего гнева, то тут же разошлись в разные стороны, заметив ненужного свидетеля. — Лорд Ревайн, — Чонин натянул широкую улыбку и поправил свой пиджак, Ким мгновенно поменялся в лице: нахальная гримаса сменилась приветливым выражением лица. Вместо задиры перед нами появился интеллигентный пай-мальчик. — Как Вам сегодняшний вечер? — Что вы тут делаете? — мужчина нахмурил брови, затем оглядел парней, которые чуть не накинулись друг на друга. — Вечер прекрасный, Чонин. — Мы?.. Ничего особенного, просто разговариваем, — продолжал Кай. Мы с Чансоном стояли и молча переглядывались, чтобы не ляпнуть лишнего, по крайней мере, я. Чансон скорее пытался просто усмирить пыл и взять себя в руки. Чонин непринуждённо закинул руку на плечо стражника, стоит отметить, он мастерски скрывает свои эмоции и хорошо заговаривает зубы, очаровательно улыбнулся лорду и продолжил: — Мы хорошие друзья. Чансон посмотрел на руку вампира и с отвращением поморщился, вздёрнув плечом. В целом ситуация выглядела по меньшей мере глупо и нелепо. Может Ревайну вообще наплевать, и он не будет сообщать о подозрительном поведении стражника и вампира руководству, а Чонин надрывается, разыгрывая этот спектакль, который судя по выражению лица, Ревайн за правду с трудом принимает. Пришлось дело брать в свои руки. Я сделала шаг вперёд, переключая внимание мужчины на себя и мило улыбнулась. — Лорд Ревайн, можно с Вами поговорить наедине? У меня есть к Вам несколько вопросов. Мужчина слегка удивился моему предложению проговорить. Нахмурившись, он задумался, полагаю, что прикидывал в голове, какие у нас могут быть общие темы для разговоров, а затем коротко кивнул. В ответ я расцвела в широкой улыбке и предложила ему проследовать в более подходящее для разговора место — библиотеку на первом этаже. Безусловно, мне было страшно оставлять парней наедине, но я надеялась, что ни один из них больше ничего не вычудит. Искренне надеялась. Библиотека была одним из самых любимых мной во дворце местом. Она не сравнится с той, что стояла отдельно, недалеко от корпуса жрецов, та в разы больше и хранит в себе огромное количество информации доступной не каждому: от художественной литературы и легенд с незапамятных времён до засекреченных архивов и книг с опасными заклинаниями чёрной магии, найденными во время масштабных войн. А эта небольшая, я перерыла её на несколько раз вдоль и поперёк в поисках чего-нибудь интересного. Высокие, до потолка, стеллажи вдоль стен, заставленные под завязку книгами, визуально делало помещение меньше, чем было на самом деле, в воздухе стоял едва уловимый запах старой бумаги, говорящий о возрасте большинства экземпляров собранной здесь коллекции. Напоминало мне запах в маминой библиотеке, только там он был более яркий и сильный, нежели здесь. Вдруг на меня нахлынула тоска, я так скучала по дому в Берне и вечерам, когда мы с ней проводили за чтением книг, уютно расположившись на полу с чашкой горячего шоколада в наваленных горой подушках. Как же мне этого не хватало. Мы прошли в центр комнаты, где была расположена своеобразная зона отдыха с мягкими диванами. Доминик предложил жестом присесть, но я отказалась. Мужчина уселся на диван, облокотился на колени и сложил руки в замок, подперев ими подбородок. — Не стесняйся, присаживайся, — ещё раз предложил лорд. — Полагаю, разговор намечается длинный. — Нет, не длинный. У меня всего пара вопросов, — коротко ответила я, проходя, провела пальцами по спинке дивана. Я присела на подлокотник кресла напротив и уставилась в пустоту, пытаясь собраться с мыслями. С чего начать разговор?.. — Задавай, — он усмехнулся. — Мне очень интересно, о чём же ты хочешь со мной поговорить. Я кивнула и перевела взгляд со стариной вазы с белыми лилиями, напоминающую формой Эйфелеву башню, что стояла на столике между нами, на него. — Вы знаете кто я? Доминик потупил взгляд, вопрос для него не стал неожиданностью. Но лорд не торопился отвечать сразу. Он несколько секунд помолчал, глубоко вдохнул, слегка улыбнулся и ответил: — Конечно. Ты — подруга Летиции, нашей королевы. — Верно, но