Трудно быть вампиром

— Хэй, бро! Мы соскучились по тебе! — незнакомый голос заставил Чарли подскочить на месте. Да дьявол! Первое задание за долгое время, когда удалось взять в руки любимую винтовку, и именно посреди засады очередной привет от Эггзи. Чарли закусил губу и постарался сосредоточиться на месте, в котором должна была появиться цель. — Ты прямо как знал, что мы позвоним. Под дверью стоял? — еще один незнакомый голос. Судя по сдержанной, но искренней радости Эггзи, это были его друзья. И судя по их образцовому кокни, друзья со «старых времен». — Джамаль матерился на всю улицу, это было трудно не услышать, — Эггзи отступил в сторону и сощурился от дневного света, впуская друзей в дом. — Не пизди, я орал только у машины, — видимо, это был Джамаль. Эггзи терпеливо вздохнул и закрыл дверь: — В любом случае, в этом районе такое слышать не привыкли. — Да уж, чувак, местечко ты выбрал пафосное. А где миссис Пи и малышка Дэйз? — спросил второй друг, чьего имени Чарли не знал и знать не хотел. — Мой работодатель расщедрился на вторую квартиру, — сдержанно похвастался Эггзи и побрел на кухню — Чарли почувствовал привкус пива на языке и покачал головой. Эггзи не стоило налегать на любой алкоголь, он же на таблетках. — Эй, чувак, а у него нет вакансий? — воодушевленно спросил Джамаль. — Прости, друг, принимаются только люди с мозгами. — Ты сраный расист, Эггзи, вот что я тебе скажу. Эхей, у тебя же есть, чем закусить?.. Чарли хмыкнул — сейчас Эггзи постоянно заказывал продукты с доставкой на дом в таких количествах, что можно было прокормить целую ораву таких вот джамалей. Тут наконец-то появилась цель, и Чарли выкинул из головы все, кроме нее. Не то чтобы в другой ситуации он был бы рад наблюдать за общением Эггзи с его дурацкими друзьями, от которых стоило избавиться давным-давно — теперь они точно были не чета ему, хоть в Эггзи до сих пор проскальзывали нотки его уличного прошлого. Но, если признаться честно, наблюдать за Эггзи порой было даже увлекательно и забавно. У Эггзи начались сильные головокружения — к счастью, их Чарли в свою голову не пускал. Чарли предполагал, что вызваны они оттоком крови, которая сейчас использовалась организмом Эггзи не совсем по назначению. Приступы головокружений и слабости во всем теле до ноющих мышц будили Эггзи посреди дня, когда он, ведомый своим сбитым режимом, спал мордой в подушку, обнимая сопящего Джей Би. Через пару таких приступов Эггзи заставил себя встать и начать разминаться. Чарли уже видел эту серию его упражнений еще во время «собеседования» в Кингсмен. Уже тогда зрелище разминающегося Эггзи буквально завораживало всех присутствующих — будь проклято его гимнастическое прошлое, про которое Эггзи говорил с выводящей из себя небрежностью. «Изнутри» же такая тренировка ощущалась совсем невероятно — Эггзи растягивался, постанывая от легкой боли в напряженных мышцах, с обескураживающей легкостью сел на продольный, затем на поперечный шпагат, свободно выгнулся дугой, от которой у самого Чарли заломило спину, а потом поднялся, наклонился и замер задницей кверху. Чарли некоторое время с интересом вслушивался в ощущения Эггзи. Тот почти не дышал и наслаждался неожиданно приятной тяжестью в голове. Потом вдруг резко и ловко встал на руки и, небрежно балансируя, вытянулся, заставив и Чарли задержать дыхание. И никакая вампирская ловкость для таких выкрутасов Эггзи была не нужна. Так. Ладно. Ну его к черту. Когда в следующий раз Чарли прислушался к Эггзи, тот воодушевленно читал, закинув ноги на спинку дивана и свесив голову вниз. Чарли с трудом удержался от смешка. Летучая мышь, блядь. Еще Чарли очень веселило то, как Эггзи остро реагировал на звуки и свет, вздрагивал, если ему на кожу попадали солнечные лучи, долго не мог понять, отчего у него вылезла жуткая аллергия. Все это было в пределах