Другая жизнь

— Наяль, милый, проснись. Тебе надо успеть в академию до подъема. Помнишь об этом? — губ коснулись нежные пальчики, которые Павел тут же легонько чмокнул. — Прогоняешь меня, жестокая женщина? Сайна тихонечко рассмеялась и придвинулась поближе, напоминая, что под одеялом она по-прежнему голая. Впрочем, как и сам подполковник. Павел резко перевернулся, и довольная любовница оказалась под ним. Черные, как смоль, волосы разметались по белым простыням. К брюнеткам Павел всегда питал тайную слабость. Ну, не совсем тайную, жена о ней догадывалась и всегда ревниво следила за цветом волос женщин, окружающих мужа. Хотя Павел никогда не давал ей повода усомниться в своей верности, но Светка все равно бдила. — Погоди, время же еще есть, — Павел посмотрел на часы. — Ты разбудила меня слишком рано. Я два раза успею добежать до академии. Сайна, коварно улыбаясь, запустила руку под одеяло. — Два раза? Вот с этим? Хм, очень сомневаюсь. — Ты меня специально раньше разбудила? — Да. Возрадуйся, что я такая мудрая женщина. Павел возрадовался, даже два раза. Кто знает, когда он сможет выбраться к Сайне в следующий раз, тем более скоро начнутся каникулы. Поэтому одевался Павел впопыхах, целительница же нисколько не помогала, прятала штаны, рубашку, сапог и задорно хохотала, отчего грудь ее завлекательно колыхалась. Но, к сожалению, время поджимало. Он чмокнул любовницу в носик и убежал. Утомленная Сайна устроилась поудобнее. Как хорошо, что ей ни в какие академии не надо и можно спокойно спать до обеда. Ах, когда она с Наялем, ночь всегда пролетает незаметно. А ведь она соблазнила его в полной уверенности, что это просто очередная интрижка на раз или два. Чего уж таить, Сайна питала просто-таки порочную, но каждый раз недолгую, слабость к молоденьким нираям. Однако милый Наяль, на удивление, в постели вел себя совсем не так, как положено юному девственнику. Хотя уверял, что она его первая женщина. Сайна делала вид, что верила. С другой стороны, это было не так уж и важно. Встречались они практически целый год. Просто удивительно. Становилось немного грустно, что скоро Наяль закончит учебу и достанется какому-нибудь ниру. Скорее всего, старому и мерзкому или грубому и жестокому. Милашки почему-то всегда доставались именно таким. Сайна была уверена, что второго такого мальчика не встретит. *** Павел добрался до академии уже на рассвете. Тихонечко прошел через привратника, с которым была договоренность. Да уж, времени осталось — только душ принять и сразу на занятия. Хотя после обеда будет окно, тогда и отоспится. Не так уж часто у него получалось вырваться к Сайне, так что переживет. О том, что Павел находится в молодом теле с бушующими гормонами, он поначалу не задумывался. Осознал это тогда, когда несколько дней подряд просыпался с давно позабытой проблемой. Оставалось только порадоваться, что в комнате есть душ и туалет, и можно было уединиться. Но все равно как-то неловко. Поначалу подполковник пытался совладать с организмом, в конце концов, он человек, а не животное. Самовнушение и холодный душ помогали плохо, он только заработал простуду. Потом наивно предполагал, что на каком-нибудь балу или приеме, куда их с Ирвином и Дирком иногда приглашал Ромель, получится познакомиться с не отягощенной моралью дамочкой. Мечты о юных девах он сразу отмел, да и не тянуло как-то связываться с сопливыми барышнями. А вот надежда встретить какую-нибудь вдовушку таилась в его груди. И каково же было разочарование, когда он понял, что всех прекрасных дам интересовали только высокие статные ниры. Хотя Павел должен был признать, что их заинтересованность понятна. Кому нужен мелкий тощий паренек? А парочка юных нир, изъявивших желание с ним поболтать, начинали расспрашивать про Дирка. Вдову он встретил только один раз и то, за ней уже ухаживали. Вот что значит дефицит женщин! Так что в балах Павел разочаровался. Ниры, учащиеся в Гатарском магическом университете, тоже на него никак не реагировали. Да и были они странноватыми, если честно. Или просто подполковнику повезло на таких. С Сайной же он встретился совершенно случайно. Ему на фехтовании все-таки