Другая жизнь

Павел выдохся и не вещал всю оставшуюся дорогу до дома. И на самом деле, оказалось это не так уж страшно и неловко, можно было не изображать весь день светскую беседу. Они замечательно шли в тишине, которую нарушал стрекот кузнечиков. Павел совершенно не ожидал, что Рион на предложение пойти с ним в деревню, сделанное просто из вежливости, согласится. И даже будет интересоваться что да как и знакомиться с местными (возможно, также просто из вежливости). Что ж, любому надоест сидеть дома в четырех стенах. И хорошо, что так получилось — все-таки надо бы наладить контакт, коль уж их судьба вместе свела, а точнее, законы Геррии и находчивый Ромель, который так и не ответил на злобное письмо Павла. Ну, оно и понятно, он бы тоже не стал. В последнюю пару дней Рион вообще оживился, причесался (это Цирма подметила, Павел бы сам не обратил внимания) и настрочил кучу писем. Да уж, родственников у того было предостаточно. Что он им написал, было неясно, так как письма были очень скромными по размеру, как будто Рион просто пару строк черкнул на огрызке листа. Конверты попухлее Рион передал только матери и старшему брату, директору Академии, где учился Павел. Хоть пить перестал, а к нему перестала приходить жаловаться и вздыхать Цирма. В деревне каждый, кто не был сильно занят, посчитал своим долгом поздороваться с ними лично, с любопытством рассматривая младшего мужа хозяина. Ну, и известного генерала, пусть и бывшего. А Риону больше повезло, на него так злобно не зыркали, как на Павла, когда он только приехал. Новоявленный нирай Валлион праздное любопытство выдержал с честью, даже бровью не повел — привык, наверное. Да и вообще выглядел Рион так, хоть сейчас его на прием к какой-нибудь значимой персоне. Даже ни одной пуговицы на рубахе не расстегнул, как будто не чувствовал жары, хотя Павел был готов свою стянуть и вообще забросить куда подальше. Однако здесь он остерегался так делать, окружающие не совсем адекватно реагировали. — Наяль, а почему вы не опровергли слова нирая Виннера? Тогда, во дворце? — решил разбавить стрекот кузнечиков Рион, а заодно, и отвлечь супруга от раздумий. — Ну… — Павел замялся. Наверное, со стороны Риона выглядело так, как будто у Наяля имелся скрытый умысел. Но сказать вслух, что он просто решил помочь, казалось глупо. Да и вся сложность была в том, чтобы донести истинную причину, надо было рассказать про то, что он не совсем Наяль и что он не одобряет всю эту систему с младшими и старшими мужьями. Павлу не нравилось именно то, как было заведено у благородных. Скрепя сердце, ему пришлось признать, что семейные порядки простых людей были неплохим выходом из ситуации. Но стоило отметить, что они хотя бы сами шли на этот шаг. И, если не устраивало быть третьим лишним, никто не мог бы заставить свободного мужчину или женщину вступить в брак с парой. Да и само отсутствие этого статуса «младший» очень радовало. Получалось именно партнерство, которым, в идеале, и являлся брак, по мнению Павла. В любом случае, все эти откровения смахивали бы на бред сумасшедшего. Кстати, Павел так и не узнал, бывают ли здесь дома для умалишенных. — Должна же быть причина? Мы виделись с вами всего пару раз. А те письма с планами и за обычную переписку-то можно не считать, что уж говорить о любовной, — они даже остановились, и Рион внимательно на него смотрел. — Если есть какая-то причина, не важно, какая, скажите мне. Я в любом случае буду благодарен, но хотелось бы знать. — Я просто решил вам помочь. Я не очень хорошо знаю тот закон, но мне кажется, наказание было несправедливым. Все-таки вы столько сделали. И не волнуйтесь никаких… эээ… благодарностей я не жду. Траты