Другая жизнь

— Вроде бы все нормально. Ты ведь уже и сам все проверил? — Наяль внимательно посмотрел на него. — Да, проверил. Но не могу же я давать добро, пока ты не ознакомился. Рион постарался всем своим видом изобразить смирение и послушание, в последнее время при Наяле он всегда старался их изображать. Да и что бы про него ни болтали, совесть не позволяла ему распоряжаться чужими средствами, как своими. Взгляд Наяля стал подозрительным. Потом он тяжело вздохнул и кивнул головой: мол, оценил такое поведение. — Я со всем согласен. Не так уж и много выходит. — Но и не мало, — сказал Рион, забирая смету. Он уже догадывался, что, несмотря на довольно скромные условия проживания Валлионов и малый штат прислуги, дела у семьи шли очень даже хорошо. Просто ни Наяль, ни мальчишки не отличались завышенными требованиями или любовью к роскоши. На вопрос, почему так мало слуг, помнится, Наяль посмотрел на него как на идиота и, в свою очередь, ответил вопросом, а зачем больше? Шиллиганы, в особенности Цирма, оказались любителями экономить и торговаться, причем любви этой хватало и на хозяйские дела и финансы. Так что состояние Валлионов со всех сторон было в надежных хозяйственных руках. Риону выдавались карманные деньги. Унизительно (в последний раз ему их выдавала матушка, когда ему было пятнадцать), но с другой стороны, это лучше, чем если бы ему их совсем не давали. По крайней мере, свои тайные заначки можно было пока не трогать. Тут же к Наялю подбежал Миен и увлек за собой, на ходу о чем-то вещая. Рион чуть зубами не заскрипел, как его старший муж. Он и так с трудом выловил Наяля одного в саду подальше от дома, и даже тут того самым наглым образом увели. У Риона закралось подозрение, что все домашние специально так делали, словно почувствовали между ними разлад, а виноватый у них почему-то оказался именно он. И они теперь как будто пытались защитить Наяля от него. Глупые и, пожалуй, ничем не подтвержденные мысли, но Рион никак не мог от них отделаться. В конце концов, он же не сделал ничего плохого! Но радует, что сам Наяль его не избегал, разговаривал, взгляд не отводил. И даже на «вы» снова не перешел. Однако Рион все равно не мог понять, отчего Наяль так опешил, когда увидел, как его организм отреагировал на незатейливые ласки. Он выглядел даже не сердитым, а каким-то испуганным, что ли. А ведь ничего страшного не произошло. Да и изначально он лег совершенно с неохотой, как будто и впрямь считал, что мужчины ему не нравятся. Рион до последнего был уверен, что супруг лукавил и, вроде как, играл и дразнился, набивая цену. Чем только разжигал азарт в Рионе, он такое любил. А оказалось, что нет. Рион пришел к неутешительным выводам: кто-то принудил Наяля, или того хуже — снасильничал. Вспомнился покойный нир Валлион. Неужто он требовал исполнение супружеских обязанностей? Рион никогда не понимал дряхлых стариков, заводящих молоденьких любовников или мужей. Зачем? Чтобы полапать? Однако все равно реакция Наяля была слишком уж… бурной, что ли. От лапания так бы не было. Кто-то заловил милого муженька еще в академии и принудил? И, скорее всего, нежным не был. Возможно, в этом и причина, что юный прелестник ударился в учебу. Помнится, учитель тактики обмолвился в письмах, что кадет Аллер блистал и в других дисциплинах. Причем случилось это где-то в середине учебы, а ведь поначалу Наяль своими знаниями не выделялся, скорее наоборот — их отсутствием. Ну, в какой-то мере, это принуждение пошло ему на пользу. С какой стороны ни посмотри, видный мужчина получился, пусть и сохранив всю свою милую юношескую прелесть. Рион почувствовал раздражение на незадачливого любовника Наяля. Какой-то неуч и девственник развлекся, а мучается теперь именно он. Или его изнасиловали? Хотя брат за дисциплиной следил и такое не допускал, но за всеми кадетами не усмотреть. Подойти и спросить напрямую у Наяля Рион не решился, а точнее подумал, что немного рановато. Да и как задать интересующий вопрос? Тут как-то шуточками не обойтись, а серьезные душещипательные беседы Рион не любил. За такими