***
Катарина перестелила бельё, быстро протёрла уже скопившуюся на мебели пыль и решила немного передохнуть. Она выглянула в окно. Это крыло замка было почти покинуто. Помимо её, Локи и Дикона, здесь теперь никто не жил. Окна спальни выходили не на городские кварталы и даже не на сад. Из окна можно было разглядеть огороды, за которыми присматривал старый-старый и сварливый садовник, которого побаивались все: дети, слуги и, похоже, даже воины. За огородами начинался парк, точнее заброшенная его часть. Где он кончался уже было неизвестно. Почему парк забросили, никто уже не помнил. Правда, старики говорили, что когда-то в парке был красивейший сад. Забросили его, после того как Фрейя ушла из дворца. Она всегда была своевольной, не любила каменные чертоги и жить предпочитала на свободе. Она ни с кем не поссорилась, просто ушла и всё. И странное дело случилось, после того как она покинула чертоги Одина. Про сад и парк стали забывать, будто какая-то магия мешала, а потом и вовсе не могли найти вход. Шли месяцы, годы, века, и никто уже не помнил, где находится вход в тайный сад, а многие просто стали считать этот сад легендой. В крыле, где жила когда-то Фрейя, не жил больше никто. Именно здесь должен был провести свои последние дни Локи. Над старым парком поднималось ясное асгардское солнышко, день обещал быть погожим. Катарина вздохнула и открыла первый сундук. Она начала вытаскивать оттуда рубашки и бельё. Всё уже слежалось, ведь почти три года, с момента падения Локи в Бездну, эти вещи никто не вынимал, но всё-таки разбирать дорогие рубашки легче, чем метаться по кухне со всякого рода поручениями, поэтому девушка быстро выгребла всё содержимое сундука. Часть рубашек она решила отправить в прачечную, а часть просто вывесила на открытом окне. Солнце само прогонит запах сырости и пыли. Обувь из второго сундука быстро направилась в шкаф, а вот содержимое третьего сундука её удивило. Там были только листы бумаги да потемневшие от времени папки. Любопытство взяло верх, и Катарина открыла одну из них. Это были рисунки: тушью, акварелью, графитом. Все папки были заполнены рисунками. Она решила посмотреть их, уж очень красивыми они были. На одних были изображены цветущие деревья с красивыми белоснежными и нежно-розовыми лепестками, на других были нарисованы лилии. Попадались картинки с непонятными рунами, с нарисованными диковинными даже для Асгарда животными. Одна картинка удивила её больше всего. На ней была изображена возлюбленная пара. Высокий светловолосый юноша обнимал за талию красивую девушку. Они могли быть похожи на асов, если бы не одно существенное различие. У девушки были острые уши.***
Локи немного поел, но после таких мучительных для него событий было глупо ждать, что он будет обладать отменным аппетитом. Дикон тихо радовался, что вообще не пришлось кормить силком. — Ваше высочество, идёмте отдыхать. — Дикон опустился на одно колено, закинул руку Локи себе на загривок и встал. Принц сразу повис на его шее. — А вы ног вообще не чувствуете? — Да. — Огрызнулся Локи тут же. Он решил, что охранник всё-таки издевается. — Вы напрасно гневаетесь. — Спокойно ответил воин. — Вопрос не праздный. — До верхней трети бедра. — Прошипел Локи так, что любая гадюка умерла на месте от зависти. — Тогда я не понесу вас на руках, а потащу волоком. — Сказал Дикон и крепко прижал второй рукой Локи за пояс. — Пробуйте шевелить ногами. — А смысл? — обречённо ответил трикстер. — А есть что терять? — резонно отметил воин. Локи издал что-то похожее на смешок.***
Это оказалось невероятно тяжело. Усталость, последствия яда, истощение — всё переплелось в один невероятный клубок. Ещё работающие мышцы ног пытались передать напряжение дальше, но толку не было. Локи сжимал зубы и стонал от бессилия, но Дикон не пощадил его. Он всё так же твёрдо держал принца и приговаривал: — Вы встанете, ваше высочество. Обязательно встанете. Ноги вспомнят, как это ходить, только нельзя сдаваться.***