в пределах разумного мы переживем. И потом, думается мне, что мы с вами оказались в одной лодке не навсегда. Жаль, что вам пока никто из семьи не ответил. — Хм, я тоже думаю, что история на этом не закончится. К сожалению, да, никто не ответил. — Ну, с суда прошло немного времени. Считайте, что вы в отпуске, — Наяль ободряюще похлопал его по плечу. На самом деле Рион уже весь извелся — с тех пор, как он отправил письма, прошло достаточно времени, адресаты должны были получить их. Однако никто до сих пор не ответил, даже мать. Последнее время он жил словно в изоляции. А Наяль-то, значит, спит и видит, как бы побыстрее отделаться от Риона. — То есть вы поступили так из-за чувства справедливости? — решил уточнить он окончательно. — Да, именно так. — И вас ничего не интересует взамен? — Абсолютно ничего. Но если вы захотите помочь в делах — буду благодарен. Павел даже обрадовался. Рион все-таки умный человек — все понял, как надо. Пожалуй, они смогут найти общий язык. Он бодро зашагал в сторону дома, думая, что с утра Рион, пожалуй, был прав, надо им что-то решить с конюшней. Постоянно брать наемные экипажи или одалживать транспортное средство у нового старосты — не дело. Да и привыкать надо к лошадям, когда еще тут до нормального автомобиля или его аналога додумаются. Может, намекнуть, пусть он этим и займется? Раз Рион удивился отсутствию собственной конюшни, то наверняка неплохо разбирается в лошадях. По крайней мере, лучше, чем он. И довольный Павел даже не заметил подозрительного взгляда, которым его одарил Рион. *** Рион недовольно наблюдал за Наялем, делая вид, что беседует с соседом. Их пригласили на празднование дня рождения. К слову сказать, это был его первый выход в свет в качестве младшего мужа. Вроде ничего — в очередной раз он убедился, что чем дальше люди жили от столицы, тем были снисходительнее, несмотря на то, что посплетничать любили. Во дворце бы его уже измучили двусмысленными намеками и издевательскими поздравлениями. Однако Рион не учитывал, что к нему попросту побаивались подойти, а уж о том, чтобы начать беседу и речи быть не могло. О чем можно говорить с таким выдающимся человеком? О виноградниках? Рион же знаменитый генерал. Тот самый, и стоит рядом с ними. Неважно, что бывший, тем более многие говорили о его язвительности и хорошем владении клинком. Примечательно, что упоминали об этом всегда в одном предложении. Но собеседник Риона оказался не из робких, хотя, возможно, его просто обязывало положение хозяина вечера и, по совместительству, именинника. Нир Морель оказался забавным невысоким толстячком. Рион был удивлен, что его муж и жена оказались настоящими красавцами, которые как только увидели Наяля, тут же подхватили его с двух сторон и ушли, что-то негромко обсуждая и кидая заинтересованные взгляды на Риона. И с тех пор, как Наяля самым бессовестным образом увели, он с ним даже парой слов не перекинулся. К ниру Валлиону постоянно кто-то подходил, что-то расспрашивал. Наверное, жаждали подробностей удивительного бракосочетания. Ну-ну, пусть супруг отдувается. Надо только поинтересоваться, что он им там наплел. Рион надеялся, что не ту чушь про справедливость, что он ему на днях выдал. В данный момент он мог наблюдать за тем, как одна из нир как-то уж слишком по-особенному улыбалась Наялю. Вот она слегка наклонилась к супругу, демонстрируя свое внушительное декольте, он, улыбаясь, ей что-то шепнул на ухо, нира рассмеялась, поправила собеседнику торчащую кудряшку (Рион должен был признать, что обрезал косу Наяль не зря, так ему было намного лучше) и, игриво сверкая глазками, ушла к своим знакомым. Все случилось довольно быстро, в отличие от