Жатва

      Тор присел на краешек кровати Джейн, отмечая, что с виду хрупкая, маленькая и наивная девушка оказалась очень стойкой и выносливой. Пораженная эфиром она слабела на глазах, но не жаловалась, а продолжала поддерживать любимого. — Где Локи? — в комнату вошла Фригга. — Я не знаю. Он ушёл, даже не сказал куда. Впервые не сказал мне, куда идёт, —       Тор повесил голову. Он до сих пор видел выражение лица Локи. Ни гнева, ни ненависти, ни отчаяния. Брат не удостоил его ни одной эмоции. От этого было больно. Он видел, что Локи спешит, но куда? — Надо было расспросить его. — Тихо продолжил Тор.       Фригга, тем временем, слушала его и колдовала над Джейн. Результат её не радовал. Она проверила всё ещё раз, а потом тихо сказала: — Тор, в Джейн вселился эфир, — хорошо, что Джейн не понимала, что это такое. Зато Тор понял. Эфир был очень тёмной субстанцией, выдерживать которую могли только тёмные эльфы, да и то не все. Пожалуй, лишь маги равные Малекиту или Алгриму. Всех остальных эфир просто осушал до основания, становясь раз от раза всё мощнее и опаснее. — Эйр может ей помочь? — Боюсь, что нет. Локи был самым сведущим магом во всём, что касается подобных вещей, но его нет нигде во дворце. — Я найду его. На колени брошусь, но умолю помочь. Джейн ведь ни в чём не виновата, если хочет наказать, то пусть накажет меня. — А если он откажется? — тихо спросила Джейн. Ей в голову закралась одна невесёлая мысль, и она собиралась её озвучить. Услышав такие слова Тор вздрогнул и тихо ответил. — Я понимаю, что это скотство, но тогда я напомню ему, что отец не вынес смертного приговора только благодаря маме, — тут он повернулся к Фригге, та грустно кивнула, — я потребую уплаты этого…. — Какой же ты горячий. — Грустно вздохнула Джейн. — Ты хочешь напомнить ему о том, что мать спасла ему жизнь? Он отдал этот долг в тот момент, когда сказал, что в твоём бокале яд. Более того, это ты сейчас обязан ему. Ты же его почти что убил. Ты никогда не думал, что он может потребовать мести?       При этих словах Тор вздрогнул. Он готов был отвечать за свои деяния, но внезапная догадка напугала его. А что если Локи в качестве мести откажется помогать Джейн? — Я сама с ним поговорю, если он вернётся во дворец. Попытаюсь уговорить помочь мне. — Тор гладил бледную руку Джейн, и только одна мысль не давала ему покоя, что будет, если Локи не вернётся во дворец.

***

      Один не находил себе места. Локи безвестно отсутствовал уже пять суток. Хеймдаль сказал, что младший принц Асгард не покидал. Нехорошие мысли стали закрадываться в голову Всеотца. Он тревожился, а совесть не давала монарху пощады. Сын отказался говорить с ним, а теперь и вовсе пропал. Возможность побега Один исключил сразу, какой был смысл возвращаться, чтобы сразу бежать? Теперь он впервые за много лет волновался так, как родители волнуются за своих детей. Многочисленные «а вдруг?» вертелись у него в голове. Вдруг Локи похитили? Убили? А вдруг просто попросили помочь с лечением, а он ведь раньше никогда не отказывал, и теперь он лежит где-нибудь с тяжёлым магическим истощением?       Только на шестые сутки Локи явился во дворец, он не обращал внимания на то, как почтительно кланяются ему эйнхерии и советники. Он знал, что Один наверняка соберёт большой военный совет и хотел присутствовать. Он не желал принимать участие в разработке боевых операций, всё, что его интересовало, это узнать на каких флангах будут его братья.       За эти дни он многое успел. Он переправил Катарину и трёх своих названных племянников в Мидгард. Когда он появился в Башне Старка с беременной женщиной и тремя детьми, Тони на мгновение потерял дар речи, но всё же нашёл в себе силы и сказал: — А ты ходок! Когда успел-то? — Это жена моего брата и мои племянники. Сейчас в Асгарде им не безопасно. — Жена брата? А как же Джейн? — Тони, не жена Тора Одинсона, а жена моего брата. Что не понятно? — Так ты Дикона имеешь в виду. — Да. — Что всё так плохо? — сменил тему Старк. — Всё ещё хуже. Правда Асгард не падёт, но последствия войны надолго лишат Золотой Город былого величия.

