Different

      Память часто подводила Минатсуки, но сейчас это было более чем некстати. Если она не вспомнит все до мелочей, ее план мести провалится крахом.       С момента ее вынужденной повторной операции прошло около месяца. Как ни странно, все прошло спокойно, хотя Минатсуки думала, что ее вновь выберут «игрушкой» на «Карнавал трупов».       — Я беру это.       Минатсуки выгрузила на импровизированную кассу школьную форму летнего стиля. Это была простая черная юбка и белая рубашка с синим полу-шарфом. Пришлось заранее заказать несколько видов сэйфуку, чтобы уже на руках понять, какая была нужна. Уложив купленное в пакет, Минатсуки вернулась в свою камеру.       «Сегодня этот мудак расплатится по полной, — думала та, переодеваясь. — Пускай вспомнит все это дерьмо заново».       — А я сделаю вид, что это моя благодарность за его помощь.       Последнее она говорила наигранно мило, собирая волосы в высокий хвост и надевая на левую руку разнообразные фенечки.       — Сэнджи-са-а-ан!       Минатсуки ворвалась в кафе, где обычно обедал Сэнджи. Она вся сияла от радости, как одна незнакомая ей девушка. Ей было плевать, что трое сидевших за другими столиками поперхнулись от этого зрелища; главное, что теперь взгляд Сэнджи был прикован к ней.       Взгляд, полный животного страха.       Минатсуки злорадствовала этому факту, но виду не подала. Нельзя было портить эту игру.       Чмокнув Сэнджи в щеку, она поинтересовалась:       — Сэнджи-сан! Я не опоздала? — Еще немного, и ее лицо треснет от широкой улыбки, которую ей пришлось на себя натянуть. — Пошли, мы так в кино опоздаем!       Наблюдать за Сэнджи было таким наслаждением, от которого в любой момент можно было кончить. В его глазах одновременно отражались горе, испуг, гнев и много других эмоций, которые Минатсуки прочесть так и не смогла.       — Рина… — только и смог прошептать он.       — Пошли! У меня для тебя подарок.       Сдвинуть Сэнджи с места не составило особого труда. Минатсуки взяла его под локоть и повела в сторону местного аналога кинотеатра. Он не был таким масштабным, как в большом мире, но за неимением оригинала, приходилось пользоваться жалкой пародией. Заказывать кино приходилось заранее, как и одежду с аксессуарами, ведь в тюрьме особого разнообразия не наблюдалось. В самом зале они были уже одни и сидели на третьем ряду от начала.       — Ты же хотел пойти на «Любовный треугольник»? — спросила Минатсуки.       — Я… — начал еще не пришедший в себя Сэнджи. Но он не подвел и вступил в начатую игру, сказав: — Я хотел на «Кик боксера 4».       — Фу! Опять твои глупые боевики! — надулась. — Ну ничего, со мной твой вкус изменится в лучшую сторону.       — Что с тобой? — поинтересовалась «Рина». — Ты с утра какой-то загруженный.       Сэнджи взглянул на нее и натянуто улыбнулся.       — Все в порядке, просто… зачем…       — Что зачем? — якобы не понимая, спросила Минатсуки, заглянув тому в глаза со всей невинностью и любопытством, на которое была способна.       — Спасибо тебе, Ми… то есть Рина.       Если бы он видел, какой улыбкой сейчас улыбалась Минатсуки, он бы разом пожалел о таком забвении, в которое был затянут волей случая.       — А сейчас идем к тебе! — вновь радостно воскликнула «Рина», доставая из школьной сумки бутылку недорого саке; того, что могла себе позволить среднестатистическая школьница. — Должна же я поздравить именинника.       Подмигнув Сэнджи, она тем самым заставила его покраснеть, однако тот нашел, чем ответить:       — Прямо так? Сразу?       — Ну, можем пойти и ко мне, только у меня родители дома, а они думают, что я не пью. Так что к тебе, и точка!       Сэнджи покраснел еще больше.       — Х-хорошо, как скажешь.       