Катарина была невысокой, крепко сбитой девушкой с медными густыми волосами, задорно вздёрнутым носиком и тёплыми карими глазами. До недавнего времени она являлась прислугой. Всего лишь прислугой на королевской кухне. Это было хуже, чем служанка.
Служанки были у Одина, Фригги, Тора, знатных вельмож Асгарда. Служанки слушались приказов только своих господ. Прислуга должна была выполнять распоряжения всех, кто старше по званию, выше по рождению и просто наглее.
До недавнего времени Катарина, встав с утра пораньше, быстро бежала помогать пекарю, месить тесто для свежего хлеба, следить, чтобы поварята натаскали достаточно воды на кухню. Потом нужно было чистить овощи для похлёбки, затем следить, чтобы мясо на вертелах не подгорало.
Если оставалось время, можно было сбегать к ткачихе, послушать последние новости. Узнать, что происходит в верхнем городе. Это случалось крайне редко. В основном к обеду на кухню приходили слуги и служанки с подносами. Их надо было как можно быстрее наполнить тарелками и чашками с едой. Не просто наполнить, а не перепутать, что и кто любит.
Надо было помнить, что леди Сиф любит мясо с кровью, а Вольштагг свежую выпечку. Наследник Тор, как ни странно, любит тушёные овощи и свежие фрукты. И это только несколько высокопоставленных особ, а во дворце разного рода знати было более двухсот асов.
Потом на кухню снова спускали подносы с грязной посудой. Поварята быстро грели воду и начинали её мыть, а прислуга должна была быстро вытирать её. Потом снова нужно было месить тесто для выпечки хлеба, на этот раз на вечер.
Так жили все, кто прислуживал на кухне. Так жила и Катарина, правда иногда она позволяла себе мечтать. Её мечты были весьма странные для Асгарда. Все мальчики мечтали стать эйнхериями, девочки целителями. Это была многовековая традиция, а Катарина хотела выращивать цветы. Нет не лечебные и не на продажу, а красивые-красивые, но мечты так и оставались мечтами. Нужно было работать, что она и делала.
В этот день жизнь её резко изменилась, она пока не знала в какую сторону. Конечно, она слышала от других слуг о том, что принц Локи неделю назад пытался отравить наследника Тора прямо на коронации, но не особо верила.
— Ах, Катарина, — спрашивала её Марта, помощница виночерпия, — но какой подлец. Ему же и жизнь сохранили, долгую, пусть и в слабом теле, и из дворца не прогнали, а он такое устроил?
— Я не знаю, — тихо ответила Катарина, — я там со свечкой не стояла. Ты не болтай, а то сейчас за напитками придут, а у тебя ещё подносы не готовы.
Двери на кухню отворились и, невиданное дело, зашёл сам церемониймейстер королевского дворца. Он оглядел кухню и произнёс:
— Один Всеотец приказал выделить Локи, — он буквально выплюнул это имя, — слугу или служанку. Никто из прислуги верхнего города не соглашается. У всех уже есть свои господа, и прислуживать ему никто не желает.
— И правильно! — выкрикнул кто-то из поварят.
— Это всего на год-два. Ему уж недолго осталось. Жалование будет хорошим, кто-нибудь согласен?
— А это правда, что он очень страшен? — пискнула откуда-то с задних рядов другая прислужница.
Церемониймейстер рассмеялся, он один раз видел Локи в форме йотуна, но естественно никому не сказал, как и приказал ему Один. После пира он полагал, что яд не только уложил его в постель, но и вернул ему эту отвратительную форму. Он вскинул брови и сказал:
— Он страшен, как грех. Кожа его грязно-серая, как талый снег на пиках Ванахеймских гор, глаза его алые, как кровь тех жертв, которые пали ради его амбиций, а вместо ногтей у него чёрные-чёрные когти, которыми очень удобно вырывать сердце и рвать чужое, беззащитное горло.
— Ужас… — прошептал кто-то из девиц.
— Я не запугиваю, я хочу, чтобы вы точно знали, к какому чудовищу вы можете попасть в услужение. Для вашей безопасности к покоям приставлен один из эйнхериев, удостоенных носить золотую броню. Государь наш заплатит щедрое жалование тому, кто согласится. — Тут церемониймейстер озвучил сумму. Многие присвистнули, но достаточно безрассудных не нашлось.
Расписывая опального принца Локи, церемониймейстер не лгал. Он привык, что в Асгарде всегда царит справедливость. А уж если справедливость, то пусть форма соответствует содержанию. Конечно же, он наверняка страшен и опасен.
Двери в кухню отворились и несколько поварят начали ставить у котлов с горячей водой грязную посуду. Уныло оглядев эту кучу, Катарина решилась:
— Я согласна. — Громко сказала она. Остальные в ужасе смотрели на неё.
— Ты что, ума лишилась? — поинтересовался старый повар. — Я понимаю, что работа на кухне тяжёлая. Хочешь, найму тебе ещё одну помощницу?
— Я не боюсь. Там же гвардеец. — Девушка очень старалась, чтобы голос не дрожал.
— Ты очень смелая, — подхватил церемониймейстер. Он не подумал, когда пугал слуг, о том, что если добровольца не будет, то его придётся назначить. А это автоматически сделает его нелюбимым всеми слугами, а это плохо. А тут есть доброволец, значит он и ни при чём. — Ты молодец. Один такое жалование положил, когда узнал, что никто не хочет за ним ухаживать. Локи сейчас инвалид, долго не протянет, так лекарь говорит. А ты за это время денег соберёшь, домик себе купишь, лавочку откроешь….