забавных казусов, от которых Чарли порой совершенно некультурно ржал на другом конце Земли, пока Эггзи шипел на открывшую жалюзи Рокси или умолял своего мопса цокать когтями по паркету потише. А уж когда Эггзи обнаружил, что в его аллергии виноват чеснок, Чарли и вовсе хохотал до слез. — Слушай, Рокси, у меня аллергия на чеснок. — Да что ты говоришь? — На чеснок! Я люблю чеснок! А у меня от него живот болит! И сыпь! Дьявол, Чарли не представлял, что с ним будет, если Эггзи или Рокси наконец сделают предположение про вампиризм. Это было слишком смешно. Но они оба демонстрировали удручающее здравомыслие. — Ты уверен, что это не побочные эффекты от твоих бесконечных таблеток? Эггзи зарычал: — Мерлин сказал, что не допустит меня к миссиям еще два месяца, если я не буду как паинька принимать все то, что назначают мне его чертовы врачи. Коварный Мерлин, как это было мило с его стороны. Чарли казалось, что часть назначенных Эггзи лекарств были направлены на то, чтобы нивелировать многие из симптомов трансформации — Эггзи почти не мучился от боли, хотя та сидела в нем постоянно, да и все изменения протекали так медленно, что Эггзи вообще их не замечал и воспринимал, как должное. Это было правда очень мило со стороны Мерлина, а еще безумно весело. В какой-то момент Чарли увлекся этим дурацким сериалом «я не знаю, что я вампир, ой, я обгорел, когда вышел прогуляться с Джей Би, наверное, это потому, что я давно не выходил на улицу, пожалуй, пойду съем слабопрожаренный стейк и еще плотнее закрою жалюзи» и даже с интересом следил за жизнью Эггзи. Не то чтобы у Чарли на самом деле был выбор — с каждой неделей «трансляция» становилась все настойчивее и ярче, так что Чарли практически постоянно был в курсе того, что происходит у Эггзи, и не мог отключиться или отстраниться от этой информации. Приходилось искать хорошие стороны даже в плохом. А потом у Эггзи начали чесаться зубы. Блядь. Просто блядь. Чарли и так из-за Эггзи вспоминал свое детство, но чешущиеся зубы были — и оставались — самым его нелюбимым симптомом. — Эггзи, прекрати, — Рокси в последнее время тусила у Эггзи с завидным постоянством. — Что? — Карандаш. Ты его уже сжевал. Эггзи удивленно посмотрел на небольшой огрызок карандаша и деревянную труху, которую он автоматически сплевывал в ладонь, не замечая этого. — Ой. В этот момент Чарли выплюнул ручку и отбросил ее в сторону. Вкус пластмассы не удавалось изгнать вообще ничем еще половину дня, а зубы так зудели, что это реально выводило из себя. Ну блядь. Ладно еще быть в курсе самочувствия, эмоций и событий Эггзи, это тяжело, но Чарли мог вытерпеть это. Но перенимать все его физические ощущения? Это обязательно? Блядь. Какой в этом вообще смысл… — Эггзи! Это гребаный пульт. — А? — Ты грызешь гребаный пульт от телевизора! — воскликнула Рокси и отняла у Эггзи многострадальный кусок пластмассы. Эггзи сморщился и провел пальцами по кромке своих зубов. Чарли сделал то же самое и тоже поморщился. Его клыки сейчас выдвинулись на всю длину и чуть ли не вибрировали от жажды деятельности, очень мерзкое ощущение. У Эггзи же клыков никаких не было, но им, видимо, очень хотелось быть, и поэтому он, как младенец, тащил в рот все, что попадалось под руку. — Тебе что, купить прорезыватель для зубов? — вкрадчиво поинтересовалась Рокси, когда Эггзи принялся грызть ручки ножниц. Кстати, хорошая идея. Но Эггзи гордо отказался и переключился на еду, которую нужно было долго грызть или жевать — морковь, капусту, вяленое мясо. Пока Чарли уничтожал резиновые приспособления для детей, у которых режутся зубы (а что поделать), Эггзи звонко хрустел морковью, почесывая об нее клыки, чем выводил Рокси из себя. И Чарли тоже — этот хруст стоял у него в ушах почти постоянно, и это вдобавок к тому, как невыносимо чесались его клыки. Ну вот какого хрена, у Чарли-то