War Effect

      — На связи Дрозд-1, вас понял. Захожу на цель.       В ИК-диапазоне можно было увидеть как из низких туч вылетает продолговатый самолёт с крыльями обратной стреловидности, смещёнными назад. Этакий Икс-винг, только атмосферный и с двумя крыльями. Спустя мгновение от машины отделилась бомба и помчалась вниз, к сошедшему с монорельса составу.       — Ми-и-и-и-и-р вашему дому!       «Крыша что ли у полковника совсем поехала? Немудрено. Хотя, надо отметить, действительно, похоже по звуку, если переводчик отключить».       Бомба допела свою короткую строчку и разорвала ночь белой вспышкой загорающегося термита.       — Говорит Шепард. Подтверждаю попадание. Вижу движение.       — Звено Дрозд, повторить заход!       Из облаков также незаметно выпрыгнули три бомбардировщика и скинули теперь уже по две бомбы.       — Получается и я напоследок спел: ми-и-и-и-и-ир вашему дому!       «Поёт что-то. Опять. Может быть, я ошибся с предыдущим выводом и песни действительно помогают сохранить рассудок, а не являются следствием его потери?»       После разрыва этой партии бомб ничего уже нельзя было рассмотреть в огненном аду, ни через видимый спектр, ни через тепловой. Шепард встал с пола «балкона» и отправился на нулевой ярус станции. Возле ящиков сидел самый что ни на есть обычный турианец: долговязый, с осиной талией и бочкообразным туловищем, с вытянутым шлемом. Разве что броня нестандартная, по виду как только что с конвейера, на деле — с пробоиной в районе бедра, грубо «заштопанной» уни-гелем. Инопланетянин снял забрало шлема и обернулся к капитану.       — Я ошибся. Мне на секунду показалось… — начал растерянно бормотать спектр, — Моя ошибка.       — А вдруг не показалось?       — Не ехидничайте, Шепард.       — Угу. И экспансивные бронебойные пули, способные прошибать стандартную броню пятого класса, то есть спецподразделений рас Совета тоже показались?       — Это синтетики. Действуют логично, начали адапт…       — Прекратите! И что, морда — тоже показалась?! И отдельная уникальная летающая платформа, выделенная под один юнит, один! Это так рационально! Так логично!!!       — Что вы себе позволяете?! — Найлус вскочил, включая режим злости. — Между прочим, если бы!..       — Если бы — хуесли бы!       «А товарищ умеет вовремя вмешаться».       — Если бы не вон тот солдат, — мах руки в сторону накрытого белой с большими красными пятнами материей трупа Дженкинса, — ты бы лежал тут мёртвый! Сука, блядь!       Турианец зарычал и было дело потянулся к пистолету, но остановился.       — А-А-А-А-А!!! Да чтоб я фарюки всю жизнь жрал! Проклятая всеми духами планета! Что ни миссия — то на грани провала! Попались в детскую ловушку, потом кое-как удержали высоту, потом чуть не сдохли!       С утробным рыком пришелец впечатал кулак в ближайший контейнер, оставив там вмятину.       — Единственный подозреваемый — скрылся!!! — закричал он же, указывая махом руки на жирный, всё ещё слегка светящийся, инверсионный след от взлёта Властелина.       — А почему эта планета проклятая? — взвилась коброй Уильямс, будто бы она совсем не устала за последние дни.       — А то, — начал уже успокаиваться спектр, — когда Скиллианский блиц только начался — ясно ведь было, что не просто пиратский налёт, особенно когда Восход вцепился в местную оппозицию и пригрозив вступиться за Республику Иден Прайма…       «РИП — так себе название, недолго бы такое государство просуществовало».       — … выдвинули ультиматум, что если ввяжутся спектры, то это будет актом войны. А Совет — он что, их напугали войной с Гегемонией и половиной Терминуса — так они и заткнулись. Только Иерархия была за активное вмешательство, да мало одного голоса ведь. Вот и висели мы тут с Са… Неважно с кем, на орбите в общем. А когда всё закончилось — спустились чтобы увидеть остатки Первой Десантной. Была идея взять одного кандидата в спектры, так он в итоге в штрафной корпус попал.       — Штрафной корпус «Грешники»? — поинтересовался капитан.       — Он самый. Слышали что-нибудь о нём?       — Видел результаты их… Работы. На Кхарʼшане.       «Лучше бы наc туда не посылали».       Память пошла наперекор воле и начала вытаскивать одну картинку за другой. Сожжённые посёлки и дома, изуверски искалеченные трупы что врагов, что самих штрафников, горы убитых гражданских.       «Пара спецопераций — говорили они. Ничего серьёзного — говорили они! Нет, были, конечно, прецеденты в истории, тот же Гитлер, например. Но, бьюсь об заклад, он и вполовину настолько жесток не был!»       — Не завидую вам.       Оба бойца замолчали.       — Капитан!       — Аленко, ты как, очухался?       — Да, сэр!       «Хорошо его ведь „поглощением“ приложило, я уж думал, что имплантаты выгорят».       — Сэр, подмога через минуту прилетит. Напоминаю, что Андерсон договорился, чтобы нас забрали.       — Спасибо. Отряд, выдвигаемся!       — Капитан, постойте!       «Мда-а-а…»       — Луи? Вам что-то нужно?       — Да, сэр! — сказал лейтенант, параллельно салютуя, — Надерите им задницу, сэр!       — Есть надрать им задницу!       Шепард в очередной раз ухмыльнулся.       Спустя некоторое время на склон опустилось несколько грузовых конвертопланов, чёрных как сама ночь. Приземлялись, естественно, с включенными огнями. На тактическом дисплее подсветилась нужная машина. Шепард мрачно усмехнулся. Навстречу повалили солдаты из других летающих машин, занимая оборонительные позиции на станции.       — Капитан!       — Аленко?       — А что с Дженкинсом?       Шепард ухватился за поручень над головой, поставил одну ногу на пол транспортника (десантное отделение летуна было сделано на подобие Блэк Хоука) и задумался, как бы выразиться помягче.       — Лейтенант… Солдаты гибнут на войне. Капрал же погиб защищая свой дом, и по-моему везти куда-либо его тело не надо. Вообще это сейчас не наша забота, времени нет, а потом — командование разберётся. А теперь — залазим и поехали!       С левого борта расположились Джон и Эшли, с правого — Крайк и Аленко. Летун оторвался от земли, повернул все четыре реактивных двигателя на шестьдесят градусов и устремился вперёд, летя очень низко над землёй.       «И откуда вообще этот Восход свалился нам на головы? Если рассуждать логически, то всё это явно выходящее из рамок канона. Если выходит из канона — значит присутствует влияние кого-то из „наших“. Это во-первых. Во-вторых, развязывать войну накануне Жатвы глупо. Чёрт их знает, какие планы бурлят у них внутри планов, но они есть антипод Совету. Всё было бы нормально, ну мало ли — кто-то не любит Совет и строит свою Галактическую Империю, но! Технологии не уступают, а где-то и превосходят такие же в пространстве Совета, следовательно, здесь замешаны коллекционеры. Где коллекционеры — там жнецы…»       — Капитан, разрешите задать вопрос?       — Разрешаю.       — Почему вы всё время улыбаетесь? А то всё-таки…       «И ты туда же. Уильямс ты же умная! Хотя, может быть и нет».       — Лейтенант, как называется транспортное средство, в котором мы находимся по классификации ЕС?       — УД-12 «Пастух».[1]       — А как звучит моя фамилия?       Эшли нахмурилась на секунду, потом заулыбалась.       «Можешь ведь быть хорошей и милой! Даже с синяком в пол-лица».       — А потом пойдут слухи о суровом капитане Альянса, который сам себя по воздуху возит!       