я не хочу играть с Вами сейчас в кошки-мышки, вытягивая по крупицам правду. Поэтому ещё раз спрошу: Вы знаете, кто я? — уже со всей серьёзностью в голосе произнесла я. — Я предполагаю, что ты хочешь от меня услышать, — на выдохе сказал мужчина. — Да, я знаю кто ты. Кто на самом деле. Только не могу понять, почему ты не боишься у меня об этом спрашивать и так просто открываться. И странно то, что брат моей жены узнал тебя, а ты всё ещё спокойно расхаживаешь здесь. Настолько уверена в своих силах? — Я не уверена в своих силах. Если быть честной, то я ни в чём не уверенна в этой несправедливой жизни. У меня есть одно желание — получить ответы на вопросы, которые не дают мне покоя. — Я стиснула кулаки и требовательно посмотрела на мужчине в глаза. — Почему ты предал мою мать? Почему не защитил её? Почему оставил одну разбираться с последствиями? — на последнем вопросе голос сорвался на крик и на глазах появились слёзы. Я чувствовала, как теряла самообладание. Моя мать расплатилась своей жизнью за любовь к этому человеку, а он сейчас спокойно сидит напротив меня, будто ничего не было, и это причиняет мне боль. — Лорена сама была виновата в том, что с ней произошло. Я помог ей, чем смог. Думаешь, тебе бы так просто удалось вырваться от стражников? Всё с моей руки, понимаешь? Если ты хочешь меня сейчас обвинить в чём-то, то не стоит, я и так сделал больше, чем планировалось бы. Вижу ты желаешь правды и не остановишься, пока её не узнаешь… Хорошо, я расскажу тебе, просто потому, что не хочу, чтобы ты наломала дров. Он говорил настолько спокойно, что это выводило меня из себя ещё больше. Ни одна мышца на лице Доминика не дрогнула, в то время как каждый мой нерв в теле натянут, словно струна. Я готова была прямо в эту секунду кинуться на него и разорвать в клочья. — Правда в том, что ты жалкий трус, который бросил нас! Сидишь тут и горя не знаешь, весь такой важный и спокойный. Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? — вспылила, совершенно забыв о манерах. К чёрту всё. — Всегда хотела посмотреть тебе в глаза. — Не делай поспешных выводов, дорогая. — Мужчина поднялся с места и подошёл к окну. — Просто послушай меня. Я знаю, что ты считаешь меня своим отцом. Но это не так. Я без ума любил твою мать, и готов был сделать что угодно, лишь бы она была моей, миллионы раз предлагал ей сбежать, но она любила другого. И этот другой — твой отец, а не я. Я позволил Лорене назвать себя отцом, потому что так было лучше для всеобщего блага, и теплилась во мне надежда на то, что в один прекрасный момент она решится, и мы уйдём от этого безумного общества. — Что, пытаешься себя оправдать и избежать последствий? Неужели думаешь, что я так просто поверю тебе? — не выдержала я. — Ты действительно был таким малоумным? Мама бы никогда не убежала от ответственности и не бросила свой народ. — Ты права, Ванесса. Но я не пытаюсь оправдаться, — возмущённо произнёс он. — Мне нужно высказаться кому-то… Тяжело хранить столько лет всё в себе, не имея возможности рассказать кому-то. — Мужчина повернулся ко мне спиной и продолжил: — Лорена была женщиной с сильным, волевым и открытым характером. Наверное, за это я полюбил её. Я помню, как её короновали. Эти зелёные глаза полные уверенности и решительности вести свой народ. Она была прекрасным человеком и правителем, но её сгубила любовь… — Доминик сделал паузу. — Мы привыкли к тому, что заведено, и боимся перемен. Боимся меняться законы и меняться сами. Столько людей ежедневно страдает от этих законов против смешения. С одной стороны, это правильно — оберегать и сохранять кровь чистой, но с другой, это делает простых граждан преступниками, а за что? За любовь. Так ужасно, что в нашем мире любовь может быть не только прекрасной наградой, дарованной свыше, но и преступлением. — Он отодвинул штору и задумчиво устремил свой взгляд в окно. — Она любила моего друга, с которым никогда не смогла быть вместе. Он был её первой и последней любовью, к сожалению… она ему была безразлична, ибо тот всегда смотрел на другую. Так вышло, что в