остальных дама разводить долгую беседу с Наялем не стала. Никто бы ничего и не заметил, даже Рион, если бы он специально не следил. Интерес ниры показался Риону странным, он всегда думал, что такие милые коротышки им не нравятся. А вот внимание некоторых ниров было понятно. Так как внешность Наяля будто кричала о том, что перед тобой нирай. Рион уже заметил, что его супруг нравился всем — в том или ином смысле. Однако Наяль общался со всеми на равных и кроме ниры с декольте (Риону теперь казалось, что у нее оно самое откровенное) ни к кому такого интереса не проявлял. А на днях в деревне он смог лично убедиться, как все уважали Наяля. Даже те, кто шепотом поведали ему, как в гневе страшен Наяль, но потом добавили, что это бывает всегда по делу. Несправедливости нир Валлион не терпел (прям борец за справедливость, последний человек чести в Геррии). А вообще, если он никого не называл самками собаки, то все нормально. Причем тут собаки, Рион так и не понял. Потом деревенские принялись, пока Наяль отлучался по делам, нахваливать своего хозяина: и то, какой он толковый, справедливый, красивый, добрый и далее по списку. Словно невесту нахваливали, посмеялся Рион про себя. Но он уже и так понял, что Наяль личность колоритная. Причем, как в случае если он действительно ему тогда сказал правду, так и в случае, если он его обманул с таким честным лицом. Рион склонялся больше ко второму варианту, просто он пока не мог понять, что именно Наялю от него нужно. Даже вопрос, заданный в открытую, ничем не помог. При всем этом даже дети от него были в восторге, причем, вроде, и он с ними, даже с кучей маленьких Шиллиганов, общался с удовольствием. А все, что знал Рион о детях — из них вырастают взрослые люди. Даже с племянниками общался только тогда, когда они становились постарше. Но что его раздражало больше всего — Наяль точно так же, как и со всеми остальными, общался с ним, и Рион окончательно уверился, что какого-то любовного интереса со стороны супруга не наблюдалось. Наверное, это хорошо? Ведь так? Хотя раздражало. Практически у всех был, а у него, поглядите-ка, нет. Из-за этой неопределенности Наяль его просто бесил, неужели так сложно признаться, что ему надо? В таком положении Рион оказался впервые за всю свою жизнь, ведь обычно темнил и недоговаривал именно он. А так как думать бывшему генералу особо больше было не о чем, так получилось, что к концу месяца супружества все мысли были о Наяле, о том, что ему надо, и с кем он. В том, что у Наяля кто-то был, Рион не сомневался. И почему-то было такое подозрение (он отыскал глазами ниру с декольте), что это была женщина. Просто об обстановке во дворце и о последствиях его внезапного разоблачения гадать было бесполезно, надо хотя бы от кого-нибудь получить ответ, которого все не было. О, а Наяль, видимо, насмотрелся на вырезы и шел к ним. — Наяль, а мы как раз обсуждали, что неплохо бы было съездить в пограничную часть. Вы в прошлый раз составили мне отличную компанию, и я думаю, нирай Валлион не будет против к нам присоединиться. — Можно просто Рион. Без «нирая». Я только за, — он улыбнулся ниру Морелю. Да, надо хоть чем-то заняться, а то до чего он докатился, уже отслеживает, с кем там Наяль любезничает. Скоро как Зинмар будет сцены устраивать. Отвратительно. С другой стороны, какое-никакое, а развлечение. Интересно, как бы повел себя Наяль, если бы он сейчас при всех устроил ему сцену ревности? — Ох, да-да, понимаю. Так вы как? Поедете? Тем более, нир Тюргве настоятельно рекомендовал наведаться в часть. Видимо, есть срочные новости. Хотя он такой паникер, у него все новости срочные. Нир Тюргве — это командующий, — пояснил собеседник. — Да, я