сломали нос, причем так хитро, что нир Столву не смог его вправить ровно. Павел сначала даже обрадовался, что теперь с кривым носом он не будет интересен озабоченным сокурсникам. Однако когда две ночи промаялся тем, что не мог нормально дышать, последовал совету большинства и наведался к городской целительнице. А там он и встретил Сайну. Дамой она была довольно интересной. Раньше состояла в браке с двумя мужчинами, родила троих детей и развелась. Как понял Павел, замуж она никогда не стремилась, но заботливые родственники от нее не отставали. Поэтому она по-быстрому выполнила долг перед семьей и обществом и скинула детей на бывших мужей. Павлу она поначалу казалась этакой кукушкой, но детские портреты в спальне и то, что ради сыновей и дочки она без сомнений отменяла встречи, убедили в обратном. И с бывшими мужьями она виделась довольно часто, хотя они жили в другом городе. Очень странные семейные отношения, но не подполковнику лезть со своим уставом в чужой монастырь. И на данный момент Сайна наслаждалась своей свободой. Павел догадывался, что он не первый кадет, с которым у целительницы была интрижка. Только Павел и предположить не мог, что он единственный, кто навещал ее даже спустя год. Подполковника на данный момент все устраивало в их отношениях. С Сайной было интересно поболтать, и она точно не ждала, что ее позовут замуж. А в постели целительница такому научила, о чем Павел даже и не догадывался, хотя считал себя в этой области довольно искушенным, после двадцати пяти лет брака. *** — Фууух, как же долго я ждал этого момента, — Павел плюхнулся на кровать и потянулся. Сейчас он вздремнет. Приоткрыл один глаз, посмотрел на мнущегося Ирвина. А может быть, и не вздремнет. За последний год Павел стал как советник для младших нираев. А в последнее время и не только для них. Все началось с того, что они стали вылавливать милого старшекурсника с просьбами помочь с учебой, мудро рассудив, что преподаватели не просто так ставят его в пример. Павел поначалу плевался и отмахивался, но потом начал помогать, а что же делать-то? Постепенно к вопросам по учебе добавились какие-то личные просьбы и проблемы. Подполковник начал чувствовать себя психоаналитиком. Но старался отвечать и давать дельные советы. Почему-то большинство нираев были такими глупенькими и наивными, что совесть не позволяла оставлять детишек в беде. Хотя внешне он, скорее всего, производил такое же впечатление. И так получилось, что Таррин после выпуска торжественно передал ему пост старосты общежития. Пока что единственным плюсом во всей этой ситуации была отдельная комната. Правда, один он все равно бывал редко. То к нему прибегали за советом, то заходил поболтать нирай Лонс, то крутился Ирвин. Вот прям как сейчас. — Ирвин, ты о чем-то хочешь поговорить? Приятель наконец-таки отмер и прилег рядом на кровати, Павел подвинулся. Признаться, когда Ирвин впервые так забрался к нему, то он чуть не вмазал другу. Но тот просто поудобнее устроился и принялся о чем-то рассказывать. Павел только потом вспомнил, что иногда так любили валяться и болтать дочки. Но все равно не сразу привык к привычке приятеля. А тот, как назло, каждый раз забывал, что Наяль просил его ложиться на соседнюю кровать. Вот уж Ирвину точно надо было родиться девчонкой, у него даже манеры какие-то женские. Возможно, в этом и была причина того, что семья решила, что нираем ему быть лучше. Хотя новые дворяне редко кого из своих сыновей переводили в такой статус, только если в планах было породниться с какой-то определенной семьей. Однако простачком Ирвин точно не был. Даже сам Павел иногда приходил к нему советоваться по поводу математики и основ механики, которые им преподавали в целях расширения кругозора. Подполковник же, наоборот, на эти предметы, а еще на историю и основы хозяйства подналег. Он и в прошлой жизни не особо в этих областях разбирался. А коль уж тут выпал второй шанс, упускать его не стал. Тем более он теперь, вроде как, владелец рудника. Правда, распоряжаться ничем не сможет вплоть до совершеннолетия, которое здесь наступало в двадцать три года. Так что пока всем заведовал жених. Павел