The "Late Night" club.

Месяц. Ровно за месяц, может чуть больше, моим постоянным маршрутом становится дорога от дома до больницы. Месяц — срок, когда даже врачи бессильны поставить мне диагноз. Я сдаю анализы, посещаю процедуры, но легче мне не становится. Мой организм быстрее устает, выматывается, низ живота по-прежнему тянет, но уже не так сильно. Я стремительно набираю вес, и всё чаще ношу одежду на несколько размеров больше, чтобы скрыть лишние килограммы на бёдрах и ужасно висящих боках. Мою палату в больнице никто не занимает, потому что совершенно неожиданно посреди ночи я могу загреметь туда, когда мама или папа судорожно набирают номер скорой помощи, трясущимися руками, в то время как моё тело бешено бьётся в конвульсиях, катаясь по полу из стороны в сторону. В такие моменты мне страшно, я боюсь умереть, наверное, а может, меня пугает неизвестность. Ни один врач на сто процентов не уверен в моей болезни, более того — никто из них даже не рискует что-то предполагать, в конечном итоге высказывая ошибочные догадки. На самом деле, мне самому уже интересно, каков мой диагноз. Меня даже направляли в другие больницы штата, но там тоже безрезультатно разводили руками, говорили повторить процедуры ещё через месяц, возможно, спустя четыре недели что-то поменяется, наивные. Пропускать занятия в колледже — меньшее, что меня волнует на данный момент, в связи с моим состоянием здоровья, когда я не могу даже встать без посторонней помощи. На протяжении всего этого времени я не получал никакой информации о своих друзьях, Найл и Лиам, будто пропали, их телефоны выключены, вероятно, просто поменяли номера, Зейну нет причин звонить, все, кто связаны хоть как-то с Луи, потеряли для меня значимость, и только Лорен я могу довериться. Её телефон всегда с ней, всегда ждёт моего звонка или сообщения, иначе бы я сошёл с ума, ни с кем не общаясь и периодически лишаясь рассудка из-за больничных стен. Иногда она не посещает колледж вообще, а проводит время со мной, катаясь по больницам, в течение нескольких часов просиживая в живой очереди к востребованным специалистам медицины, которые также сдаются ставить мне диагноз. Девушка поддерживает мой боевой дух, не давая опускать руки, ведь рано или поздно врачи найдут решение, смогут помочь, и я верю. Сложно признать их беспомощность, но они хотя бы пытаются. Я всё ещё нахожусь под присмотром дежурных врачей в своей больнице, поэтому к трём часам дня я должен туда вернуться для обеденных процедур. Два раза в день у меня по расписанию капельницы для поддержания иммунитета. Подхватить вирус — самое отвратительное, что может случиться, так как из-за болезни врачам будет невозможно со мной что-либо сделать. Закончив с очередной больницей, я аккуратно спускаюсь с лестницы, придерживаясь за Лорен, и предлагаю зайти в ближайшее кафе за молочными коктейлями. — Скоро уже три часа, мы можем не успеть, — возражает девушка и силой протаскивает меня мимо двери. — Я не хочу, чтобы нам попало. — Ло, это не смертельно, — останавливаюсь и вымаливаю у неё разрешение. — Всего по одному, мы быстро. — Хорошо, — Лорен закатывает глаза и помогает мне опуститься на лавочку рядом со столиком. — Сейчас вернусь. Тебе клубничный? — Шоколадный, — исправляю её, затем брюнетка разворачивается и заходит внутрь небольшого кафе. Её угольно-чёрные волосы сегодня распущены, кончики достают до самой поясницы. Узкие чёрные джинсы и наполовину застегнутая кожаная куртка создают агрессивный образ, но наивные зелёные глаза и детская улыбка разрушают массивные стены её настоящей натуры. Слегка ветреная, забавная, немного обидчивая, но умеет быстро прощать. Одним словом — идеальная, но для меня прекрасный друг. Я знаю её сильные и слабые стороны, но не пользуюсь этим, она знает мои и помогает справиться с ними, если что-то выходит из-под контроля. Внезапно из мыслей меня вырывает громкий рингтон