в курсе. И даже знаком с ним лично и абсолютно с вами согласен, нир Морель. О да, этого кадра он помнит еще со времен южной кампании. И тот его наверняка не забыл. А как же, нир Тюргве тогда чуть ли не слюной во все стороны брызгал, споря с молодым выскочкой из столицы. Рион вспомнил, как доводил его до нервного тика. У бывшего генерала даже настроение поднялось от предстоящей встречи, и в ответ на недоуменный взгляд Наяля лишь подмигнул ему. *** — Вы отвратительно держитесь в седле. Мне даже жаль лошадь. Зато теперь я понимаю, почему у вас нет конюшни. Решили не мучить несчастных животных, — вынес вердикт беспощадный Рион. — В Академии Таллер не учили ездить верхом? Павел чуть зубами не заскрипел. Пожалуй, езда верхом — это единственное, что настоящему Наялю удавалось делать лучше него. — Учили, — процедил Павел. — Но вы, видимо, на эти занятия не ходили? — Ходил. — И что? Вам даже зачли? — Да. — Хм. Очень странно. Вероятно, учитель был ослеплен вашей красотой, и ничего, кроме нее, не видел. Ну, в чем-то Рион был прав, именно такие мысли частенько посещали Павла на занятиях по верховой езде. Наверное, это и была основная причина, почему он так и не усвоил эту науку, а не своеволие и вредный характер лошадей. Рион меж тем продолжал разоряться. — Вы слишком сильно наклонились вперед. Павел постарался выпрямиться. — Да, вот так. И не надо так напрягаться. А теперь-то вы зачем назад отклонились? Да никуда он не отклонялся, как на этом создании можно усидеть прямо? Рион вдруг спрыгнул со своего коня, прицепил поводья к седлу флегматичной кобылы Павла (именно ее спокойный нрав, пожалуй, и был причиной того, что она до сих пор не скинула с себя незадачливого наездника), при этом что-то бурча в духе: — Куда смотрит брат… Что у него там за учителя… Таких взашей гнать надо… А потом резко запрыгнул на кобылу позади Павла. — Эм, что вы делаете? — Буду учить вас, как правильно держаться в седле. Это, конечно, хорошо, но в академии даже тот преподаватель с масляными глазками такого себе не позволял. Павел попытался успокоиться, у него просто мания какая-то в этом мире развилась. Когда он был маленьким, они же ездили вдвоем со своим другом на велосипеде, а потом и на мотоцикле, и ничего страшного в этом не было. Да даже мыслей таких ни у кого не возникало. А теперь он как озабоченный какой-то, срам, да и только! Лучше послушать, что Рион скажет, он действительно в седле держался замечательно. — Нужно сидеть прямо — не надо горбиться, не надо откидываться назад и, главное, не надо так напрягаться, — каждое слово Рион сопровождал движением, как именно «не надо»: то слегка наклонял Павла вперед, то прижимал к себе. Павел попытался отсесть подальше, но это была плохая идея. Место для таких маневров было неудачным. — Расслабьтесь. И не надо бедную лошадь так сильно сжимать ногами. Да что вы так вцепились в поводья. И сидеть нужно здесь, — Рион подтянул Павла поближе к себе. — Я понял, давайте вы мне со своей лошади покажете. Я заодно посмотрю, как правильно. — А то вы не насмотрелись еще, мы уже столько проехали. Что-то не особо вам помогло наблюдение со стороны. Рион с подозрением уставился на макушку со светлыми кудряшками, открытую шею и напряженную спину. Ему кажется, или Наяль как будто не хотел с ним соприкасаться. Ему что, настолько противно? Ну, это просто возмутительно, он понял, что не во вкусе супруга, похвастаться декольте Рион не мог, но не до такой же степени. Или он боится? Погодите-ка, он стесняется? Хм, надо бы проверить. — Все-таки лучше вам на свою лошадь сесть, а то… Рион прижался к Наялю и положил руки ему на грудь, сквозь тонкую рубашку чувствуя соски, сюртуки в