надеялся, что нир Валлион достаточно благороден, чтобы не обкрадывать сына покойного друга. — Наяль, а тебе не страшно? Быть помолвленным с незнакомцем? Ты же своего жениха ни разу не видел? — Ну как тебе сказать: непривычно. Но по письмам он, вроде бы, хороший человек, — Павел говорил истинную правду, несмотря на весь ужас сложившейся ситуации. Хотя со временем он стал спокойнее реагировать и даже свыкся с мыслью, что у него есть жених. О том, что женихи обычно впоследствии становятся мужьями, Павел старался не думать. Он перерыл всю библиотеку, попросил Сайну свести его с лучшим поверенным в городе, пытал преподавателя по праву, но все было против Павла. Совершеннолетним Наяль будет считаться, когда ему исполнится двадцать три. А учебу он заканчивает в двадцать два, и отвечать за него должен кто-то из совершеннолетних: либо муж, либо семья, сам он распоряжаться своим имуществом не сможет. И это никак не изменить. На каникулах подполковник навестил брата и сестру в столице. Они с радостью согласились поддержать Наяля, если он решит расторгнуть помолвку с ниром Валлионом. А на следующий вечер к ним в гости пришел противный (и холостой) друг семьи, который весь вечер похабно смотрел на Павла и пытался ухаживать. Окружающие его активно в этом поддерживали. Кавалер до сих пор иногда присылал письма любовного содержания, которые Павел с удовольствием сжигал. Так что и с этой стороны поддержки ожидать не стоило, просто сменится женишок. И не факт, что он будет лучше. Нир Валлион по редким сухим письмам показался Павлу человеком конкретным и серьезным. И никакими заигрываниями там и не пахло. Может быть, с ним можно будет договориться, чтобы брак был фиктивным? А после совершеннолетия вообще развестись? По обрывкам сплетен Павел понял, что лет пятнадцать-двадцать назад нир Валлион был то ли чем-то отравлен, то ли проклят. И не был заинтересован ни в женщинах, ни в мужчинах. Поговаривали, что даже дети на самом деле были не его. Ну и еще много всякого разного, так что было неясно, правда это или нет. Но он точно не был извращенцем или любителем молоденьких мальчиков. Скорее, наоборот, во всех сплетнях о нире Валлионе говорили как о человеке чрезвычайно холодном и расчетливом. Был он таким и в молодости. Павел уж грешным делом думал плюнуть на все богатства и просто свалить куда-нибудь. Но тут же вставал вопрос, а куда? В армию ему тоже будет ход закрыт. В солдаты его возьмут, может быть. Но чутье подсказывало, что с такой мордашкой ему там делать нечего. Он, конечно, за себя может постоять, но жить, постоянно ожидая нападения, очень тяжело. Чуть дашь слабину и все: оприходуют всей казармой. Ирвин тяжело вздохнул, напоминая о себе. А он-то чего вдруг про женихов решил поболтать? — Родители хотели бы, чтобы я вступил в брак. — Они уже кого-то присмотрели? — Ага. Шиара нира Маррена. О, а Павел слышал про него. Он же все-таки в военной академии учится, было бы странно, если бы он не слышал об одном из известных генералов. — И что? Они заставляют? — Нет, что ты! Мои родители не такие. Они просто написали, что было бы неплохо породниться с семьей Маррен. Это было бы очень выгодно и для дела, и для семьи. Можно потом и сестре найти знатного жениха. Да уж, некоторые знают свое дитя как облупленное. Если бы родители заставили, Ирвин бы точно уперся. А тут вроде как просят и даже разъясняют. — А с чего именно Маррен? Ты с ним знаком? — Нет, даже издалека не видел. Отец с ним пересекся, когда организовывал поставки. Уж не знаю, как они до помолвки договорились. — А твой отец своего не упустит. — И не говори, — печально согласился Ирвин. — А ты чего мучаешься? Откажи, и дело с концом, раз не заставляют. — Вот так сразу? — Ну подумай дня два для приличия и откажи. — Наяль, ты невыносим, когда дело начинает касаться сердечных дел. Почему все твои советы заканчиваются — расстанься, забудь про него и иди учи тактику? — Вот скажи, хоть раз такой совет оказался плохим? Ирвин был вынужден согласиться насчет того, что советы Наяля были верными. Правда, в тех случаях он и сам сказал бы то же самое. Но сейчас ему нужен серьезный совет. — Я между прочим сейчас не о