размышлениями он добрался до дома. Особо не задумываясь, прошел в кабинет, где обычно сидел Наяль. Проклятье, всю неделю не забывался, а тут задумался, и по привычке ноги сами принесли. Супруг уже решил все свои дела с Миеном и снова был один. Растерянно посмотрел на Риона, а потом откашлялся. — Рион, присядь, — и рукой так официально на кресло указал. Он повиновался и уставился на собирающегося с духом Наяля. Тот наморщил лоб, набрал воздуха, приоткрыл рот, отчего нижняя губа так трогательно задрожала. — Я бы хотел поговорить о… Но тут его прервал шум откуда-то снаружи. Проклятие, что же это такое! Не дают поговорить спокойно в собственном доме. — Где он?! — этот вопль Рион расслышал особенно отчетливо. И источником его был кое-кто очень знакомый Риону. Затем дверь с силой распахнулась, как будто ее открывали с ноги, и в комнату влетел нир Тюргве с красной мордой. — Ты?! Свол… га… недоу… — он обвинительно указал пальцем на Риона, силясь подобрать подходящее слово. — Предатель!!! — Нир Тюргве, что произошло? Извольте объяснить, а не тыкать пальцем в Риона, — голос Наяля на фоне диких воплей прозвучал особенно грозно, несмотря на то, что слова были произнесены довольно тихо. Рион, приготовившийся ответить особенно едко, замолк. За него давненько никто не заступался, а точнее — никогда. Ниры сами за себя отвечают. Хм, а это оказалось довольно необычно, но приятно. Он посмотрел на невозмутимого Наяля и подумал, что тот, возможно, просто не хотел быть свидетелем их очередной перепалки с командующим. — А дело в том, дорогой нир Валлион, что ваш дражайший супруг — самый настоящий предатель! Решил, раз теперь не Первый Генерал, то все — плевать на родную страну? Решил таким образом отомстить, Рион? — Нир Тюргве, прекратите орать, как баба на базаре! Говорите конкретно и по делу, — и Наяль так глянул на командующего, что даже Риону не по себе стало. Но нир Тюргве привык, видимо, к таким взглядам и не проникся. Тут влез Артам. — Нир Наяль, около границ дикари. — Большой отряд? — это Наяль. — Не очень, однако к нему постепенно подтягиваются. — Какой тотем у племени? — это Рион. — Вот этого не знаем. — Ну, он там хоть один? — Нет, разные. Да и народа для одного племени многовато получается. Хотя, кто их знает. — А что делают? — снова Наяль. — Палатки ставят. Ну, эти свои, в которых, вроде как, они живут. Не те, которые временные и которые с собой берут охотники или воины. — А еще что? — Вчера от стойбища отъехали несколько всадников и подъехали вплотную к границе. Точнее, к части. — И? — Рион даже от нетерпения притопнул под столом. Этот Артам отвечает четко и по делу, однако из него как клещами вытягивать информацию приходится. — И ничего, костер развели, поели, спать легли. Сегодня проснулись, поохотились, потренировались и ничего. Разведчики до стойбища уже идти не стали. Пришлось бы крюк делать, так что они на отряд посмотрели и вернулись. Тут наконец-таки отмер нир Тюргве. — Ты говорил, что у них священная неделя, ну или что там. Что они помолятся, а потом разъедутся. А тут что же получается? Рион его откровенно проигнорировал и задал вопрос Артаму. — Ты говоришь, что они разбивают стойбище? — Да. — То есть, как будто надолго? — Да, очень похоже. Там и женщины, и дети. — Это не показатель! — чуть ли не взвизгнул командующий. — У них все лучники, в основном, женщины. Наяль удивленно посмотрел на Риона после слов о лучницах. Тот кивнул, подтверждая. — Наличие женщин — не показатель, но детей они никогда с собой не брали на сражения, — Рион задумался. — Так, а вы не уточняли у отряда, который подъехал к границе, зачем они это сделали? — Нет. Нир командующий велел никого не высылать, пока вас не отчихвостит, — сдал начальника Артам. — Ну что ж, пожалуй, надо спросить. — Что? — Надо спросить, говорю, — Рион встал со своего любимого кресла. — Прародители ведают, что творится. У нас нет офицеров по связям, — вдруг признался нир Тюргве. — Нет, но как же… — Рион нахмурился, о чем-то задумался, но потом очаровательно улыбнулся командующему. — Ничего страшного, я вам помогу. Я