уже нового телефона, динамик которого разрывается от входящего звонка. На экране высвечивается неизвестный мне номер, я принимаю вызов и прикладываю телефон к уху. Пару секунд висит молчание. — Гарри? — узнаю голос, который не слышал больше месяца. — Я знаю, ты не хочешь меня слышать, но только не сбрасывай, — громко сглатываю и делаю глубокий вздох. — Я просто хочу узнать, как ты? Мой старый номер, вероятно, в чёрном списке… — он прав, как только я взял в руки новый телефон, то сразу же заблокировал его номер. — …Я был в больнице, но дальше входа меня не впустили, ты постарался? — пауза, я киваю и плотно сжимаю губы. — Можешь не отвечать, я понимаю. Мне очень стыдно, и я не знаю, как вновь вырасти в твоих глазах, — ты никогда не был в них высоким, я довольствовался тобой таким, каким ты был. — Возможно ли вернуть хоть самую малейшую часть того, что было между нами? — Твой коктейль, — Лорен возвращается и ставит передо мной высокий стакан с двумя трубочками голубого и зелёного цвета. — Я помешала? — Нет, просто ошиблись номером, — улыбаюсь и сбрасываю вызов, включая беззвучный режим и убирая телефон в задний карман. — И часто ты незнакомцев с таким сосредоточенным лицом слушаешь? — она усмехается и делает глоток, выгибая правую бровь. — Как ты поняла, что любишь Зейна? — Что, прости? — она откашливается и отставляет от себя коктейль. — Ты любила Зейна? — Да, до сих пор, — Лорен опускает взгляд в пол, перебирая пальцами железный замочек в виде креста на куртке. — Я немного скучаю по нему, знаешь. Он просто удивительный, я давно его не видела, но помню каждый сантиметр его лица и каждую морщинку, когда он улыбается. Сейчас я наблюдаю за таким явлением, как любовь. Из-за этого чувства сложнее подбирать слова, а ещё сложнее делать вздохи и выдыхать. Девушка старается не забывать об этом, но неровное дыхание учащает вздымания её груди. Она смотрит в небо, чтобы избавиться от слёз, скопившихся в уголках глаз, но в итоге они скатываются вниз и увлажняют щёки. Лорен быстро смахивает их и поправляет рукой волосы, перебрасывая их на противоположную сторону. — Прости, я не хотел этого, — виновато опускаю голову и чувствую, как её тонкие пальцы взъерошивают мои кудряшки. — Всё хорошо, — она дарит мне искреннюю улыбку и тянется за стаканом. — Нам пора идти. Я киваю и пытаюсь подняться, опираясь руками на стол. Время чуть за три, поэтому нам необходимо немного ускориться, чтобы опоздать как можно меньше. Лорен предупреждала, но я не послушал, как всегда. В конце концов, от этого ещё никто не умирал, но где вероятность того, что я не буду первым. В больнице вечная суета, врачи и медсёстры носятся по первому этажу с папками, в которых множество историй болезни, сколько здесь таких, как я? Без диагноза или наркоманов на реабилитации? Каждому нужно составить индивидуальный курс лечения, и какого, спрашивается, чёрта я решил послушаться родителей и пойти учиться на медика? Это же адские муки, всё знать, всё помнить. — Стайлс? — меня останавливает Корин, мой дежурный врач, и что-то листает в своей тетради. — Тебе нужно сегодня последний раз сдать кровь на анализ, который мы будем отсылать в другой штат на исследование, и тогда, возможно, мы узнаем, что тебя беспокоит. — Всё настолько серьёзно? Может, просто выпишите меня, и я пойду домой? — Боюсь, это невозможно, так настоял твой отец, — она пожимает плечами и захлопывает тетрадь. — Иди в палату и готовься, я сейчас приду. Лорен помогает мне подняться по лестнице на второй этаж и дойти до своей палаты, которая находится, как назло, в самом конце коридора рядом с запасным выходом. Я аккуратно переодеваюсь в более удобную одежду, медленно шагая по комнате от шкафа до постели, и сажусь на край кровати, ожидая Корин. — У тебя изменилась походка, ты как-то странно передвигаешься, — замечает Лорен, сидя на кресле напротив меня. — Если бы у тебя были