такую жару супруг не жаловал. Рион шепнул ему на ухо: — А то что? Свое падение с лошади Рион мог объяснить только тем, что не ожидал такой подлянки от милашки Наяля. — … а то вы упадете, — невозмутимо закончил Наяль, однако глаза его сверкали от злости. — Не сильно ушиблись? Несмотря на то, что Рион не ожидал нападения, а точнее падения, натренированное тело и привычки не позволили, чтобы все закончилось плохо. Хотя зад и честь отличного наездника немного пострадали. Отряхнувшись, он догнал и остановил медленно бредущих невозмутимых лошадей. Никогда бы он не подумал, что будет ездить на такой кляче, но у старосты не было лошадей получше. Рион отвязал своего коня, также злобно сверкая глазами на мужа. Они немного пообменивались недоброжелательными взглядами, а потом Павлу надоело, он отвернулся и поехал дальше. Постарался держать корпус так, как показал ему Рион, и понял, что так действительно удобнее. Пожалуй, не надо было его с лошади скидывать. Хотя он сам виноват. Ладно, еще в самом начале Павел, наверное, действительно надумал себе того, чего не было. Однако когда Рион начал лапать его грудь (звучит-то как!) и блядски шептать на ухо, то тут уж любой бы не стерпел. Ничего, в следующий раз не полезет. Рион потирал ушибленные места и с каким-то радостно-злобным предвкушением понял, что смотрел Наяль на него не с отвращением или испугом, а с яростью. Он улыбнулся и с умилением уставился на светлую макушку. Рион не ожидал, что Наяль — такая злобная недотрога. Тем интереснее будет послушать его сладостные стоны. Рион прекрасно знал, что потом в постели именно такие вели себя совсем не тихо. *** Павел чувствовал, что такими темпами в ближайшее время у него начнется нервный тик. Больше ни разу с той поездки Рион не распускал руки. Но теперь он, видимо, решил достать его морально. Казалось, куда бы он ни пошел, его везде поджидал Рион, Павел даже в ванную комнату и туалет заходил с опаской. Стоило немного отвлечься или задуматься, как он тут же сталкивался с супругом: то утыкался носом ему в грудь, то стукался лбом или макушкой о его подбородок. Как только тот язык не прикусил! А Рион с любезной улыбочкой добавлял: «Ой, мы опять столкнулись». Генерал взял за моду нервировать его, даже когда он ковырялся в бумагах. Обычно Рион садился рядом, предлагал помочь. В ответ на отказ тяжело вздыхал, начинал трепать свою косу и печально смотреть на Павла. И на все предложения пойти погулять, почитать, поесть, выпить, в конце концов, отвечал, что ему не позволяет совесть развлекаться, пока его муж работает. Так и говорил, поганец. Рион постоянно предлагал помощь и не только в бумажных делах, вплоть до того, что когда Павел нес какую-то поклажу, то отбирал ее и елейным голоском добавлял: «Позвольте, я помогу вам». Но в данный момент беспокоило его не это. Неделю назад на тайное рандеву не пришла его нынешняя любовница. А вчера, когда они были на очередном соседском сборище, чуть ли не шарахнулась от него, ничего толком не объяснив. Странно повела себя и вторая нира, на которую у Павла пока только виды были, точнее у нее на него, так как самому ухлестывать за замужними дамами ему совесть не позволяла. Другое дело, когда тебе практически в открытую предлагали, тут уж отказался бы только дурак. Павел же свободный человек. Хм… вероятно, был свободным человеком, так как вторая нира что-то злобно прошептала про «ревнивых младших супругов». Павел после этого отыскал глазами Риона, тот отсалютовал ему бокалом и довольно улыбнулся. Вот сволочь. Что он им там наплел? И ему не стыдно было с женщинами разборки устраивать? Хотя чего он, с Цирмой же Рион не стеснялся спорить и препираться. Нет, Павел в чем-то