С другого борта послышались смешок и хрипенье, Уильямс заулыбалась ещё сильнее.       — Прекратите, сэр! Мне смеяться больно!       — Ага, значит надо позаботиться о подчинённых? Отряд, отставить смеяться! — перейдя на командный рык рявкнул Джон, но это особо не помогло. Наглый лейтенант продолжала, как минимум, улыбаться глазами.       — Нельзя же постоянно о грустном. Профессия у нас, конечно, опасная, сослуживцы уходят часто, причём вовсе не в увольнительную или на пенсию. Нельзя постоянно грустить, надо себя подбадривать время от времени.       Внезапно по правому борту начали появляться огни двигателей других летунов. Один, два, четыре, семь… Десять машин минимум. До десяти человек десанта в каждой.       — Группа высадки, — в очередной раз в динамиках зазвучал Андерсон, — в данный момент силы ЕС собираются высадиться в Нью-Оранже для того, чтобы уничтожить глушилку гетов. Как видите, мне удалось договориться насчёт транспорта, так что вас высадят рядом с населённым пунктом, если быть точнее — на станции монорельса.       — А-а-а…       — Замечена странная активность противника и неизвестный объект, сигналящий на нескольких частотах — возможно маяк.       Из тьмы показались огни станции и подозрительное зарево из-за станции.       — Замечен враг. Будьте добры, присядьте за пулемёты.       «Какой вежливый пилот, вот у кого Джокеру поучиться надо».       За консоль левого пулемёта садится Уильямс, правого — Найлус. Летун снижается, собираясь сделать заход над станцией, но в последний момент делает рывок вниз, снижая высоту настолько, что огни двигателей освещают монорельс. Вот уже по броне начинают стучать первые выстрелы, в ответ летят короткие очереди пулемётов. Очереди сливаются в монотонное гудение, Шепард напрягается, активируя импланты в своих надпочечниках и благодаря вовремя ускоренной реакции даёт очередь из Мстителя зазевавшемуся гету.       — Отлично, минус четыре, сейчас ещё заход… Чёрт!       Начавший уже заходить на второй круг пилот резко тормозит машину и начинает «валить боком», скользя влево. Спустя секунду в полутора метрах от левого борта пролетает пучок заряженных частиц. Следом за ним что-то на земле быстро-быстро захлопало, в тот же момент натужно взвыл генератор летуна, выдавая какой-никакой барьер.       — Под огнём! Всем приготовиться!       Щит спал за несколько мгновений до перегрева стационарной турели и очередь раскрошила в хлам пару левых двигателей. Сердце капитана ёкнуло, когда конвертоплан начал стремительно снижаться.       — КОНТАКТ!!!       Вставать не хотелось совершенно. Сознание потихоньку возвращалось вместе с чувством ушиба всего тела. По ощущениям спина горела.       «Ох… Хуже, чем похмелье… За что? Ох, как же шумно…»       Очередной выстрел ударил по ушам так, будто бы на Джона надели кастрюлю и ударили бы кувалдой.       — А-а-а!..       — О, капитан, просыпайтесь, потягивайтесь, геты вам кофейку принесли!       «Найлус… Гадкая. Костяная. Жопа!»       — Шепард, вы оскорбляете спектра Совета!       — При всём моём уважении… — начал Шепард, но закончить не смог: после того, как он поборол застёжки кресла, гравитация ускорила его куда-то вбок. Как оказалось, летун опрокинулся, создав какое-никакое, а укрытие. Джон обнаружил себя уже на верхнем ярусе монорельсовой станции, аккурат на той дорожке, которая вела к стартовому столу Властелина. Разве что над монорельсом виднелся серьёзный мост, через который шла дорога куда-то направо, за холм. Видимо, там и был Нью-Оранж, ибо оттуда доносились выстрелы как огнестрельного, так и оружия на нулевом элементе.       — Мне сейчас очень плохо.       — Могу обрадовать, остался всего лишь один гет.       — И?       — Он в танке сидит, или что это такое.       «Дайте угадаю: тот грузовичок на воздушной подушке из третьей части?»       Капитан высунул голову чтобы тут же её спрятать: в ответ полетела очередь из спаренной автоматической пушки.       «Ладно, можно ограничиться простым осмотром всего вокруг. Вот Эшли висит в кресле, вот… Стоп!»       — Где Кайден?!       — Во-он там, за ребром стены.       В действительности Кайден оказался немного впереди, метров через десять-двадцать, за одним из этих отростков из стены. Судя по отсутствию радиостанции в летуне, она была у лейтенанта.       — Как?       — Как только падать начали он схватил радио и спрыгнул, затормозившись биотикой.       — Ай да засранец!       — Что делать-то будем, Шепард?       Джон взглянул в просматриваемые сквозь визор наглые зелёные глаза и понял что у этой морды план уже давно готов.       — Аленко!       — Сэр?       — Так, ты сейчас всю биотику пустишь на свой барьер и побежишь к мостику.       — Сэр, вы сошли с ума!       — Не понял.       — Капитан, бежать напрямую к этой… Этому нечто — самоубийство!       Джон глянул на карту ещё раз.       — Идиот вы, лейтенант. Видите, почти что напротив вас пешеходный мостик…       — Вижу.       — Вот туда и беги!       — Но сэр, пушка…       — Замолчит! Найлус, вы готовы?       Турианец кивнул головой в знак согласия.       — Кайден! Три… Два…       Аленко разочарованно вздохнул.       — Один… Пошёл!       Загудела биотика, затараторила турель. Несколько пуль попали в сбитый транспортник, после чего Крайк резко высунулся из-за укрытия и сделал выстрел из снайперской винтовки. Всё стихло.       — А-а-а-а… Ой-йо, трижды меня кроган сожри!       — Аленко, ранен?!       — Уж лучше бы ранение!       Шепард выглянул из-за укрытия и увидел прискорбную картину: лейтенант склонился над раздолбанной радиостанцией.       — Меня же Андерсон убьёт!       — Дурак, можно же было в укрытии оставить! А так, может она тебя и спасла: посчитал гет этот ящик частью твоего тела и начал палить в середину. Вот и попал в радио. Всё, отставить нытьё!       — Ой, мальчики, а что тут произошло?       Пилот оказался мёртв. Никаких шансов: кабина всмятку.       — Спектр, чего вы встали? — Эшли то ли устала для ксенофобского отношения, то ли действительно стала относиться если не с уважением, то с безразличием к Найлусу.       — Да вот, задумался.       Пауза.       — Мы ведь даже его имени не узнали, да чего уж имени — даже звания. Очередной безымянный солдат.       Опять пауза.       — На таких-то Галактика и стоит. Делают что должны, не задумываясь о последствиях. В смысле отодвигают эгоизм на второй план.       «Что-то он зачастил с паузами».       — Имя нам легион, крови нашей океан. Мы не титаны и не герои, мы — солдаты. Мы не умираем, а отправляемся в ад на перегруппировку.       «ЧТО?! Нет, это точно фраза из моей той жизни! Не помню откуда, но это сто процентов оттуда! Неужели и Найлус?..»       — Так один мой знакомый турианец сказал. Будет возможность познакомить — познакомлю.       «Эх. Надеюсь, этот его знакомый турианец окажется какой-нибудь большой шишкой».       — А вы не боитесь наболтать лишнего?       — Я? Лишнего? Девушка, если бы я взболтнул чего лишнего, то Галактика бы уже полыхала в нескольких войнах. Я ограничиваюсь очевидными и безобидными вещами.       — Эй, голубки! Давайте обыщем станцию, а? А то всё-таки стратегический узел, я бы заминировал! — прервал диалог Шепард.       