глупостях говорю, а о браке. Скоро наше обучение закончится. Можно, конечно, в армию пойти, но после нее не стоит надеяться на выгодный брак. Да я и не уверен, что так уж хочу туда. А сейчас подходящий возраст. — Не хочешь в армию — не иди. И что страшного в том, что не возьмут тебя в мужья? Будешь потом с братьями работать, заведешь себе любовницу. Будешь сам себе хозяин! Да уж, и зачем Ирвин решил спросить у Наяля? Его иногда даже пугало отношение друга к браку. Человек ведь не может жить один, у него обязательно должна быть опора и поддержка. И самое странное, что именно у Наяля жених уже был, а у Ирвина — нет. У Прародителей порой бывают очень странные шутки. — Ирвин, вот ты ведь сам уже наверняка знаешь, как лучше поступить? Ты от меня чего хочешь? — Вот ничего от тебя не скрыть, Наяль. Нир Маррен приезжает в академию на следующей неделе вместе с Первым Генералом, чтобы присутствовать на церемонии выпуска. — О, ну да. Тамейчик же выпускается. Как же племянника любимого не поддержать. Ирвин прыснул. — Ага. Отец намекнул, что было бы неплохо познакомиться и пообщаться. Ну, а потом уже решать, — на самом деле Ирвину казалось, что отец уже все решил, просто сохраняет лицо. От этого было грустно и неприятно. — Ну, так пообщайся, — Павел серьезно кивнул. — А потом откажись. Тут уж Ирвин не выдержал и расхохотался. — И пойти учить тактику? — Можно и ее. Ирвин снова замялся: его интересовал еще один вопрос. Было неловко его задавать, но страсть как любопытно. — Наяль, а скажи… ну это… ну… с кем тебе больше понравилось? С мужчиной или женщиной? Павел аж подавился и уставился на друга. И этот вопрос задает скромник Ирвин? Который даже слово «целоваться» произносит краснея? — Ты в курсе, что я память потерял? И сравнивать не могу. Но с женщиной нравится. Даже очень. И с мужчиной даже пробовать… эээ… повторять не хочу, — Павел решил, что объяснение выглядит убедительно. Ирвин задумался, ему казалось, что раз друг даже и не думает о мужчине в своей постели, то ему явно не понравилось. Причем, очень сильно не понравилось. Это немного пугало. Или Тамей оказался настолько плох? — А знаешь что? — Что? — Сайна на днях устраивает что-то вроде посиделок со знакомыми. Там и ее подружки будут. — И? — Ну, попробуешь с женщиной, коль уж тебя эта сторона жизни заинтересовала. А потом сам решишь, хочешь ли пробовать с мужчиной. Ирвин раскраснелся, засмущался и согласился. Навряд ли он осмелится на такое, но посмотреть на таинственную подругу Наяля было интересно. Да и особых дел у Ирвина не было, а Дирк весь в выпускных экзаменах. Наконец-таки он будет без излишне опекающего старшего брата. Главное, чтобы он не узнал, куда пойдут приятели. *** — Вы!!! Мелкие поганцы, опозорили честь академии! — Нир Дайне, думаю, они как раз тем и занимались, что эту честь отстаивали, — нир Столву хохотнул. Начальник академии яростно вращал глазами. Кадеты стояли по стойке смирно и бесстрастно смотрели перед собой, распространяя вокруг ароматы перегара и женских духов. Прически были растрепаны, рубашки распахнуты. Он, конечно, не раз за свою жизнь журил кадетов за непристойное поведение, посмеиваясь про себя и вспоминая, как сам безобразничал в их возрасте. Но чтобы в таком виде были пойманы нираи! Это же просто немыслимо! Но должен признаться, держались помятые парни на редкость достойно. Нир Дайне даже зауважал их. Но нираи!!! Он печально вздохнул, вот почему его сын такой глупый, Наяля упустил (а он был бы совсем не против такого зятя), Ромеля упустил. Причем кто-то из них оказался на редкость злопамятным, и теперь сын никак не найдет подходящую партию. Хотя чего уж тут гадать, нирай Виннер постарался. Наяль при дворе был всего раз или два, опять же по приглашению Ромеля. — Да ладно вам, нир Дайне. Эх, как будто сами не были молодым! — Был, конечно, но вот нираем я никогда не был. — Что? На гауптвахту их? — лекарь усмехнулся. По его мнению, ничего страшного не произошло, в конце концов, даже нирай — это в первую очередь мужчина. Вон, простые люди вообще на эту тему не переживают. — Нет. Что вы, нир Столву, это слишком просто. Они там разлягутся, будут отсыпаться. — И