с зубами все было в полном порядке! — Рокси, — ныл Эггзи, уничтожив целую упаковку вяленого мяса, — я растолстею без активных дел! Я только и делаю, что жру и ленюсь! —Ты вообще себя в зеркале видел? Ты похудел раза в полтора. Так что не жалуйся. Эггзи удивленно смотрел на нее, щупал себя за бока и хмыкал. Он изменений в зеркале не замечал — что было не удивительно. Чарли слышал, что у обращенных вампиров восприятие собственного отражения «замирает» на самой первой стадии обращения. Эггзи видел в зеркале себя-человека, почти такого, каким он себя помнил до инцидента и больницы. То, что при этом он теперь сильно изменился внешне — и продолжал меняться — в зеркале для него больше не отражалось. И на других устройствах, призванных фиксировать внешность, тоже. — Ты проклят, Эггзи, — Рокси боднула его лбом в плечо. — Такой момент, я в первый раз обыграла тебя в армрестлинг... — И в последний, Рокс. Скорее всего, и правда последний. Приступы слабости у Эггзи участились, но означали они то, что его мышцы трансформируются все быстрее. Когда все закончится, он станет настолько сильным, что проиграть даже Рокси, таящей под хрупкой оболочкой неожиданную мощь, сможет, только если сам этого захочет. — ...а ты даже на фотке нормально получиться не можешь. Прекрати кривляться. Чарли не видел, что изображено на экране ее телефона, но вполне мог представить — засвеченное лицо, поплывшие черты, словно снимок был сделан в движении и против света. — Но я проигравший, — Эггзи развел руками, — мое лицо должно выражать скорбь и смирение. — Скорбь и смирение. А ты показываешь сумасшествие. — У меня свои представления о смирении. Рокс, успокойся. Это обыкновенная нефотогеничность. Или у тебя камера сломалась. Ага, отличная отговорка. Дьявол подери эту разумность. Хотя, может, это и к лучшему, что они оба не подозревают ничего такого. — Но я же нормально получаюсь! — Давай местами поменяемся? Рокси пробурчала что-то, заползла на колени Эггзи, заставила его повернуть голову и снова сфотографировала. Очевидно, с тем же результатом. — Эггзи! Блядь! — Ну как будто бы я в этом виноват, — в голове Эггзи скользили сладкие на вкус переливы смеха, и Чарли поморщился. — ...и вообще, я же говорила, что у тебя глаза как у кошки светятся! — вдруг четко прозвучало в голове, и Чарли вздрогнул. Скорее всего, именно глаза у Эггзи стали меняться самыми первыми во внешности — и если Рокси уже замечает эти изменения, все очень серьезно. Блядь. — Брось, Рокси, ты преувеличиваешь. Это все лекарства, точно тебе говорю. Я спрашивал у врача, он пожимал плечами и говорил, что «возможно» это и правда побочка. Рокси помолчала, и Чарли уловил ее взгляд — долгий и неожиданно жесткий. Эггзи был полностью с ней солидарен, хотя Чарли не совсем понял, в чем. Потом Эггзи стал красть у Чарли сны. То есть, конечно, связь абсолютно точно была односторонней, и скорее это Чарли случайно передавал Эггзи часть своих сновидений. Если так получалось, что они спали в одно время — выходило редко, пару раз в неделю максимум — они оба одновременно просыпались от смутных образов, которые Чарли снились всю его жизнь и были привычным делом. Но то, что их видел еще и Эггзи, заставляло воспринимать череду смазанных, неприятных, ускользающих картинок как-то по-новому. Эггзи эти сны не нравились — ну, Чарли прекрасно его понимал. После таких снов Эггзи вставал и шел гулять с Джей Би, нацепив солнцезащитные очки и заткнув уши наушниками, даже если на улице был вечер или пасмурная погода. Эггзи совсем не нравились эти сны, а Чарли не нравилось то, как неожиданно внимательно Эггзи отнесся к каким-то сновидениям. И это после постоянного голода, острой реакции на свет или чешущихся зубов. Все становилось серьезнее, и хотя Чарли отчаянно не хотелось этого признавать, забавный сериал грозился обернуться кошмаром.