понимал его, но подполковник был уверен, что иной раз с женщинами лучше не спорить, согласиться и делать так, как они скажут. Рион же придерживался другого мнения и был готов доказывать чью-либо неправоту до последнего. И не только с женщинами, уныло отметил Павел, наблюдая за картиной затянувшегося спора Риона и нира Тюргве. Рядом причитал добродушный нир Морель, вытирая залысины платочком и уговаривая господ успокоиться. Сосед уж, наверное, и не рад, что их с собой позвал. — Нир Наяль, какими судьбами! — Здорово, Артам. Вот, составляем компанию ниру Морелю, — Павел кивком указал на спорящее трио. — Это ведь твой там разоряется? Генерал который? — Ага, — грустно вздохнул Павел. — Чего не угомонишь? — А зачем? — И то верно. Кстати, со свадьбой тебя! — Спасибо, — Павел натянуто улыбнулся. Приходилось изображать будто бы любовь. Официальную версию брака никто не отменял. — Странные у тебя вкусы, конечно. Нет, я не спорю, красавец, но намучаешься же с ним. Характер, говорят, не сахар. — Ага, — а то он сам не знает. Он уже мучается. — Да и не боишься? Все-таки генерал ведь. Больно слушать тебя не станет, пошлет. Или нагнет, — хохотнул старшина. — Слышь, Артам, я не понял, это что за допрос с пристрастием? Тебе больше заняться нечем? — Нечем. Салаг я уже погонял. Хватит с них на сегодня, дохлых каких-то в этот раз прислали. На третьем круге половина посдувалась, — радостно разулыбался Артам. — Оно и видно, что нечем, — пробурчал Павел. — Ну так че там? — опять он задал вопрос и с самым невинным видом уставился на Павла. — Где «там»? — Как семейная жизнь, спрашиваю? Разобрались уже, кто главный в доме? — Да ты… Но тут их перебили. — Ох, Артам, Наяль, — к ним подошел нир Морель, — вы не боитесь, что дело до драки дойдет? — Нет, — хором ответили они. Павел был бы не против, если Риона поколотили немного, тому будет очень даже полезно. То же самое, только о своем командующем, думал и Артам. — Но как же так. Все-таки нирай… и командующий… как-то неправильно… Артам и Павел посмотрели на нира Мореля как на маленького. Рион походил на кого угодно, но только не на беспомощного нирая. Скорее, помощь, причем лекарская, понадобится покрасневшему командующему. Спорщики наконец-таки угомонились и присоединились к остальным. — Прошу простить нас. Это был наш давний спор с ниром Тюргве. — Да, нирай Валлион, — издевательски выделил обращение командующий, — наверное, негоже нам прошлое ворошить. Тем более вы тогда сделали все по-своему, и доказать свою правоту спустя столько времени я не смогу. — Вы не сможете доказать свою правоту по другой причине. По причине ее отсутствия, — гаденько ухмыльнулся Рион. Командующий еще больше покраснел, и уже было открыл рот, чтобы ответить. Да что такое, когда им надоест уже. — Рион, прекратите. А вы, нир Тюргве, может быть, сообщите наконец-таки, зачем позвали нас, — не выдержав, гаркнул Павел. У него вообще-то были дела, и ему некогда слушать чужие споры. Артам хмыкнул, нир Морель посмотрел на него с благодарностью, Рион — удивленно, а командующий — виновато. — Да, конечно. Я бы хотел сообщить вам, что необходимо готовиться к худшему, неплохо было бы сделать запасы продовольствия. А лучше вообще уехать с юга. Я надеюсь, что вы, нир Морель, как официальный представитель южных виноделов, сообщите остальным. Я так понимаю, вы там за главного? Неужто, все так плохо? А кто за виноградом будет ухаживать? Хотя, если есть основания для нападения, то лучше будет уехать, конечно, отсюда. Черт с ним, с этим виноградом. Павел даже начал мысленно прикидывать, что делать. Хорошо, что свое имение, доставшееся от отца, он так и не продал. Стоит оно пустое, дожидается