***

      Локи шёл по пустынным коридорам в библиотеку. Там на старых стеллажах хранилась карта со всеми тайными проходами во дворец. — Локи, — сзади послышались шаги, — подожди. — Голос Фригги дрожал. — Живой. Прости меня, пожалуйста. В её голосе слышались слёзы. Раньше Локи непременно бы попытался успокоить её, сказать, что всё будет хорошо. Сейчас он даже не вздрогнул, не повернулся, не ответил.       Надежда покинула глаза королевы, по бледным щекам полились слёзы, она всхлипнула и стала оседать на пол. Почувствовав неладное, Локи повернулся. Бледная королева стояла на коленях перед ним и тихо плакала. Все слова, которые она могла бы сказать испарились. Её младший сын не желал принять её. Локи подошёл к Фригге, твёрдо и осторожно обнял её, поставил на ноги и тихо сказал: — Не позорьтесь, Ваше Величество, слуги увидят, могут пойти нехорошие разговоры. — А потом развернулся и ушёл.       Локи не было стыдно. Все нежные слова, которые он когда-то мог сказать ей, застыли у него на сердце в ту секунду, когда она отреклась от него. Если бы она хоть раз зашла к нему, даже если бы и не поверила, просто зашла справиться о его здоровье, у него бы сейчас хватило тепла, чтобы повернуться, ободрить, понять и, возможно, простить. Но этого не случилось. В свое время ему все твердили, что у него ледяное сердце, наконец он и сам поверил в это. Теперь он сидел в библиотеке и рассматривал свои карты, схемы и манускрипты. Когда к нему подошёл эйнхерий, он даже не поднял голову. — Ваше высочество, — тихо начал он, — ваш отец просит вашего присутствия на военном совете.       Локи холодно посмотрел на воина, но возражать не стал. Он встал и последовал в тронный зал. К тому моменту, как он подошёл, внутри уже собрались все высокопоставленные военачальники, неразлучная троица друзей и Тор. — Итак, мы можем начать… — Один развернул карту Асгарда.

***

      Пока шёл военный совет Тор горячо высказывал предположения, где лучше всего организовывать засады на тёмных эльфов. Часть из них была дельной, часть явно авантюрной, непродуманной и опасной. Локи же, в самом начале совета просмотрел все списки эйнхериев, которые должны участвовать в данных безумствах, убедился в том, что никто из его братьев не попадает в эти переделки, просто сел в кресло и с отсутствующим взглядом слушал, о чем говорят другие.       Он впервые изменил своим привычкам. Он не стал указывать на недочёты и ошибки в планах, не требовал ещё раз просчитать последствия подобных действий. Ему было все равно, ровно до того момента, когда Один сказал: — Командующим на северную башню обороны назначается мой младший сын, Локи Одинсон.       Все замерли, Громовержец с надеждой смотрел на Локи, ожидая его реакции, и она последовала тут же. Брат встал, обвёл всех присутствующих холодным взглядом, затем посмотрел на Одина и отрицательно покачал головой. Советники даже не поняли, что это значит, а вот Один понял и думал, как убедить младшего сына изменить решение. — Совет окончен, все кроме наследников свободны. — Советники поднялись со своих мест и, кланяясь, удалились. Когда посторонних не осталось, Один обратился к сыну: — Локи, пожалуйста… — Ваше Величество, я не принимаю на себя командование Северным Гарнизоном. Это прерогатива наследников. — Локи… — Благодарю ещё раз за столь лестное предложение, а сейчас позвольте откланяться. — Он поднялся и отправился на выход. — Локи, постой! — Тор кинулся за Локи. — Пойми, это очень важно… — Тор положил свою лапищу на плечо Лафейсона и встряхнул его, желая пробудить в нём гнев, язвительность, страх и ненависть, да что угодно, лишь бы Локи стал прежним. — Пустите меня, Ваше Высочество…. — Тор, просто Тор. Я же твой брат! — Ваше Высочество, я должен идти помогать одной смертной, которая имела достаточно глупости коснуться эфира. Ещё раз спасибо за милость, Ваше Величество, но должен отказаться. Локи вышел из тронного зала и направился в палату Джейн Фостер.