один из вечеров все изрядно перебрали, и они переспали. Всё бы хорошо, если на этом закончилось, но та злополучная ночь дала свои плоды, точнее — тебя. Я злился, отговаривал Лорену оставить ребёнка потому, что это было неправильно. Но эта ослепленная любовью женщина слишком сильно любила твоего отца, чтобы сделать аборт. Она попросила меня молчать и никому об этом не говорить, собственно говоря, только это я мог для неё сделать. Пока Лорена была беременной, мы очень редко виделись, в основном посылали друг другу письма, которые в один прекрасный момент перехватил младший брат моей жены. Блэйз думал, что она моя любовница, и ребёнок тоже мой. Сандерс, оскорбленный якобы моей неверностью по отношению к своей сестре нашёл выход и стал шантажировать меня этим, угрожал, что расскажет совету, если я не стану поддерживать его. Я не могу ничего сделать и рассказать правду, поставив под удар двух важных людей. Чтобы обезопасить твою мать мне пришлось прекратить с ней любое общение. — Доминик повернул голову и посмотрел на меня, снисходительно улыбнувшись. — Несколько лет жизнь текла спокойно, я помогал этому зазнайке в обмен на его молчание, но когда Блэйз потребовал моё место в королевском совете вампиров, я пришёл в ужас и отказал. Но потом горько пожалел об этом, когда было уже поздно. Сандерс анонимно доложил в совет о том, что Лорена родила полукровку, представив в доказательства некоторые письма. Лорену незамедлительно казнили и начали расследование, чтобы найти вторую сторону. Тогда мне чудом удалось избежать наказания. Полагаю, что Блэйз постарался, дабы не оставить сестру вдовой и не опозорить семью. Я заплатил одному из стражников, чтобы тебе дали шанс сбежать, а затем нашёл Говарда, которому доверяла твоя мать, и попросил его присмотреть за тобой. Вот она, правда, которую ты так хотела. Теперь довольна? Ревайн развернулся ко мне лицом. У него на лице написано, что ему было больно вспоминать прошлое. Я не видела лжи в его глазах или словах, только сожаление и грусть, но от этого мне не становилось легче. Судя по монологу, который выдал Доминик, он будто готовился рассказать уже давно и знал, что однажды я приду и потребую объяснений. Я не ожидала такой правды. Было бы куда проще, если бы он просто признал свою вину, а тут оказалось, что отец у меня другой. Это как снег на голову. И что теперь мне делать? Я в полной растерянности, ощущение, будто меня кинули из тёплой постели в ледяную воду. — Кто мой отец? — на этом вопросе мой голос дрогнул. — Кто? — Я не могу тебе этого сказать. Я обещал твоей матери забрать эту тайну с собой в могилу и не намереваюсь нарушать своё обещание. И тебе разнюхивать не советую. Даже если ты узнаешь правду, то я не уверен, что тебе станет легче. Просто смирись и отпусти прошлое. Что было, то было, ничего уже не изменишь. — Неужели ты не понимаешь, что мне важно знать кто он? — я поднялась на ноги и подошла ближе к мужчине, требуя ответа на поставленный вопрос. Если он мне не скажет, то я готова выбить правду из него голыми руками и плевать на последствия. — Практически всю свою жизнь я пряталась и была одна, не видя родительского тепла. Мне было всего восемнадцать, когда её убили. Я была напуганным ребёнком, который прожив короткую жизнь, прячась взаперти, и мир то толком не знал. Даже тогда я осознавала, что не могу прийти к клану матери и попросить защиты, чтобы не подвергать их опасности, уже не беру во внимание то, что о моём существовании они знать не знали. А ты сейчас пытаешься умолчать о моём родном отце, не слишком ли жестоко? — Я так не думаю. Тебе и не зачем знать кто он. Оставь всё как есть, повторяю ещё раз. Он даже не догадывается о твоём существовании, поэтому отступи, Ванесса. Или собираешься прийти к нему и сказать: «Привет, папочка, я твоя дочь»? — Доминик тяжко вздохнул. — Я готов тебе помочь всем чем угодно, но имени его не скажу. Если нужны деньги или место, где бы ты смогла спокойно жить, то я организую всё, только не поднимай больше эту тему, договорились? Ревайн поднялся с дивана и подошёл ко мне. Он