как раз на него и учился. Наяль снова удивленно на него посмотрел, задумался, наверное, как так получилось, что он стал Первым Генералом. Нир Тюргве заворчал. В кабинет робко заглянула Цирма. Надо же, она, оказывается, бывает такой тихой и скромной. — Велите накрывать обед, нир Наяль? — Да, конечно. Нир Тюргве, Артам, прошу, проходите к столу. За обедом и обговорим все детали. Гости направились на выход. — Как ты мог назначить его на должность командующего? — выдал вдруг Наяль, как только они скрылись за дверью. — Умный какой, думаешь так много хороших кадров? Но, согласен, в боевых действиях, когда надо действовать, а не думать — ниру Тюргве цены не было. А вот в мирное время нервишки у него пошаливают. Не справляется. Правда, я не ожидал, что настолько. Несмотря на все разногласия, Рион не мог не признать, что Тюргве был хорошим командиром, и все военные награды получил заслуженно. У него всегда были самые малочисленные потери среди солдат, они всегда охотно шли в отряды под его командованием. Однако проблемы мирного времени решались им с трудом. Даже этот Артам оказался толковее и рассудительнее. — Что думаешь делать? — Надеюсь, за обедом господин Артам поделится с нами еще какими-нибудь подробностями. Но надо будет, конечно, наведаться на границу. — Да, в этом ты прав. Как-то не особо похоже на нападение. Больше на то, что к нам направили переговорщиков. Хотя, возможно, с целью объявить войну, — Наяль задумавшись, приложил указательный палец к губам. Рион проследил за этим жестом и гулко сглотнул. Не надо было ему тогда уходить и оставлять Наяля одного в таких растерянных чувствах. Надо было с ним остаться, а лучше все до конца довести, чтобы у того глупые мысли из головы вылетели. Уж Рион бы позаботился об этом. Нельзя же обо всех судить по одному неудачному любовнику. Просто он сам растерялся от такой реакции на минет в своем исполнении. Рион тряхнул головой, отгоняя от себя неуместные сейчас мысли. — Нет, войну они не так объявляют. Это что-то другое. Я перескажу тебе все подробности, когда вернусь. — Зачем? Я тоже с тобой поеду. *** Павел, конечно, понимал, что его могут в любой момент попросить свалить: приезжали-то за Рионом. Однако упускать возможность он не собирался. Павел только недавно осознал, насколько скучает по операциям, адреналину и заданиям. Хотя разумом понимал, что, пожалуй, это не то, по чему стоит скучать. Однако в последнее время его жизнь слишком тиха и размеренна. Ну, только Рион внес какое-то оживление. Правда, совершенно не то, какое бы он хотел. Павел до сих пор не мог спокойно вспоминать то, что произошло. Похоже он чувствовал себя, когда только оказался здесь. А ведь он привык и к этому миру, и к своему тощему телу, и уже даже не так сильно скучал по прошлому. И перестал завидовать мужикам комплекции Артама. А тут его словно с небес на землю спустили, напомнив, что он, по сути, захватчик чужого тела. Нет, Павел понимал, что ничего не захватывал и даже не собирался, но было не по себе. Особенно после таких происшествий, когда это самое тело так постыдно его подводило. Хорошо, что Рион отреагировал довольно тактично и с пониманием, что все-таки давало надежду, что бывший генерал не сволочь и знает, когда лучше уступить, промолчать или вообще отстать. Но любопытные задумчивые взгляды Павел ловил на себе частенько. А может, внезапная тактичность Риона — это, наоборот, плохо? Так бы они уж разругались вдрызг, подрались, что-нибудь переломали друг другу и разошлись, как в море корабли? И уж Рион бы точно не ожидал от него ничего. Павел тяжело вздохнул, в очередной раз подумав, что интриган из Риона оказался намного лучше, чем военный. Хотя если бы не первое, то и второго бы не было. Причем все у него так ловко выходило, что и не прицепишься. Он, скорее всего, даже и не замечал этого. В части царила суматоха. Нет, вроде бы все было нормально, но опытным взглядом можно было заметить нервничающих офицеров, напряженных солдат и парочку лекарей, истерично заламывающих руки. С интересом Павел рассматривал троих дикарей, которые все-таки