такие же проблемы, ты бы также ходила, — сажусь в позу лотоса и выпрямляю спину, боль постепенно отступает. — Кстати, спасибо, что помогаешь. Мои родители работают, а сестра слишком занята своими переводами. — Мы же друзья, — девушка встает с кресла и садится рядом со мной, опуская голову на мое плечо. — Знаешь, после той ночи в клубе я была у Зейна. — В смысле? — удивленно смотрю на Лорен, а она вздыхает и расстегивает куртку. — Мы переспали, можешь послать меня, но я ещё никогда себя не чувствовала так удовлетворенно, — она похлопывает меня по колену и возвращается в кресло. — Что ты чувствовала? Как это тебе помогло? — Я просто захотела… — её прерывает стук в дверь, на пороге стоит Корин. Она достает катетер, и, как по старому ритуалу, наполняет несколько пробирок моей кровью, уже менее жидкой из-за капельниц. Кажется, у меня скоро закончится кровь в организме, но и этого будет недостаточно. Когда Корин забирает пробирки, то напоминает время обеда и ужина, но на эти случаи в больнице есть буфет, к сожалению, на третьем этаже. Также она предупредила, что после пяти двери для посещения закрываются, намекая Лорен о её скором уходе. Брюнетка невозмутимо фыркает и встаёт с кресла, проходя мимо меня, но я успеваю схватить её запястье и остановить. — Мне нужно поговорить, пару минут, — прошу Корин, на что она кивает и выходит из палаты, оставляя нас одних. — Помоги мне незаметно выйти отсюда. — Что ты задумал? — Доверься мне, я должен выбраться отсюда, — быстро вскакиваю на ноги и иду к шкафу, собирая некоторые вещи в рюкзак, затем выглядываю из палаты и отдаю этот рюкзак Лорен. — Подожди меня внизу, под окнами палаты, я спущусь по запасному выходу. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Лорен хватает рюкзак и выходит из палаты, направляясь к лестнице, ведущей на первый этаж. Как только она скрывается из вида, я ещё раз осматриваю холл: все беспорядочно двигаются по коридорам и залу, не замечая друг друга, до самой дальней палаты никому нет дела, здесь даже свет горит менее ярко, чем где либо. В один момент я вырываюсь из палаты и, как можно тише, стараюсь захлопнуть за собой дверь, чтобы меня не услышали. Первый этап пройден — я в коридоре, следующий шаг — запасной выход. На вид дверь плотно закрыта, замков нет, щеколд тоже. Медленно крадусь к ней, периодично оглядываясь на шум, слегка дёргаясь и боясь быть замеченным, когда я почти выбрался отсюда. Толкаю плечом дверь, одновременно поворачивая ручку, но она не поддаётся, тяну на себя — такая же история. Отчаянно дёргаю её во все стороны, затем собираю все силы и вновь толкаю её от себя. Шаткая дверь практически слетает с петель, несколько щепок всё-таки падают на пол от вырванного замка, я оборачиваюсь и вижу, как какой-то врач внимательно вглядывается в темноту в конце коридора, поэтому затаиваю дыхание и быстро проскальзываю в небольшую щель, оказываясь с той стороны двери. На втором этапе можно смело ставить галочку «Выполнено». Осматриваюсь и обращаю внимание на ненадежную и полуразрушенную лестницу, ведущую только вниз, верхние этажи перекрыты специальными балками. Стены обшарпаны, под синей штукатуркой, основная масса которой ссыпалась на бетонный пол, еле заметна текстура светлого кирпича. Почему это запасной выход, если нет уверенности, что отсюда вообще возможно выйти? К этому времени я слышу приближающиеся шаги, которые останавливаются рядом с дверью, через небольшую щель внизу можно увидеть тень. Мне приходится беззвучно и быстро успеть спрятаться за этой самой дверью, прежде чем она откроется. Задерживаю дыхание, закрываю глаза, сильно прижимаюсь спиной к стене, когда распахнутая дверь давит на мою грудь и живот, который снова начинает немного покалывать. Пару секунд тусклый свет из коридора наполняет темную площадку, затем дверь захлопывается, и я жду, пока шаги станут менее уловимы для слуха. Никогда бы не