Он ещё говорил много и правильно, а Катарине стало вдруг так мерзко, так противно. Она знала, что Локи преступник, что осуждён справедливо, теперь ещё выяснила, что скоро умрёт. Зачем так зло говорить? Ведь об уходящих и ушедших можно либо хорошо, либо никак. Ведь было много чего хорошего, что Локи сделал для Асгарда и для Тора, но все про это забыли.
— Вот мы и пришли, Локи теперь размещён в этих покоях, как можно дальше от королевского крыла дворца. А это, — церемониймейстер распахнул ещё одну дверь, — твоя комната. Здесь есть сонетка, если ему что-то потребуется, — брезгливый кивок головы на стену, за которой расположился Локи, — он позвонит. Твои обязанности: три раза в день приносить ему еду, менять бельё раз в неделю или как он потребует, или если возникнет необходимость. Выносить из-под него горшки. Вот и всё. На кухню ты больше не возвращаешься. Будешь присылать поднос и говорить, что он хочет есть.
В его покои время от времени будет приходить лекарь. Он расскажет, что ему нужно из лекарств. По моему мнению, топор ему нужен, но если Один не казнил его, то кто я такой чтобы судить. Хотя….
— Действительно, — раздался из-за спины звучный мужской голос, — кто вы такой, чтобы оспаривать решения Одина? Идите, дайте девушке расположиться, ведь через час обед. Ей нужно будет войти в покои.
Церемониймейстер с некоторым пиететом посмотрел на дюжего эйнхерия, потом на девушку и успокоился. С таким воином Локи и с магией справился бы с трудом, а уж без неё и при неспособности ходить и подавно не смог бы.
— Вот, жалование за первую неделю, — на стол легли пять тяжёлых золотых монет. Сам церемониймейстер поспешил покинуть пустующую часть дворца.
— Как зовут тебя, девочка, — воин с любопытством посмотрел на неё.
— Катарина.
— Красивое имя. А я Дикон. Приставлен охранять Локи, или тебя от него. Зависит от ситуации.
— А от кого его нужно охранять? — Дикон ей понравился. Имя Локи он произносил без отвращения, не рассказывал страшные истории о нём. Видно было, что перед ней сильный, благородный воин. Этот не будет зря болтать.
— Когда он был принцем Асгарда и одним из его военачальников, он нажил немало врагов. Есть достаточно низкие способы отомстить врагу, когда он слаб. Ты лучше переоденься в другое платье. Ты теперь служанка принца, пусть и опального. Негоже тебе как простой челяднице ходить.
***
Время обеда настало уж очень быстро. Катарина взяла поднос с едой, подошла к покоям, постучала. Ответа не последовало, и она вошла. В покоях было темно и душно. Когда её глаза немного привыкли к темноте, она начала робко осматриваться. Шесть огромных сундуков с вещами стояли в углу. Вещи даже не были разобраны. Книги ровными стопочками стояли вдоль стен. "Интересно, есть ли в них картинки?", - подумала девушка.
Она робко посмотрела на кровать, мысленно готовясь встретить кошмарное существо, которое ей описывали на кухне, но Локи лежал, укрывшись с головой одеялом. Она смущённо откашлялась:
— Ваше высочество, я….
— Поставь поднос у кровати и иди, — голос звучал глухо. Из-под одеяла принц так и не показался. Катарина осторожно подошла к кровати и хотела заглянуть под неё.
— Там нет ничего. Вечером придёшь и вынесешь. Теперь иди.
Перепуганная девушка выскочила за дверь.
— Что, прогнал он тебя? — Дикон как всегда был на своём посту. Девушка только закивала головой. — Бывает. — Больше воин не сказал ничего, а девушка удалилась в свою комнату.
Наконец она стала оглядывать помещение. До вечера можно быть спокойной. Она, если честно, думала, что будет хуже.
Комната, предоставленная ей, была намного лучше того, что у неё было за всю её сознательную жизнь. Главное здесь был широкий подоконник, можно было высадить много цветов. Судя по-всему, у неё будет достаточно для этого времени.
***
— Куда ты идёшь, воин? — Хеймдаль замер и во все глаза смотрел на чудное видение. Он видел, что Локи не собирался отравить Тора. Тот, кто это сделал, был скрыт незнакомой магией, даже при наличии у Локи магических сил, он такую магию никогда не использовал. Страж Радужного Моста собирался рассказать об этом Одину. Всеотец не вынес справедливого решения, нужно было это исправить. Он как раз запечатал подходы к Радужному Мосту и направлялся в тронный зал.
Редко можно было увидеть Хеймдаля удивлённым, но тут он застыл, не в силах поверить своим глазам. Норны, все три сестры стояли перед ним.
— Так куда ты идёшь? — повторила свой вопрос Верданди.
— Беда грядёт. Несправедливость была допущена, и кара постигла благородство….
— Один сам сказал, что пора пожинать плоды, — ответила Урд.
— Но как же так. Ведь Локи…
— Его судьбу мы спрядем заново. Не вмешивайся, это наша воля! — закончила Скульд.
— Я повинуюсь. — Тихо ответил Хеймдаль.