Они вошли в спальню как раз в тот момент, когда Катарина очарованно смотрела на картинку. Девушка вздрогнула и посмотрела на Локи. Она ожидала, что принц разгневается, но тот только печально улыбнулся и не сказал ничего. Ему помогли забраться в кровать, Дикон взял лист, который выронила Катарина, и спросил: — Куда их положить? — В печку, — глухо ответил Локи. — Куда? Такую красоту сжечь? Если они вам не нужны, то можно я их заберу? Я за всю свою жизнь и каракатицы не смог нарисовать, а тут… — А тебе нравится? — Локи приподнялся на локте. — Очень. Они такие… живые. Дозволено ли будет спросить ещё? — Локи кивнул. — Это вы рисовали? — Да. — Принц устало опустился на постель. — А кто это? Локи не ответил, он прикрыл глаза и задумался. Когда уже всем казалось, что он просто спит он тихо зашептал:***
Был зелен плющ, и вился хмель, Лилась листвы полночной тень, Кружилась звездная метель В тиши полян, в плетении трав. Там танцевала Лутиэн, Ей пела тихая свирель, Укрывшись в сумрачную тень Безмолвно дремлющих дубрав. Шел Берен от холодных гор, Исполнен скорби, одинок, Он устремлял печальный взор, Во тьму, ища угасший день. Его укрыл лесной чертог, И вспыхнул золотой узор Цветов, пронзающих поток Волос летящих Лутиэн. Он поспешил на этот свет, Плывущий меж густой листвы, Он звал, но слышался в ответ Лишь шорох в бездне тишины. И на соцветиях травы Дрожал под ветром светлый след На бликах темной синевы, В лучах бледнеющей луны. При свете утренней звезды Он снова шел и снова звал, В ответ лишь шорох темноты, Ручьев подземных смех и плач. Но хмель поник, и терн увял, Безмолвно умерли цветы, И землю медленно объял Сухой листвы шуршащий плащ. Шел Берен через мертвый лес, В тоске бродил среди холмов, Его манил полет небес И дальний отблеск зимних грез. В случайном танце облаков Он видел облик, что исчез, В извивах пляшущих ветров Он видел шелк ее волос. Она предстала перед ним В наряде солнечных огней, Под небом нежно-голубым В цветах оттаявшей земли. Так пробуждается ручей, Дотоле холодом томим, Так льется чище и нежней Мотив, что птицы принесли. Она пришла — и в тот же миг Исчезла вновь, но он воззвал: -Тинувиэль! — И скорбный крик Звучал в лесах и облаках. И светлый рок на землю пал, И светлый рок ее настиг, И нежный свет ее мерцал, Дрожа у Берена в руках. Он заглянул в ее глаза — В них отражался путь светил, В них билась вешняя гроза, И в этот час, и в этот день. Несла рождение новых сил Ее бессмертная краса. Свершилось то, что рок сулил Для Берена и Лутиэн. В глуши лесов, где гаснет взор, В холодном царстве серых скал, В извивах черных рудных нор Их стерегли моря разлук. Но миг свидания вновь настал, Как рок сулил, и с этих пор На том пути, что их призвал, Они не разнимали рук.*
***
Воцарилось молчание, прерываемое лишь сбившимся дыханием больного. — Красивые стихи, — выдохнула Катарина, — а что произошло с Береном и Лутиэн? — Это долгая и грустная история. Дикон, там, — Локи указал на стопку книг, — возьми книгу в чёрном кожаном переплёте. Нет, другую. Да, это она. Вот возьми и почитай, я думаю, тебе понравится. Катарина вспыхнула, покраснела и сказала: — Благодарю, но…но… — Что-то не так? — Локи снова приподнялся на локте. — Я не умею читать. — Девушка понурила голову. — Я же не горничная, а всего лишь прислуга с кухни. Принц с удивлением посмотрел на неё. В голове проносились разные мысли. В итоге он решился: — Бери книгу. Я дарю её тебе, а читать я тебя сам научу. — Но ведь по вашему статусу…. Локи рассмеялся, совсем не зло, а как-то обречённо: — Статусу? Да и где он тот статус? Вон воин пытается научить принца верить в себя и заново ходить, а так же выступает в качестве штатного лекаря. Так что и мне не зазорно будет выступить в качестве учителя. Стихотворение Толкиена: Легенда о Берене