Дабы закрепить результат, Минатсуки, убрав алкоголь обратно, обняла Сэнджи под руку. Спустя буквально несколько минут он разговорился.       «Радуйся, дурачье. Чем больше ты счастлив сейчас, тем в большее отчаяние ты впадешь после».       Складывалось такое ощущение, что от своего стояка Сэнджи не замечал, что они все еще находятся в тюрьме, а не где-либо еще.       — Я так и знала! — засмеялась Минатсуки. — Тебе мало тренажеров на участке, так ты еще и дом решил в спортзал превратить? Ты неисправим.       Последнее она произнесла, плюхнувшись на кровать и прислонившись к стенке.       — Полиция должна держать себя в форме, — с улыбкой ответил Сэнджи и сел рядом. В его руках уже находилось две кружки. — Иначе какая она, к черту, полиция?       — Ну, как знаешь, — отмахнулась, разливая саке до краев.       После произнесла тост, поздравляя Сэнджи с «днем рождения», и сделала пару глотков горячащей жидкости, в то время как сам «именинник» опустошил емкость до дна.       «И это он-то борец за здоровый образ жизни? — хмыкнула Минатсуки про себя, однако сразу после улыбнулась. — Хотя это мне только на руку. Не собираюсь с ним возиться дольше, чем нужно».       Спустя какое-то время они запели, и Минатсуки показалось, что она опьянела сильнее, чем собиралась, и отругала себя за это. Но Сэнджи был пьянее во много раз, так как за время пребывания в тюрьме его никто не видел за кружкой. Это играло Минатсуки на руку. Взглянув на часы, она торопливо проговорила:       — Ой, мне пора! Меня родители уже, наверное, заждались.       Как и ожидалось, стоило ей вскочить с кровати, как Сэнджи поднялся за ней и, не удержав равновесия, завалил ее прямо на пол.       — Подожди, — пьяно пробубнил он, дыша перегаром прямо ей в лицо. — Не уходи.       — Что значит «не уходи»? — испуганно пролепетала «Рина», пытаясь выкарабкаться из-под этого кабана, но тот лишь крепче прижал ее к себе. — Отпусти меня!       Все произошло настолько быстро, что Минатсуки сначала растерялась. Как только Сэнджи перехватил ее руки над ее же головой и грубо поцеловал, она поняла, что добилась своего. Сдержав накативший ее дикий смех, ей пришла в голову одна безумная мысль.       «Может, все же позволить ему себя трахнуть? — думала, начиная как можно реалистичнее отбиваться от попыток ее раздеть. — Все-таки это будет большим наказанием для него, нежели просто оборвать все на этом месте».       Она прикусила себе язык, — заранее сняв штангу, — чтобы вызвать слезы, продолжая бить Сэнджи ногами по бокам. Тот от этого словно озверел, довольно болезненно сжав ее бедро свободной рукой. А когда тот прижался к ней вплотную, Минатсуки почувствовала, что его член уже вовсю стоял.       «Блять, поверить не могу, что эта перекачанная гнида смогла меня так быстро возбудить, — нервно подумала она, когда с нее одним ловким движением был сорван лифчик; казалось, что в районе лямок содралась кожа от такой резкости. — Еще ничего не началось, а мне уже хочется это повторить».       — Сэнджи, хватит! Прекрати! — слезливо прокричала та, когда ей удалось оторваться от поцелуя.       Но Сэнджи тут же закрыл ей рот ладонью и рыкнул на ухо:       — Замолчи!       От такой грубости у Минатсуки перехватило дыхание. Неужели ее на самом деле это так возбуждало? То есть все те слова, что она говорила раньше о том, что если кто-то вот так запросто может ее выебать, то это окажется самым омерзительным в ее жизни, оказались полнейшей враньем? Может, это все просто потому, что до этого активом всегда была она и только она?       «Или же я просто пьяна в говно», — подвела итог уже в мыслях, замечая, что соображать уже не в состоянии.       