решили навестить часть. Они сидели возле конюшен прямо на земле, скрестив ноги, и выглядели невозмутимо, как будто такое пристальное внимание было для них обычным делом. Рядом с ними стояли часовые и недобро на них посматривали. Ладно, хоть не окружили их с саблями наголо. А посмотреть было на что. Дикари напомнили Павлу что-то среднее между индейцами и монголами. По крайней мере, их одежда. Хотя, Павел специалистом не был. Возможно, они оказались более смуглыми. И у них был очень странный цвет волос — как будто они выгорели на солнце или поседели. Это только у этих троих или у всех так? «Все-таки переговоры, - кивнул сам себе Павел. - Интересно, что именно им надо?» К «послам» приблизился командующий с несколькими офицерами. Невдалеке встал Рион, явно готовый слушать (а точнее, подслушивать), что будут говорить. Один из офицеров заговорил с дикарями, те повскакивали с мест. Пару минут пытались наладить беседу, но молодой переговорщик виновато посмотрел на командующего. Видимо, возникла проблема с языком. Однако тут уж не растерялся Рион, подошел и принялся что-то втолковывать послам. Те активно отвечали, явно обрадованные, что хоть кто-то их понимает. Беседовали около получаса, Рион выступал в качестве переводчика. Любопытные солдаты начали расходиться, наверное, ожидали, что начнется драка, а не треп, который издалека не было слышно. Павел же, наоборот, хотел подойти поближе, но Артам сказал, что ближе подходить запретили всем. Все-таки интересно, что им надо? *** — Наяль, я все же думаю, что тебе лучше поехать домой! — А я тебе напоминаю, что я заканчивал военную академию, — и, не дав сказать Риону ни слова, продолжил, — и тебе не нужно переживать за меня, я за себя могу постоять. Тут же поддакнул Артам:  — Да, он может! Рион смерил недовольным взглядом вмешавшегося Артама. Почему он лезет в семейную беседу? Пора бы поговорить с этим солдафоном по душам, намекнуть, что ему не очень-то нравится, что он с его мужем таскается на непонятные тренировки. Наяль меж тем продолжил. — Тем более вы сами начали, что младший муж один не может поехать. — Это не я. Это наш совершенно неуважаемый нир Тюргве поднял шумиху, — процедил сквозь зубы Рион, злобно позыркал на Артама и отошел от них. — Мне кажется, твоя зазноба меня терпеть не может? — Тебе кажется. Артам хмыкнул, сделал вид, что будто проверил, как закреплено седло, а сам в это время запрятал нож Павлу в сапог и ушел. Павел мог сколь угодно делать серьезный вид, но на самом деле внутри все сжималось в радостном предвкушении. Он с трудом не позволял себе улыбаться. Как оказалось, посольство от племен (у Павла теперь как-то язык не поворачивался называть их дикарями) прибыло с самыми мирными целями — а именно, наладить дружественные отношения с соседями. Для этого вождь объединенных племен приглашал самого главного для переговоров. У Павла сложилось впечатление, что приглашали Великого Нира, но он, естественно, никуда бы не поехал. Так что выходило, что это нир Тюргве, который на предложение одного из офицеров вместо себя послать кого-то другого, очень сильно оскорбился. Переводчиком, знающим нужное наречие, оказался Рион, больше никто из присутствующих его не знал. Нет, вроде как был один солдат, но его сейчас в части не было. Командующий жутко не хотел брать Риона с собой, предлагал дождаться того самого солдата и даже брякнул что-то про младших мужей, которым надобно слушаться старших, а не шляться где попало. На это Павел влез с предложением также присоединиться к делегации, чтобы были соблюдены все приличия и семейные тонкости. После непродолжительных споров, виноватых поглядываний нира Тюргве на Наяля (к такому повороту командующий был не готов и теперь переживал за юного нира Валлиона), они выехали вслед за послами, которые нисколько не удивились, что выехало четыре человека. Хотя, к слову сказать, самих парламентеров было три человека. *** Рион вместе с ниром Тюргве и его порученцем покинули шатер вождя. А теперь надо найти Наяля как можно скорее. Рион немного беспокоился — как-то нехорошо вышло. Люди южных