подумал, что за стенами престижной больницы может скрываться что-то настолько темное и нетронутое человеком. Практически ползком спускаюсь по лестнице, сбивая колени о ступеньки, и цепляюсь одеждой за выпирающие из стен и пола железки и деревяшки. Главное — не пораниться. Благополучно минуя лестницу, я оказываюсь, по всей видимости, на первом этаже, но темнота заставляет немного дезориентироваться в пространстве. Пытаюсь нащупать хоть какие-нибудь предметы или мебель, но вот уже несколько минут просто иду вглубь коридора, где и натыкаюсь на закрытую дверь. Только не говорите, что мне снова придется её выламывать, моих сил еле хватает на ходьбу. К моему удивлению и, наверное, счастью, дверь поддается сразу после того, как я поворачиваю ручку. Внутри есть окно — значит, я смогу выбраться через него, но обстановка в этой комнате или, если быть точнее, кабинете, приводит меня в ужас. По стенам расклеены желтые газетные листы, на которых трудно разобрать текст, в центре стоит старый ржавый стул, как в стоматологическом кабинете, на подставке такие же ржавые инструменты, только их, насколько я знаю, не используют при лечении зубов. Всё выглядит более, чем устрашающе, поэтому я решаюсь быстро покинуть это помещение, так как помимо всего этого, здесь стоит жуткий запах старых вещей и сгнившего дерева, от которого у меня начинает кружиться голова, а тошнота подступать к горлу. Ещё одна странная вещь — пластиковое окно, оно новое, в том смысле, что когда в здании делали ремонт, то заменяли деревянные окна на пластиковые, но почему тогда именно эту часть больницы оставили нетронутой? Сейчас не время и не место рыться в истории больницы, мне просто нужно выбраться отсюда. Перешагивая через разбросанный мусор, я подхожу к окну и полностью его открываю. Одним взмахом ноги я оказываюсь сидящим на подоконнике, перебрасываю вторую ногу и спрыгиваю вниз, но приземление не получается мягким, поэтому боль отдается мою спину и живот, заставляя его ныть ещё больше. Дотягиваюсь до рамы и тяну на себя, закрывая окно, пусть неплотно, но хотя бы не так заметно, что там кто-то был. Наклоняюсь и пробегаю под окнами первого этажа, ориентируясь на приблизительное расположение своей палаты относительно того запасного выхода. — Гарри, я здесь, — вполголоса хрипит Лорен из каких-то кустов. — Знатно спряталась, — заметив девушку, я также прячусь за широкими ветками, стягивая футболку. — Достань толстовку из рюкзака. — Твоя рука… — она разворачивает мой локоть и указывает на сине-фиолетовые синяки от иглы, как у заядлого наркомана. — Не обижайся, но твои кубики пропали. Лорен протягивает мне толстовку и обращает внимание на заметно округлившийся живот. Я и сам не рад такой фигуре, но заниматься спортом в данный момент не могу, так как в любой момент может случиться приступ. Я исправлю это, но позже, немного позже. — Успокоила, спасибо, — фыркаю и просовываю голову в толстовку, которая также большего размера, как и остальные мои вещи, растягивая рукава до костяшек. — Как думаешь, сколько у меня есть времени, прежде чем они заметят, что я пропал? — Я не знаю, — она пожимает плечами и поправляет капюшон за моей спиной. — Но если ты что-то задумал, то делать тебе это нужно, как можно быстрее. — Мне нужно поймать машину, — выбираюсь из кустов с другой стороны, накинув капюшон на голову, Лорен бежит следом за мной, постукивая невысокими каблуками по плитке. — Я с тобой, — она равняется с моим плечом, слегка прижимаясь. — Прости, но я один должен это сделать… — Ты моя ответственность, Гарри! — звонкий голос брюнетки срывается на хриплый крик. — Со мной всё будет хорошо, я обещаю, — останавливаюсь и обхватываю её хрупкие плечи. — Я позвоню, когда вернусь в больницу. Попрощавшись с Лорен, я усаживаю её в только что подъехавшее такси, а сам сажусь в следующее, называя водителю адрес. Спустя несколько минут мы проезжаем мимо