Тем временем Сэнджи грубым движением перевернул ее спиной к себе, все так же держа ее рот зажатым. Воспользовавшись тем, что ее руки перестали держать, Минатсуки начала отчаянно пытаться убрать ладонь с ее лица. Но Сэнджи это лишь больше злило, а результата не приносило абсолютно. Минатсуки в какой-то момент смогла заглянуть себе за спину и увидела, как Сэнджи спускает с себя штаны и пристраивается к ней сзади. Ее белье не оказалось для него преградой и улетело в сторону.       Когда ее коснулся твердый член, Минатсуки больше не смогла притворяться беспомощной жертвой. Она безумно хотела почувствовать Сэнджи внутри себя. А судя по ощущениям, слухи о «перекаченном члене» были не безосновательны.       Один рывок, и ее тело содрогнулось от боли и экстаза одновременно. Он оказался слишком большим для нее, отчего Минатсуки вскрикнула в зажатую ладонь. Но эта несчастная боль — ничто по сравнению с долгожданным удовольствием. Свободной рукой схватив Минатсуки за грудь, Сэнджи почти сразу начал двигаться, уткнувшись лбом в ее затылок. Минатсуки не могла, да и не хотела сдерживать стоны. Она слышала, как сдавленно рычал Сэнджи в такт его толчкам, и от этого возбуждалась еще сильнее. Ногтями он вцепился в ее грудь так, что на них после этого не могли не появиться царапины или синяки.       Абсолютно не хотелось считать время, но, казалось, что все пролетело слишком быстро до того, как Сэнджи с рыком кончил в нее. И, разумеется, этого времени не хватило, чтобы довести Минатсуки до оргазма. Но если у него не вышло «количеством», то «качеством» он брал превосходно. Минатсуки сочла это за эффект от длительного воздержания.       Колени подкосились, когда больше никто не держал Минатсуки, и та упала на пол.       «Это еще не конец».       С этими мыслями «Рина» свернулась клубком и тихо заплакала. Она ждала. К счастью, недолго.       — Рина?.. — совсем тихо прошептал Сэнджи, и «плач» Минатсуки стал постепенно перерастать в смех. — Рина, прости меня!       Безумный хохот эхом отразился от стен камеры.       Минатсуки посмотрела на Сэнджи и увидела перекошенное от отчаяния лицо.       — Не смотри на меня таким взглядом, иначе я точно кончу. — С этими словами Минатсуки бросилась на Сэнджи и повалила его на пол. Пока тот все еще не осознавал происходящего, она села на него сверху и достала из сумки штангу, вставив ее в язык. — Да, так определенно привычнее.       — Что ты… — попытался вставить Сэнджи, но Минатсуки его перебила, наклонившись к его лицу и глядя прямо в глаза:       — Очнись! Когда же ты, сука, наконец, поймешь, что в Стране Чудес никому доверять нельзя? — Спустя секунду она поцеловала его с языком, смакуя еще неостывшие ощущения. Затем оторвалась и продолжила: — А ты круто трахаешься, жаль, что в этот раз так быстро вышло. Странно, что той шлюхе не понравилось и она накатала на тебя в полицию.       — Заткнись! — не сдержался Сэнджи, но теперь очередь Минатсуки затыкать его.       — Нет, это ты заткнись, кусок дерьма! Что, круто насиловать четырнадцатилетних девочек, да? Скажи спасибо своему боссу, который тебя отмазал, иначе… — Минатсуки задумалась, а после дико оскалилась. — Хотя ты уже здесь!       А после вновь засмеялась. Звонко и громко.       — Ты, сука! — Сэнджи схватил Минатсуки за горло и вновь приблизил ее лицо к своему. — Я знал, что тебе нельзя доверять, знал! Но…       Он осекся. Минатсуки расплылась в безумной улыбке и облизнулась.       — Но не смог удержать свой член в штанах, да? — От реакции Сэнджи ее вновь пробрало на смех. — Ну, если хочешь, можешь выебать меня еще разок, раз я так на нее похожа.       Рука на ее шее сжалась еще сильней, но сразу после Сэнджи грубо отпихнул ее от себя.       — Да пошла ты!       Усмехнувшись, она поднялась и стала собирать свои вещи. Но стоять после такого на ногах казалось чем-то невероятно сложным. Минатсуки надела туфли и пошла в сторону выхода, напоследок сказав:       — До встречи, Сэнджи-сан!