Цитаты известных людей

      Если вас кто-то спросит, что больше всего волновало Англию, можете смело отвечать: сад, чай, прогноз погоды и последние местные новости. Что совершенно точно не интересовало Артура, так это Барак Обама. Барак Хусейнович, как любил называть американского президента Иван. Поэтому, Кёркленд проверил рассаду, выпил чашечку чая для завтрака, ознакомился со сводками погоды, подхватил свой собранный накануне саквояж и вышел за дверь. Обменявшись с соседями последними сплетнями, он вскоре увеличил шаг до международного. Знаете, если вы страна, и вам надо попасть в другое государство, достаточно иметь там посольство или туриста, и вы сможете добраться в Россию или Италию, Португалию или Армению всего за какие-то час-полтора хорошего шага.       Если вы страна.       Артур был страной, и ещё какой. В узких кругах его знали как Великобританию, некогда огромную империю. И негоже великим мира сего выслушивать от бывших колоний советы, с кем им быть в союзе, а с кем расстаться. И без того, Англия часто придерживался линии США. В этот раз он решил, что без сопливых обойдётся и как-нибудь сам прикинет — оставаться ему в Евросоюзе, или нет.       Есть несколько стран, в которые последние годы Барак Хусейнович не заезжал: КНДР, Россия, да ряд Африканских республик. Из них только с одним государством у Великобритании сложились очень тонкие отношения.       Россия встретила Артура весной, ещё не разогревшимся солнцем и апрельскими дождями. В целом, ничего такого, что Кёркленд не увидел у себя на родине за эту зиму. Воплощение России встретил Англию с красными глазами и в мокрой майке.       — Ты что, пьян? Мне тебе напомнить, что у нас скоро открытие выставки!       — О, эти стереотипы, — простонал, разворачиваясь, Иван и скрылся в спальне. Через несколько секунд в кармане Англии зажужжал телефон.       “Чайник наполнен водой, полки ломятся от крекеров и плюшек, твой чай я не трогал”, — прочитал Артур сообщение. А спустя мгновение к нему добавилось ещё одно. — “Пожалуйста, ничего не готовь. Татарстан забила холодильник едой”.       Скинув верхнюю одежду, Англия отнёс саквояж в спальню. Иван лежал в постели, укутавшись в одеяло.       — Ты заболел? — Артур лёг рядом.       — Ботинки снял?       — Хорошо, что ты напомнил, а то мне надо проветрить мои носки. В прошлый вторник их надел, даже палец продырявился.       Россия выглянул из своего кокона и с интересом посмотрел на Кёркленда.       — Обманщик, — возмутился Брагинский и спрятался назад.       — Да, я такой, — ухмыльнулся Артур и погладил по волосам Россию.       — Это всё Улюкаев с Медведевым, — пробормотали из кокона. — Стоит им выступить с докладом, так у меня ещё на стадии подготовки подскакивает температура.       — Может тебе жаропонижающее выпить?       — Единственным жаропонижающем будет приказ об отставке любого из них, — гневно решило одеяло. — Но лучше Улюкаева. И Силуанова.       — Так плохо с экономикой?       — Нормально с экономикой! Просто, эти два щелкопёра стихи пишут вместо того, чтобы работать. И Набиуллина...       — Эх, Ваня, — Артур не смог удержаться, чтобы вновь не поднять любимую тему, — если бы Европа оставалась твоим союзником, то этого бы не было. Вернёшь…       — У России есть только два союзника: ее армия и флот, — резко оборвал Иван. — Не начинай.       — Я знаю ещё одного твоего союзника, — попытался разрядить обстановку Кёркленд.       — Ммм…       — Чай, — предложил Англия.       — Я хочу Ерл Грей.       — В полдень?       — Yes, Arthur, it is bloody noon, and I want my bloody Earl Grey!* — для большей ясности на английском высказался Брагинский.       Англия молчал. Иван почувствовал, что матрас под ним еле заметно вибрирует, и посмотрел с опаской на Кёркленда. Тот сотрясался от смеха:       — Будет тебе Ерл Грей!       — С малиновым вареньем?       — С малиновым вареньем.       — Оно на нижней полке.       — Я знаю.       Поцеловав волосы России, Артур ушёл на кухню. Он поначалу было решил заварить чай по правилам, но потом, скрепя сердце, всё-таки залил самый обычный пакетик гринфилда кипятком, подождал, пока вода чуть окрасится, и бросил в кружку две ложки сахара. Брагинский был именно таким как этот напиток: подзабывшим традиции чаепития, чуть погрузившийся в чужой мир, но ненадолго, чтобы окрасится в нужный цвет, и не больше. А ещё, он неправильно сладкий для такой старой страны. И главное, не забыть розетку с вареньем — ниточку из прошлого лета, недалекого, обманчиво теплого.       Брагинский с наслаждением принялся за организованный для него маленький ланч. Свою чашку “правильного” чая Англия отставил ненадолго на прикроватную тумбочку и решил переодеться в домашний костюм. Пока он перебирал средства гигиены, его взгляд постоянно натыкался на небольшой брелок. Подаренный в год санкций на День рождения Артуру миниатюрный, размером с две зубочистки палаш свисал с ручки саквояжа. Иван прислал его с почтой и короткой запиской, без подписи. Точнее подпись оставила Беларусь, но все же знали правду. Сами потом через Арловскую антисанкции обходили.       “Пусть рядом с тобой всегда кто-то будет. А если понадобиться обороняться, то верный клинок придёт на помощь”, — было выведено аккуратным женским почерком.       — Я думал, что цитату про союзников, армию и флот когда-нибудь тебе припомню я. Обязательно при трагических обстоятельствах, — сказал Артур и отметил, как Иван замер, растопырив локти, словно ворона на взлёте. “Белая ворона”, — поправил он себя.       — Почему при трагических? Нормальная цитата.       — А разве не пропитанная одиночеством?       Брагинский с нечитаемым выражением на лице проследил за тем, как Артур застегнул последнюю пуговицу, вынул из саквояжа планшет и вернулся на кровать, теперь, правда, принимая сидячее положение и опираясь на изголовье спиной.       — Нет, не пропитанная, — наконец, ответил Россия и убрал пустые кружку и розетку.       Вопросительно приподняв бровь, Англия промолчал. Иван снова лёг и придвинулся к Артуру, утыкаясь горячим лбом тому в бедро. Ощутив невысказанное желание, Кёркленд опустил руку России на голову.       — Союзник, Angliya, это тот, с кем ты вступаешь в союз, чтобы сделать плохо третьему лицу. Он и тебе когда-нибудь всадит нож в спину. А собственные армия и флот, при правильном управлении никогда этого не сделают.              *Да, Артур. Сейчас чёртов полдень, и я хочу чёртов Эрл Грей.