Обыск один раз был прерван оглушительным взрывом из-за холма, который обозначил уничтожение станции глушения. Вскоре Андерсон смог достучаться до десантной группы и раздосадоваться, что новенькую радиостанцию сломали. Нормандия перестала использоваться как инфоузел армии и начала потихоньку отстреливать более-менее проблематичные цели. Взрывчатку нашли только складированную возле ховер-грузовика гетов: внезапная атака с воздуха застала их врасплох, из-за чего они и не успели ничего заминировать.       Тем временем группа подошла к маяку. Над подножием маяка висели зелёные голограммы, сам он как будто источал энергию. Дымящееся выгоревшее до тла подчёркивало некую сюрреалистичность картины. Как бы то ни было странно, сопротивления никакого на этой площадке не было.       — Не могу подключиться к нему через инструментрон. Не нравится мне это, как и то, что он активирован. Что будем делать? — как бы то ни было внезапно, но спектр не знал что делать.       — Может быть просто загрузим на корабль? — Аленко.       — Категорически запрещено правилами перевозки древней электроники.       — А я вот однажды общалась с археологами, они говорили что интерфейс не такой уж и сложный и, грубо говоря, его можно выключить одной кнопкой. — сказала Уильямс.       — Вы уверены что сможете это сделать? Вы устали, может быть расскажете?       — Да нет, объяснять дольше, — начала подходить к артефакту лейтенант, — и… О-о-о-й!       «Всё. Началось».       Воспользовавшись замешкой спектра и Кайдена, а также послезнанием, Шепард быстро подскочил к Эшли, ухватил её за талию и выбросил из поля действия маяка, поставив туда себя.       «Ох, как дух захватывает!»       Маяк подтащил капитана к себе и начал передачу информации.       Первые несколько мгновений ощущалась вселенская лёгкость, тела как будто бы не было, Джон ощущал себя частью огромного Космоса, а вот потом…       Произошедшее можно было сравнить с контрастным душем, только эмоциональным. Джон ощущал то страх, то трепет, радость и уныние, иногда передавались какие-то чувства и эмоции на грани ощутимого. И образы, много образов. «Картинок» было много, они были разные, они мелькакли в разном порядке, но время от времени мозг вычленял что-то ясное или интерпретировал в какую-то понятную картину. В конце концов картинки закончились, как и ощущения, красно-рыжий калейдоскоп утих.       «Неужели всё? Почему тьма не кончается? Или я уже отрубился?» Потихоньку из тьмы начало нарастать чувство страха. Сначала это был просто лёгкий дискомфорт, потом перешёл в ощутимое чувство опасения. В конце концов страх перешёл в неподконтрольный ужас. Хотелось убежать и сжаться в комок, исчезнуть отсюда, но вместо этого появился свет. Тьма зашевелилась, освещаемая блёклым мертвецким жёлтым светом. Яркость нарастала. Шепард обнаружил себя в некоем пространстве. И тут свет заработал на полную.       Вокруг стояли полчища неких гуманоидов, пурпурно-чёрных, аки жнецы, с четырьмя светящимися синими глазами, с чем-то похожим на излучатели коллекционеров в качество оружия, только с какой-то… Штык-секирой?       «Что за бред?»       Тем временем фигуры, теперь уже получившие очертания скелетов пришли в движение. Вот ещё чуть-чуть света и можно было увидеть то, как они добивали разных разумных: кого-то рубили этой секирой в рукопашную, кого-то располовинивали лучом, с кого-то сдирали заживо кожу. А ведь разумные были самые разнообразные, но Шепард смог различить только протеанина и иннусанон, первый пытался бесполезно бороться в рукопашную, над вторым уже ставили опыты по вивисекции. Внезапно ещё добавилось ощущение некой вибрации, как будто кто-то маршировал. Джон стал оглядываться вокруг, пока не увидел шеренгу марширующих прямо к нему монстров. Ноги не слушались, не слушалось всё тело, не слушался разум.       В конце концов ужас вытесняет всё из головы, шеренга доходит до зрителя и ближайший боец наносит мощный удар в грудь.