торгового центра с вывеской клуба «Late Night», того самого, где всё начиналось, и где всё закончилось. Где начиналась вражда, и зарождалась дружба, развивалась карьера, и увеличивались гонорары, росла ложь, и процветало недоверие. На улице по-прежнему собирается много народа, молодые парни и девушки, жаждущие повеселиться, может, найти пару на ночь, или просто немного выпить в компании. Пейзаж красочного здания сменяется природой, высокими деревьями и полем, а также проходящей через них тропинкой, ведущий в то место, где я впервые что-то почувствовал к Луи. Затем проехав ещё несколько минут, машина останавливается рядом с небольшим домиком, где я раньше проводил много времени, чувствовал себя, как дома, но сейчас для меня эти стены чужие и холодные. Я расплачиваюсь с водителем и выхожу из машины, останавливаясь перед дорожкой, ведущей к дому. Терраса заросла ещё сильнее с тех самых пор, как я был здесь в последний раз, окна занавешены плотными занавесками вишнёвого цвета, сквозь них еле заметно пробивается свет от напольных ламп, стоящих рядом с журнальным столиком. Приближаюсь к двери и стучу два раза костяшками пальцев, делая один шаг назад. Почти сразу же слышу звук поворачивающихся ключей в замке, первая дверь открывается, и над ней загорается небольшой фонарь, которого раньше не было. — Гарри?! — Луи спешно распахивает двери, но его рука застывает над моим плечом, не решаясь коснуться. — Я… Я не ждал тебя, если честно… — У тебя гости? — заглядываю внутрь и вижу небрежно скомканную одежду на краю дивана. — Я разберусь с этим, проходи, — парень заметно нервничает и пропускает меня в дом, собирая одежду дрожащими руками. Захожу в коридор и сбрасываю рюкзак на полку, затем иду в зал и сажусь на кресло, рассматривая прежний беспорядок. Луи невыносимо неряшлив, он не любит чистоту и порядок. Пока я невозмутимо листаю журналы, лежащие на столике, он носится по дому с этой стопкой одежды, не зная, куда её деть. В следующий момент дверь ванной открывается, и в комнату заходит невысокий светловолосый парень, на его талии повязано полотенце, полотенце Луи, его кожа влажная после душа, а с волос на лицо стекают капли воды. Он замирает, когда видит меня, сидящим в кресле, и Луи, судорожно носящимся с его вещами по дому. — Кто это? — он непонимающе смотрит то на меня, то на Луи, который уже сдался и опустил руки. — Ого, ты не говорил, что у нас сегодня групповушка, — усмехаюсь и подхожу к ним двоим. — Ты сейчас серьёзно? — блондин сводит брови и складывает руки на груди. — Нет. Давай, я помогу, — забираю у Луи его вещи и открываю входную дверь, выбрасывая одежду на улицу. — Выметайся отсюда к чёртовой матери. — Гарри, ты не так понял, — Томлинсон пытается объяснить, но я его не слушаю, выталкивая из дома незнакомца. — Забудь обо мне, Луи! — Выкрикивает этот парень перед тем, как я закрываю дверь перед его носом, выставив на улицу в одном полотенце. — Я идиот, — Луи покачивает головой и садится на диван, опуская взгляд. — Ты голоден? Хочешь чай? — Я не за этим сюда пришёл. Подхожу ближе и толкаю его в грудь так, что он плотно прижимается к спинке дивана, затем перекидываю через него ногу и сажусь на бёдра парня, впиваясь в его губы. Я не знаю, что делаю, но хочу этого. Луи начинает отвечать на поцелуй, ему всё равно с кем и когда, но мне важно сделать это с ним. Я хочу что-то почувствовать после того, как он предал меня. Сбрасываю с его головы кепку, так как козырек мешается и упирается в мой лоб, затем тяну вверх кофту, снимая её и оголяя его торс. Руки Луи блуждают под моей толстовкой, и мне приходится оторваться от его губ, чтобы избавиться от лишней одежды. — Зачем? — Шепотом спрашивает Луи, вцепляясь в мои ягодицы, я уже чувствую, как твердеет его член в узких джинсах. — Не притворяйся, что не хочешь меня, — извиваюсь на его паху, выдавливая из парня грязные стоны. — Отдай мне себя.