неизвестно чего. Только Илге, да еще парочка пожилых слуг, там живут и присматривают за домом. Мысли о том, как лучше поступить, прервал Рион. Ну, кто бы сомневался. — И с чего вы так решили? — он наконец-таки выглядел серьезным. — А с того… Разведчики донесли, что к юго-востоку от расположения части на расстоянии около двадцати километров наблюдается оживление. Причем очевидно, что собираются разные племена. Это же подтвердили и магические наблюдатели. Думается мне, что причина может быть только одна. Наверняка уже дикари позабыли, как их разгромили десять лет назад. Рион задумался, потом опять гаденько ухмыльнулся. — А ведь и впрямь, уже десять лет прошло. Не подскажете, нир Тюргве, а сколько вы уже командующий? — Семь лет уже, — подозрительно ответил нир Тюргве. Тоже наверняка узнал эту улыбочку, сейчас Рион скажет очередную гадость. — Хм… семь лет. А своего врага так до сих пор не узнали, как следует. — В смысле? — Вы в курсе, что как раз в двадцати километрах к юго-востоку расположены священные для всех племен скалы? — Ну, про скалы знаю, они там как бельмо на глазу. Они священные? — Да, и раз в десять лет племена устраивают там свои сборы. С жертвоприношениями, дикими плясками у костра и поглощением ритуальных грибов. Вы никогда не задумывались, почему именно здесь такая неровная граница? Просто одним из условий, чтобы племена перестали совершать систематические набеги на ближайшие деревни, было отодвинуть границы подальше от этих скал. Иначе бы ваша часть была расположена южнее, а служба была бы не такая скучная. Павел вспомнил историю. — Вы же как раз десять лет назад победу одержали? Чуть западнее? — Совершенно верно, Наяль. Не совсем я, конечно. Просто тогдашний Первый Генерал учел мои наблюдения и пожелания при планировании атак. Основная часть, как выражается нир Тюргве, дикарей была сосредоточена на востоке. Однако нам больше сыграло на руку то, что каждое племя живет обособленно, и, когда священное время закончилось, все разбежались по своим стойбищам. И никому из них не пришла в голову мысль, что коль уж они в данный момент вместе, то надо дать нам отпор, — принялся разъяснять ему Рион. А то Павел не понял. Хотя, признаться об обычаях южных племен он не знал. И, как оказалось, зря. Ну, ему это было в какой-то мере простительно. Но вот почему о священных скалах за столько лет не узнал командующий — загадка. И говорило это не в пользу нира Тюргве. Пожалуй, в отношении командующего Рион был прав. Однако это не означало, что балаган можно устраивать. — Так и что? Они теперь точно не пойдут на нас? Салаг можно не гонять так? — полюбопытничал Артам. Он о своем командовании также был не лучшего мнения и к тому, что говорил Рион, прислушивался внимательно. — Абсолютно уверенным быть никогда нельзя. Однако поднимать панику среди населения не стоит. Тем более можете представить, как быстро слухи расползутся? И какими подробностями они обрастут пока дойдут до Анталейской Империи? А гонять салаг не надо прекращать, иначе они начнут в деревне дурью маяться. А у нира Валлиона и помимо ваших новобранцев дел невпроворот, — Рион мило ему улыбнулся. Артам согласно кивал, нир Тюргве багроветь перестал, но выглядел жутко недовольным. В конце концов, они перешли в дом командующего, созвали практически весь командный состав части, и сообщили новые подробности. Причем по ходу выяснилось, что одному офицеру солдаты сообщали об этих скалах, но он отмахнулся, мол, что могут важного знать бывшие фермеры да ремесленники. Отчего тут же получил разнос от накрученного командующего. К концу сошлись на том, что число разведчиков необходимо увеличить, а также запросить дополнительных магических