племен знали, что у их северных соседей заключались браки между мужчинами. Однако так получилось, что присутствующие решили, что младший муж — Наяль, а Рион переубеждать их не стал, мало ли еще, не захотят с ним разговаривать. Так что он с улыбкой «перевел» супругу, что его приглашают на чай. Наяль подозрительно оглядел компанию женщин и подростков, к которой именно ему одному полагалось присоединиться, но спорить не стал. Сел в кружок, скрестив ноги, словно дикарь и разулыбался соседкам, отчего те принялись глупо похихикивать. А Риону пришлось мчаться в шатер вождя и, уже заходя, он заметил, как бесстыжие дикарки лапали его мужа за голову, восхищаясь необычным цветом волос. Командующий и вождь беседовали до позднего вечера, так что им предложили остаться на ночь. Но этому Рион не был удивлен, насколько он помнил, по законам гостеприимства полагалось еще несколько дней здесь находиться. Поэтому Риону сейчас хотелось, как можно быстрее забрать Наяля и рассказать ему о беседе. Интересно было узнать, что он скажет. Дикари решили объединиться! Довольно молодому вождю удалось сделать то, что до него никто не делал, а может, просто никому и в голову не приходило. Нашлись племена, которые прониклись его идеями, что пора им догонять своих северных соседей, начать торговать с ними и сотрудничать, чтобы остальные видели, что они не безмозглые дикари, считались с ними и признали равными себе. Видимо, вождь был в курсе об отношении всего остального мира к ним и мечтал исправить эту несправедливость. Но, как понял Рион, нашлись и несогласные, считающие, что это мысли слабака, а не настоящего воина, и что как их предки жили без всяких хитростей светлолицых, так и они проживут. Так что вождю Ралва не помешала бы поддержка со стороны соседей. Он в открытую об этом не говорил, но Рион и так понял. Осталось только выяснить, выгодно ли это будет Геррии. Вдруг Рион услышал, как кто-то заливисто хохотал, и с удивлением обнаружил, что это Наяль. Причем он активно с кем-то беседовал, и ему, вроде как, отвечали и громко хохотали с ним на пару. Странно, ведь языка дикарей Наяль знать не мог. Потом только он заметил, что супруг сидел с несколькими стариками и парочкой женщин возле большого котла и что-то пил из маленькой чашки. У дикарей вид был подозрительно одухотворенный. Рион мысленно про себя застонал. — Что это с ним? Надо было сказать ему, чтобы ни в коем случае не пил и не ел, — сзади подошел нир Тюргве. — Тогда бы получилось, что он оскорбляет хозяев. Кстати, вы несколько дней голодать собираетесь? — Рион насмешливо посмотрел на нира Тюргве. Он-то уже догадался, что дело не в еде. — Что значит несколько дней? Тюргве направился к его супругу. Да что же это такое! Рион уж и не знал, кого именно надо отгонять от Наяля в первую очередь! Наглых дамочек или не менее наглых мужланов, которые постоянно крутились вокруг Наяля. — То и значит, скорее всего, нам придется еще несколько дней провести здесь. — Что нам мешает завтра же вернуться в часть? — Законы гостеприимства, полагаю. Командующий даже приостановился. — То есть ты об этом знал и даже никого не предупредил? — Ну, я не был уверен до конца. Может быть, мы бы с вами приехали сюда, и нас бы всех прирезали. Все-таки знать обычаи — это обязанности действующего офицера по связям. Нир Тюргве открыл рот, потом закрыл, повторил сие действие несколько раз, отчего стал похож на рыбу, выброшенную на берег. Видимо, ему жутко хотелось оскорбить Риона, но сказать ничего не смог. В конце концов, это не под командованием Риона оказалось, что приставленный офицер не только имеет другую специальность, но и обучен языку племени, которое живет в совершенно другом месте, намного западнее. — О, Рион, нир Тюргве, как закончились переговоры? — глаза Наяля подозрительно блестели в сумерках, а сам он таинственно улыбался. — Неплохо, — Рион протянул руку Наялю, сидящему скрестив ноги. Такое чувство, что он с дикарями вырос. Рион не мог долго сидеть в такой позе, ноги затекали. — Мы едем домой? — расстроенно выдал супруг. Он, видимо, домой совершенно не