Жатва

      Королева вернулась в свои покои. Она тихо опустилась в кресло и воспоминания захлестнули её. Вот Один привёз из похода грудного младенца. Локи был совсем слаб здоровьем, королевский лекарь считал, что он не выживет. Да он и не выжил бы, но его магия спасла его. Фригга вздохнула, магия это всегда была источником его жизни.       Сейчас она понимала, что позволила просто убить его. Единственный раз у неё не было сомнений, что Локи не виновен, но она решила, что это просто очередное проявление коварства. В ней говорили боль и обида. Тор был зол, а Локи упорно не хотел каяться, как потом выяснилось, ему и не в чем было. За это ей пришлось заплатить.       Королева потеряла покой и сон, все её видения как плохие, так и хорошие перестали посещать её. Будущее теперь было скрыто чёрным туманом. Когда она закрывала глаза, то видела смертельно бледное лицо Локи и широко распахнутые зелёные глаза, смотрящие в никуда.       Сколько бы она отдала, чтобы ещё раз услышать его голос, пусть и язвительный. Пусть в последние месяцы он не называл её никак. Почему она не нажала на Одина, он же всегда её слушал?       Фригга не заметила, как задремала в кресле и снова она увидела тот страшный сон. Локи лежал на кровати в ужасе уставившись на Тора и Одина, он отчаянно пытался объясниться с ними, но его и слушать не пожелали, тогда он посмотрел ей в глаза как в далёком детстве ища поддержки и защиты и она ответила: — Сегодня ты убил последнюю надежду в моём сердце. — Мама, это не я… — простонал Локи из кровати.

***

      Фригга распахнула мокрые глаза. Последняя фраза, произнесённая Локи, до сих пор стояла в ушах, разрывала сердце на мелкие кусочки. Хотелось в голос выть. Это была вина, жгучая, как раскаленное масло, проедающая душу насквозь. В двери постучали. — Войдите! — Фригга быстро стёрла слёзы и попыталась придать лицу спокойное выражение. В комнату вбежала служанка. — Ваше величество, срочно требуется ваша помощь. Целитель не знает, что происходит.

***

      Этот день был самый обычный. Фандрал с самого раннего утра пошёл тренироваться на корт. Сначала всё было просто отлично, потом он с удивлением понял, что начал уставать, чего за асами не водилось никогда. Он списал это на вчерашнюю бурную ночь. Ещё через три часа он увидел, что ладони его, стёрты в кровь рукоятью меча и болят. Болят ладони, как у обычного мидгардца. Это было неприятно, он, забывшись, повернулся и позвал: — Локи…. — он осёкся. Не было рядом тени их компании. Не у кого было спросить совета и узнать, что за напасть постигла его.       Тренировавшийся рядом юноша-эйнхерий оступился и неловко упал. Когда он встал, то по подбородку его капала кровь, а запястье было сломано. Это было неправильно. Значит, трудности с исцелением ран были не только у него. — Что это? — юноша показывал своему командиру кровь, капающую с подбородка. — Я не знаю. — Ответил Фандрал, — срочно к целителям.

***

— Урд, — спросила самая молодая из норн, — а не слишком ли ты жестока? — Верданди, я ещё слишком милосердна. Сколько веков существует Асгард? Воины Золотых чертогов всегда потребляли то, что давали им маги с нашего благословения. Их климат никогда не знал гроз, ветров и снега. Их поля, окружённые золотыми травами, никогда не знали рук пахаря. Их воины никогда не чувствовали боли, поэтому они были бесстрашны и непобедимы. За всё это им придётся заплатить теперь. Теперь часть мужчин будет просто вынуждена заняться земледелием и начать пасти скот. Больше ничего не вырастет на полях, если это не будет посажено и возделано. — А что будет с жизнью асов? — Скульд как всегда прагматична. — Ничего. Они так же не будут подвержены болезням, так же будут долго жить, но теперь познают то, что знали маги. Весь груз боли и усталости от ран они будут брать на себя. Асгардцы никогда не чтили щедрот, которые давали им маги, теперь они поймут, чего они лишились.

***

— Что с ним случилось? — Фригга смотрела на парня, пострадавшего на охоте. Нога была перевязана обрывками рубахи и сильно кровоточила. — Кровь должна была остановиться, но этого не происходило. — Дикий вепрь вспорол клыками его ногу, — пояснил топтавшийся неподалёку друг парня. — Мы не понимаем, почему рана до сих пор не заросла, и на всякий случай принесли его сюда. — Всё правильно, — одобрила встревоженная Фригга. — Ваше величество, я думаю, вы должны знать, — один из целителей обратился к королеве. — Я могу вылечить его, но обезболить магией не получится. Так как? — Лечи. — Приказала Фригга.       Маг приступил к своей работе. Рана, над которой он колдовал, светилась не обычным золотым светом, а ярко синим. Парень выгнулся в кровати и в голос завыл. Испарина выступила на его лбу. Рана начала закрываться, но боль не отпускала. — Ну кто-нибудь, помогите ему. — Взмолился друг пострадавшего. — Мы не можем, — тихо ответил целитель, — но боль обязательно пройдёт, как только рана закроется. До этого момента ему придётся терпеть.

***

      Осень вступала в свои права. Пожелтели деревья, Асгардцы впервые видели столь красивое и столь грустное зрелище. Красивейшие сады Идунн облетели совсем, голые, чёрные ветви некогда вечнозеленых яблонь, скорбно тянулись в холодное осеннее небо. По городу поползли слухи, что магия вырождается в Асгарде. Асы не боялись, пока. Они не знали и не помнили, для чего нужны маги, пока однажды не погасли все магические границы, сторожевые огни и заряженные амулеты, охранявшие границы. Уснул вечным сном страж, охраняющий дворцовую сокровищницу и никто не знал, что случилось, за что норны так прогневались на асов.       Одину пришлось послать много воинов туда, куда раньше и идти не было необходимости. Теперь ночью на границы нападали какие-то тёмные твари. Несколько эйнхериев были съедены. Было принято решение отправить в каждый дальний гарнизон по магу. Воины, которые ещё недавно кривили губы при виде магов мужчин, считая их занятыми неподобающим делом, теперь смотрели на них с надеждой. Кто может излечить раны, нанесённые краснобрюхой ядовитой сороконожкой? — Маг. Кто способен отнять молодого воина у плотоядного крылана? — Тоже маг.       Теперь, когда маги шли по гарнизону, вслед им шептались. Это были не насмешки, ни оскорбления. Теперь эйнхерии почтительно говорили: — Господин чародей. И каждый в Асгарде понимал, что благополучие их края теперь будет зависеть только от благосклонности прирождённых магов. Норны, похоже, отказались от Асгарда.       В очередной раз глядя на то, как маг восстанавливает начавшую быстро ветшать крепостную стену, Один решил идти к норнам. Просить о милости для своего народа.