хотел обнять меня, но я отмахнулась, презрительно посмотрев ему в глаза. Неужели так сложно сказать имя этого человека и облегчить тяжёлый груз неведения на моей душе? Но нет же, этот мужик продолжает меня провоцировать на действия, о которых мы оба возможно пожалеем. — Нет, не договорились! — выкликнула я, делая шаг назад. — Я не собираюсь больше бегать и прятаться, хватит с меня такой жизни. Либо ты мне скажешь по-хорошему, либо по-плохому, третьего не дано. Я воззвала к магии, она мгновенно откликнулась на мой зов, теплом заструившись по венам. Я почувствовала её мощь, подпитанную злостью, бурлившей во мне. Неотрывно глядя в глаза Доминику, я перекрыла кислород в лёгких, туже затягивая невидимую удавку на его шее. Мужчина стал краснеть и упал на колени, схватившись за горло. Лорд даже не успел среагировать, чтобы защититься. Гнев так слепил меня, что я была готова довести дело до конца, так и не дождавшись ответа. Столько лет прожито в неведении и лжи, пускай она и была во благо. Это сводило с ума. Лорд схватил меня одной рукой за подол платья, прося остановиться. Я ослабила хватку, чтобы дать ему глоток воздуха и возможность сказать то, что хочу услышать. — Говори, сейчас же. Мне терять нечего. Если хочешь забрать этот секрет в могилу, то я с радостью тебе помогу сделать это прямо сейчас. — Я смотрела на него, как на мусор. В моих глазах он жалок и беспомощен. — Неужели два слова стоят твоей жизни? — Пре…кра…ти, — задыхаясь он прохрипел сквозь кашель. Я чувствовала своё превосходство над беспомощным вампиром, страшно признавать, но мне его муки доставляли удовольствие. Это пугало. Однако, несмотря на это я обязана узнать имя своего отца, которое он отчаянно пытался скрыть. Я снова затянула удавку на его шее. — У тебя последний шанс, — отступив на шаг назад, чтобы он не хватался за меня, предупредила я. Он протянул ко мне руку и тут я поняла, что ещё чуть-чуть, и я его убью. — Не заставляй меня становиться монстром. Ревайн несколько раз кивнул, я расценила это, как готовность назвать мне имя и сбавила обороты, но до сих пор оставалась в готовности схватить его за горло снова и уже довести дело до конца, если придётся. — Брайан Д`Аркур… — хватая ртом воздух, выдавил лорд. — Он твой отец. Что?! Я не ослышалась?! Он бредит? Что за чепуху несёт этот придурок?! Моя челюсть чуть не брякнула о паркет от услышанного. Быть такого не может… Просто не может и всё. Я отказываюсь в это верить. — Что ты сказал?.. — ошарашенно переспросила я. Доминик тяжело дыша, поднялся на ноги, расслабил галстук и расстегнул первые две пуговицы рубашки. И вновь повторил: — Твой отец Брайан Д`Аркур. После этого мои ноги окончательно подкосились, и я плюхнулась на диван. Я чувствовала себя рыбой, которую оглушили по голове. Такая новость выбила из-под ног почву в прямом смысле. Ревайн победно на меня посмотрел, мол: «Я же говорил, что тебе не стоит этого знать» и направился к выходу, кинув напоследок: — А теперь попытайся с этим смириться и не натворить глупостей. И будет лучше, если Корнелия никогда не узнает о твоём существовании, она страшная женщина, которую стоит обходить стороной. Я искренне надеюсь, что ты не проигнорируешь моё предупреждение. Он ушёл, а я ещё минут тридцать не могла прийти в себя и просто сидела, глядя в одну точку, стараясь переварить информацию, которая никак не могла уложиться в моей голове. Бред, бред, бред. После я заставила себя подняться, дошла до своей комнаты, взяла пальто и решила, что стоит проветрить голову, дабы хорошенько всё обдумать вновь. Морозный воздух бодрил, но в голове стало словно пусто. Я медленно наворачивала круги от королевской резиденции до корпуса питания, разбирая мысли по полкам, пытаясь принять правду, которая больше походила на неудачный розыгрыш. Из мыслей меня вытянул голос Летиции, спорящей с Александром, который пытался тащить раздетую девушку посреди зимы не понятно куда. Это моя семья. Мои младшие брат и сестра. Может Ревайн прав в том, что мне было бы лучше не знать этой правды.Часть 23. Айлен.
3 октября 2016 г. в 18:13