что предлагаете? — Гар ворчал на днях, что надо разобрать бардак на заднем дворе, все просил бытового мага выделить. Но маг и так слишком занят, а у нас тут как раз лишние руки! Так что поняли, герои-любовнички? Поступаете в распоряжение Гара и слушаете его как своего командира, все выходные. Ступайте. Парни так же невозмутимо развернулись и пошли в сторону хозяйственных построек, слегка покачиваясь. *** — И прополите клумбу возле фехтовального зала! — Так точно, — синхронно выдали нираи. Гар приосанился, не каждый день к нему обращаются как к командиру, и убежал по делам. Павел и Ирвин перетащили очередную кучу непонятного хлама и направились к клумбам. Второй день у них продолжалась трудотерапия. Но сегодня было ничего, в отличие от вчерашнего дня, когда даже наклоняться было чревато. А ведь как благопристойно начинался вечер у Сайны! Все было чинно и благородно, а потом как провал, и вот уже перепуганный и помятый Ирвин тащит его из кровати целительницы с криками о том, что они все проспали. Естественно, пробраться обратно незамеченными у них не получилось. Подполковник до сих пор не знал, получилось ли что-нибудь у приятеля с какой-нибудь из подружек Сайны. Ирвин ходил мрачнее тучи. Это решимости задавать вопросы не добавляло. — Больше я никогда не буду пить так много вина, — выдал Ирвин, когда они решили устроить «перекур». — Это точно! — Я вчера вообще думал помру, а еще этот хлам пришлось таскать. Хотя было весело, — Ирвин наконец-таки улыбнулся. Ага, все-таки в хмуром настроении виновато похмелье. — Это да. — Сайна очень красивая. Прям как благородная нира! Павел хмыкнул. По его мнению, красота женщины совсем не зависела от происхождения. — И теперь я тебя понимаю, — это Ирвин произнес практически шепотом и покраснел. Павел только собрался поинтересоваться, кто же именно выступил в роли, так сказать, наставницы, но Ирвин вдруг резко вскочил. — О, вставай, Наяль, сюда Гар идет, и ректор, и еще кто-то. Делегация приближалась стремительно быстро, они даже не успели сымитировать бурную деятельность. — А вот они, туточки. Как и велено! — заискивал Гар. — Нир Маррен, Рион, позвольте представить вам кадетов: нирай Райден и нирай Аллер. Да бросьте вы уже эти тяпки! — последнее ректор прорычал. Павел покосился на Ирвина, видок у друга был растерянным донельзя. Наверное, все-таки не так представлял себе встречу с возможным женихом. — Нирай Райден, приятно познакомиться. Ваш отец много мне о вас рассказывал, — вперед выступил бугай и с интересом уставился на красного как рак Ирвина. В прошлой жизни Павел был бы уверен, что нир Маррен сидит на анаболиках. Но здесь их не было. Твою мать, что же надо делать, чтобы быть таким огромным? Павлу бы тоже не помешало, а то ему ничего не помогает, все такой же тощий и мелкий.  — Нирай Аллер, — Павел тоже удостоился вежливых кивков от бугая и сопровождающего. Кстати, странно, что он не в форме. Или это подчеркивает, что визит не официальный? Вон, вроде и родственника взял, похоже, что нирая. Названный Рионом был ниже генерала Маррена, тонок в кости и у него была шикарная черная коса, которую он изящно откинул за спину. Сайна бы обзавидовалась. Хм, вроде он где-то уже слышал это имя. — Ну что же. Вот и посмотрели. А теперь, может, пройдем в мой кабинет, обсудим… — Нир Дайне, вы не против, если мы с нираем Райденом прогуляемся? Ни разу не был у вас. Был бы рад, если бы меня провели по территории и все показали. Вы ведь не против, нирай Райден? — а этот нир Маррен резину не тянет. — Но… как же мы… вдвоем? — Ирвин покраснел еще больше, хотя казалось бы больше некуда. Вот Ирвин как выдаст! Скромник, называется. Он думает, нир Маррен, стоит всем разойтись, сразу же примется компрометировать его посреди улицы? Павел встретился с насмешливым взглядом Риона и понял, что не он один так думает. Однако нир Маррен отреагировал очень спокойно. — Почему же вдвоем, с нами будут нир Дайне и нирай Аллер. А Риона он куда собрался девать? И тут Павла осенило. Рион Дайне — это же имя Первого Генерала. Он, позабыв о хороших манерах, открыв рот, уставился на хитро ухмыляющегося брюнета. Вот это — Первый Генерал? Нир?