хотел и на протянутую руку никак не реагировал. — Нет, к сожалению, по правилам хорошего тона нам надо переночевать в лагере, тем более уже действительно поздно. Глупо в темноте рисковать лошадьми, — Рион присел рядом, коль уж вставать никто не собирался. Он обратился к сидящим женщинам и объяснил, что им нужно два шатра — один для них с Наялем (на словах, что они мужья, женщины опять захихикали), а один — для нира Тюргве с порученцем, причем Рион многозначительно добавил, что и командующий, и его помощник одиноки, и у бедняг даже невест нет. Дикарки помоложе, прислушивающиеся к разговору, заинтересованно покосились. Одна из женщин постарше советовала Риону уложить Наяля, поцокав языком, что впервые видит, чтобы на отвар из степных грибов так реагировали. Рион мысленно застонал. Он знал, что дикари его пьют, чтобы расслабиться и настроиться на «общение с духами степи». Видимо, они решили и гостя познакомить с этими самыми духами. Однако он также помнил, что на светлолицых (как их здесь называли) этот отвар действует немного не так. Потом Рион вспомнил, как именно он действовал на парочку солдат. Их тогда даже в отдельную хижину пришлось запереть, а уж какие страстные стоны и крики оттуда всю ночь разносились, так что утром никто из отряда не выспался. Несколько солдат даже порывались пройти в эту хижину с целью то ли прибить, то ли присоединиться. Но старший офицер запретил. А виновники всеобщей бессонницы наутро, кажется, даже похудели на несколько килограмм, однако выглядели все равно довольными. Рион с интересом уставился на Наяля, но тому, похоже, было просто весело и хотелось поболтать. Каким-то непостижимым образом он что-то вещал старикам, а те согласно кивали, периодически вставляя свои замечания, как будто что-то понимали. Ну что ж, такая реакция была более распространенной. Спокойно поесть у Риона не вышло, как единственного переводчика, все одолевали его вопросами. К их кружку присоединился и вождь со своими советниками, но во всеобщем закидывании Риона бестолковыми вопросами они не участвовали, а только посмеивались над ним каждый раз, когда он подносил ложку ко рту, но его отвлекали. Единственное, на что обратил внимание вождь, это то, что он теперь понимает, почему в Геррии мужики женятся, и выразительно так глянул на Наяля, заставив Риона занервничать. Он и так чуть косоглазие не заработал, пытаясь не упускать супруга из виду, а то мало ли что. И все, даже женщины, тут же засоглашались с Ралвой, что да, когда мужчина такой красивый, то тут уж никто не устоит. Также ему пришлось пару раз цыкнуть на нира Тюргве с порученцем, те с опаской косились на веселого Наяля и боялись есть похлебку. Уверения, что дело не в еде, а в отваре, которым их не собираются угощать (кстати интересно, почему, коль уж Наяля почему-то напоили), командующего не успокаивали. Когда их проводили к небольшому шатру, Рион готов был всех расцеловать — наконец-таки их оставят в покое. Да и Наяль под конец вечера загрустил и о чем-то задумался. Наверное, духи степи соизволили с ним пообщаться. — Ты как? — Рион склонился над развалившимся на одеялах Наялем. Тот бессмысленно смотрел вверх, а на лбу появилась скорбная складочка. — Нормально, только очень холодно. И спать хочется, — он перевернулся на бок и подтянул ноги, обхватив себя руками. Рион попытался его растормошить, но Наяль уснул и не хотел просыпаться. Негромко матерясь, он разул супруга и снял его верхнюю одежду. Хорошо, что он такой маленький и легкий. С беспокойством он заметил, что даже во сне Наяль продолжал мелко дрожать. Неужто, ему настолько холодно? Рион тоже разделся и нырнул к нему под одеяло, тщательно укутывая со всех сторон и притягивая к себе поближе. Не хватало еще, чтобы он заболел. Наяль еще немного подрожал и наконец-таки согрелся, уткнувшись носом Риону куда-то в шею и негромко засопев. Он тоже успокоился и уже проваливался в сон, когда снова вспомнил про тех солдат. Он осторожно пощупал Наяля между ног, но там все было спокойно. Рион с сожалением вздохнул, обнял отчего-то нахмурившегося супруга и уснул.