наблюдателей. В необходимости дополнительных боевых магов Рион разубедил командование. Шаманы у племен были, но магия их была слабая и довольно специфическая. И толку от классических магов будет маловато. Рион справедливо заметил, что все боевые маги сейчас нужнее на севере и перетягивать даже десяток — не самая лучшая идея. Павел только одному поражался — что их никто не послал далеко и надолго. Все-таки они трое — гражданские, и лезть в дела военных им не полагалось. Не заткнули даже нира Мореля, который предложил собрать что-то вроде ополчения, и чтобы их обучили люди из части. Провели своеобразный курс молодого бойца. Так, на всякий случай. Павел же, в основном, помалкивал. Желающих высказаться и без него было достаточно. Он занимался своим любимым делом — наблюдал. Если уж говорить начистоту, его впервые пригласили на такой совет. Что же поделать, не видели в нем толкового военного. Да у него и желания не было доказывать кому-то обратное. Это вон Рион пусть со всеми воюет, он от этого, по ходу дела, получает удовольствие. А Павел просто постоит и посмотрит, кто же их защищает от южных племен. Всю обратную дорогу Рион сиял словно новенький пятак. А как распрощались с ниром Морелем, так даже видимость серьезности перестал соблюдать. Павлу показалось пару раз, что он напевал. Надо ему какое-то занятие придумать. Вот он был весь день занят, и времени бесить Павла у него совершенно не осталось. На вопрос, чему он так радуется, ответил, что впервые разговаривал с командованием, особо не задумываясь о субординации и правилах поведения по отношению к нижестоящим. Ну, это была правда, в ругательствах Рион себя не сдерживал. — А с вышестоящими, значит, можно, как пожелаешь, разговаривать? — Нет, конечно, однако я не считаю нира Тюргве вышестоящим, как вы выразились. — Не боялись, что вас могли бы и на дуэль вызвать за оскорбления? — едко поинтересовался Павел. — Нет. И разве я хоть кого-то оскорблял? — ну-ну, вот это спорный вопрос. — Да и вызвавший бы меня нир покрыл себя позором. Нираев никто не вызывает на дуэли. — Да? Значит, позором себя покрыли все те, кто вас раньше вызывал? И как теперь с говорливыми нираями поступать? — Павлу отчего-то было интересно узнать, что думает Рион по этому поводу. Возможно, хотел услышать руководство к действиям. — Хм, я об этом не задумывался. Даже интересно… Кстати, если оскорбление от нирая или ниры выходит за грани допустимого, то вызывают его или ее супруга. Или брата, или отца, — Рион дал время этой мысли настояться. — Погодите-ка, то есть, если вы будете оскорблять всех направо и налево, вызывать будут меня? — возмутился Павел. — Не думаю, все-таки вы были нираем раньше. Так что в этом плане можем с вами оставаться безнаказанными. А уж нир Тюргве вас бы точно не стал вызывать. Охмурили бедного бестолкового командующего. Вот не стыдно вам? Нир еще называется. Павел возмутился еще больше, даже не знал, как бы повежливее объяснить Риону, насколько тот не прав. Бывший генералишка же рассмеялся, и Павел сообразил, что над ним снова издеваются. Нир Тюргве-то остался в части, больше было не над кем. Он покосился на довольного Риона. До чего же сволочным человеком оказался бывший генерал, как только не прибил никто до сих пор. Но не поспоришь, что еще умным и талантливым. Павел раньше планировал операции и частенько назначался главным, однако руководить армией ему не доводилось. Сегодня он лично убедился, что Рион это умел. Даже предлагая свои решения здесь на юге, умудрялся не забывать и о севере. Но характер оставлял желать лучшего. И почему Ромель его об этом не предупредил? У Павла было тревожное предчувствие, что он вляпался по самое не балуй.